***
Для валиде, матери султана, всегда отводились самые лучшие покои. Вся власть над гаремом также оказывалась в руках этой женщины. Даже сам повелитель должен был проявлять уважение к матери. Без её благословения многие из правителей не могли начинать свой день. Днём и вечером Нилу часто навещала валиде. Кроме Горо, она могла поболтать разве что с ней, поэтому никогда не отказывалась от возможности проведать женщину, что когда-то помогла ей в трудную минуту и до сих пор дарила поддержку. Задержавшись у дверей в покои, Нилу терпеливо дождалась, пока служанка выбежит обратно и даст добро на то, чтобы она вошла. Кроме валиде-султан, на её удивление внутри сидел Кавех. В обществе матери омегу встретишь не так часто. И обычно за этим следовали какие-то особенно любопытные разговоры, поэтому Нилу заинтересовалась. Пройдя к середине комнаты, она приветственно поклонилась: — Валиде-султан, — а затем, поднявшись, кивнула юноше, — Кавех-султан. На лице валиде тут же расцвела улыбка. Кажется, до прихода Нилу внутри царила слегка напряжённая атмосфера, но одно её появление порадовало женщину. — Присаживайся, милая, — мягко зазвучал её голос. — Кавех пришёл совсем недавно. Мы ещё не успели даже попробовать сладости, поэтому ты ничего не упустила. Валиде сидела на диванчике, в то время как Кавех предпочёл место поодаль на подушках. Обычно такое местоположение выбирали невысокого ранга наложницы, вроде Нилу, поэтому она немного растерялась, когда ей было предложено сесть рядом с матерью султана на диване. Искоса глянув на Кавеха, девушка заметила, что тот чем-то явно недоволен, но в то же время совсем на них не смотрел и был совершенно безразличен к происходящему. Вздохнув, Нилу решила не отказываться от милого предложение сесть рядом. — Вы так добры. — Не стесняйся, — отмахнулась валиде и махнула служанкам, что стояли неподалёку, чтобы те скрылись с глаз долой. Лишь одна из них осталась у двери на случай, если господам что-то понадобится. Очень долго имея минимальную власть при дворе, даже несмотря на то, что она родила султану аж двух сыновей, было заметно, как теперь валиде нравилось иметь влияние. Однако, она оставалась всё такой же мягкосердечной женщиной. Именно так её видела Нилу, также её видел и Сайно, но только не Кавех. Взяв со стола стакан с щербетом, омега не спешил пить и просто крутил его в руках. С лица почти пропало недовольство. Он просто запихнул это чувство поглубже внутрь. — Ах, и всё-таки до чего же хороший сегодня день. Только бы мой сын, как когда-то, снова обратил свой взор в твою сторону, великое было бы счастье, — вздохнула валиде и взяла руку Нилу в свою. — Его увлечение этим высокомерным мальчишкой принесёт династии лишь вред. — Думаю, наш повелитель тоже это понимает. — Матушка, — вдруг заговорил Кавех, — вы что, не слышали последних новостей? — О чём ты? — Он об омеге, что пробыл последние две ночи в покоях нашего повелителя, — подсказала Нилу, но быстро опомнилась, что некрасиво перебила. — Прошу меня простить. От неё только отмахнулись. — Омега… Разве в гареме был омега? — задумчиво протянула валиде и нетерпеливо посмотрела на сына. — Как он попал в покои султана? Кавех улыбнулся. — Я удивлён, что матушке не доложили о том, что брат мой выбрал этого юношу на празднике, который устроил для него на днях Аль-Хайтам паша. Выслушав, валиде сначала нахмурилась, а потом посмотрела на Нилу. Сразу стало понятно, что той, в чьих руках гарем, упустить столь важное звено, вроде омеги, просто унизительно. Быстро собравшись, она навесила на лицо улыбку: — Точно, хазнедар говорила мне об этом. Ох, в последнее время в гареме столько дел, а я ведь уже немолода. — Вам нездоровится? — участливо