Сон-трава или Чехарда в Ночном квартале

Маленькая лёгкая крылатая тень скользит между крыш домов, явно стремясь остаться незамеченной. Надо сказать, выходит у неё мастерски – пять лет тренировки не прошли даром. Наконец остановившись у окна нужного дома, «тень» протягивает лапку и стучит по стеклу, прося открыть форточку. Та открывается почти сразу – не сама, конечно, а с помощью чьей-то серой и тоже небольшой пятерни с коготками. «Тень» благодарно кивает, впархивает в окно и при каком-никаком свете оказывается обыкновенной (ну ладно, не совсем обыкновенной, а рыжей вечерней) летучей мышью в полицейском плаще с нашитыми блестящими буквами «NQPD» на рукаве. -Лидз, я тебя уже сто раз просила оставлять форточку открытой, - бурчит она, недовольно поглядывая на впустившую её соседку – среднего роста пухленькую ежиху в клетчатой рубашке, джинсах и пушистых домашних тапочках. -А я столь же неоднократно говорила, что нормальные звери входят или влетают домой через дверь, а не через окно, - парирует та, но скорее по инерции, - Что такая злая-то, Бет? Вымоталась на утро глядя? -Ни слова про утро и день! – вечерница грозно зыркает глазами на подругу, - Я не знаю, какого рогатого беса мною заинтересовались коллеги из дневного отделения, но я уже послала эту нахалку Хоппс в лес пасти ёжиков, - и тут замолкает на полуслове, осознав, с кем разговаривает, - То есть извини, Лидз, вырвалось. Лидия зло щетинится, но достойно ответить на случайное оскорбление по видовому признаку не успевает – в кармане полицейского плаща Бетти вибрирует мобильник, который та незамедлительно извлекает и, едва взглянув на дисплей, отлетает в дальний угол комнаты. -Да, милая, - до мисс Ежовски доносятся лишь обрывки совершенно точно не предназначенного для её или вообще чьих-либо ушей разговора, - Как ты? Ну что ты такое говоришь? Я тоже скучаю, правда. Потерпи немного. Завтра вместо меня на смену выходит Ник, так что я свободна и прямо вечером к тебе, хорошо? Ринни, я всё понимаю, но и ты пойми – при моей профессии у нас нет другого выхода. Если бы я была уверена в своём начальстве – то да, а сейчас – увы. Что? Нет, Ринни, давай завтра встретимся и обо всём поговорим… - но тут невидимый собеседник (или скорее собеседница), судя по всему, кладёт трубку, потому что бедная мисс МакФлай едва не роняет с расстройства телефон, еле успевает его подхватить, спускается на кресло и явственно ощущает на себе сочувственный взгляд Лидии. -Ты всё слышала, - не спрашивает – утверждает полицейская. Ежиха молча кивает, подходит к старенькому обтянутому вельветом креслу, в которое приземлилась подруга, и успокаивающе гладит печально опущенное кожистое крыло. Все мелкие обиды забыты – сейчас Бетти плохо, а настоящий друг своих в беде не оставляет. -Когда бросает любимый зверь – это всегда больно, - осторожно произносит она, на что вечерница только щерится: -Больно? Да я каждый день разрываюсь между службой и чёртовой невозможностью заявить о себе открыто! Думаешь, мне доставляет удовольствие прятаться по углам? Но я не могу уйти из полиции, на моих плечах безопасность Ночного квартала! А она не может войти в моё положение. -Айрин ещё одумается, - всё так же мерно, миролюбиво произносит Лидия, - Ей тоже больно и обидно, она ведь художница, вольная душа, ей нужна свобода… -Этой свободы нас запросто могут лишить, если заподозрят хоть что-то, - мрачно щурится Элизабет, - Я понимаю её, но не могу я взять и заявить на весь квартал: я, рядовая МакФлай, люблю зверя своего пола! Ты представляешь, что начнётся? Я ведь не только о себе, я о ней, мятежнице беспечной, забочусь – а она не понимает, глупенькая… Наконец выдохшись, вечерница закрывает крыльями мордочку и предаётся грустным воспоминаниям, перестав реагировать на реплики подруги хоть каким-то образом. Двадцатишестилетнюю Элизабет МакФлай творчество в каком-либо виде не интересовало никогда. Вся её жизнь была подчинена строгому распорядку, долгу службы и «чуйке» внутреннего радара, именно благодаря которому молодая сотрудница с самого начала была на хорошем счету у руководства. В общем, какое уж тут искусство? Но однажды, возвращаясь обычным маршрутом с работы домой и пролетая мимо рекламных билбордов, на одном девушка вместо привычного призыва купить люксовый автомобиль или супер-пупер-эффективное чистящее средство увидела фотоработу, зацепившую её с первого взгляда. На ней был запечатлён родной квартал с высоты мышиного полёта – казалось бы, вполне обычное дело, но такими волшебными и манящими выглядели на фото огоньки малой родины, что, разглядев в самом углу подпись «А.В.», Бет моментально загорелась желанием познакомиться с автором (тем более, судя по всему, сородичем) вживую. «А.