Carpe Diem:re

      Разрешив непонимание с Реном, Йо с чувством выполненного долга отправился в комнату. На улице так неуютно и гадко завывал ветер, что идти в эту холодную пучину у парня не было желания, и Асакура, против обыкновения, двинулся к себе в комнату, пребывавшую в том беспорядке, в котором её оставил, уходя, хозяин: джинсы валялись на незаправленной кровати, на дверце шкафа преспокойно висели носки, письменный стол завален книгами который день. Не то чтобы Асакура часто открывал учебники, просто в те редкие моменты, когда это всё же происходило, Йо ленился всё убрать по местам.       Вернувшись в комнату, парень попытался собраться с мыслями и решить, что необходимо предпринять для поездки в Идзумо.       Первое и самое важное — собрать вещи.       Сбор вещей для Йо представлял отдельный индивидуальный вид пытки, сравнимый разве что c расстиланием или чисткой футона и поисками каких-то незначительных небольших вещей, навроде второго парного носка.       К счастью, за время своей жизни молодой человек уже сформировал для себя подобие списка вещей в поездку.       Перечень этот был вполне себе стройным и логичным, а потому довольно легко держался в голове.       И первым пунктом списка предписывалось положить в сумку вещи, связанные с диабетом Йо, а именно: инсулин, представляющий собой прозрачную, похожую на воду жидкость с характерным запахом, налитую в небольшие пузырьки в три миллилитра; канюли для инсулиновой помпы; инфузионные наборы для ввода инсулина; глюкометр и тест-полоски для произведения замеров уровня глюкозы в крови.       Второй пункт включал личные вещи Йо, как-то: телефон, плеер, наушники с сигаретами и зажигалкой и ключи от комнаты.       Третий и самый нелюбимый пункт парня — одежда.       Йо знал, что обычно в Идзумо на один-два градуса холоднее и чаще идут дожди, и этот факт вынуждал положить в рюкзак к остальным уже уложенным вещам тёплую кофту и дождевик цвета хаки.       Всё необходимое с трудом поместились в средней вместительности синий рюкзак парня.       Со сбором вещей закончено, и теперь нужно подумать над тем, какие ещё приготовления необходимо сделать перед отъездом.       Вот собрал он вещи, что дальше? Дальше, разумеется, нужно позаботиться о том, чтобы безнаказанно отсутствовать на парах ближайшие несколько дней, а значит, необходимо идти к декану за освобождением.       Натянув на себя кофту, парень покинул комнату и направился к выходу из общежития, с сожалением понимая, что идти до уника придётся пусть и недолго, но сквозь зверский ветер, который охотно кусает прохожих, иным даже бесстыже залезая под одежду.        Благо, путь предстоял до смешного коротенький: не больше пяти минут, за это время Асакура обычно успевал прикончить одну сигарету, но сейчас студент предпочёл не поддаваться пагубному желанию, а просто идти, разглядывая хорошо знакомые виды: зданий, растений, красивых автомобилей, забавных животных, прохожих, встречавшихся на пути молодого человека и отличавшихся в какой-то мере завидным постоянством.       Асакура не заметил, как, уже автоматически, отключив голову, прошёл в кованую калитку территории Университета Мацуэ, на которой росли могучие каштаны, а их плоды устелили почву под ногами.       Йо не стал плутать по аллеям этого мини-парка и принял сразу прямую тропинку к административному корпусу, отличавшемуся от остальных корпусов флагом Японии, рьяно трепещущимся под беспощадным напором жестокого холодного ветра.       Асакура с большим удовольствием укрылся от зубастого мучителя, который кусал любого, кто находился на улице.       Спрятавшись от ветра в здании, Йо, первым делом, поздоровавшись с охранником, мужчиной лет пятидесяти пяти, спросил у него:       — Горо-сан, добрый вечер! Акайо-сенсей ещё на месте или уже ушёл?       В ответ охранник Горо Идэ уверил Йо в том, что студент найдёт декана в его кабинете.       Асакура, не теряя время попусту, направился прямиком к кабинету Акайо Ямамото, декана, и хоть Йо прекрасно знал, где именно расположена нужная комната, в которой и обосновался наставник много лет назад, одинаковые двери, мимо которых проходил студент, услужливо уведомляли посетителей, кто именно ожидает их за деревянной безликой преградой.       Асакура осторожно постучал в нужную, через несколько мгновений послышался низкий мужской голос:       — Заходите!       Йо покорно открыл дверь и робко сказал:       — Добрый вечер, Ямамото-сан! Я к Вам по личному делу, можно войти?       — А, Йо-кун! Конечно, заходи, мальчик мой! Я всегда рад тебе!       Акайо Ямамото был очень добродушным человеком и всегда относился к своим студентам с отеческой любовью, окружая их вниманием и заботой.       Асакура зашёл в хорошо знакомую комнату. Не то, чтобы Йо был частым гостем в кабинете декана, чаще парень просто напару с Реном описывали «недомогание» Хоро-Хоро, которое вообще-то чаще всего носило более честное название — «похмелье». И потому Йо не обратил внимания ни на грамоты, демонстрировавшие доблестные заслуги студентов факультета Лечебного дела, ни на фотографию этих же учеников со своим деканом. Молодой человек подошёл прямиком к огромному дубовому столу Акайо, на котором лежало всего несколько бумаг.       — Асакура, по какому, говоришь, ты делу? — спросил декан.       — У меня мама умерла, и мне нужно взять на неопределённое время освобождение, чтобы как единственный сын, оповестить семью в Идзумо.       Услышав это, декан так твёрдо поднялся с места и подошёл к Асакуре, что Йо готов был поставить что угодно на то, что Акайо Ямамото возьмёт и обнимет своего студента, желая утешить.       Предположение парня полностью себя оправдало, и декан по-отечески мягко заключил студента в объятия, сказав при этом:       — Ох, Йо, мальчик мой, крепись, Кейко сейчас в лучшем мире… Я соболезную тебе. Теперь всё стало понятно, что же, — с искренним сочувствием проговорил мужчина.       Что именно стало понятно декану, Йо не очень разобрал, но на всякий случай поблагодарил.       — Конечно, Йо-кун, я дам тебе пропуск на неделю! — Асакура открыл было рот, чтобы сказать, что ему и нескольких дней достаточно, но не успел, потому как внезапно Ямамото подскочил и воскликнул:       — Боги! Прости меня, Йо! О чём это я вообще? Нескольких дней до неприличия мало! Я дам тебе освобождение на месяц!       С этими словами мужчина забрал у молодого человека первое освобождение на несколько дней и взамен дал другое — на месяц.