Мёртвые розы

Словно один миг, незаметно пролетела ещё одна ночь. В этот раз у них не было сцепки, лишь много близкого контакта и пустых разговоров. Это помогло Тигнари больше не возвращаться к грустным мыслям, по полной используя возможность покупаться в роскоши и внимании, что сам султан ему преподносил. Однако, будучи правителем столь большой страны, Сайно не мог позволить себе долго отдыхать. Их приятное времяпровождение закончилось следующим утром. Сайно проснулся первым и не стал будить омегу, прекрасно помня, как измотал юношу прошлой ночью. В вопросах близости Тигнари всё ещё был неопытным, но до того любопытным, молодым и острым на язык, что не давал султану спуску. Во сне лицо омеги выглядело расслаблено. Одно его ухо было слегка неестественно согнуто на кончике из-за того, что ночью он ворочался во сне. В это время же пушистый хвост прикрывал бёдра, на которых задрался халат. Подтянув к себе одеяло, Тигнари крепко обнимал его, даже не заметив, как Сайно проснулся и улизнул с постели. Последние дни с мелкими делами поручено было разбираться Аль-Хайтаму, и никто не смел беспокоить султана. Собственно, если никто и правда не рискнул, значит, ничего срочного не произошло, и Сайно мог не волноваться. Но и затягивать с делами было нельзя. Сегодня он собирался провести собрание дивана, где обсудит множество немаловажных вопросов. Стране всё ещё сложно было оправиться после смуты, что устроил его отец на старости лет. Добытые в походе богатства, которые пополнят казну, лишь частично помогут восстановить порядок, но ведь и эти деньги не бесконечны. Подойдя к двери, Сайно позвал калфу, что всегда ждала неподалёку, готовая выполнить любое желание повелителя. — Подай нам завтрак и принеси чистую одежду, — негромко произнёс он, чтобы не будить юношу. Калфой являлась уже немолодая женщина, что служила ещё при отце Сайно, и многое видела в гареме. Вряд ли её можно было бы хоть чем-то смутить, но, к большому удивлению, теперь она смущалась. Не допуская даже мимолётного любопытного взгляда в сторону постели султана, она поспешила отправиться выполнять поручения, только дослушав. Проснулся Тигнари как раз, когда подали еду, и Сайно только присел на край постели, чтобы попытаться его разбудить. Он сам не знал, почему так резко покинул царство снов, но султан не успел ещё ничего предпринять, как юноша смотрел на него сонными глазами. — Доброе утро, — хриплым после сна голосом проговорил Тигнари. — Повелитель, почему вы поднялись раньше меня? — Перед тяжёлым днём надо подготовиться, — Сайно потянулся и отвёл с лица юноши прядь волос. Тигнари поднялся и сел на постели, поспешно поправляя вечно спадающий халат: — Вы куда-то уходите? — Да, тебе придётся вернуться к себе, — с этими словами Сайно встал с постели и направился к столику с едой, — но только после того, как мы поедим. — Вернуться? — будучи ещё сонным, переспросил Тигнари и поспешил за повелителем. — Мне нужно приняться за дела, поэтому тебе стоит вернуться в гарем. Тигнари не дошёл до столика, остановившись позади уже сидящего султана. Конечно, он понимал, что когда-то придётся уйти, но всё равно оказался расстроен тем, что сладкий сон подходит к концу. Замявшись, он так и не решался сесть рядом и, поджав губы, замер. Заметив, что Тигнари как-то слишком долго идёт, Сайно обернулся. — Чего застыл? Садись позавтракай. Тигнари не знал, как охарактеризовать чувство, что вдруг появилось в груди, и не смог заставить себя сдвинуться с места или промолвить хоть слово. Молчание привело Сайно в недоумение и заставило подняться с места. Подойдя к резко помрачневшему омеге, он взял его ладони в свои, выглядя при этом обеспокоенным. — Что-то случилось? — спросил Сайно. Часто молодому султану было сложно понять других людей. Люди при дворе не редко увиливали или просто напросто врали. Он подозревал, что даже родная мать часто лгала ему. Став султаном, столько лет прожив среди интриг и заговоров, Сайно с трудом научился понимать, что к чему. Но в делах любовных он так и оставался слегка недогадлив. Посмотрев ему в глаза, Тигнари слегка смутился, не зная, стоит ли говорить подобное султану. — Ничего не