Параллели никогда не пересекаются

      Он вжимает молодое тело, что издаёт такие прекрасные звуки, в постель, вылизывая его шею. Он уже и не помнит, кто этот омега, просто он вовремя оказался рядом.       Хосок больно кусает губы парня, слушая болезненные стоны как самую лучшую музыку. Правда, это не совсем та музыка, которая ему нужна. Он ждёт другую, что должна прийти с минуты на минуту.       — Пожалуйста, быстрее, — стонет парень, сильнее прогибаясь в спине. Альфа закидывает его ноги себе на плечи, до побеления сжимая шикарные бёдра омеги под собой, и входит по самое основание, заставляя омегу задыхаться от смешанных ощущений боли и удовольствия. Где-то на фоне Чон слышит хлопок входной двери, усмехаясь. Он подхватывает омегу, переворачивая его на спину головой к двери и впивается в его пухлые губы жарким поцелуем.       Парень стонет, не сдерживая собственную громкость. Но это именно то, что Хосоку и нужно. Он видит краем глаза копошение в коридоре и скалится. Юнги замирает на пороге, в ужасе наблюдая за происходящим. Хосок смотрит на него, снова целуя парня под собой, не отрывая взгляда от своего истинного, что трясётся весь. Краснеет, глаза заполняются слезами, что омега тут же стирает, но их уже не остановить. Мин продолжает смотреть, как альфа сильнее втрахивает парня в постель. Простояв так пару минут, Юнги скрывается в коридоре, а Хосок лишь смеётся, ускоряясь.       Он доводит омегу до оргазма, сам же выходит, заканчивая рукой.       — Даю тебе пять минут, и чтобы тебя тут уже не было. — омега понятливо кивает. Он наслышан об этом Хосоке, что домой омег водит, хоть и живёт с истинным.       Альфа идёт на поиски Юнги, находя его на полу в ванной между стиральной машиной и ванной. Младший закрывает рот руками, сдерживая всхлипы, чем только больше раззадоривает альфу.       — Красивый он, не так ли? А стонет как красиво, и смотреть на него не противно в отличии от тебя. — Хосок присаживается на корточки перед омегой. Поддевает пальцами его подбородок, смотря на это припухшее лицо. — Отвратительно. — отворачивает от себя голову Юнги. — На самом деле я надеялся, что этот парень хоть сосёт нормально, раз как бревно в постели, но видимо ему вообще не дано.       Чон встаёт перед омегой, снимая штаны и разворачивая парня к себе, что руками в торс альфы упирается.       — Пожалуйста, не надо! — плачет Мин, пытаясь встать. Хосок замахивается, больно ударяя по щеке младшего. Тот замирает, сдерживает всхлипы. Слёзы сильнее заливают его бледное лицо.       Хосок смотрит на омегу, чувствуя, как возбуждение течёт по венам. Скалится, хватая Юнги за голову и открывая его рот. Берёт свой член, сразу же вгоняя его по самые гланды.       — Укусишь, зубы выбью, — предупреждает альфа, делая поступательные движения. Омега скулит, пытаясь отстраниться, но Хосок пальцы свои в его волосы вплетает, да дёргает сильно, до крови. Насаживает младшего на свой орган, используя как секс игрушку. — Вот так, — стонет он, — Можешь же, когда хочешь. — он ускоряется, стирает слёзы с глаз Юнги. Парень задыхается, но не в состоянии оттолкнуть Хосока, а тот этим и пользуется. Трахает парня по самые яйца, разбивает его с каждым толчком как фарфоровую куклу. Желание сломать и уничтожить возрастает с каждой секундой вдвое. Альфа выходит изо рта младшего, не давая ему нормально отдышаться, поднимает на ноги и прижимает животом к стиральной машине. Снимает штаны вместе с бельём, сплёвывает на руку, растирает слюну по своему члену. Юнги под ним мечется, всё вырваться пытается, но альфа бьёт его головой об машинку, чтобы не дёргался. Раздвигает половинки, приставляет головку ко входу и входит на половину, шипя от боли. Полотенцем затыкает Юнги рот, чтобы не верещал, и дальше толкается, используя кровь омеги вместо смазки.       