***
Поездка по улицам Северной Пальмиры днём — это одно. А поездка по ним вечером — совсем другое. Правда, дождь мешал обзору через стёкла на заднем сидении, ибо всё размыто так, что даже близкие объекты плохо видно. Ко всему прочему погода вызывала сонливость; от постоянных зевков щёки побаливают, глаза слипаются. Так и хочется подремать с часок, или сразу же заснуть на все семь-восемь, чтобы никуда не идти, ни о чём не думать. Даже со своим творческим блокнотом сегодня можно не возиться. «Так, не спать!» — мысленно скомандовала себе Ирина, протря глаза. — Чего-то тоже в сон клонит, — заметил мельком в зеркале Георгий Сергеевич, который раз включая дворники на переднем стекле. — Поскорее бы эти ливни закончились. Надоела эта темень. Девчушка мысленно согласилась с ним, ибо за этот день дождь порядком достал. А речь о темени заставила Ирину вспомнить про его фобию. Если её и её дядю темнота привлекала своей особой силой для рождения всех чудеснейших размышлений и идей, то её отца она пугала. Да, сейчас фобия не оказывает на Горю такое давление, как в детстве, но нервозность есть по сей день. Пусть он и не показывает этого, отмазываясь своим неподходящим возрастом для «всякого рода глупостей», но Иринка всё равно находит в его выражении лица и жестах эти детали страха и старается его успокаивать хотя бы своим присутствием. Спрашивать про то, по каким причинам этот страх у него возник, ей было неудобно. Да и момент для долгой беседы сейчас неудачный, когда водителю нужно следить за дорогой. Вскоре «Волга» благополучно остановилась недалеко от стоящей в тени школы, где сквозь деревья видно, как горит свет в окнах первого этажа. Только остановка была не парковке перед закрытыми воротами, а в нескольких метрах от калитки, где стояли «Москвич» и «Чайка». Ирина заметила, как через железную, узорную калитку только что прошла пара подростков. Но сейчас они все в плащах и дождевиках, так что из одноклассников никого не узнать. — Пока ты там на собрании будешь, я поеду на заправку. Ну и, конечно же, за сухим горохом, — заявил Георгий, наблюдая за тем, как дочь кое-как вылезает из машины, отталкивая от себя правой рукой дверь, а левой держа сумку с обувью. — Вас поняли! — с улыбкой бросила девчушка, начиная закрывать за собой дверь. Только из-за скользкой поверхности не удержала ручку, и в итоге сильно хлопнуло. — Ой! Прости, пап. Но Горя в ответ выставил ладонь вперёд, тем самым показав, что ничего страшного, и медленно поехал назад. Ирина поспешила к калитке, не обращая внимание на другую приезжую машину, где на заднем сидении находились две её одноклассницы — Анастасия Шерман, что из отряда пионеров, и её с недавнего времени подруга Лиза Кочеткова, которой она согласилась помочь в деле с пропуском. И не только с пропуском.***
— Добрый вечер, дорогие товарищи пионеры! Смею доложить, ваш лидер, товарищ Горбушина, и её заместитель, тоже товарищ Горбушин, уже ждут вас в библиотеке вместе с другими пришедшими. Ваши значки мной просканированы через слой верхней одежды. Так что проходите в гардеробную, и не бойтесь, если запачкаете пол. Вечерняя уборщица «ПЧ-9», то есть «Пчела», без труда всё очистит! — как всегда, торжественно и со своим индивидуальным позитивным настроем, встретила пришедших в холле «Терешкова», которую Ирина вместе с другими одноклассниками вежливо зовут Юлией Алексеевной. Рядом с этой самой Юлией в воздухе висела жёлтая «Пчела» с прикреплённой на мелком тросе салфеткой. Наверное, тоже через свои объективы наблюдала приход. Как только пионеры двинулись в сторону гардеробной, «Пчела» тут же начала выполнять свою работу, ловко вытирая салфеткой грязь и не оставляя на полу следов. Многие, а их было только четверо человек, если не считать Ирину, сняли с себя плащи с дождевиками, переобулись и неспешно вышли из гардеробной, направляясь