поинтересовалась Нилу. — Не переживай, дитя, — валиде мягко погладила её по волосам. — И всё же, если омега пробыл в покоях целых две ночи, это отличная новость! Распорядитесь, чтобы его позвали к нам сейчас, я хочу на него посмотреть. Служанка, которая всё это время стояла у двери, стараясь слиться с интерьером, тут же поспешила передать указание евнухам снаружи. В её сторону взглянула только Нилу, но её тут же отвлекли слова Кавеха. — Мне тоже будет интересно взглянуть на этого омегу. — Кажется, его зовут Тигнари, — добавила Нилу и решилась взять небольшой кубик лукума, хотя другие не притрагивались к сладостям. К её счастью, никто здесь не собирался ругаться на мелочи этикета. — Ах да, точно, — произнёс Кавех, отмахиваясь. — Что толку помнить его имя? Только если он наконец подарит султану наследника, тогда это имя сможет хоть что-то значить. Не прошло много времени, как в покои вошёл тот, о ком слухи гуляют в гареме как минимум последние два дня. Тигнари, прежде чем узнал от евнуха, что валиде хочет его видеть, успел переодеться в закрытые чистые и простые одежды зелёного цвета. В наряде не было ничего лишнего. Да и в принципе ему предоставили всего лишь небольшой комплект одежды, которого должно хватать на смену пару раз в неделю. Пусть он теперь живёт на этаже фаворитов и больше не может носить неброские одежды джарийе, по крайней мере подобная скромность поможет не привлекать внимания. Немало удивился Тигнари, когда матушка султана вызвала его к себе, хотя всё это время о ней он слышал только мимолётом. Казалось, за всем в гареме следит хитрюга хазнедар Яэ Мико, а валиде принимает в этом исключительно поверхностное участие. Юноша не думал, что придётся повстречаться с ней так скоро. Зайдя внутрь, Тигнари опускается в поклоне и не смеет поднимать головы, ведь не знает, чего ожидать. В комнате оказалось заметно больше человек, чем он мог ожидать. Это заставляло немного понервничать. — Поднимись, — обратилась к нему валиде. — Думаю, тебе ещё не знаком мой старший сын Кавех-султан, а также Нилу. Тигнари поднял взгляд и быстро окинул им обоих молодых людей. — Приветствую Кавех-султан и госпожу Нилу, — дежурно произнёс он и вдруг ощутил необычный мягкий запах, который при входе в покои казался совсем незаметным. Не похож он был на тот цветочный аромат, который остаётся на коже у наложниц после многих часов ароматных ванн в хамаме. Запах был дразнящий и терпкий, определённо гранат. Хотя до этого Тигнари не были особо интересны личности, сидящих внутри людей, теперь его взгляд был прикован к юноше. Пока Кавех-султан сидел, его фигура была плохо различима, Тигнари не мог сказать точно, правильно ли он почувствовал. Однако отрицать, что в комнате витал чужой запах омеги, было просто невозможно. Разве мог он спутать? Заметив пристальный взгляд, Кавех ответил не менее острым, даже почти враждебным. Будто заранее предупреждал, что не стоит лезть туда, куда не просят. В этот раз Тигнари сразу понял намёк и поспешил не докучать ему. Если он брат султана, значит, обладает огромной властью, даже несмотря на то что является омегой. — Присаживайся, — валиде указала ему на подушки с другой стороны столика. Когда Тигнари присел, в разговор включился Кавех. — Я слышал, что тебя в гарем привёл Аль-Хайтам паша, что вас связывает? — при упоминании визиря голос его будто смягчился, но вряд ли хоть кто-то в комнате это заметил. Уже не в первый раз Тигнари приходится отвечать на этот вопрос, что стоит повторить снова? — Он просто знал мою семью, так как сам родом из этой же деревни. Я плохо с ним знаком, ведь паша покинул родной дом, ещё когда я был совсем мал. — Так значит, визирь должен был знать, что