Открытый мир DayZ vs Закрытый мир K-pop

Тэмин быстро поднялся на ноги, сделал пару шагов назад, в два этапа склонил голову, произнося 안녕하세요 и, жестом приглашая незнакомца пройти и сесть в кресло напротив кровати. Джин, так же кивнул и, перешагнув опрокинутую баночку с пивом, круто развернувшись, сел. — Простите, я сейчас уберу, — Тэмин схватил баночку и, стянув со стула небольшое полотенце, накрыл им образовавшуюся лужицу, прижал и оставил так лежать, двумя пальцами взял баночку и поставил на стол, сделал широкий шаг в сторону кровати, сел на нее и спросил: Чем могу быть полезен вам, господин? — Джин. Меня зовут Джин Кадзама. И я — тот чертов демон, с которым ты желал встретиться воочию, — представился Инкубус. Одет он был очень стильно: Кожаная черная рубашка с глубоко расстегнутым замочком ворота, в кожаных же черного цвета штанах, черных массивных ботинках с круглым носком, на руках почти до самого локтя надеты шингарты из ярко-красной кожи с десятью блестящими заклепками в виде пирамидки на тыльной их стороне. Волосы были смазаны воском и собраны кверху, упавшие более короткие пряди свисали вокруг лица. Этот облик был наиболее любим самим Джином, напоминая ему о временах его боевой молодости. Тэмин был в светлых мягких штанишках от пижамы и в той же белой майке-алкоголичке. — Комбанва. Ватаси ва Тэмин дес. Вы из Японии? — поздоровался, представился и поинтересовался хозяин дома. — Думаю, нам будет удобнее общаться на твоем родном корейском, — улыбнулся демон, — Я тоже давно хотел познакомиться с тобой ближе. — Что же такого интересного вы слышали обо мне, господин… Джин? — удивился Тэмин, взяв подошедшую Ккунги на руки. — Ну, ты — знаменитость, конечно, да. Меня привлекли твои особенные способности к телодвижениям, называемые танцем, твое идеальное лицо, улыбка, смущение, некоторая инфантильность в поведении, но при этом пытливый ум, простота общения с людьми, целомудрие, граничащее с грехом, в контексте как раз темы твоего последнего мини-альбома, тезисами прошлых, кстати, тоже. В общем, все, чем ты восхищаешь и вдохновляешь людей всего этого мира. А главное — я хотел бы увидеть тебя во плоти, — плавно произнес инкуб свою речь. На последних словах Тэмин отпрянул назад и округлил глаза. — Нет! Не лицезреть тебя нагим. Нет. Истинную твою сущность и облик хочу вытащить наружу. Удостовериться кое в чём, — попытался объяснить Джин, — У нас с моей сестрой возник спор насчет этой твоей сущности. — Я — человек, — начал было Тэмин. — Ахха, из мяса и костей. Как я, например, да? Ты же видел огненное шоу в замке, и замечу, я не факир, мне не хотелось бы сейчас омрачать стены твоего жилища непристойным видом, копотью и запахом серы. Я уверен, что ты также способен вдруг изменить свою внешность на истинную с полной трансформацией частей тела в иную! — сказал демон. — Такое возможно лишь во сне, — предположил Тэмин. На что Джин хмыкнул и промолчал, ожидая дальнейшей речи Тэмина, внимательно осматривая парня с головы до ног. — И, да, мне снилось не раз. Как будто я смотрел мангу с оборотнями и волшебниками, как в мультиках Миядзаки, да. И я летал. Наверное, все люди во сне летают, — вдруг Тэмин привычно глаза зажмурил и открыв их, голову склоня и приглядываясь к Джину, произнес: Простите, но сейчас я вижу вас нечетко. Джин молча прямо в глаза Тэмину смотрел. Тот, продолжая всматриваться в мужчину, вдруг произнес: Я, что, сознание теряю, вас вижу в черно-белом изображении, мелькает все, простите, — прикрыл рукою глаза меж бровей, пытаясь все же сфокусироваться, Тэмин. — Смотреть и говорить не прекращай, рассказывай, что видишь, — спокойно молвил демон. — Свечение за вашей спиной, то в белой дымке, то в черно-красно-золотом блестящем свете, черты лица то мягкие, то сразу грубые и злые… Где истина? — спросил Тэмин, все так же прикрываясь левой рукой. — Её познать стремится каждый. Не каждому дано. Как мне дано быть воплощеньем Зла и доброго начала, — ответил демон, — А ты умеешь видеть! Сумей же показать! — Могу лишь станцевать, — сказал Тэмин, снова четко видя молодого человека пред собой и опуская руку, — Я в танце одержим каким-то невероятным животным чувством, удивляя всех размеренным и плавным ходом тела, при котором я чувствую такую боль между лопаток, ног и напряжение в сто тысяч Вольт внутри, одновременно и наслаждение такое, как никогда, ни с кем или со всеми сразу. Вот, — подытожил он, смущенно опуская глаза на пол. — Наслышан, но однажды лишь присутствовал на выступлении на стадионе, ты был в брюках и юбке. Стереть пытаешься границы? А что ты выберешь черное или белое? — спросил инкуб. — Есть только белое, других цветов не существует, говорят, мы все остальное домысливаем. А темнота наступит, когда глаза закроешь. Но я умею видеть свет с закрытыми глазами! Правда, — протараторил Тэмин. — Ты незаконченную книгу Батая прочитал и сделал выводы какие? — спросил инкуб. — Разве незакончена она? Я все же почерпнул там много для себя, — сказал Тэмин. — Для оправдания своих телодвижений? Ведь то, что ты отказываешь себе, другим, не есть истинный целибат, здесь что-то кроется другое, расскажешь? — пытает дальше демон. — Попробую. Желание, как ни крути, такая штука, которая всё-таки требует удовлетворения, а если не требует, то его предполагает. Но человек как желание — это такое желание, которое в принципе не может быть удовлетворено. Батай об этом тоже пишет открытым текстом, и вы, наверное, согласитесь с этим. А почему? Потому, что удовлетворенное желание прекращает существовать. Удовлетворяя даже не свое желание, а себя, как вечно длящееся желание, человек попадает прямиком куда хотел, и дело заканчивается смертью. Но тогда речи уже не идет ни о человеке, ни о культуре, ни о природе — просто смерть. Поэтому пока человек живёт, желание остается неудовлетворенным… — Не откажусь от пива. И увидеть лучшие из танцев, если можно, — проговорил инкуб. — Ах, да, простите, что сразу ничего не предложил вам сам, — соскочил Тэмин и направился к холодильнику. Он достал упаковку Асахи и, подойдя к Джину, сказал: Давайте переместимся в зал для практик, мне хочется непременно начать с Сайонара Хитори прямо сейчас.