Call of Duty one-shots

      Вздыхая, она взглянула на себя в зеркало ещё раз, принимая это да, она выглядела такой же уставшей, какой себя чувствовала, но в этом случае у неё не было выбора, кроме как смириться с этим и изо всех сил постараться избавиться от тёмных кругов под глазами. По крайней мере, она предполагала, что её наряд выглядит достаточно презентабельно, поскольку, даже если она была невероятно уставшая, ей все равно хотелось приложить некоторые усилия к своему внешнему виду, уверяя себя, что это было без особой причины (или человека) вообще.       Это произошло пару часов назад. Сидя в баре через дорогу от грязного отеля, в котором она и её напарники остановились после успешной разведывательной миссии, Соуп и Газ исчезли на некоторое время, позднее возвращаясь с парой билетов на местный матч по хоккею. Она сочла за лучшее не спрашивать откуда они их взяли, и, честно говоря, никогда не думала, что кто-то из них увлекается хоккеем, как и она сама, но Соуп казался таким взволнованным, что у неё не хватило духу отказать ему. Предположительно, то же самое произошло с Прайсом, который принял приглашение несколько нерешительно – она знала, что североамериканские виды спорта на самом деле не его конёк – и она восхищалась Гоустом за то, что он просто сказал "нет" в лицо Соупу, возвращаясь к своему стакану с бурбоном, не сказав больше ни слова. И это привело её к тому, где она была на данный момент, сожалея о том, что попала в ловушку Соупа, мечтая о своей гостиничной кровати, которая выглядела о, такой удобной. Стук в дверь вывел её из задумчивости. Открывая её, она обнаружила самого дьявола, стоящего снаружи с ухмылкой на лице.       — Эй, Лейт, готова идти? – она игриво закатила глаза, услышав прозвище Соупа, сокращённое от её ранга, кивнув в ответ, пока собирала всё необходимое, чтобы выйти из комнаты, не забыв захватить пальто.       Газ и Прайс уже стояли в конце коридора, ожидая лифт, и, поприветствовав их обоих взмахом руки и улыбкой, ей пришлось притворяться очень заинтересованной в инструкции, что была написана на огнетушителе на стене, чтобы не таращиться на своего капитана. Не часто можно было увидеть Прайса без тактической экипировки и без его любимой рыбацкой шляпы, и его вид в простой и немного слишком обтягивающей футболке под его курткой производил на неё впечатление. Быть прижатой к нему в невыносимо маленьком лифте, когда он прибыл, слишком тесном для того, чтобы в нём могли с комфортом поместиться четверо солдат, нисколько ей не помогало.       Спустя короткую поездку на машине и несколько тихую, поскольку Соуп потерял свои Aux привилегии после последнего раза, она стояла перед ареной, лавируя между другими участниками, только явно менее взволнованная своим присутствием. Пока четверо искали свои места, она размышляла как долго времени у них уйдет на то, чтобы заметить, если она решит умчаться обратно в отель и поспать, но решила этого не делать. Соуп и Газ заняли первые два места рядом, оставляя её сидеть на другом конце, с Прайсом слева от неё, и она сочла это одновременно и благословением, и проклятием. Когда он снял куртку, явно чувствуя жар от людей, сидящих вокруг, и выставил свои объемистые руки на всеобщее обозрение, она решила, что это скорее благословение. Не испытывая желания нарушать правила работы с вышестоящими, она отругала себя, переставая пялиться на своего капитана, слишком потерянная в своих размышлениях, чтобы заметить, как он искоса наблюдает за ней с понимающей ухмылкой.       Первый период пролетел незаметно. Она понятия не имела, как называются команды, просто знала, что на данный момент счёт был 1:0, когда начался первый перерыв, и, что удивительно, ей было очень весело. Высокой энергии толпы и восторженных возгласов Соупа – даже при том, что он сказал в машине, что не знает, кто играет, – было достаточно, чтобы заставить её на мгновение забыть о том, какой уставшей она была после миссии и от того факта, что она вообще была. Ей очень редко удавалось провести немного свободного времени со своими товарищами по команде, и уже это заставляло её радоваться тому, что она приняла приглашение Джонни.       Проверяя время на своём телефоне, она начала прокручивать разные уведомления, погрузившись в экран настолько, что не замечала, как люди вокруг внезапно устремили свой взгляд в её направлении. Чувствуя, что за ней наблюдают, она подняла взгляд, видя людей, кричащих и подбадривающих её, и, по какой-то причине, Соуп подвинулся со своего места, чтобы самодовольно посмотреть на неё, на что она ответила только вопросительным изгибом брови, получив в ответ кивок вверх. Посмотрев в ту сторону, куда он кивнул, она поняла, что на огромном экране в центре стадиона появился экран с надписью "Камера поцелуев".       