В омеге узко, Чона на долго не хватает. Он кончает внутрь, ждёт, когда узел набухнет, и продолжает рвать парня под собой уже узлом, выходя полностью и загоняя обратно. Омега лишь задушенно хрипит, когда хватка на его шее усиливается, готовясь упасть в обморок, но Хосок вовремя убирает руку. Он продолжает заполнять Юнги своей спермой, наслаждаясь чужой болью.       Когда узел спадает, Хосок просто бросает Мина на пол в полубессознательном состоянии, а сам принимает душ, после уходя из дома.       Хосок глубоко дышит, пытаясь прийти в себя. По его щекам текут слёзы, а от картинок такого Юнги его блевать тянет, что он и делает, выскакивая из постели. Он идёт в ванную, чтобы умыться, но сразу же уходит оттуда, не в состоянии видеть ни стиральную машинку, ни комнату в целом.       Он смотрит на время, что стремительно подходит к пол четвёртого вечера. В коридоре слышится какая-то возня, а потом незнакомые голоса.       — Впусти меня и съебись с дороги.       — Хосок спит, приходите позже. — альфа различает среди голосов Юнги и направляется в прихожую, из которой слышится грохот.       — Слушай сюда, сука, уйди с дороги, пока я тебе глаза не выцарапал! — Хосок выходит в коридор, наблюдая за тем, как какой-то неизвестный омега прижимает за шею Юнги к стене. Омега не сопротивляется, лишь слёзы глотает да напугано смотрит на Хосока, — О, Хосоки, ты не спишь? Этот ублюдок мне соврал?       Чон смотрит, как парень сжимает горло омеги, надавливая своими ногтями, что после ранами остаться могут. Юнги всхлипывает задушено, пытаясь оторвать руку от себя, да плачет сильнее, а Хосок слёзы не любит. Особенно если они принадлежат Юнги. Альфа рывком подходит к незнакомому парню, убирая его руку от шеи истинного и заламывая её за спину. Парень кричит, не понимая, что происходит, и просит отпустить.       — Эй! Ты что творишь?! Мы же договаривались, что ты проведёшь со мной течку!       — Пошёл вон отсюда, ещё раз увижу тебя здесь или в пятидесяти метрах от своего омеги, разукрашу тебя так, что ни один врач за тебя не возьмётся. — Хосок выталкивает парня за дверь, сразу же её закрывая, и подходит к Юнги. — Как ты себя чувствуешь? — он осматривает омегу на наличие повреждений, после заглядывая в глаза.       Озарение бьёт по голове сильнее той аварии, в которой он выжил. Эта мысль давно крутилась в его голове, но он всё время отгонял её от себя. На мгновение его охватывает паника, но он быстро берёт себя в руки, ведь парню напротив нужна его помощь и забота.       «Это не мой Юнги» стремительно проносится в голове. «Не мой»       Альфа видит, как Юнги боится поднять даже голову, не то что посмотреть в глаза, сжимает кулаки и плачет беззвучно. Хосок выдыхает и притягивает дрожащего парня к себе, после поднимает на руки и уносит в гостинную, усаживая на диван.       Мин что-то бормочет себе под нос, какие-то мольбы и извинения, прикрывая свою голову руками. От альфы, что обнять его хочет, отскакивает как ошпаренный.       — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шепчет как молитву, подтягивая колени под себя и утыкаясь в них головой.       Хосок откровенно не знает, что ему делать. Точнее он знает, но боится, что сделает только хуже. Он подсаживается на пол перед Юнги, аккуратно касаясь его рук. Тот резко выпрямляется, смотря на альфу безумным взглядом.       — Малыш, посмотри на меня, — шепчет Хосок, пытаясь снова взять Мина за руку, но тот вскрикивает, пряча руки за спину, ещё громче плача. — Маленький мой, послушай, всё хорошо, — альфа вытягивает руки перед собой, показывая, что у него в них ничего нет, и он ничего плохого не сделает. — Юни, солнышко, не бойся, ты в безопасности. — медленно произносит Чон, касаясь колен парня, что вздрагивает сразу. — Тебя никто не обидит. Давай, нам нужно успокоиться. — он осторожно тянется к предплечьям омеги, так же медленно вытаскивая руки из-за спины. — Нам нужно дышать. Давай делать это вместе. Вдох, — он мягко поглаживает холодные ладони, не отрывая взгляда от омеги, — выдох. Давай ещё раз. Вдох — выдох. Умничка! — тянет омегу на себя, продолжая дышать с ним в унисон, аккуратно сажает к себе на ноги. — Давай, солнышко, ещё немного. Ты такой молодец! — Хосок вытирает слёзы с лица омеги, что дышать ровнее стал, да не смотрит на альфу зверем напуганным. Чон прижимает его к себе осторожно, по голове гладит, шепча нежности на ухо. — Ты справился, такой умничка у меня. — целует в висок, расслабившегося парня. Раскачивает его в разные стороны, убаюкивая. И Юнги действительно засыпает, утыкаясь лицом в шею альфы.       Хосок облегчённо выдыхает, пытается встать с омегой на руках, что не с первого раза выходит, уносит его в спальню. Аккуратно уложив омегу на кровать, накрывает его пледом махровым, что в шкафу на днях нашёл, подтыкает его под омегу, чтобы теплее спать было, да осторожно выходит из комнаты.       В голове только один вопрос: «Что, чёрт возьми, здесь происходит». В мыслях множество вопросов и ни одного ответа на них. Этот омега не тот, кого Хосок знает. Да и он сам как будто не тот. Внешне. Да и воспоминания какие-то смазанные. Точно. Воспоминания… Все те сны… Возможно ли, что это воспоминания? Но чьи они? Точно не Хосока, он никогда в жизни не причинял никому боли, а тут целый букет. А может…? Да нет. Это бред…       Альфа ходит по комнате, пытаясь разобраться, вспомнить. День аварии, выписка из больницы.       — Я точно помню, как выпрыгнул из окна… Но как? — он мечется из стороны в сторону, осматриваясь. И застывает на месте, разглядывая гостинную. Как он раньше не заметил всего этого? Обои на стене, мебель, предметы на полках шкафов — всё другое. И нет никаких фотографий. — Куда всё исчезло, чёрт возьми? — он ходит по комнате, раскрывая все двери, выискивая, чего, cам не знает. — Документы, точно, где лежат его документы? — обшаривает все полки стенки, но ничего не находит. Все полки практически пустые, не считая тех, что без дверей. — Где он может хранить их? — рыскает в воспоминаниях, где все документы держал его Юнги, но понимает, что такого предмета мебели здесь и в помине нет.       Альфа уходит в свой кабинет, а свой ли, в который вообще ни разу после выписки не заглядывал. Дверь заперта. Новая загадка: ключ где? Идёт в прихожую, обшаривает все свои куртки, нашаривая в одной из них связку ключей. Спешит обратно, поочерёдно пробуя все ключи, пока замок не щёлкает, а дверь не раскрывается.       Кабинет пугает своей атмосферой: тёмные стены, тёмная мебель, шторы тоже тёмные. У одной стены стоит книжный шкаф, перед окном дубовый стол, у другой стены стоит диван в разобранном виде, будто спал тут кто-то недавно.       Хосок подходит к письменному столу, поочерёдно открывая каждую полочку и перебирая их содержимое, пока в самой нижней под бумагами не находит паспорта. Один его самого, а второй Юнги. Альфа теряется, шокировано рассматривая документ, оседает на пол. «9 июля 1998 года» гласит паспорт. Хосок всхлипывает, обхватывает голову руками, что болит нещадно от количества информации.       — Такого быть не может, — шепчет он себе, снова всматриваясь в цифры, будто изменятся они. Но «1998» режет глаза, заставляя сердце от боли сжиматься, — Юнги ведь родился в 1993… Как такое возможно?       