случилось, — коротко ответил он. — Я сделал что-то не так? — Сайно мягко поцеловал костяшки чужих ладоней. — Всё и правда хорошо, — теперь на щеках Тигнари появился лёгкий румянец. — Повелителю не стоит переживать. — Почему ты тогда так замер? Юноша молча опустил взгляд. — Разве ты так и не понял, что я не буду стыдить, чтобы ты не сказал? — спросив, Сайно вздохнул и потащил омегу сесть рядом с собой у столика. — Завтрак – важный приём пищи. Отказываться от еды выглядело бы некрасиво, да и Тигнари правда был голоден. Если ему предстоит вернуться в гарем, то стоит насладиться вкусной едой, пока есть возможность. Начав есть, с его лица не сходило слегка мрачное выражение, и всё время трапезы Сайно внимательно наблюдал. Утро только началось, но солнце уже было достаточно высоко, чтобы заполнять светом покои. Дни становились всё длиннее и длиннее. Наконец, когда трапеза подходила к концу, Сайно смог предположить, отчего так помрачнел омега. — Неужели ты так расстроен тем, что тебе придётся покинуть мои покои? Тигнари неловко опустил взгляд в тарелку. Даже себе самому признаться в желании остаться оказалось трудновато. Всё происходящее просто неправильно, невообразимо, а он хочет остаться? По рассказам, лишь немногим наложницам приходится надеяться на встречу с султаном вновь, даже если они провели с ним ни одну, а несколько ночей. В гареме выбор просто огромен. Шанс, что выберут именно тебя настолько ничтожен, что женщины всегда пускали в ход совершенно невообразимые способы привлечения внимания. Аль-Хайтам паша сам толкнул его в объятия султана, из-за чего Тигнари не мог отделаться от желания отомстить. Раз он пошёл на то, чтобы провести целых две ночи в объятиях повелителя, то больше не может покинуть гарем. А участь стать развлечением на одну ночь ему совсем не нравится. Пойти против себя ради чего? Нет, это вовсе не то, что он готов терпеть. Если так вышло, то разве он не может немного схитрить? — Я боюсь, что повелитель больше не захочет со мной увидеться, — всё-таки произнёс Тигнари, отложив вилку в сторону. Он хотел произнести только это, но внезапно почувствовал отвращение к самому себе и добавил. — Я молчал, потому что мне не хочется надоедать вам пустыми разговорами. Наконец, услышав объяснение, на лице Сайно сама собой появилась снисходительная улыбка. Она заставила Тигнари почувствовать себя глупо, поэтому он поспешил сделать вид, что очень занят остатками овощей в тарелке. — Тебе не стоит переживать об этом. Как только я улажу дела, мы сможем снова встретиться. Конечно, его слова ни капли не убедили Тигнари, но тот кивнул, не желая и дальше обсуждать это. Хотя всего минуту назад омега был настроен хоть как задержаться в покоях, сейчас он кое-что понял: он совершенно не хочет манипулировать султаном. Повелитель относится к нему доброжелательно и внимательно, в отличие от единственного человека, которому он кое-как доверился после смерти родителей. Его толкнула думать об возможности управлять султаном неприязнь к Аль-Хайтаму паше. Возможно, рассказав сейчас Сайно о поступке верного визиря, тот смог бы достаточно сильно подпортить тому жизнь, но Тигнари не хотел ввязывать в это его. Всё-таки повелитель дал ему выбор: будет ли между ними что-то или нет. Вернуться в гарем, может, не так и плохо. Бесконечно прятаться в покоях повелителя невозможно. Тигнари предстоит понять, как выжить во дворце и самое главное, как ему поговорить с Аль-Хайтамом. Несмотря на злость, он бы предпочёл сначала поговорить. — Я бы хотел кое-что попросить у повелителя, если мне можно, — Тигнари отстал от тарелки и поднял взгляд на Сайно. За последний месяц во дворце его всё ещё немного тошнило от вечной вежливости, которую он должен проявлять везде, но омега успел привыкнуть. Даже уговоры султана обращаться неформально не изменили новую привычку. Как бы то ни было их положение было слишком разным. — Конечно, что тебе нужно? — Во дворец меня сопровождал один молодой янычар по имени Гассан, кажется, он один из личной стражи Аль-Хайтама паши. Сайно не совсем понял, к чему клонит юноша, поэтому терпеливо ждал продолжения. — Так вот... Могу ли я попросить вас о встрече с