Охота на Лешего

Уже начинало забываться то чувство ожидания, когда муж возвращается домой под утро. Становилось привычным, что они всегда дома с их малышкой, что отныне максимально долгое отсутствие Родиона может быть обусловлено прогулкой в раздумьях у моря в непогоду. Ему нравилось даже в студеный зимний вечер ходить вдоль каменистого берега недалеко от их дома. Задумавшись, он мог уйти так далеко, что оказывался на совершенно безлюдном диком пляже и только тогда понимал — обратно предстоит длинный путь в темноте, но уже не думая об очередном маньяке, а о смысле именно его жизни и предназначении, созерцая красоту мерцающих звёзд и прекрасной луны, отражающейся в беспокойном море. Возвращался под утро и старался не шуметь, чтобы не будить двух самых дорогих ему девочек, без которых смысла в своём существовании он не видел. Есеня привыкла к его длительным походам и почти перестала волноваться, когда вечером он покидал дом со словами: «Обдумать всё надо.» Такое редко случалось и если муж действительно нуждался в этом, то зачем этому препятствовать? Сейчас же иная ситуация — практически всю ночь, что он провёл в ФЭС, Есения чувствовала себя некомфортно. Ей упорно казалось, что она начинает его терять. Что всё, что они построили непременно рухнет, и Меглин вернётся к тому, с чего начинал — искал тех, кого простым смертным очень трудно найти. Начинала переживать о том, как такое расследование отразиться на его психике. Этот маньяк начал его затягивать, как и Оксана — душа которой такие же потёмки, как у самого Родиона. Он мог в этом не признаваться, но ему нравилось её обучать, раскрывать её и учить видеть то, что другие, увы, не в силах. Стеклова стояла у окна временно одолженной пустой квартиры старых друзей и её взгляд был направлен не в даль, а на капли раннего мартовского дождя, сбегающие по стеклу. Услышав звуки отпирающегося замка она одновременно и обрадовалась приходу Меглина, и погрустнела от того, что в один день она может увидеть, как он снова возвращается к той жизни, где не будет места ни для неё, ни для их дочери. Тихо пройдя в гостиную, Родион окинул взглядом комнату — как-то мрачновато без света, под стать настроению Есени, которое он прочувствовал едва увидев её силуэт. Спрашивать «ложилась ли она вообще спать?» бесполезно, ибо понимал, что конечно ложилась, пыталась уснуть, но из-за потока бесконечных тревожных мыслей просто не смогла. И поэтому ждала, просто ждала его прихода. — Кое-кто в нашем нелёгком деле совершает успехи, — начал Меглин, чтобы объяснить причину своей задержки. — Неплохо, — отозвалась Есеня, как только Меглин с ней поровнялся. — Выходит, за один вечер она пришла к тому же выводу, что и мы? — И ночь, — поправил её Родион, приобнимая одной рукой за плечи с особой нежностью, свойственной ему и только так, как он умел её проявлять. — Если бы сердобольные коллеги не тормозили её своими сомнениями насчёт её способностей, то дела бы шли гораздо быстрее, — заключила Стеклова, опуская голову ему на плечо. — Не могу понять, — продолжил он задумчиво, — от чего они её берегут. Маньяка всё равно надо найти. Кроме неё не найдёт никто. Она чувствует, хоть и сама этого не поняла. На след вышла. — Что-то мне подсказывает, — на лице Есени промелькнула тень хитрой улыбки, — что коллеги тормозят её из-за какой-то своей личной неуверенности. А она доказать им хочет, что не так проста. Это и есть её двигатель. — Тогда один из. — Родион опустил руку на талию жены. — Мотивация искать маньяка у этой девчонки заключается не только в том, чтобы коллегам нос утереть. С его присутствием настрой Есени стал куда лучше. Она вспомнила о своей навязчивой идее и потянулась к подоконнику, где лежал мобильный телефон, а после передала его в руки Меглину. — Я думаю, — уверенно, но в то же время мягко, начала она, — что тебе пора завести телефон. Мужчина не слишком доверчиво повертел его в руке, но когда посмотрел на лицо Есени, понял, что весьма с этим затянул. Завести телефон следовало гораздо раньше, ещё с момента затяжных прогулок у моря.