ты омега? — задумчиво произнесла валиде. — Почему же он тогда не уведомил двор? Взглянув на выражение лица женщины, Тигнари на пару секунд замешкался. Как бы не хотел он разобраться с Аль-Хайтамом, но это только его дело. Раньше времени не стоило бы неосторожными словами обвинять его. — Мои родители скрывали это от всех в деревне. Только после трагедии, что случилась с моим домом, вся правда вскрылась, — он старался говорить не спеша, чтобы не выдать своё волнение. Тигнари не боялся этих людей, в общем-то ему было всё равно на них, пока они не становились слишком приставучими. В положении, которое он занял, не находилось места бездумному желанию показать свой характер. — Я слышала о том, что там произошло. Приношу свои соболезнования, пережить такой ужас в столь раннем возрасте действительно неизмеримо горько, — на лице Нилу отразилось выражение, в котором нельзя обмануться. Она понимала эту печаль, как никто другой. На секунду Тигнари даже растерялся. — Спасибо, госпожа, — ответил он наконец. — Мы теперь на одном уровне, зови меня просто Нилу, — улыбнулась девушка. — Омега много настрадался, — то ли искренне, то ли нет вздохнул Кавех. По крайней мере, когда Тигнари вновь встретил его взгляд, то больше не заметил там злости. — Аллах отправил тебя к нам, дитя, теперь гарем – твой новый дом, — произнесла валиде, стоило небольшой тишине повиснуть. — Вроде как ты уже месяц живёшь во дворце, как твои впечатления? В голове сразу вспомнились слова султана: «Но теперь ты часть моего гарема, а значит он — твой новый дом. Всё то – дела прошлых дней.» Тигнари заметно поник, чувствуя на плечах тяжесть в несколько тонн. Всем им было легко говорить, уверяя его в том, чтобы он забыл. Он никогда не забудет! — Здесь красиво, — избегая желания сказать что-то плохое, Тигнари постарался вспомнить то, что ему правда понравилось. — Из-за работы, что мне поручили, у меня почти не оставалось времени рассмотреть дворец, но, когда я был в покоях у повелителя, видел с балкона дворцовый сад. Если бы у меня появилась возможность, я хотел бы побольше его рассмотреть. — За нашим садом очень любит ухаживать Кавех, может, вам стоит прогуляться этим вечером, что думаешь? — обратилась валиде к сыну. Конечно же, он не мог отказаться, хотя не особо горел желанием возиться с каким-то омегой. — Надеюсь, наш новый друг оценит мои старания, — проговорил Кавех вместо чёткого ответа и снова принялся пить щербет, будто ему всё это общество осточертело. Всю оставшуюся беседу валиде не скупилась на слова, то и дело нравоучая омегу. И Нилу, и Кавех не решались влезать в разговор и только поддакивали или хмыкали. Кому как больше нравилось. Улыбкой женщина напоминала Тигнари родную мать, которая также любила поговорить, когда дело доходило до морали и правил поведения. Возможно, именно это и сыграло, когда он решился охотно поддержать диалог. Заметив его рвение, несомненно, валиде оказалась очень довольна молодым человеком, то и дело спрашивая у него о чём-то, чтобы проверить. На её удивление, пусть юноша не знал всех тонкостей, но оказался на редкость умным собеседником. — Мой сын выбрал тебя, но девушки в гареме могут позавидовать, несмотря на то, какой это грех. Не задирай их, иначе даже повелитель не сможет тебя защитить, — только и вздохнула в конце концов валиде. — Вам не о чём волноваться, я не хочу неприятностей, — уверено ответил Тигнари. — Многие наложницы куда больше достойны внимания падишаха. — Разве простой наложнице удастся попасть к повелителю после первого танца на празднике? — Нилу прикрыла ладонью улыбку. — Вы правы. Но я с детства рос в окружении науки. Мои родители пошли против правил, и поэтому я не ожидал, что