***
Недели восстановления проходили нарочито медленно, но единственное, что радовало Хосока — Юнги под боком. Они вместе ходили на процедуры, вместе кушали. Только Юнги стал непривычно тихим. Он не говорит, как делал это раньше, не улыбается, в отличии от альфы, находится в прострации. Чон списывает это всё на последствия аварии, подумывая о том, чтобы после записаться к психологу. Хосок обводит взглядом пустующую квартиру, оценивая масштабы уборки, сообщая сразу же свои выводы омеги. Юнги сразу же принимается за мытьё полов и протирание пыли, застывая в немом шоке, когда альфа начинает перебирать вещи, отбирая для стирки, а после раскладывая всё остальное по своим местам. — Что ты делаешь? — интересуется омега. — Эмм… Уборку? Да, вроде её. А что? — Да нет, всё хорошо, — альфа наблюдает за растерянностью старшего. Тот прячет взгляд и уходит на кухню, оставляя альфу в недоумении. Это ведь не первое удивление со стороны омеги, думается Чону, пока он моет окна в спальне. Юнги какой-то зашуганный что ли. Часто вздрагивает, взгляд прячет. Удивляется каким-то действиям со стороны альфы. Как будто другой совсем. Они полдня убиваю на уборку, после чего омега приступает к приготовлению ужина, а альфа уходит в душ. Он смотри на себя в зеркало, пытаясь понять, что же с ним не так. Когда он успел перекраситься в чёрный? Он долго копается в воспоминаниях, но именно этот момент его жизни ускользает. Альфа осматривает своё тело, сканируя на наличие травм, отмечая, что синяки ещё не до конца сошли, что уж говорить о царапинах. Странно как-то всё это. Он точно помнит, как их чуть не расплющило легковушкой, но травм как таковых нет, а у омеги и подавно. Будто в рубашке родились. Он обдумывает всё произошедшее за последние недели весь вечер, уже в постели вспоминая, что почти не уделил сегодня внимания Юнги. И это тоже странно, ведь если такое происходит, омега грозной фурией летает над Чоном, лишь бы добиться мимолётного поцелуя. — Прости меня, — шепчет альфа, прижимаясь со спины к телу старшего и целуя его в плечо. Тот лишь вздрагивает, моментально напрягаясь и, кажется, совсем не дышит. — Что-то я задумался сегодня. Сладких снов, солнце. Он сильнее прижимается к омеге, обвивая руками его талию, утыкается в шею носом, вдыхая аромат цитрусового кофе с корицей. Апельсинового кофе с корицей. «Разве так бывает?», проносится в его голове. Он глубоко дышит, пытаясь понять, почему запах мог измениться. Ведь Юнги пах лимонным кофе с ванилью. Альфа в упор давит на газ, выруливая на трассу за городом. До побеления пальцев сжимает руль, объезжая очередную лужу. Видимость не очень, ливень перекрывает ясный вид на дорогу. — Пожалуйста, останови машину, — Хосок поворачивается в сторону, видя, как омега впился руками в ручку на двери, — Пожалуйста, Хосок, мне страшно. — Юнги глотает слёзы, пытается вразумить альфу. — Закрой свой поганый рот, сука, — альфа бьёт кулаком по рулю, выезжая на встречку. — Мы же разобьёмся! — кричит омега, истерика накрывает его с головой. Хосок замахивается рукой, кулаком ударяя в живот, насколько сильно позволяет ему пространство. Юнги взвывает от боли, пытаясь закрыться от ещё одного удара. Альфа заводит руку за голову Юнги, хватая за волосы, и бьёт ей об бардачок. — Ты в любом случае сегодня сдохнешь, — выплёвывает Чон. — Заткнись, ублюдок. Я предупреждал тебя? Говорил, не бесить меня? Тебе всего лишь надо было сидеть на своей жирной заднице ровно, да хлебало не раскрывать, — альфа резко заворачивает в лес, держа омегу за волосы и сильно их сжимая. Мин плачет, пытается вырваться, за что его снова бьют головой, только теперь об окно. На стекле остаётся виден небольшой след крови, альфа лишь усмехается, продолжая доставлять боль. — Хватит ныть. Сейчас заживо тебя закопаю, шмара. — Пожалуйста! — умоляет Юнги, держась за голову, он сквозь слёзы смотрит на альфу, что скалится на попытки омеги. — Я буду хорошим, пожалуйста, остановись! Я буду слушаться, буду послушным! Альфа смеётся, снова заворачивая, но не справляется с управлением на скользкой от дождя дороге. Еле выровняв машину, Хосок не замечает, как в них въезжает грузовик. Скрип колёс режет слух, боль пронзает всё тело, а после Чон видит лишь темноту. Хосок громко кричит, подрываясь с кровати. Пытается восстановить дыхание, ощупывая вторую сторону кровати. Но она оказывается пуста. — Юнги? Юнги! — кричит он, вскакивая с кровати и вылетая из комнаты. Омегу он находит на кухне с кружкой в руках, что разбивается об пол, а глаза омеги расширяются в ужасе. Он выставляет руки, когда альфа налетает