***

Стёпа уже давно приметил в буфете Белозёрова, сжимающего чашку с кофе так, будто это его последняя надежда на бодрое утро. Утро оперативника началось с того, что он проснулся от непонятного сна посреди ночи, толком не смог уснуть из-за бесконечных мыслей о маньяке, Меглине и его расследованиях. Хотя, если добавить конкретики, интересовало его именно то дело, где знаменитый следователь и Власова пересекались. Что странно — Рита о нём упорно не говорит, но ведь за долгое время напарничества они преодолели ряд барьеров между ними и могли говорить практически обо всём. Однако, Данилов чувствовал нутром, что в их общем деле что-то не так. Логически рассуждая, Рита — отличный специалист в поиске преступников, но то убийцы, которые убивали по неосторожности, по принуждению или же с конкретным умыслом, преследуя свои цели. Маньяки могли бы быть включены в последнюю категорию, если бы только их можно было вычислить с помощью стандартных методов расследования. Если Меглин не продолжил работу с Власовой, а может даже и не начинал, то выходит, что нестандартные методы она не смогла освоить или же не хотела. По рассуждениям Степана было бы логичнее включить в свою группу уже опытного спеца, видевшего многое, но тут же эта мысль подала ему новую идею. А что если опытный здесь не нужен, ведь легче научить человека заново, чем переучить? Что, если опытный оперативник уже не может перестроить своё мировоззрение под ловца серийных убийц? Всё же, ему не давали покоя пара соображений по поводу прошлого напарницы и отчего-то очень хотелось его узнать. Казалось, что узнал прошлое, он подберёт ключ к настоящему. Именно поэтому Белозеров был атакован с утра пораньше, который, кстати, так и не допил свой крепчайший кофе. — Серёг, — обратился Данилов, — есть к тебе дело одно… — Знаю я Ваши оперативные дела, — с ноткой недовольства ответил эксперт. — Если надо опять поковыряться в каком-то дерьме не для протокола, то можно не мне это, ладно? — Да подожди, — перебил поток его утреннего недовольства Стёпа. — Мне нужно кое-что узнать. Как друга прошу. Сделаешь? Белозёров смерил его заговорщицким взглядом, будто пробудился от предложения товарища. — Интриги? — спросил он. Вместо ответа Стёпа показал ему жестом, что рот нужно держать на замке. Сергей понимающе кивнул и оглянулся назад, чтобы убедиться об отсутствии лишних ушей и сказал: — Ну, давай, выкладывай, чего там у тебя. — Ты можешь узнать, каким делом занимался Меглин вместе Власовой? Сергей удивлённо посмотрел на него, не совсем понимая, для чего это нужно и как эта информация сможет ему помочь, но без лишних вопросов, надеясь, что коллега пояснит всё потом, взял дежурный ноутбук с журнального столика и принялся искать информацию. — Есть у меня подозрения, — Белозёров начал таким тоном, что Данилову он сразу не понравился, — что мы с Вами ничего не найдём, мой дорогой друг. Не успел оперативник задать вполне логичный вопрос, как на экране после запроса появилась табличка «ЗАСЕКРЕЧЕНО». Однако Стёпу это только подстегнуло, ибо стало казаться, что теперь эту информацию ему буквально жизненно важно найти. — Но я бы из-за этого не расстраивался, — продолжал Сергей. — У Амелиной не так давно была флешка с данными о Меглине. Из чего я могу делать вывод, что начал ты не с того эксперта. Оперативник оказался озадачен. Если к Серёге можно было подойти с дружеской просьбой, а вот с Оксаной как? Она же наверняка спросит, для чего ему такая информация. А он сам не знал. Просто хотел найти, хотел знать, что произошло несколько лет назад в следственном комитете, что Рита вскоре пришла в ФЭС и о том времени даже вспоминать не хочет. — Только сейчас я бы не советовал к ней подходить, — предостерёг Сергей многозначительно и оперативник вопросительно взглянул на него, ожидая пояснений. — Она там зацепку нашла, считай, что на какое-то время мы её потеряли. — Надеюсь, не на совсем, — сказал Стёпа, через окно замечая, как воодушевленная Амелина забегает в кабинет начальницы, а после чего плотно закрывает дверь, что на неё ни капли не похоже.

