АП: Сектор Штампованных Женских Хотелок

      Ыну широкоплечий. Стройный. Высокий (метр восемьдесят три — это вам не хихоньки-хаханьки). У него глаза тёмные, глубокие, а черты лица резкие, острые, как у хищной опасной птицы. С первого взгляда на Ыну понятно: такой если поймает — трахать будет жёстко и крепко, до хрипов, и хрен уползёшь, пока пятнадцать раз не кончишь. Волосы будет держать цепко, давить локтем на поясницу до сладкой боли, и командовать низким тягучим голосом так, что от одного только тона кончишь в шестнадцатый…       В общем, Ыну брутальный по самое не хочу (и «не хочу» у него тоже такое брутальное, что просто ой: не двадцать пять, канешно, это же фу, как-то слишком, а у него там просто солидный впихуемый размер). В общем Ыну брутальный брутал, который если поймает, отбруталит по самое сокровенное.       И мышцы у него вааааах и мамадарахая (но не вот прям надутые, как обожравшаяся гусеница, это же тоже фу!)       Ыну прощается с очередной жаждущей жёсткого секса подружкой, и эхо от смачного шлепка по заднице звенит в гостиной Сектора Стандартных Женских Хотелок. Ему вторит мат из лифта — им подружка сопровождает слегка выдранные за сеанс волосы, проступающие синяки и общие неприятные ощущения.       Сам Ыну, едва за девушкой закрывается дверь, устало падает на диванчик со страдальческим выражением на лице.       — Никто меня не лю-ю-ю-ю-юбит, — канючит Ыну, и Чимин поспешно скользит от ресепшена на диванчик, обнять друга — после игр в альфача тому эпически нужна порция целебных обнимашек.       — Ну-ну, солнышко ты наше, — ласково рядом воркует Чимин. С видом заправского тренера на ринге он шлёпает на лоб Ыну мокрую тряпку, суёт в зубы изогнутую трубочку, воткнутую в солидную кружку с карамельным маккиато, и ручным вентилятором обдувает голый торс. Стандартная форма Сектора — штаны на резинке (и всё! и даже без обуви!), ну и разрешаются ещё ободки всех сортов и размеров. Ыну, в силу образа, предпочитает с красными рожками.       — Как всё прошло? Ты живой?       — Как всё прошло? Как всё прошло?! Ужас! — Ыну от возмущения аж садится. — Ты её кожу видел? Шёлк, чистый шёлк — рук бы не отрывал, а она — «за волосы бери, за волосы хочу как Аквамен Дайенерис»! А сиськи? Бро, ты видел её сиськи, а? Четвёртый размер, не меньше, я б эти суперпончики вылизал по всей площади объёма, а эта — «сзади давай, и отшлёпай меня, папочка, хочу чтоб как у Кристиана Грея»! — передразнивает Ыну тонкий женский голос.       — А ты что?       — А что я что? У меня контракт! Я послушный! — почти рыдает Ыну, корча такую жалостливую рожу, что Чимин проникается и тянется обнять-утешить друга. — И сзади, и за волосы, и шлёпнул так, что аж ладошка болит. Во! Ыну суёт отбитую покрасневшую ладонь почти под нос Чимину, и тот невольно отшатывается, слегка закашливаясь.       — Ну-ну, как у тебя ладонь на прощание болит, мы тут все услышали…       — Я же совсем по-другому люблю, — вздыхает Ыну, снова падая на диван. — Чтобы медленно, чтобы тискаться долго, чтобы ласково всё, а эти…       Трель смартфона ввинчивается в уши, разрезая уют гостиной Сектора Штампованных Женских Хотелок назойливой реальностью.       — Ассоциация Подружек, Пак Чимин к вашим услугам… Ну-ну, солнышко, не плачь, конечно, ты можешь рассказать мне всё! В смысле, ты его не чувствуешь? У него совсем маленький, что ли? Ах, не маленький? Ах, ласк не чувствуешь? В смысле, обращается как с хрустальной? Ну а ты что? Хочешь чего пожёстче и побрутальнее?       На «побрутальнее» Ыну корчит неописуемую гримасу из ярости, отвращения и скуки, с положенным закатыванием глаз. Чимин тянет воздух сквозь зубы и виновато смотрит на друга, вопросительно приподнимая брови.       — Ну солнышко наше золотое, ну может не надо? Это же бо-ольно-о-о. Нет, ну правда больно, вот возьми, ущипни себя за руку. Нет, не так ущипни, а как если бы ЛП на пати твою Lancome в унитаз уронила…       «Ай!» из трубки слышно даже у дверей лифта.       — Всё равно хочешь пожёстче?..       Чимин смотрит на Ыну, придерживая трубку ладошкой. Ни разу не альфа закатывает глаза в страдальческой гримасе, и кивает с видом дивы, которую роль обрекает на ужасные мучения.       — Да, солнышко, мы можем показать пожёстче, — мурлычет Чимин в смартфон. — Но учти, пожалуйста, это НЕ страховой случай, и услуга платная… Согласна хоть раз за любые деньги? Минуточку…       В сочувствующий взгляд Чимина можно закутаться, как в спасительное одеяло. Дежурный администратор одними губами уточняет у друга:       — Во сколько?       — Да пусть едет, чего уж там, — бурчит Ыну, переворачиваясь и утыкаясь Чимину носом в бок, будто прячась от жестокого мира. Ещё пять минуточек — и он снова готов к роли супер-самца! Но чего девчонки не любят, когда ласково, а?