по коридору первого этажа к дверям в библиотеку. Ирина молча шла за ними последней, иногда оборачиваясь назад, чтобы посмотреть на дела «Терешковой» и «Пчелы» и восхититься деянию этих изобретений. К разговорам одноклассников практически не прислушивалась, да они и не были столь важными. За двойными дверями располагалась пространственная библиотека в светло-зелёных тонах, в стиле модерн с элементами некого сюрреализма. Волнообразные стеллажи, чей вверх словно вогнут под потолок, маленькие дугообразные полки, расположенные недалеко от стеллажей, люминесцентные потолочные люстры в форме геометрического ромба. А читальный зал шёл дальше, где стояли белоснежные круглые столы, а вокруг них по четыре широкие полукруглые диваны уже тёмно-зелёного оттенка с низкими спинками. Но в интерьере, созданной по нынешним тенденциям, сохранились и элементы истории, как некоторые плакаты с лозунгами о коммунизме, полимерах и роботах, и белый бюст Ленина на колонне в самом конце библиотеки. Ирина увидела на одном занятом диване и возле него своего лидера, и её заметителя, являющийся братом-двойняшкой лидеру — Владислав. Валентина и Владислав Горбушины. Оба такие светлые, с разной степенью задорности и небольшой разницей в росте. Даже в повседневной одежде Валька умудряется выглядеть как настоящий лидер, от неё так и излучает сильным духом. Влад тоже хороший командир, но он по большей части шутник, который любит бесить свою сестру, а та любит давать ему подзатыльники. Но всё же бывает серьёзным, когда необходимо. На диване посиживала Лена Лазутина — высокого роста девушка с кудрями и покрашенным низом волос, и выглядит это так, словно тёмно-русый переходит плавно в красный. Из-за роста она казалась старше своих одноклассников, хотя ей только недавно исполнилось четырнадцать. Она, как и Ирина, тоже из творческого ряда, но её деятельность тесно связана с музыкой. Рядом с ней сидел Юра Клемёнов, тоже не по годам высокий и рослый, рыжеволосый парнишка с веснушками, лучший друг Лены и её музыкальный компаньон. Оба играют на струнных инструментах: он на скрипке, и она на виолончели. И без инструментов их сейчас непривычно видеть. — Евгений, Маруся, Фёдор, Зоя, Ирина. Ага, все здесь. Кроме Насти. Настю никто не видел? — обратилась ко всем Валька. Многие отрицательно помахали головой, на что Горбушина хмыкнула и сощурила глаза в недовольстве: — Анастасия Шерман, похоже, не соизволит придти. Что ж, ладно, думаю, она объяснит причину, когда я её лично встречу. А сейчас присаживайтесь поудобнее, товарищи. Пионеры тут же заняли места на обоих диванах. Ирина села рядом с Зоей Литовской, положив руку на подлокотник. Расположилась несколько в неудобном для себя положении, будто боится что-то сломать. Валентина с Владиславом сели напротив них. — Так, дорогие мои. Вот мы с вами вместе два года: трудились, непокладая рук, работали в отряде с другими параллельными классами. Всякое происходило в нашем отряде и за его пределами. Однако именно наш, хоть нас и десять человек… — Сейчас девять, — подправил Влад. — Да, девять… Однако именно наш отряд отличился среди остальных особым проявлением товарищества. Мы чаще отзывались на помощь взрослым, вместе решали задачи, какие трудные бы они нам не казались. Собирали металлолом, бумажную макулатуру. Одерживали победы. А в проигрышах мы не расстраивались, зная, что мы всё равно сильны. И это при всём раскладе, что нас всего лишь десять… — Девять, — ещё раз исправил Влад. — Десять! То, что одна не пришла — ничего не отменяет. Так что хватит перебивать мою речь! — фыркнула Валька и, выдохнув, продолжила, — И вот осенью мы окажемся в третьей категории. Мы станем комсомольцами. Станем старшими. Кто-то будет учиться дальше, до конца, кто-то уйдёт после девятого… — неожиданно для всех Валя начала плакать. — Но мы стали больше, чем