В.» оказалась девушкой её вида и возраста. Очень красивой, надо сказать, девушкой – а такие вещи Бетти отмечала с детства, правда, всячески это скрывала, благоразумно отмалчиваясь среди болтающих о мальчиках одноклассниц, а потом – однокурсниц, безразлично кивала делящимся матримониальными планами сослуживицам, а на их расспросы отвечала неизменным «просто не встретила ещё своего зверя, так бывает». Открыться конспираторша-полицейская смогла только лучшим подругам, хотя поначалу боялась даже этого. Впрочем, зря: ни Лидия, ни Софи не упрекнули соседку ни словом, успокоив и сказав, что любят и принимают её такой, какая есть. Их принятия мисс МакФлай было достаточно. А тут… А тут – такая красавица и талант в одном флаконе. Маленький крылатый вихрь с отливающим рыжиной мехом и глазами-искрами, хватающими всё на лету. Вот и её, неожиданную восторженную поклонницу, Айрин Винг поймала в поле своего зрения сразу, как и в романтические сети. Благо, влюблённость двух таких непохожих на всех остальных вокруг вечерниц оказалась взаимной и постепенно переросла в нечто более серьёзное. Айрин рассказала ей как-то, что в восемнадцать мать выгнала её из дома, получив звонок от старой приятельницы, заметившей, как дочь друзей семьи «бесстыдно и беспардонно» целуется на аллее парка с какой-то летягой. Тогдашней пассии Ринни тоже досталось, и первый юношеский роман не выдержал таких препятствий. Но сейчас уже взрослая, получившая профессию и посвящающая себя свободе и творчеству фотохудожница Айрин Винг готова на любой риск! А вот готова ли простая рядовая полиции Элизабет МакФлай последовать её примеру? У Бет до сих пор замирает сердце от ужаса, стоит ей услышать на улице от какой-нибудь излишне въедливой старушки «у этих современных молодых зверей ни стыда ни совести, выглядят как чёрти кто, мальчик-девочка – не поймёшь, ещё и встречаются с такими же, фу, гадость!». Бет корила себя за трусость – она, взрослая полицейская, боится и прячется, пока совсем юные парни и девчонки бесстрашно подставляют себя под удар общества, родителей и её, Бетти, коллег. Но она ничего не может с собой поделать. Если информация о её «неправильной» любви дойдёт до начальника отделения полиции – мерзкого, брюзгливого койота Джека Вестерна – то её как минимум вытурят с работы. О том, что ждёт Айрин, которой точно придётся забыть о выставках, гонорарах и хоть каком-то заработке себе на хлеб – и говорить не приходится. Но… «Но мне и самой тошно от всего этого,» - вздыхает полицейская, убаюканная успокаивающими объятиями Лидии, - «Права Ринни – я трусиха, ужасная трусиха». Но тут же вечернице приходится забыть о своих горестях – за дверью слышится скрежет ключа в замке, а буквально через пару секунд порог квартиры переступает измождённая, вымотанная и злющая Софи. Вот уж кто рискует работой не в перспективе, а прямо сейчас, в данный момент – поэтому они с Лидией тут же обступают подругу, наперебой оглушая вопросами. -Ну что? Казнил тебя Фосса или миловал? -Не уволил? -Пока нет, - еле выговаривает соня, наконец отдышавшись, - Но вынес предупреждение. Сказал, что ещё один такой косяк – занесёт выговор в личное дело, а на третий – уволит с самыми скверными рекомендациями. Самодур желтоглазый! Ненавижу! -Добро пожаловать в клуб, - мрачно усмехается Бетти, обнимая обиженную преподавательницу уже не поникшими крыльями, - Я тоже ненавижу весь свет. -Так, что тут произошло, пока меня не было? – Софи выжидающе переводит взгляд с вечерницы на ежиху, на что последняя только отмахивается: -А что я – я ёжик, а не почтовый голубь. Бетти, если хочет, расскажет сама. -Да иди ты, Лидз, - по инерции огрызается мисс МакФлай, но в конце концов со вздохом признаётся, - Меня кинули, причём по телефону. Айрин психанула и улетела в закат. -Так, это нам без кофе не осилить, - соня проходит на кухню и деловито шарит по буфету в поисках банки с заветным зерном. Но заняться приготовлением целительного напитка подругам не даёт стук в дверь. -Вот ведь суп с котом! – снова вырывается у мисс Дормаус любимое ругательство, - Кто там? -Рядовая Хоппс, центральный отдел полиции Зверополиса, - раздаётся из-за двери, - Мне нужно поговорить с моей коллегой. -Это та, которую ты так оскорбительно отшила по телефону? – Лидия с сарказмом кивает Бетти, - Получи – распишись, от вашего брата нигде не спрятаться, тебе ли этого не знать. -Да чтоб вас всех, - шипит Бет, сдерживая нецензурные выражения. Дверь неугомонной коллеге она открывает – делать нечего, но чётко осознаёт, что, по какой бы причине эта выскочка Хоппс сюда ни заявилась, но, если той приспичит копать слишком глубоко, ни себя, ни Айрин она в обиду не даст – пусть не надеется.