В голове снова день аварии. Обеих аварий. Его Юнги… Такой родной и солнечный тем утром, готовый на абсолютно всё, что бы не предложил Хосок. А после темнота. И снова Юнги… Но совсем другой. Вроде и внешне такой же, и голос похож. Но те мелочи, что замечал альфа всё это время, говорят о другом. А, ещё кое-что. Это Юнги младше Чона на четыре года.       — Может это какая-то шутка? — спрашивает он сам себя, в очередной раз смотря на фотографию младшего. Голова идёт кругом. Голова ноет, тупой болью разливается, напоминая о недавней аварии. В глазах темнее, и Хосок отключается, падая на пол.       — Да иду я! — рычит Хосок в телефон, оббегая прохожих, — Пять минут и я буду в офисе! — в него врезается кто-то, проливая напиток на белую рубашку альфы, — Да ёбанный в рот! — кричит он на омегу, что со страхом смотрит на него да извинения шепчет, — Сука, по сторонам смотреть не учили? — Чон притягивает парня к себе ближе за ворот, собираясь ударить, но останавливается. В лёгкие ударяет такой родной сердцу аромат апельсинового кофе с корицей. — Так вот ты какой, истинный мой, — альфа усмехается, заводя парня за угол. Тот пытается вырваться, но Хосок рявкает на него, заставляя того испуганно сжаться. — Сколько тебе лет?       — Д-девятнадцать, — мямлит младший, пытаясь оторвать руку альфы от себя. — Пустите, пожалуйста!       — Школьник ещё что-ли? — омега отрицательно мотает головой, — Ну и прекрасно. — Хосок расстёгивает верхние пуговицы рубашки омеги, обнажая бледную шею, — Не дёргайся, блять, тебе же хуже будет.       — Пожалуйста, — шепчет омега, но Чон не слушает, выпускает клыки и пронзает нежную плоть, глубоко впиваясь. Омега почти визжит от боли, но Хосок рот ему закрывает, сильнее клыки стискивает, вытаскивает их позже почти с плотью, довольно слизывая кровь с зубов, да смотрит на кровоточащую метку.       — С этого дня ты принадлежишь мне. — он забирает сумку омеги, что на другом плече того висела, вытряхивает всё содержимое на землю, выуживая паспорт. — Это я забираю с собой. — он машет документом перед омегой, что слёзы солёные глотает, да паспорт забрать пытается. Альфа его за щёки хватает, сильно сжимая их, — Только попробуй сбежать или пожаловаться кому. Найду и ноги оторву. — Чон смотрит на имя в паспорте, — Мин Юнги значит. Я Хосок. Буду ждать тебя здесь же сегодня вечером в восемь. Мне плевать, что ты можешь быть занят. Не придёшь — пожалеешь. — альфа отпускает плачущего парня, что на асфальт холодный оседает сразу. Прячет документ в карман, да шаг ускоряет, вспоминая, что на встречу опаздывает.       Сколько он пролежал на полу он не знает, но, судя по тёмному небу за окном, долго. Хосок встаёт, разминая затёкшие мышцы, прислушивается к звонкой тишине квартиры, что давит своей напряжённостью. Обдумывает происходящее, понимая, что всё это не сон, и он реально оказался в другой реальности с другим собой и другим Юнги. Думает об очередном воспоминании, что болью в груди отдаётся от несправедливости к младшему. Чон свою метку только спустя два года старшему в своём мире поставил и только с его разрешения. А тут вообще дичь какая-то происходила. Он собирает разбросанные бумаги, настольную лампу включив, паспорт Юнги с собой забирает, кладя его в стенку в гостинной, рядом с другими бумагами омеги: медицинской книжкой, аттестатом и прочим.       В спальню проходит, застывая на месте, испугавшись омеги, что на полу в угол забился. Юнги смотрит на него не мигая, ожидая всплеска агрессии и ненависти в свою сторону. Но Хосок не его альфа, издеваться над ним даже не думает. Подходит ближе, садясь также на пол напротив младшего.       — Как себя чувствуешь? — выходит слишком громко. Оба вздрагивают от звука. — Тебе лучше? — Юнги быстро кивает, снова взгляд опуская. Хосоку хочется удавиться. Встретиться с собой из этой реальности, да объяснить на понятном тому языке, как с омегами обходиться не стоит, особенно с истинными. — Нужно покушать, пойдём.       Он протягивает руки к омеге, что недоверчиво разглядывает их, но не смеет перечить, несмело обхватывая горячие ладони. Хосок руку его крепко сжимает, мысленно обещая защитить от самого себя и призраков прошлого, медленно ведёт его на кухню, усаживая за стол.       — Предлагаю не париться и просто вызвать доставку, — сообщает он Юнги, доставая молоко, мёд и сливочное масло с холодильника. — Чего бы ты хотел? — интересуется он, включая плиту да ставя на неё маленькую кастрюльку и вливая в неё молоко. Омега снова смотрит на него таким взглядом, что на колени встать хочется, да молить о прощении, каясь во всех грехах своих и чужих тоже. Юнги пожимает плечами, опуская взгляд. — Как на счёт рамена? — омега тихо угукает, рассматривая собственные руки. Хосок кипятит молоко, добавляя в него масло с мёдом, перемешивает и ставит перед младшим, что смотри с непонимание и принюхивается к вкусному запаху горячего молока. — Выпьешь перед сном, только подогрей, если остынет к тому времени. Спать спокойней будешь. — Юнги кивает, обхватывая стакан руками и греясь об него. Чон улыбается, принимаясь разглядывать Мина. И как он раньше не заметил, что и выглядит Юнги моложе. Улыбается так по-детски, когда пробует горячий напиток, но тут же тушуется, замечая хосоков взгляд.       Едят они в тишине. Устали оба за сегодня.       Хосок выбрасывает все коробочки из-под еды, следит, чтобы Юнги полностью выпил молоко. После в ванную идёт, да застывает прямо на пороге, не желая заходить внутрь. Проглатывает ком в горле, щётку забирает свою и на кухню идёт, там уже чища зубы.       Юнги уже в постели лежит на краю своей половины, отвернувшись к окну. Чон смотрит на него, такого маленького на этой большой постели. Ложится на свою сторону, да думает, стоит ли Юнги к себе притянуть. А в голове картинки снова мелькают.       — Отвернись от меня. — рычит Чон, отталкивая от себя омегу. — И не смей даже касаться меня во сне, иначе на пол спать пойдёшь.       — П-почему? — шёпотом спрашивает Юнги, отодвигаясь от старшего.       — Почему? Не охота смотреть на твою уродливую рожу как-то. Ты ещё и слюни пускаешь во сне. Фу, — он кривится, — Противно. А трогаешь когда своими грязными руками, хочется кожу с себя снять, лишь бы не чувствовать твои липкие касания. Отвратительный ты, как ни посмотри. Скажи спасибо, что я, истинный твой, не отказался от тебя, как родители твои. — Чон смотрит, как блестят глаза Юнги, ухмыляется, — Давай, сопли ещё разведи мне тут! Пулей вылетишь на улицу!       Хосока передёргивает. Он тянется руками к телу младшего, что напрягается моментально, аккуратно обхватывает его талию и тянет к себе на середину кровати. Юнги не сопротивляется, но и не расслабляется, мелко подрагивая в руках Хосока. Альфа одеяло поправляет со стороны Мина, чтобы теплее ему было, да к себе ближе притягивает. Чувствует грудью бешенное сердцебиение Юнги, по животу руками медленно водит, отмечая, что Юнги от каждого прикосновения живот сильнее втягивает да дыхание задерживает.       — Спокойной ночи, — шепчет Чон, целуя парня в затылок. Лбом в спину его утыкается, еле улавливая тихие всхлипы. Находит холодные руки младшего под одеялом, переплетает со своими горячими, согревая. — Сладких сновидений.