***
Телефон Йо вновь издал тревожное жужжание, которое показалось парню даже зловещим. И пусть Асакура учился уже на втором курсе медицинского университета в другом городе, это не меняло факта, что отвечать на звонки с незнакомых, а уж тем более стационарных телефонов парень опасался. «Йо! Хоть раз в жизни поведи себя не как ребёнок! Ответь на чёртов звонок! Никто тебя не съест!» — бесился строгий Рен в голове Йо. Немногочисленных друзей Асакура обычно старался слушать, веря, что «друзья-то плохого не посоветуют!» Из этого соображения парень осторожно ответил на звонок и вместо чего-то страшного, как он ожидал, услышал вполне себе добродушный и даже милый женский голос: — Добрый день, я говорю с Асакурой Йо? — парень отметил, что с ним общался очень ласковый и спокойный мягкий голос, и потому рассудил, что можно более не опасаться ничего страшного. — Йо-сан, с Вами говорит медсестра приёмного отделения городской больницы Мацуэ, Джанко Икуто, — представилась девушка, и после этих слов голос не показался Йо таким уж спокойным и безопасным, каким счёл его парень поначалу. — Да, Джанко-сан, я Вас внимательно слушаю, — настороженно проговорил парень. — Только не волнуйтесь, пожалуйста, Йо-сан… — после этих слов парень ощутил, как горячей волной его окатило беспокойство, — ваша мама, Кейко Асакура, сегодня днём поступила к нам с кетоацидозом, — аккуратно, словно ожидая, что Йо из трубки стационарного аппарата, по которому она звонит, возьмёт и отвесит ей подзатыльник. Неожиданно звонок прервался… Что такое этот кетоацидоз, Йо знал не только из лекций по физиологии, но и по красочным страшилкам мамы, и сейчас пребывал в рассеянности, не понимая, как такое могло произойти с сознательной и вдумчивой Кейко Асакурой, которая всегда предостерегала сына от попадания в такую невесёлую ситуацию. О пристрастии женщины к разного рода сомнительным диетам парень прекрасно знал, но никогда не думал, что эта нелепая и несколько бредовая мания Кейко приведёт к таким серьёзным последствиям. Первым порывом парня было сорваться и поехать в больницу к любимой маме. Лихорадочно отыскав позвонивший номер, Йо мгновенно, без раздумий нажал на зелёную телефонную трубку, запуская таким образом череду бесконечных гудков, которые спустя три минуты томительного ожидания, милостиво сменились тем же спокойным, ровным голосом: — Городская больница Идзумо, медсестра приёмного отделения Джанко Икута, я Вас слушаю. Чем могу помочь? — Добрый день, Джанко-сан, Вас беспокоит Асакура Йо, сын женщины, которую доставили к вам в обед, — объяснился Йо. — Да-да, Йо-сан, я Вас внимательно слушаю.***
Милая девушка услужливо объяснила парню, где находилась Кейко и что разрешалось передавать пациентам в её состоянии, равно как и уточнила часы посещений. По итогу Асакура остался доволен разговором с такой доброй и чуткой медсестрой и, получив все необходимые указания, не теряя впустую время, собрал всё необходимое, а именно: телефон, паспорт (на случай, если без него не пропустят), ключи от комнаты, старенький плеер и такие же потрёпанные отцовские оранжевые, огромные и оттого несколько нелепые наушники и, конечно, не забыл парень про сигареты с зажигалкой, которая прежде всего оставалась дорогим подарком Рена. Перепроверив напоследок наличие всех необходимых вещей, как делал уже не столько из рациональных соображений, сколько потому, что в случае чего ему будет лень возвращаться в общагу. Парень вышел в прохладный недружелюбный ноябрь, который настырно близился к завершению первой декады месяца, однако никакой яркой багряной листвы парень не наблюдал, равно как и вообще чего-то хоть сколько-нибудь тёплого, как в цветовом, так и в энергетическом смысле. Тепла не было нигде: ни на душе, ни в бесцветном холодном ветре, который уныло-лениво гонял по серой