***

— Разрешите? — спросила Оксана прежде, чем зайти к Рогозиной. Та говорила по телефону и коротко кивнула, указав, чтобы девушка закрыла за собой дверь. Ожидая, когда глава ФЭС закончит, Амелина опустилась на стул и только сейчас почувствовала, что если она посидит чуть подольше, то просто-напросто уснёт. Ей удалось поспать от силы пару часов в кофетерии на диванчике, так как ехать домой уже смысла не было. И то, этот сон был беспокойный, полон странных сновидений с мутным сюжетом, отдалённо похожим на кошмар. В один момент она проснулась от того, что кто-то очень заботливый поправил плед, которым она укрылась, но из-за смутного состояния между сном и явью, даже не поняла, кто это был. Однако проснувшись утром незадолго до прихода сотрудников поняла, что проспала всё-таки не зря, пусть даже такой маленький промежуток времени, ибо лучше поспать хоть чуть-чуть, чем не поспать вообще. Этот урок она усвоила уже очень давно. — Прошу прощения, — сказала Галина Николаевна, откладывая телефон. — Нужно было согласовать некоторые формальности. Оксане было, что рассказать. У неё даже были идеи — наведаться в квартиры к предполагаемым похищенным. Только вот даст ли добро Рогозина на то, чтобы ехать без оперов? Ещё ночью, сидя за папками, Амелина твёрдо осознала, что в следующий раз совершенно необязательно тащить с собой товарищей, когда Меглина и его супруги хватает сполна. Втроём на осмотре сконцентрироваться легче, к тому же лишние люди не принесут никакой пользы в поиске улик или другой какой-либо важной информации. Этот путь ей предстоит пройти самой, потому что Меглин уедет, а она останется. Надеяться будет уже не на кого. — Получается, у нас есть ещё одна важная объединяющая всех черта, — выслушав подчинённую, заключила полковник, а после на некоторое время задумалась. — Вообще, я хотела поговорить с тобой именно насчёт этого дела. — Да, я слушаю. — Оксана выпрямилась, морально готовясь к чему угодно. — Насчёт оперативников — да. Думаю, было бы разумно, если бы опера занимались непосредственно своей работой, а ты своей, но бок о бок с ними. — Не понимаю, — смутилась Амелина. Разве они делают не одно общее дело? И «своей работой» — это какой? Вид Рогозиной стал строже, она сцепила руки в замок и старалась донести свое предложение как можно яснее: — Думаю, я смогу дать некоторые ответы на твои вопросы. Один из них — почему Меглин, следователь такого уровня, выбрал именно тебя. Я отвечу: он увидел в тебе способность постичь его метод. Разглядел в тебе потенциал, чего, увы, не заметил в остальных. Возможно, это потому, что ты очень исполнительна и, я бы даже сказала, дотошна. Ты знаешь статистику по особо тяжким преступлениям по России за год? — Оксана кивнула. — Если я спрошу об этом кого-либо другого, то ответа я не услышу, но в тебе я уверена. Твоё умение максимально погрузиться в каждое дело должно развиваться. — Вы имеете ввиду, что у меня есть возможность продолжить дело Меглина и Стекловой? — Старлей была немного смущена и, скорее, чувствовала себя неловко. — В рамках ФЭС, разумеется. И здесь Оксана задумалась о том, что выбора у неё уже нет. Всё решено за неё. Выбор, о котором она так долго думала, лишь иллюзия. Она уже не вернётся к лаборатории. Прощай работа под прикрытием, которую она так любила. Можно смело прощаться с коллегами, потому что их место займут «наши», как называла этих людей с непростой судьбой Есеня. И об относительно спокойной жизни простого эксперта ей можно забыть. Когда она высказала своё предложение поехать к Меглину, то Оксана сама невольно сделала выбор, казалось бы, не в пользу себя. И теперь эта жизнь розыска особо опасных лиц всегда будет ходить за ней по пятам, куда бы она не шла. Замечая, как девушка нахмурились собственным мыслям, осознавая, что она сама давно уже всё для себя выбрала, глава службы продолжила: — Но, всё-таки, у меня есть некоторые опасения, — поделилась Галина Николаевна переживаниями. — По поводу? — хмуро спросила Оксана, отчего-то решив, что это связано с неуверенностью в ней. — Я волнуюсь за тебя, — пояснила Рогозина и её голос стал куда мягче. — Не просто как за подчинённую. Боюсь, что ты слишком погрузишься в это дело. «И не будет больше прежней Оксаны», — заключила про себя девушка, одновременно и разделяя её беспокойство, и нет. — Также неочевидная, но всё же схожесть с жертвами, — продолжила Галина. — Помня о твоих сопереживаниях об убитых, о твоей жертвенности ради дела, я не могу тебе не напомнить о том, какие могут быть последствия. Амелина и сама знала, что будет, стоит ей даже немного перейти грань всего человеческого и заглянуть туда, где человека больше нет — только чудовище. Знала, что Меглин мог закончить в психушке и что если она не сможет держать дистанцию с этим миром, а нырнёт в него с головой, то её будет ждать то же самое. И что может начать копить у себя в квартире кактусы. Такая перспектива не прельщала Оксану. В эту минуту ей как никогда сильно захотелось сохранить себя. — Спасибо, Галина Николаевна, — сказала она, поднимаясь с места. — Я действительно подумаю над нашим разговором. Разрешите идти? — Да, конечно, — сказала Рогозина и указала головой в сторону коридора. — Тем более, что тебя уже ждут. Обернувшись, Амелина увидела Есению, прислонившуюся плечом к стене и наблюдавшую за разговором с почтительного расстояния. Обратного пути точно нет.