Прямо под прямой трансляций её и Прайса.       Этого определённо не могло произойти.       Её кровь застыла, и ей казалось, что она и в огне, и во льду одновременно, пытаясь осознать, что происходит в данную секунду. Мгновенно её мозг спроецировал образы того, как она наблюдает боковым зрением, как Прайс публично отвергает её на камеру, вероятнее всего, усмехаясь и делая рукой движение "заканчивай", как будто поцелуй с ней был чем-то невообразимым. Однако ни одно из её видений не сбылось, поскольку, когда она набралась смелости и действительно посмотрела на него – с тем, что она себе представляла как очень широко раскрытыми глазами и взволнованным выражением лица, – он на самом деле спокойно посмеивался и улыбался своей чертовски красивой улыбкой. Присмотревшись, она могла бы поклясться, что заметила легкий намёк на румянец на его лице, когда он повернулся к ней с очень нежным взглядом, явно обдумывая идею и давая ей молчаливый шанс отступить, если ей это не понравится. Конечно, она знала, что ей и в голову не придёт уклоняться от возможности поцеловать своего очень привлекательного капитана, в которого она совершенно не была сильно влюблена, но ему пока не нужно было этого знать.       Итак, не видя никакого сопротивления с её стороны, он наклонился ближе и поднял руку, нежно держа её лицо, как будто она была сделана из стекла, и она почувствовала, что её сердце перестало биться. С такого близкого расстояния от него слабо пахло сигарой, которую он любил курить, и одеколоном, которым он, должно быть, воспользовался, когда она вернулась из бара, чтобы подготовиться к игре, а его голубые глаза никогда не смотрели так пристально. Она видела, как он ухмыльнулся, когда наклонилась ему навстречу на полпути, прежде чем их глаза закрылись, и губы, наконец, встретились.       Поцелуй с капитаном Прайсом был даже лучше, чем она себе представляла. Его усы щекотали её верхнюю губу, на заднем плане слышались одобрительные выкрики толпы – особенно крики Соупа и чей-то, возможно Газа, свист – но она заглушила всё это, сосредоточившись на ощущении губ Джона, скользящих по её в поцелуе, который длился секунду, но в её голове ощущался как час. Как она и ожидала, на вкус он действительно был точно таким же, как сигара, которой он пах, с лёгким привкусом жидкости для полоскания рта, и она обнаружила, что смущённо вздыхает в поцелуй.       Она решила, что могла бы потратить добрых несколько часов, просто целуясь со своим капитаном, но любая секунда дольше была бы определённо неловкой для их аудитории, поэтому, к сожалению, она прервала поцелуй, почти сойдя с ума от того, как он сдержанно усмехнулся ей, прежде чем тоже откинуться назад, одарив камеру нехарактерной, почти застенчивой улыбкой. Вот и всё, что она смогла сделать, чтобы не совершать этого нарушения в отношении вышестоящего. Она не нашла в себе смелости куда-либо посмотреть, не говоря уже о чёртовой камере, поэтому вместо этого жалобно уставилась на свои ботинки, прекрасно осознавая, что её лицо раскалилось на тысячу градусов, и она, должно быть, выглядела как олень, попавший в свет фар. Издалека она чувствовала на себе взгляд Соупа, прожигающий дыры в её лице с той, которая, как она представляла, должна была быть самой самодовольной улыбкой на свете, но она не повернулась, чтобы подтвердить свои подозрения.       Через несколько секунд камера поцелуев переместилась дальше, как и взгляд толпы, и она была единственной, кто всё ещё смотрел на неё, пока все приветствовали другую пару, выставленную на всеобщее обозрение. Пытаясь убедить себя, что это ничего не значит, она покачала головой и попыталась обратить внимание на то, что происходило на арене, что-то оборвалось, когда сам Джон Прайс осторожно наклонился к её уху, не поворачиваясь и не отрывая глаз от экрана над ними.       — Ты знаешь, – начал он своим глубоким, хрипловатым голосом, переходящим на шёпот, – Если бы я знал, что ты так хорошо целуешься, я сделал бы это намного раньше.       С этими словами он откинулся на спинку своего сиденья, скрестив руки на животе, и с довольной ухмылкой на лице притворился, что не замечает, как она смотрит на него широко раскрытыми глазами, разинув рот, как рыба.       Это будет самый долгий хоккейный матч.