***
Йо ложился спать с лёгким страхом от осознания того, что должен завтра сделать. Но, к счастью, слова Силвы прочно обосновались в уме юноши и служили неплохой поддержкой, да и память о татуировке Хао, которая кричала: «Carpe Diem!» Утром Йо проснулся в мире, который, вроде как, не отличался от того, в котором парень засыпал, кроме одного обстоятельства: в этом утреннем мире Хао было двадцать один год, а во вчерашнем — двадцать лет. Асакура вышел на кухню, где, конечно, уже завтракал Хао. Молодой человек вставал рано, чтобы не опоздать на работу, и пил свой кофе на кухне. Йо подкрался к медбрату, и начал со свойственной ему мягкостью, боясь сделать больно, дёргать парня за уши. — Да, спасибо, Йо, это очень мило, — как-то вяло произнёс Хао. — Эй, где твоё Днерождественное настроение? — уныло спросил Асакура. — Так не пойдёт, Хао, сделай лицо капельку счастливее, пожалуйста! Не пущу в дом, если ты с такой кислой мордой заявишься после работы! — прорычал Йо. — Да, и куда ты денешься, солнце? — самоуверенно и нахально протянул именинник, приподняв бровь.***
Вечером, как и ожидалось, Хао вернулся в более жизнерадостном расположении духа. Гости начали стекаться к дому Асакура, когда тёмное покрывало, изящно расписанное звёздами, уже опустилось на тёплую улицу. Первыми пришли на праздник знакомые девушки: Анна, которая работала с Хао в больнице, и Мари из той же оперы; бывшая близкая подруга Канна и её сестра Мати, пришла ещё двоюродная маленькая сестра Хао, Опаче, о которой Йо даже не знал. Из пришедших гостей Йо знал или хотя бы видел только Анну и Мари, с которыми сталкивался в больнице. Гостей встретили радушно, разместив всех в просторном доме семьи Асакура. Хао выглядел очень уставшим, из-за чего Йо сделал медбрату крепкий сладкий кофе, надеясь, что это хоть сколько-нибудь поможет медбрату не свалиться с ног до конца дня. Единственным обстоятельством, которое портило Йо вечер, была беспрестанно липнувшая к Хао Анна, которая постоянно находила совершенно глупые предлоги, чтобы привлечь внимание коллеги к своей бесконечно раздражающей персоне. — Хао, не поможешь мне, пожалуйста, застегнуть платье? — спрашивала она, подставляя полуголую спину. — Как ты умудрилась его расстегнуть? — недоумевал медбрат, который, вообще-то, давно привык к таким жалким попыткам Анны привлечь его внимание. — Ах, сама не понимаю, как так вышло… Может, молния уже износилась… — Угу, не молния это износилась, а ты, чёртова шл… — раздражённо бормотала себе под нос Мари, наблюдая за жалкими потугами Анны. — Может, стоит отдать её в ремонт? Пусть портной посмотрит… — предлагал Хао. — Да ну, эти бестолочи только платье мне испортят, — томно протягивала Анна в ответ, — спасибо, Хао, ты очень внимательный и заботливый, мне бесконечно приятно, что ты так беспокоишься обо мне, — отвечала Анна. Йо с удовольствием и интересом наблюдал комедию, которую разыгрывала надменная медсестра, не подозревая, что все её жалкие попытки обречены на провал по причине, которая доподлинно известна только Йо. Наконец, наступила кульминация вечера для Асакуры: Анна спросила у Хао, можно ли с ним обняться. Медбрат ответил неловким отказом, вследствие чего взбешённая девушка начала требовать объяснений такого холодного к ней отношения. Тут-то и наступил выход Йо. Асакура уверенно обратился ко всем присутствующим: — Извините, можно минутку внимания? — все затихли, устремляя ожидающие взгляды на Асакуру. — Спасибо большое всем, что собрались здесь по такому замечательному поводу! Но есть кое-что, чего вы не знаете об имениннике… Йо на глазах у всех присутствующих: у подруг Хао, своих и его родных, твёрдо подошёл к парню и, мягко приобняв лицо, осторожно нежно, но глубоко поцеловал. Поцелуй получился затяжным, мягким и осторожным, почтительным. По-другому с любимым человеком Йо просто не умел. — Что ты творишь, поганец?! — растерянно спросила Асаноха, беспомощно открывая и закрывая рот в изумлении, чем напоминала рыбу. Однако окончательно потеряла дар речи женщина, когда Хао ответил на поцелуй, со свойственным ему остервенением кусая губы и шею Йо на глазах у всех. — Пойдём в комнату, — нехотя прерывая свой поцелуй, прорычал Хао. — Идём, — выдохнул Йо в шею медбрату. Молодые люди покинули растерянных гостей, оставляя их в шоке. — Вот это я понимаю — безумие храбрых! Спасибо, Йо. Я очень ценю, что ты отважился на такое на глазах у всех, — проговорил Хао, когда молодые люди уже подошли к комнате Йо и закрыли за собой дверь, чтобы никто не потревожил. — Прости за щенячьи нежности… Я просто по-другому не могу. По-другому — это не я, по-другому — это ты, — проговорил Йо, когда молодые люди уже лежали на футоне, готовые заснуть. — Ляжешь сегодня со мной, Хао? — сонно попросил Асакура. — Куда я от тебя денусь, дурашка? — тихим лёгким поцелуем ответил Хао.