***

Дождь весной, когда ещё не полностью сошёл снег — омерзителен. По крайней мере, так думала Есеня, набрасывая капюшон ветровки на голову. Её мысли разделяла Оксана, что последовала её примеру, как только вышла из машины, а Родиону, казалось, вообще дела до дождя никакого нет. Ему всё равно. Он спокойно обошёл лужу подъезда и дождавшись девушек, набрал код, открывающий дверь. Оксана вполне понимала, зачем ехать к домой к тем девушкам, которые пропали не так давно и чьи тела ещё не были найдены — можно найти гораздо больше деталей для поиска, когда человек пропал совсем недавно, нежели через несколько недель или даже месяцев. Однако, в этот раз они приехали на адрес, где не с кем поговорить ввиду того, что муж пропавшей улетел по делам бизнеса в другой город, полностью игнорируя подписку о невыезде, а больше в ними в квартире никто не проживал. Соответственно, пообщаться там было не с кем, разве что поискать что-то подозрительное, и то, что они собирались сделать — абсолютно противозаконно. Проникать в квартиру для обыкновенного осмотра с помощью отмычек Оксане ещё не приходилось. Пока ещё не зная, о чём думали бывшие следователи и чем руководствовались, Амелина решила не вмешиваться и старалась подмечать всё, что видит, надеясь, что поймёт потом. В кармане у Меглина отмычки были всегда. Этот комплект являлся одним из неотъемлемых его вещей, как портсигар и кепка, поэтому он никогда его не вынимал. Лишь иногда похлопывал по карману, проверяя их наличие на месте. — Пойдём пешком, — твёрдо объявил Родион, считая, что лифт им сейчас как раз-таки и не нужен. Оксана поддержала. Последняя СМС, которую написала пропавшая девушка своему мужу, содержала текст: «Я уже поднимаюсь». Лифт не работал в тот день, со слов опрошенных жильцов и самого мужчины. Через десять минут, когда не дождался, понял, что что-то не так и отправился на встречу. Только в подъезде уже никого не было, о её присутствии говорил лишь её телефон, оставленный у почтовых ящиков. Как по традиции, никто ничего не видел и не слышал, камер нет ни у подъезда, ни на выезде из дома, и получилось так, что девушка пропала бесследно. Полицейские поначалу отказывались принимать заявление и лишь на следующий день, когда девушка так и не объявилась, неохотно начали поиски. Лифт был сломан и до этого случая, так что можно было и не проверять его. А вот лестницу стоило. Возможно приступник сидел и ждал появления своей жертвы, а может быть он удачно подгадал время, чтобы не ждать слишком долго, приковывая внимание других жильцов, но всё же в спешке где-то оставил свои следы. Только обшарив всю лестницу вдоль и поперёк, Амелина поняла, что скорее всего ничего не найдёт. Хотя, с другой стороны, Меглин что-то чувствовал, иначе не привёл бы её сюда просто так. Не стал бы тратить время на пустое исследование. Поэтому Оксане хоть и хотелось отчаиться, но она себе этого не позволяла. В квартире, в которую они проникли было оглушительно пусто. Оксана говорила с Рогозиной о свободе действий, но не подозревала, что ей придётся забираться в чужое жилище тайком, чтобы добиться ответов. Правда, это не самое противозаконное, что можно совершить ради расследования, так что со своими принципами пришлось договориться. Уверенно исследуя каждую деталь, попадавшуюся на глаза, Оксана старалась запомнить буквально всё в надежде, что это хоть как-то поможет приблизиться к цели. Её внимание привлекла смятая бумажка, лежащая недалеко от ночника. Аккуратно её развернув, Амелина отметила, что держит в руках обыкновенный чек