ним? Не поймите неправильно, просто именно он нашёл меня в лесу после трагедии, и тогда мы немного подружились. Почти месяц прошёл, как я прибыл во дворец, и мне одиноко, хотелось бы узнать, как его дела. — Вот как, хорошо, — быстро произнёс Сайно. — Если тебе так одиноко, могу попросить пашу отправить этого парня к тебе в личную стражу. Тигнари совсем не этого добивался, поэтому, почесав кончик носа, произнёс: — Разве моё положение разрешает держать стражу в гареме? Достаточно и одной встречи. — Ты теперь фаворит, — Сайно понял, что омега и сам не заметил, какую грубость произнёс, но это ни капли не разозлило его. — Просто не болтай всем встречным. Я поговорю с пашой, как будет возможность. Этот парень ведь бета? Тигнари кивнул. — Тогда никаких проблем, а мне будет спокойнее. — Боитесь за меня? — склонил голову на бок юноша. — Разве гарем – это не сердце вашей резиденции? Конечно, Сайно знал о том, насколько лживыми и жестокими бывают люди при дворе. Даже если сейчас Тигнари не успел никому перейти дорогу, он всё же стал новым фаворитом, и естественно было то, что найдутся люди, которые захотят убрать его. — Если ты действительно не понимаешь, то насколько же ты наивен? — вместо объяснений Сайно доложил в тарелку Тигнари ещё немного еды. — Тогда личный охранник тебе точно не помешает. Выслушав его, Тигнари только недовольно фыркнул.

***

Стоило только Тигнари снова вернуться в общие комнаты, как все девушки любопытно на него смотрели, а самые смелые подбежали с вопросами. Даже если женщины не могли быть альфами или омегами, не заметить новый запах, который буквально окружал его из-за метки, просто невозможно. Когда юноша покидал покои, ему предложили в переодеться в более приличные одежды, чем те, что ему пришлось носить, отправляясь в первую ночь к султану. Сейчас они больше не выглядели такими, как у джарийе. Его новый статус явно можно было понять при одном быстром взгляде. Вдруг рядом оказались уже знакомые ранее наложницы, которые в первый день его пребывания в гареме любопытничали больше других. Та, что когда-то была в жёлтом платье, теперь носила похожее по фасону, но уже небесного оттенка лёгкое одеяние. Рядом с ней, уперев руки в бока, стояла и та, чьи духи были настолько же дикими и резкими, как и внешность. На ней в этот раз оказалось одето красное платье, прям как в тот самый день. За всё время Тигнари так и не узнал их имён, да и не очень то хотел. — Поглядите, наш мальчик стал взрослым, — наложница в красных одеждах попыталась взять его под руку, но Тигнари увернулся. — Вам не стоит об этом думать… — ему хотелось быстрее сбежать, как когда-то. — Раньше ты был не таким резким, — вздохнула женщина. — Отстань от него, — улыбнулась подошедшая наложница в голубом платье, всё ещё не менее похожая на куколку, чем когда-то. — Возможно, в будущем он понесёт от султана, стоит ли тебе относиться к нему непочтительно? Женщина в красном платье многозначительно посмотрела на куколку и только махнула рукой: — Думаешь, султан так сразу позовёт его снова? — Перестаньте… — неловко попытался вклиниться Тигнари, начиная сердиться от столь неприкрытых сплетен прямо перед ним. Хотят болтать, так пусть где-то наедине, чтоб ушей его здесь не было! Он не знал, как долго это могло бы продолжаться, если бы вся небольшая толпа из джарийе и других любопытных наложниц вдруг не замолчала. А всё потому, что в дверях общих комнат появилась знакомая каждому фигура хазнедар гарема, а вместе с ней и шлейф цветочных духов. Так сильно душась эта женщина, словно пыталась копировать назойливый аромат омег. Конечно, любая девушка в гареме следила за тем, чтобы её тело благоухало цветком, но не настолько же. Вслед за Яэ Мико шло несколько евнухов, которые несли большой сундук, а в руках женщины покоился мешочек, где звенели монеты. Люди поспешили поприветствовать казначея гарема. — Госпожа Яэ, — первая поднялась из поклона наложница в голубом платье и любопытно рассматривала сундук. — Для кого же это? Яэ Мико обвела помещение взглядом, как раз замечая, как Тигнари пытался слиться с толпой и сбежать. — Это... — она хитро улыбнулась, — подарок падишаха для нового