просто товарищами. Мы стали практически семьёй. И за это я вас люблю. Порой я ору на вас, но всё равно вас люблю. — Эй, Эй, Валь! Мы тоже тебя любим. Но ты чего-то рано слёзы льёшь. До выпускных ещё далеко, — принялась успокаивать её Лена. Влад заботливо положил свою руку на плечо сестры, похлопав пальцами. — Знаю, — вытерла глаза Горбушина, понемногу справляясь с собой. — Просто… на эмоции прошибло. Только никому не говорите, что видели. — Спокойно. Не скажем. Честное пионерское! — заверила Зоя. — Всё хорошо, — добавила Ирина. — Спасибо за понимание… Так, ладно. Я вас вызвала не из-за душевных откровений, — шмыгнув носом, Валентина принялась к серьёзному заявлению. — Нас на следующий день после последнего звонка будут ждать на площади Островского, в Екатерининском Саду. Вся Северная Пальмира, в прочем и многие другие города СССР, начнёт активную подготовку ко дню рождению «Коллектива». Нас, как ответственных, вызывают на посадку цветов. Цветов учёные-ботаники в своих университетах развели много, так как эксперименты с каким-то активным удобрение роста проводили, и растений много появилось, что рабочих рук садовников не хватает. Екатерининский сад сейчас буквально пустой холст. Зелёный, но холст. Так что это ещё дело творчества, товарищи. Нам нужно не только посадить цветы, но и создать рисунок из них. Есть варианты? — Поскольку это связано с «Коллективом», то можно как бы нарисовать нейроволны, — подумал Евгений. — Можно создать портрет одного из роботов. «Рафика», например, — ответила Зоя, улыбнувшись. Ей очень нравился этот пузатик. — Тогда уж личико «Дикси», — бросила Маруся. — Нам нужна карта площади с садом. Копии карты тут на библиотечной «Копирке» сделаем. Нарисуем на них свои варианты, — предложил Фёдор. — Хорошая идея. Правда, на копии время уйдёт. Но да ладно. Каждый вариант нарисует дома. На следующем собрании определимся, — согласилась Валентина. — А нам не влетит за использование школьной «Копирки»? — с волнением заинтересовался Влад. — Нам нужно-то десять копий, а не сто. Краски много. — Тогда уж двадцать копий. Вдруг, первый вариант покажется неудачным, а рисовать негде? — А карты площади на полках нет, — Лена обратила внимание на некоторые пустые стеллажи. — Блин. Сегодня как раз Настя относила Тамаре Ивановне свёрнутые карты. Наверное, карта нашего сада либо в кабинете географии где лежит, либо в учительской, — шикнула Горбушина. — Я за ними могу сходить, — отозвалась Ирина, поднявшись с дивана. — Хорошо, Ир. Только быстро! — Валька недолго проводила Сеченову взглядом, которая чуть ли не бегом направлялась к выходу, после чего вернулась к остальным. — Так, пока Иринка за картой побежала, мы сейчас достанем печатные листы и включим «Копирку». Где-то тут я видела большую такую упаковку. — А, может, её дядю, Дмитрия Сергеевича, на саде цветами нарисуем? Ибо кто так не связан с «Коллективом», как его основатель? — шутливо предложила Зоя. — Угу. Зная наши умения в портретах, то стиль Пикассо у нас очень хорошо выйдет, — таким же шутливым тоном последовал ответ лидера, и в библиотеке раздался добродушный смех.***
Иринка, чуть сбавив скорость на выходе из коридора, никого не обнаружила в холле и направилась к подписанной двери «УЧИТЕЛЬСКИЙ КАБИНЕТ». Но дёрнув за ручку, девочка застала кабинет закрытым. На особом ключе от «Терешковой». — Плохо дело! Куда Юлия Алексеевна могла пойти? — недовольным шёпотом спросила себя девочка. — Привет, Ир, — от неожиданно раздавшегося голоса в тишине Ирина вздрогнула. Но успокоилась при виде Анастасии Шерман, вышедшей из гардеробной. — Извини. Не сильно напугала? — Что ты? Нисколько, — улыбнулась ей Сеченова, хотя пальцы ещё едва дрожали. — Валька подумала, что ты не придёшь. — Да в пробке оказались из-за пары водителей и их разборок. Я уж было хотела так добежать до школы. Валька, понимаю, недовольна