на покупку нижнего белья, в котором построчно располагались брендовые комплекты. Куплены буквально за несколько дней до исчезновения. — Будто к чему-то готовилась, — сказала она подошедшей Есене и продемонстрировала чек. — Интересно теперь взглянуть. Вручив коллеге заинтересовавшую бумажку, Оксана направилась к шкафу, чтобы найти свежекупленные предметы и каково было удивление, когда перерыв весь ящик с нижним бельем, она ничего подобного не нашла. — Откуда ты знаешь, что именно этого там нет? — спросил Меглин, опираясь на дверной косяк плечом и скрещивая руки на груди. Кажется, он начал видеть плоды своего обучения. — Да точно говорю — нет, — ответила старлей, но тут же поняла, что нужно пояснить. — Там указаны новые брендовые комплекты, которых тут я, увы, не наблюдаю. Нет, ну может быть за несколько дней они «адаптировались» под остальное бельё, например, после стирки, но в чеке указан и цвет белья. А ни изумрудного, ни красного комплекта с комбинацией я ни тут, ни в остальных частях квартиры не вижу. И тут до неё дошло. Жертва точно к чему-то готовилась. Бельё купила. Наверняка она и была в нём в день пропажи. Остальные комплекты могли быть при себе. В тот день у неё был выходной, мужу сказала, что уехала по делам и скоро у неё будет для него сюрприз. А что за сюрприз может быть в нижнем белье? — Неужели наш маньяк завлекает фотосессией? — предположила Оксана. Догадка сразила её словно молния. — Надо узнать, делали ли похожие покупки остальные жертвы. Мы мониторили, что бы она могла подарить мужу и искали среди покупок что-то «брутальное», но не думали, что это может быть фотосессия. — Думаешь, решила побаловать его откровенными снимками? — спросил Меглин, заставляя поразмыслить над этим ещё немного. — Нет, нет, — Амелина завертела головой, закрывая шкаф, постаравшись сложить всё как было. — Это не она решила. Он им предлагает. Маньяк сам их выбирает, выслеживает, а после делает так, чтобы они к нему либо сами пришли, либо… — Тогда не сходится, — сказала Есеня. — Если к остальным жертвам это можно применить, когда ты узнаешь, покупали они себе красивые трусы или нет, то эта жертва, я напомню, была похищена в собственном подъезде. Однако Оксане уже было тяжело отказаться от этой версии, так как она вспомнила, что в списке подарков одной из погибших была «интимная фотосессия». Слишком хорошо всё сложилось, чтобы рушиться. — А если не сложилось? Если у него что-то сорвалось в этот день? Или у неё? У неё, точно. Не у него. Он же готовился. Он её ждал. Она поехала в красивом белье, взяла комплекты с собой… Ещё одна отрезвляющая, заставляющая кончики пальцев похолодеть, догадка. Жертвы здесь не было. Она не поднималась по лестнице. Всё было для отвода глаз. Телефон привёз сам похититель, отправил СМС и специально оставил у почтовых ящиков, чтобы запутать следствие и замести следы. Но только ли для этого? Амелина стремительно направилась к выходу из квартиры, остановившись перед дверью, чтобы убедиться, что на лестничной клетке никого нет. Сердце так стучало в ушах и Оксана даже не помнила, как она очутилась внизу, у металлических ящиков. Ящик с нужным номером квартиры был слегка приоткрыт. Зная, что это может быть опасно, но отметая все сомнения на задний план, девушка резко распахнула дверцу и из почтового ящика посыпались свежие лепестки роз, будто бы их только что бережно собрали. Глядя на усеянный кроваво-красными лепестками пол, Амелина осознала, что маньяк с ними играет. Он знает, что его ищут. И оставил послание, чего раньше никогда не делал.