фаворита. Теперь он будет жить в покоях на верхнем этаже. Только услышав, что дело касается его, Тигнари обернулся и столкнулся с хазнедар взглядом. Теперь стало понятно, что убежать точно не получится. Окружавшие его девушки буквально вытолкнули омегу из толпы, так что он быстро оказался перед Яэ Мико. Тогда евнухи поспешили открыть сундук, что стоял неподалёку. Внутри показалось множество дорогих тканей и украшений. Шёлк переливался на свету. Ни у кого не появлялись сомнения, насколько дорогие вещи лежат здесь. Каждая девушка в толпе так и норовила подойти поближе и заглянуть внутрь, словно могла урвать кусочек сокровища. Однако, подарок совсем не впечатлял Тигнари, он лишь хмыкнул и нахмурился. «У повелителя совсем плохой вкус?» — только бессильно и подумал юноша, в то время как другие наложницы ахнули от роскошного подарка. Несомненно, султан очень благоволил юноше. — Поцелуй ладонь в знак благодарности за милость, — Яэ Мико вручила ему в руки мешочек с монетами. — С этого дня у тебя особый статус, но не советую думать о себе слишком много, тебе всё равно придётся закончить обучения вместе с другими девушками. Не проронив и слова, Тигнари молча выполнил то, что от него хотели. Только отпустив ладонь женщины, он наклонился ближе и негромко сказал: — Можем ли мы поговорить в стороне? Яэ Мико понятливо кивнула и смерила строгим взглядом всех присутствующих. — Насмотрелись? Дел у вас что ли нет? Живо, живо, — она захлопала в ладоши, подгоняя девушек. — Хватит бездельничать! Девушки сразу засуетились и разбежались, боясь лишний раз попасть под горячую руку. Хватило бы и одного слова хазнедар гарема, чтобы толпа разошлась. Приказав евнухам ждать у сундука в общих комнатах, Яэ Мико направилась к одной из комнат гарема, которая находилась довольно недалеко. Тигнари ясно помнит путь в эти небольшие покои. По сути они являлись жилыми и предназначались для наложниц фавориток или жён султана. Однако казначей похоже всерьёз привыкла принимать эту комнату за свою. Здесь никто лишний их бы не услышал. Хотя Тигнари сам попросил остаться с ней наедине, чувство, которое у него вызывает подобная перспектива, вовсе не самое приятное. Только прибыв в гарем, эта лисица высказала омеге свои намерения. Хотя она говорила Тигнари, что к ней стоит держаться поближе, он всё равно не желал ей доверять. Но сейчас при дворе у него нет никакой поддержки. Тигнари знал на что шёл. Казначей гарема, несмотря на всю свою натуру, и правда обладала большой властью. Если он будет воротить нос от единственного имеющего хоть какую-то власть человека, не обернётся ли потом это чем-то ещё более ужасным? Стоило двери закрыться, как цепкий взгляд Яэ Мико буквально готов был проделать в юноше дыру. Ей было любопытно до жути, что же изменило мнение мальчишки. Казначей прекрасно знала, что время, как правило, меняет всех. Стоит ли говорить, что Тигнари казался ей человеком, что будет дольше стоять на своих принципах, прежде чем пойдёт на компромисс? Проведя всего лишь две ночи с повелителем, Тигнари, конечно, никак не изменился внешне, но ощущение от него складывалось совсем иное. Кроме запаха, казалось, у парня изменился взгляд. Когда Яэ разглядывал его в толпе, он казался точно таким, как и всегда, но теперь наедине на неё смотрел человек, которого она ещё ни разу не встречала. Яэ Мико невольно почувствовала нетерпение. — Я тебя слушаю. Тигнари ожидал, что сейчас услышит какую-нибудь заискивающую речь, однако казначей сразу приказала говорить как есть. Поэтому он решил и сам не ходить вокруг да около. — Что вы думаете про Аль-Хайтама пашу? Яэ Мико ожидала любого вопроса или просьбы, но точно не этого. Любопытство ещё больше возросло. — К чему тебе моё мнение, мальчишка? — Вы ведь давно в гареме, значит, знаете больше моего, — не смутился Тигнари. — Разве визирь не лично отправил тебя к нам во дворец? — Я не так близок с ним, до некоторых событий мне и вовсе не доводилось с ним общаться, — омега осмелился ответить на прожигающий взгляд хазнедар. — У него есть слабые стороны? Заметив, как брови Яэ Мико поползли вверх, а улыбочка стала совсем уж откровенно хитрой, Тигнари понял, что