на него, заключая Мина в крепкие объятия. — Маленький мой, — шепчет альфа, пытаясь вернуть себе рассудок, раскачивает себя и Юнги в разные стороны. — Солнышко моё, — он гладит щёчки своего парня, целует всё, что попадает под губы, а после смотрит в глаза омеги, что плакать начинает. — Я так испугался, что ты исчез. Ты чего, успокойся! — он широко раскрывает глаза, ловит оседающего Мина. — Тише, мой хороший, — нашёптывает Хосок, поднимая омегу на руки и унося в комнату. Там укладывает своего малыша на постель, накрывает одеялом. Сам ложится рядом, утягивая омегу в объятия. Тот хочет отвернуться, но Хосок не даёт, прижимает омегу сверху, обнимает за талию, утыкаясь носом в ключицы. Чон слышит, как в голове Юнги крутятся шестерёнки, а после чувствует на своих плечах неуверенные руки. Омега обнимает его за плечо, со временем расслабляясь и засыпая. Чуть позже альфа слезает с омеги, ложась рядом и притягивая того к себе под бок, укладывает его голову себе на плечо. Долго смотрит на Юнги, водит пальцем по носу-кнопке, после чмокая в него, и сильнее прижимает к себе такое хрупкое тело, что жмётся ближе в поиске тепла.***
Утро разбудило Хосока своим ярким солнцем, что пробиралось сквозь незакрытые шторы. Альфа аккуратно вытащил руку из-под головы Юнги, задёрнул шторы и также тихо лёг обратно, принимаясь разглядывать своё сокровище. Юнги причмокивал губами, хмуря брови. Его ресницы подрагивали, а он сильно сжимал кулаки, будто собираясь обороняться. Альфа осторожно коснулся лица омеги, невесомо поглаживая скулу, после также невесомо целуя в лоб. Свою любовь он решает порадовать омлетом на завтрак, полностью отдавая себя готовке. Поэтому он вздрагивает, видя в двери шокированного Юнги. «Снова» проносится в голове альфы. — С-сколько сейчас времени? — спрашивает Мин, нервно заламывая руки. — Десять только, — улыбается ему Хосок. — Ты чего так рано встал? — Прости, пожалуйста! Я проспал! — одновременно с альфой тараторит Юнги. Оба замирают, ошеломлённо рассматривая друг друга. У омеги слезятся глаза, он старается приглушить всхлип, но у него не получается, от чего он ещё сильнее пугается. — Сегодня выходной, — Хосок подходит к омеге и касается руками его плеч, чувствуя мелкую дрожь по его телу, — ты можешь поспать подольше. Я сам в состоянии себе приготовить. Не надо плакать, успокойся. — Чон улыбается, притягивает Юнги к себе в объятия, целует в макушку притихшего парня. — Ты, наверное, голоден. Я приготовил омлет, — он усаживает омегу за стол, принимаясь накрывать на стол и украдкой посматривать на Юнги. Тот сидит смирно, низко опустив голову и уложив руки на колени, продолжая мелко дрожать. Парень вздрагивает, когда возле него ставится тарелка. — И почему ты до сих пор валяешься? — Хосок с ноги врывается в комнату, громко ударяя дверь об стену. — Время семь, а ты ещё дрыхнешь, сука! Альфа подходит к кровати, рывком стягивает с Юнги одеяло. Омега ёжится от холода, но так и продолжает лежать на постели. Чон мысленно считает до трёх, после же хватая парня за волосы и скидывая на пол. — Кому сказал вставать блять? — он пинает омегу в живот, — На том свете отоспишься! Чтобы каждый грёбанный день в семь утра на столе уже стоял завтрак. Ты понял меня, сука? — Хосок ещё раз пинает Юнги, тот вскрикивает, обнимая себя за живот, и беззвучно плачет. Чон снова хватает его за волосы и тащит на кухню. — Чтобы через пятнадцать минут всё было готово, иначе пеняй на себя. Хосок вздрагивает, роняя ложку на пол. Юнги стремительно её поднимает, убирая в раковину, и достаёт чистую. Протягивает её застывшему Хосоку. — Т-ты в порядке? — омега слегка трясёт Хосока за плечо, выводя из транса. Тот вздрагивает и часто моргает, пытаясь понять, что же произошло. — Просто последствия аварии. Ничего особенного, — Чон улыбается Юнги, принимая чистую ложку. Очередная картинка не выходит из его головы, но откуда и вообще почему она оказалась в его сознании, он не знает. Хосок чувствует, что что-то упускает. Что-то важное. Но пока не понимает, что именно. Он решает немного отвлечься от странных мыслей, принимаясь разглядывать омегу перед собой, что окутан сейчас лучами солнца. — У меня что-то на л-лице? — тихо спрашивает Юнги, замечая пристальный взгляд. — Нет, — отвечает ему Чон. — Просто у тебя глаза такие красивые, когда в них солнце отражается, — альфа тихо восхищается, пытаясь подобрать ассоциацию. — Они так похожи на драгоценные камни. Топазы. И правда, думается Хосоку, глаза Юнги как пара голубых топазов. Только есть одно маленькое «но». У Юнги всю жизнь был миндальный цвет глаз.