попаду к повелителю. Простите мне моё невежество. — Мы так долго беседовали, что я потеряла счёт времени, разве тебе не пора к повелителю, Нилу? Девушка будто опомнилась и спешно поднялась: — И правда. Прошу меня простить, мне придётся вас покинуть, — она поклонилась и, когда валиде кивнула, направилась к выходу. Только так её и видели. Похоже, никто совсем не удивился подобному поведение. Никто, кроме Тигнари. Посмотрев то на Кавеха, то на мать султана, он непонимающе потёр нос. Заметив растерянный взгляд юноши, валиде-султан лишь покачала головой и отпустила обоих омег. Делать больше было здесь нечего. Кавех, будто ждал этого всю жизнь, поспешил подняться. Конечно, Тигнари поспешил за ним, несмотря на то, что он оказался довольно проворным. Все что только и успел сказать на прощание валиде, это: «Прошу меня простить». Женщина не стала обижаться и только покачала головой обоим молодым людям в след. — Эх, какие мои годы…***
Солнце клонилось к закату, отбрасывая яркие тёплые лучи. Проникая внутрь через окна, они всё же не дотягивались до сидящего в глубине покоев человека. На столике только зажглась свеча, помогая лучше видеть расположившиеся на столе бумаги. Сайно читал слегка лениво, пусть и всё ещё вдумчиво. К нему никогда не попадали документы, что могли бы быть не важны. Со всей мелочью без проблем разбирались визири и в том числе Аль-Хайтам паша. До рассмотрения лично султаном доходило только нечто важное, поэтому он не смел отлынивать слишком сильно. Неподалёку лежала стопка писем, к которой никто не прикасался. Даже не удостаивая их вниманием, Сайно продолжал читать, пока в покои не зашёл один из стражников. — Повелитель, Нилу хатун пожаловала. — Впусти, — махнул он рукой. Зайдя внутрь, девушка поклонилась и поприветствовала султана, как подобает. Дыхание её оказалось слегка сбито. — Ты сегодня припозднилась, — Сайно отложил бумаги и вместо них взял в руки стопку писем. — Писать за вас ответы на письма лишь предлог, чтобы поболтать, верно, повелитель? — улыбнулась Нилу, беря из рук султана стопку. — Не знаю, о чём и речь, — протянул Сайно с серьёзным видом. — И всё же, что тебя задержало? — Вы знаете, что за беседой с валиде время летит незаметно. К тому же с нами был Кавех-султан и Тигнари, — направляясь к столику в середине покоев ответила Нилу. Сайно ещё с детства взял в привычку разделять с Нилу лёгкую письменную работу. Проводя так время вместе, они часто много разговаривали, отчего он не чувствовал себя столь одиноким, как обычно. Иногда он звал к себе для этого Горо, ведь тот тоже хорошо обучен не только грамоте, но и военному делу. С ним выходило вести диалог намного обширнее, чем с Нилу, которая получила образование при гареме. Здесь женщин пусть и обучали языку, основам Корана, литературе, поэзии и каллиграфии, но всё это было нужно, чтобы они могли хоть немного поддержать беседу, попади вдруг к султану и не более. — Неужели моя матушка смогла собрать вас всех вокруг себя? — риторически спросил Сайно. — Моего брата редко встретишь в подобной компании. — Похоже, молодой господин заинтересовался новым омегой в гареме, — присев, она начала раскладывать письма по разным категориям. — Вы, кажется, тоже? Откинувшись на спинку стула, Сайно подпёр голову рукой. — Кому, как не тебе, знать, когда мне кто-то симпатичен. Нилу только усмехнулась: — Повелитель, мы хоть и давно знакомы, но всё же, разве вы не отдавали столько лет предпочтения одному Горо? Конечно, девушка знала, на какую запретную территорию ступала. Но ещё лучше она понимала, что султан знаком с ней слишком долго, чтобы усомниться в добрых намерениях, которые всегда скрываются за её словами. Итак мучимый голосом