поспешил. В его планы входило лишь кое-как выведать немного информации, но раньше он никогда не занимался подобными интригами, откуда ему знать, что говорить? — Хм, слабости… — протянула Яэ Мико. — Зачем тебе это? — Я не это имел в виду. Просто скажи, знаешь ты что-то, или я ухожу, — Тигнари сложил руки на груди. — Можешь идти, если хочешь, но разве это не тебе нужна информация? — хазнедар не первый год возится с подобными ему, только ещё более глупыми девицами. Заметив, как юноша пытается закрыться и приумножить собственную важность, ей хотелось ещё немного с ним позабавиться. Правда, что-то подсказывало, что омега может и правда уйти. — Чего ты хочешь? — нетерпеливо вырвал её из раздумий голос Тигнари. — Всего лишь одна небольшая сделка, но сперва ты должен ответить на один мой вопрос, — Яэ Мико дождалась фыркания и неуверенного кивка. — Между тобой и пашой какой-то конфликт? Неужели он против воли отправил тебя сюда? — Можно и так сказать, — Тигнари не особо горел желанием делиться подобным. — Этого достаточно? Услышав то, что хотела, Яэ Мико довольно улыбнулась: — Пока вполне, — она развернулась и скучающе осмотрела небольшие покои, где любила заполнять документы. — Аль-Хайтам паша очень неоднозначная личность. При дворе он показывал себя не только во время правления нашего молодого падишаха, но и при старом султане. Хороший военачальник и осторожный политик, не женат, всегда ходит с личной стражей. Пускай визирь много с кем держит знакомство, но у него нет заклятых друзей, как и семьи. Думаешь, если бы у него были слабости, враги не воспользовались бы этим? — Так значит, ты ничего не знаешь, — вздохнул Тигнари. Конечно, он ожидал чего-то большего от хитрой хазнедар, но на такой случай у него уже был запасной вариант. — Ошибаешься, — она развернулась, — его слабостью можешь стать ты. Тигнари удивлённо поднял брови: — О чём это ты? — Главная сила паши в том, что сейчас ему благоволит наш молодой султан. Если Аль-Хайтам лишится влияния, которое даёт ему падишах, он станет более лёгкой добычей. Теперь ты — новый фаворит. Султан заинтересован в тебе и подпустит ближе, чем кого-либо. Пару слов на ухо в ночи могут заронить в сердце мужчины много сомнений. — Я не хочу в это втягивать повелителя, — возмутился Тигнари. — Скажи, в чём для тебя польза от того, что Аль-Хайтам паша потеряет влияние? — Паша имеет слишком много власти, — только и произнесла Яэ Мико. — Если не хочешь использовать своё влияние на султана, то вряд ли я смогу придумать для тебя способ. Только если мы не будем работать вместе. Тигнари задумался. Очевидно, что Яэ Мико не говорит ему всей правды, и он сам не до конца честен. Из такого союза вряд ли выйдет крепкое сотрудничество, но омеге оно и не нужно. Когда придёт время, ему достаточно убедиться, что старая лисица, начав тонуть, не потянет его за собой. — Хорошо, мы можем объединить свои силы, — переступив через себя, проговорил Тигнари. Лицо Яэ Мико озарилось довольной улыбкой: — И всё-таки, милашка, тебе придётся поиграть с султаном ради нашего общего дела, — она похлопала его по плечу, проходя мимо. — Можешь не играть в открытую и не причинять его руками никому боли, но при дворе без жертв власть не получают. Если ты хочешь посоперничать с Аль-Хайтамом, стоит обрести достаточное влияние. Тигнари обернулся вслед за ней. — Как? — Родить султану шехзаде наследника, сына, — она остановилась у двери, как раз заметив, насколько помрачнело лицо омеги. — И это единственный способ? — Да, — усмехнулась Яэ Мико. — А ты думаешь, у тебя есть какие-то особые права? Ты часть гарема, иначе ты недалеко уйдёшь от Горо. К тому же этот юноша твой соперник, пока сердце повелителя ещё не твоё. Даже две ночи в его покоях не вытеснят столь долгие чувства. Только ребёнок помог бы в этом деле. «Ерунда, — подумал Тигнари. — Я найду и другой выход» Но вслух он произнёс: — Это уже моя личная проблема. Разве мы не договорились с вами о простой совместной работе против общего врага, госпожа Яэ? — Не всю же работу должна делать я, — женщина махнула в его сторону рукой. — Позже обсудим детали. Возвращайся в общие покои, там тебе покажут дорогу в новые покои.