улице какие-то ветки. Раньше Йо совершенно точно не замечал такой тоски в этом времени года, которое своей недружелюбностью, казалось, даже людей превращало в унылых осенних зомби, придавая их лицам, как и небу, серый дождливый оттенок осенней тоски. Парень неторопливо шёл сквозь пронзительный ветер, слушая какую-то непринуждённую песенку в своих огромных наушниках и негромко подпевая весёлому мужскому голосу, пытаясь придумать, что по дороге купить маме в больницу. Кейко Асакура всегда отличалась серьёзным и бóльшую часть времени сосредоточенным состоянием ума, а потому парень рассудил, что судоку сможет скрасить досуг женщины, тем более, если к этому добавить сладковатые, как любит Кейко, грецкие орехи. Парень свернул в небольшой магазинчик по дороге, где приобрёл необходимое. Расплатившись на кассе, Йо с удовлетворением покинул помещение и продолжил путь. На ухоженную территорию больницы Асакура зашёл беспрепятственно и без раздумий двинул к корпусу, где расположился приёмный покой. Здание выглядело ветхо и потому не внушило доверия парню. Йо с грустью оглядел такие же серые, как всё вокруг в тот ноябрьский день, стены корпуса, которые то ли от старости, то ли из-за неблагоприятных природных условий пошли трещинами. На входе в одноэтажный корпус его встретил охранник, лишь спросивший, к кому Йо пришёл, и, получив ответ, который проверил по базе пациентов, милостиво пропустил после осмотра на предмет оружия или взрывчатых веществ. Асакура лучезарно улыбнулся охраннику и, помахав на прощание рукой, опасливо двинулся вглубь мрачных, недружелюбных, словно бы заброшенных коридоров корпуса. К счастью для парня, он довольно быстро отыскал нужную палату, номер которой Йо услужливо сообщил охранник на входе. Парень робко постучал в коричневую, ветхого вида дверь, из-за которой ему ответил женский голос: — Кто? — парень понял, что спрашивала не Кейко. — Здравствуйте! Меня зовут Йо Аса… — входя, парень не успел договорить, потому как его внимание привлекла Кейко, истощённое лицо которой при взгляде на сына вмиг озарила самая тёплая улыбка из всех, которые вообще способно воспроизвести лицо человека. — Солнышко моё! Как я тебе рада! Ну, подойди же скорее, дай мне тебя обнять! — слабый голос женщины совершенно не обладал достаточной силой для такой радостной фразы, и это на мгновение вызвало диссонанс в сознании парня. — Мама! Боги, как ты ослабла! — подходя, всплеснул руками Йо, осторожно, чтобы не сбить капельницу у кровати мамы. Парень наклонился, чтобы Кейко удобнее было обнять юношу. — Да ерунда, сынок, не переживай, — женщина попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой и несколько вымученной. — Ты у меня такой добрый, Йо… Спасибо, сыночек. Я тебя люблю, — тихо проговорила Кейко, которую болезнь и отсутствие свежего воздуха заметно истощили и состарили так, что теперь её бледное исхудалое лицо со впавшими глазами превратилось в пугающую маску. Асакура покинул больницу в самых расстроенных чувствах: парень не любил такие мрачные заведения, в которых копится горе и болезнь со страданиями. Йо твёрдо вознамерился сообщить отцу о том, что случилось с Кейко, а заодно поинтересоваться в курсе ли ситуации Микихиса Асакура. Без лишних раздумий, едва оказавшись на свежем уличном воздухе, Асакура набрал нужный номер: — Да? Йо? У тебя всё нормально? Сейчас десять утра, ты же должен идти на учёбу! — Пап, а ты давно разговаривал с мамой? — У Кейко сейчас завал на работе, поэтому я стараюсь её не отвлекать лишними звонками; а почему ты спрашиваешь? — Всё понятно… А я-то думаю, как же ты мог не заметить… — последние слова почти сошли на нет. — Йо, повтори. Я не расслышал, — с тревогой в голосе уточнил Микихиса. — А? Да нет, ничего, — Йо постарался сказать это более спокойно, чтобы меньше тревожить отца.