совести Сайно замешкался с ответом. Когда-то его и с Нилу связывала глубокая эмоциональная привязанность. До сих пор между ними сохранились тёплые отношения. — Честно говоря, я в небольшом замешательстве, — решил всё-таки довериться он старой подруге. — До того мгновения, когда я впервые увидел Тигнари на празднике, мне и в голову не приходило, что когда-то мои чувства к Горо остынут. — Всего одним взглядом он завоевал вас? — Конечно, не сразу, сначала больше мной двигало любопытство, но когда мы говорили в покоях… Этот юноша кажется мне особенным, — не особо уверенно закончил Сайно. Таким эмоционально открытым Нилу видела его не раз. Однако такого смятения на лице повелителя ей ещё не доводилось видеть. Стоит ли говорить, что она взволновалась? — Простите мне мою дерзость, — быстро проговорила Нилу и, заметив кивок, продолжила. — Горо когда-то попал в гарем в поисках защиты. Он зависит от вас, не слишком ли жестоко лишать его своей милости? — Я помню, — Сайно нервно отбивал ритм пальцами по столу. — Клятвы, что даны мной, пусть тогда ещё лишь наследником, никогда не будут забыты. Но Тигнари… — Мне понятны ваши переживания, — постаралась успокоить его Нилу. — Всё-таки династии нужен наследник, вы не могли так просто на это закрыть глаза. При упоминании детей Сайно хмурится и с некой тоской смотрит на неё. Уже не раз эта тема поднималась между ними и сразу пропадала среди разговора. Это дела прошлого, буйной молодости, которые вспоминать не хочется. — Лучше расскажи о чём пишут. — Тут несколько писем от семьи Горо, — бегло просмотрев, ответила Нилу. — Остальное отчёты от визирей из дальних провинций. Почему они вообще оказались у вас на столе, повелитель? Аль-Хайтаму Паше явно надо быть внимательнее. — Ты же знаешь, что я сам приказал приносить ко мне любые письма, — усмехнулся Сайно. — Иначе бы ты не смогла поймать весточку о своей семье. — Моя мать совсем слаба, уже несколько месяцев от неё нет писем, — голос Нилу поутих, словно ей оказалось горько об этом говорить. — Как бы чего не случилось… — Если хочешь, я могу отправить своих людей узнать, как твоя матушка поживает? Нилу замирает с листом очередного письма в руке и поднимает взгляд на султана. Молодой повелитель всегда был добрым, поэтому она не удивляется тому, что он сам предложил помочь успокоить её простое беспокойство. — Моя семья живёт не так далеко от столицы, стоит ли утруждать людей? Я бы могла поехать сама, если повелитель не против. Всё-таки многие годы я не видела родной дом. — Если желаешь, — мягко ответил Сайно. — Однако, сопроводить тебя всё равно кому-то надо, ты ведь важный член гарема. Нилу улыбнулась: — У вас ведь уже есть кто-то на примете? — И как ты всегда всё знаешь? Да, я думаю отправить в твоё сопровождение Кадзуху. Во время моего похода Аль-Хайтам паша брал этого агу с собой. Он опытный боец, с ним я буду спокоен. — Я слышала, что он занимает важное место при страже, стоит ли отправлять такого важного человека всего лишь сопроводить меня? — смущённо потупила взгляд в сторону девушка. — Не переживай об этом. Сейчас настало тихое время, Кадзуха молод и бодр, уже наверняка заскучал в корпусе янычар, что ему стоит выполнить моё поручение? — отмахнулся Сайно и встал из-за рабочего стола, чтобы присесть рядом с наложницей. — Вы так добры, — Нилу понимала, что отказываться просто не имеет смысла. Когда султан присел рядом, она протянула ему три письма: — В них обсуждаются политические вопросы, и вряд ли мне хватит знаний понять, что ответить. — Хорошо, дай сам тогда гляну, — Сайно переложил к себе стопку уже отсортированных от остальных листов. У них ещё будет время поболтать, но для начала следует выполнить работу.