мной. Мне и самой стыдно, что я так опоздала. — Не ты же там на дороге разборки устраивала, верно? Валька поймёт что к чему, — Ирина принялась её утешать, положив руку на плечо. — И потом, мы только сейчас перешли к основную делу. Нам карта площади нужна. Но кабинет закрыт. — Когда я зашла в гардеробную, я слышала, что Юлия Алексеевна планировала подняться на второй этаж и проверить там кабинеты, начав с кабинета географии. — Значит, опять назад по тому коридору. Но там лестничная площадка, а на втором этаже от неё кабинет географии близко расположен. Спасибо, — бросила Ирина, последовав по сказанному маршруту. — Рада была помощь! — дружелюбно крикнула ей вслед Анастасия, но после добавила тихо про себя холодным тоном. — …Дрянь Сеченовская.***
Пройдя мимо библиотеки, Ирина добралась до самой тёмной части школы, где на лестничную площадку, разделяющей коридор с кабинетами для средних и старших классов и библиотеку, и коридор с кабинетами первоклассников, едва падал свет уличных фонарей. Посему отсюда её движение вверх по ступеням, на второй этаж, пошло очень осторожным. Крепко вцепилась в перилы, потихоньку шагая вперёд и стараясь не отступиться. Не очень-то хочется упасть кубарем. «Тише едешь — дальше будешь. Вернее, идёшь…» — промелькнуло в голове, таким образом себя успокаивая по пути. Но всё же Ирина благополучно поднялась на второй этаж, нащупав руками двойные двери, за которыми идёт ещё один коридор. Хоть они, в отличии от двери учительской, незаперты. За окошком так же стояла тень. — Что-то не видно, чтобы Юлия Алексеевна патрулировала именно на этом этаже. Но она может быть в кабинете. Начну с географии, — с этими словами Ирина тихонько оттолкнула от себя дверь, переступив через проём и сделав несколько осторожных шагов вперёд. — Долго ты шла! — услышав дерзкий тон за собой, Сеченова не успела повернуться, как тут же ощутила стрельнувшую боль от удара по лицу и упала боком на пол, попутно ударившись ещё правой рукой о твёрдую поверхность пола. Кое-как она приподнялась, опираясь на руки и колени, но последовал ещё один сильный удар, в живот, что выбило девчушку из колеи. — Что? Уже свалилась? А я с тобой ещё поговорить планировала! Я тебе в обморок не дам грохнуть! — услышала она в свой адрес тон, смешанный с усмешкой и переполненной желчной ненавистью. И после слов последовали действия: Ирина почувствовала, как в воротник её свитера вцепились пальцы, тем самым заставив кое-как её встать на ноги и посмотреть в эти горящие пламенем ярости глаза, какие приходилось видеть утром… — Л-Лиз-з-за… Ч-ч-т-т-то?.. — от парализующего её страха, не отошедшей боли и ощущения вкуса крови на верхней губе у Ирины начал заплетаться язык, а на глазах наворачиваются слёзы. — ЧЁТКО ГОВОРИ! — крикнула ей в лицо Лиза, не ослабевая свою мёртвую хватку на воротнике её дурацкого жёлтого свитера. — Я не могу с тобой беседовать, пока ты мямлишь! — Зачем? — сглотнула Ирина, кое-как сдерживая слёзы. — Что я тебе сделала? — Что ты сделала? ТЫ — НИХУЯ! А вот твой дядя — ОН ВСЕМУ ВИНОЙ! — оскалилась Кочеткова, приблизив к себе лицо Ирки, чтобы та чётко её слушала. — Моего отца… Сначала ему сказали, что это временная замена. Но нет! Его полностью заменили одной машиной! Машиной из грёбаного предприятия этого Сеченова!.. Оставили ни с чем, даже не выплатили! И он сорвал злость… — Лиз, мне жаль, правда! НО… — слова бесконтрольно слетали из уст. — Если жаль, то ты сейчас… Ты прямо сейчас сделаешь звонок и скажешь дяде, чтобы он свои изобретения отослал к чертям! И вернул моего отца на прежнее место работы! — процедила Лиза, чуть ослабив хватку. — Лиз, я… Он не винов… — Звони сейчас! — повышенным голосом повторила та. — Лиз… Я… — ЖИВО БЛЯТЬ ЗВОНИ! — Я НЕ МОГУ! — крикнула Ирина. — У него закрытые контакты. У меня нет к ним особого доступа, даже если