Carpe Diem:re

      За то непродолжительное время, которое Йо уже провёл в больнице, Асакура чётко понял, что Хао к нему благосклонен в бóльшей степени, нежели к другим пациентам: медбрат подбадривал парня, был внимателен настолько, что замечал даже ложь, в то время как любой другой, кроме самого Йо, на его месте не стал бы вникать в душевное состояние постороннего ему человека. Йо не казалось это странным, потому как он сам на месте Хао поступил бы точно так же, но главное, что понял для себя Асакура: медбрату определённо можно доверять, потому как он похож на самого Йо и определённо не плохой человек.       Исходя из таких умозаключений, Асакура наспех запихнул в себя целую плитку шоколада, подаренную Хао, и теперь спешил в комнату отдыха.       Йо старался не привлекать к себе внимание медперсонала и потому пытался как можно тише постучать в дверь заветной комнаты, однако вместо этого просто жалко скрёбся в дверь, пока за ней не послышалось какое-то движение. Асакура притих и сжался в ожидании.       — Йо, это ты? А чего не постучал? — несколько удивлённо спросил вышедший из комнаты Хао.       — Я просто не знал, кто там, ты же говорил, что вход строго для медперсонала! — растерянно объяснился парень, вызвав лишь умилённую улыбку Хао.       — Вот оно как, Йо-кун, я же сказал, что буду тебя ждать, — ласково улыбнулся медбрат, — какой же ты всё-таки милый дурашка, ещё и весь чумазый в шоколаде, — мягко, глубоко рассмеялся своим бархатным голосом Хао, скользя при этом на удивление нежным взглядом по перепачканным губам Асакуры.       — Я рад, что ты всё-таки пришёл, Йо, проходи в комнату, тебе же было так любопытно, что там внутри, — прикрывая глаза от удовольствия, точно кот, проговорил Хао, мягко подталкивая растерянного парня в комнату.       — Готов к фокусам? — таинственно спросил медбрат.       — Да! — твёрдо заявил Йо с нетерпением.       — Тогда закрой глаза и отвернись, — приказал Хао.       Йо покорно повиновался. Отвернувшись, он слышал какую-то возню.       — Умничка, можешь открывать глаза и поворачиваться, — довольно протянул медбрат.       Когда Йо открыл глаза, готов был ахнуть от восторга: комнату наполнили десятки мыльных пузырей, внутри которых завораживающе изящно клубился густой белый дым, а в воздухе мягко разлился сладкий, почти приторный запах апельсина и корицы.       Йо понимал, как медбрат создал эту изящную красоту: Хао наполнял тонкую плёнку мыла дымом вэйпа, и на выходе получались прозрачные пузыри, в хрупкой оболочке которых клубился, красиво завихряясь в ограниченном пространстве, густой белый витиеватый дым.       — Я не могу притащить сюда сигареты, но, надеюсь, это небольшое представление компенсировало их отсутствие? Я очень старался заслужить в награду твою улыбку, — как-то непривычно смутившись, тихо сказал Хао, смотря на Йо своими улыбающимися глубокими бархатными карими глазами, и от этого нежного (?!) взгляда парню стало не по себе: в груди что-то защекотало, сердце начало сладко плавиться, пропуская удар или два.       — Хао, — глухо позвал Асакура, — скажи, зачем ты всё это делаешь?       — Что делаю, Йо?       — Брось делать вид, что не понимаешь! Ну зачем ты пытаешься меня порадовать, вызвать улыбку, удивить меня? Зачем это всё? Почему тебе не плевать?       — Нравишься ты мне, Йо, — твёрдо и вкрадчиво произнёс медбрат, уверенно подходя к Асакуре.       — Эм… Хорошо… Спасибо, ты тоже классный… — глухо ответил пришибленный Асакура, не представляя, как нужно реагировать на подобное признание от парня.       — А как же врачебная этика? — растерянно и как-то от этого жалко спросил Йо.       — А я не врач, солнце, а значит, и врачебная этика на меня не распространяется, — со спокойной безмятежностью протянул Хао.       — Да какая, чёрт возьми, разница?! Медбрат ты или врач, врачебная этика существует для любого представителя медицины! Ты просто дурака валяешь, Хао.        Медбрат нахмурился и, судя по хмурому виду, задумался так, что Йо даже испугался. В следующее мгновение Хао произнёс:       — Подойди ближе, я хочу тебе кое-что показать, — попросил медбрат; Йо, конечно, повиновался.       Асакура, пусть с лёгким опасением, но подошёл, и Хао показал парню татуировку на своей левой руке. Она представляла собой изречение на латыни: «Carpe Diem».        — Что это?        — Carpe Diem, Йо, лови момент!       Студент-медик, разумеется, знал перевод этого изречения, и находил несколько значений в этой фразе:       Первое, и буквальное: призыв к действию;        Второе, и более неочевидное: храни в памяти каждый момент своей жизни;       Третье, и, впрочем, тоже буквальное: важно то, что здесь и сейчас.       — Но, я думал, медикам нельзя иметь татуировки… — растерянно проговорил Йо, устремляя на Хао полный восхищения и непонимания взгляд.       — Это такое же «нельзя», как и в личных отношениях, — спокойно и с лёгким осознанием собственной неотразимости улыбнулся медбрат.       — Но ведь когда-нибудь меня выпишут… — грустно сказал Асакура.       — Да, Йо, это же хорошо; так почему тогда ты опечален?       — Я к тебе уже привязался, и, после выписки, скорее всего, мы не увидимся больше, — парень уж совсем поник.       — Поживём — увидим; пока рано переживать об этом, — Хао одарил Йо своей тёплой успокаивающей улыбкой. После этих слов медбрата Асакуре стало намного спокойнее; он, разумеется, хотел верить, что всё будет хорошо.       — Ну что же, думаю, желание обнять меня ещё не испарилось? — разочарованно спросил Хао, смотря прямо в глаза Йо.       — Прости… Я просто не ожидал услышать такое! — растерянно проговорил Асакура, чуть не плача.       — Понимаю, постараюсь больше не беспокоить, — хмуро проговорил медбрат.

***

      Всё произошло, мягко говоря, не так, как представляли себе молодые люди: Йо не ожидал услышать такой ответ на свой вопрос; Хао не ожидал увидеть такую реакцию на своё признание. Вообще, для медбрата подобное, разумеется, было далеко не в новинку, но такой ответ… растерянный и глупый — он надолго остался болезненным шрамом в сердце медика.       «Хорошо… Спасибо, ты тоже классный».       — Надо же было сморозить такую чушь! — Йо чувствовал себя последним идиотом. Да ещё и Хао обидел…       Нет, Асакура его не осуждал, просто не ожидал услышать такое от медбрата, который вообще-то должен чтить врачебную этику.       Хотя сердцу не прикажешь, что Йо тоже прекрасно понимал. Единственное, чего не понимал Асакура, — это что ему теперь делать с Хао.