я и его родственница! — СУКА! Врёшь как дышишь! — Лиза, мне правда жаль, но я говорю правду! У меня нет дост!.. — не успела договорить, как снова получила удар по лицу, на сей раз в нос. После Лиза вцепилась в волосы, тряся её и волоча по коридору, и повалила Ирину на пол как тряпичную куклу, нанеся урон ногой по боку, и снова по животу. Кровотечение из носа усилилось, Сеченова едва вытерла губы рукавом и начала жадно глотать воздух. Всё тело ломило, в попытке сделать хоть какое-то движение, чтобы сопротивляться, становилось ещё хуже до скрежета зубов. Не могла даже закричать. В глазах начало всё расплываться. Одна часть девочки захотела сдаться, позволить Лизе избить себя до конца, чтобы больше не мучаться. Но другая упорно настаивала на том, чтобы встать на ноги, суметь махнуть, отвлечь или что-то ещё и попытаться убежать. — Я ещё раз повторяю! ЗВОНИ! — оседлав на грудной клетке и вцепившись одной рукой в шею, Кочеткова продолжала добиваться своего. — Лучше пойди на уступок, не то никуда вообще не пойдёшь! — Я же сказала, что… — и снова получила по лицу. — ТВАРЬ! ЛЖИВАЯ, ЛИЦЕМЕРНАЯ ТВАРЬ! — Лиза уже не контролировала себя и свои действия, сильнее сжимая пальцами шею. Сеченова, чувствуя нехватку воздуха и видя перед собой какие-то пятна, в отчаянной попытке махнула ладонью перед ней, удачно исцарапав ногтями щеку. Лиза от внезапного укола боли дёрнулась, поднявшись на ноги и чуть отдалившись от Ирины. Выпал шанс подняться, чем девчушка и воспользовалась. Перевернулась на бок, упёрлась руками и пятками в пол. После вцепилась пальцами в ножку стола для игры в пинг-понг, отталкиваясь от пола. — НЕТ! Я тебя грохну! В больницу отправлю! — как хищный зверь двинулась на неё Лиза, продолжая поглаживать свою исцарапанную щеку. Но снова в её адрес последовал удар, на сей раз ниже — по щиколоткам. Рвение у Лизы поубавилось, чего не скажешь о её гневе, достигшей высшей точки. «Я не добегу до библиотеки, не успею… Только до сигнализации!..» — с этой мыслью Ирина бросилась бежать к другой лестничной площадке, прерывисто дыша и едва снова не упав из-за заплетавшихся от боли ног. — СТОЙ! — услышала Ирина позади рявканье и почувстовала вибрацию по полу. Лиза ускорялась, хотя тоже ощущала боль. Но шанс догнать у неё был. — СТОЙ, НЕ ТО С ЛЕТНИЦЫ ПОЛЕТИШЬ! «Заткнись, Лиза!» — мысленно крикнула Сеченова, ибо вслух не могла и слова из себя выдавить. В глазах всё плыло и темнело, но девочка смогла разглядеть недалеко горящий настенный огонёк, на который в последний момент буквально свалилась, мёртвой хваткой вцепившись в рычаг. По всей школе раздался оглушительный шум, повтор голосового сообщения о тревоге и немедленной эвакуации. Значки над всеми выходами загорелись ярко-красным, и один из таких осветил окровавленное лицо Ирины. Лиза остановилась перед ней, хрипля и оцепенев. На сей раз как жертва — животное, которого парализовал резкий свет охотничьего фонаря. По лестнице раздались стремительные шаги, на стенах двигались их тени. Голоса. Одних голосов хватило, чтобы Лиза справилась с собой и удрала прочь. — Что за?! — крикнула в шуме поднявшаяся по ступеням Валька, за ней и остальные. — Ирина! Господи… — завизжала Лена от увиденного, сразу подбежала к ней и поймала, слегка приобняв. — Сейчас-сейчас! Только держись! — Ей… не дайте ей уйти! — скомандовала Валька, вместе с братом, Фёдором и Евгением ринувшись за Лизой. К Лене на помощь поспешила Зоя, Юра с Марусей занялись выключением сигнализации. Анастасия стояла как вкопанная, переводя взгляд то на погоню, то на оказание мед.помощи, и не могла унять дрожь и собраться с мыслями. Не по плану!.. Всё пошло не по плану. Ирина к тому моменту уже не видела, не слышала и не понимала, что происходит. Вокруг всё стало таким приглушённым и размытым, словно в вакууме. Лишь хотелось спать. И ничего не чувствовать…