Recambio. Обратный счёт. Книга вторая

Они ржали без остановки, затихали и через секунду взрывались смехом вновь. Просто так, без причины. Оттого что пусто в голове, оттого что там нет места ни для одной мрачной мысли. Оттого что текила гуляет по венам, лёгким туманом окутывает мозг. Оттого что эйфория от музыки и неуклюжего танца вошла в резонанс с общим расслабоном прекрасного вечера. И остановиться в таком случае крайне трудно, почти нереально, разве что… Смех прекратился сам по себе, когда Женька коснулся ладонью Ванькиной груди — там мгновенно встали дыбом едва заметные волоски, и соски съёжились в ответ на прикосновение прохладной руки. Та, между тем, не успокоилась и коварно продолжила движение дальше, ниже — плавно, легко, — пока не коснулась ремня на Ванькиных джинсах. Женька, не прерывая взгляда — глаза в глаза, на секунду прищурился и тут же вновь распахнул их, так, что озорные черти в глубине зрачков так и запрыгали. Ванька чуть не задохнулся. — Стой! — Он перехватил Женькины пальцы, которые уже вовсю исследовали застёжку. — Что не так? — чуть хриплым голосом пробормотал тот и широко улыбнулся. Самой своей провокационной улыбкой! Змей-искуситель бы удавился на собственном хвосте, если бы смог это увидеть. — Всё так, и даже отлично. — И? — протянул Женька, но руку всё же убрал. Видимо, прохладный тон его немного отрезвил. Иван не мог справиться с возбуждением, и хуже всего было даже не это, а то, что Женька прекрасно его чувствовал, да и что там говорить — скрывать такое редко кому удаётся. — И на этом всё. — Что так? — Женька поднял брови и тут же выдохнул разочарованно. — Бля, только не ври мне, что у тебя принципы. — Тут он сделал многозначительную паузу и продолжил, стараясь придать голосу максимум убедительности. — Тем более мы оба знаем, что это не так. — Дело не в принципах. — Иван запнулся, подбирая даже не слова, нет. Он и сам не понимал, что не давало ему переступить порог. И сейчас старался сформулировать свои ощущения. Текила в крови активно ему в этом мешала. — А в чём? — посерьёзнел Женька и даже сузил глаза. — Надеюсь, ты в порядке? Здоровье и всё такое? — Дело не во мне. — Во мне? — искренне изумился змей. — Тоже нет. — А… Ванька отчаянно боролся с искушением и с каждой секундой чувствовал, что проигрывает. Он с усилием оторвал взгляд от ярких Женькиных губ и произнёс: — Один умный человек сказал, что если хочешь потерять друга, переспи с ним, ну или займи у него деньги. — Другой умный человек сказал, что дружеский секс укрепляет дружбу, — возразил Женька. Сдаваться он и не думал. — И кого из них будем слушать? Ванька чуть замешкался, и Джеки, мгновенно просекая нерешительность, полуобнял его за талию, пользуясь тем, что жертва лежала на боку к нему лицом, и юркнул ладонью под ремень в запретную зону, слегка щекоча кончиками пальцев копчик и ложбинку под ним. Иван взвыл и вывернулся, вскочил на ноги. — Блядь, Женя! — Что? — невинной овечкой прикинулся тот, сделав лицом беспроигрышное «брови домиком, губы бантиком». Ванька не знал, то ли рассмеяться, то ли послать этого гада подальше. Секса хотелось до дрожи, и вместе с тем часть мозга, непонятно как умудрившаяся остаться трезвой, ясно осознавала, что стоит поддаться на Женькину провокацию, и их отношения — простые, честные — уже никогда не будут прежними. Женька тот ещё манипулятор; он или будет пытаться вить из него верёвки, или запросто нарвётся на мордобитие. А если ещё учесть его неизлечимое блядство… В любом случае дружбе конец. Он сцепил зубы. — Вань, — хитрой лисой зачастил Женька, который словил настроение на раз. Прямо хвостом замёл. — Чего ты подорвался-то? Не ври мне, что ты не хочешь. Тебя очень выдаёт твой член. Он сейчас заклёпку на джинсах с мясом выдерет. Хоть его-то пожалей! Это ж всего-навсего безобидный дружеский секс! — В жопу дружеский секс! — рявкнул Иван, с которым такие штуки проходили редко. Уж что-что, а любая попытка манипуляции его неизменно подбешивала. — Звучит как лозунг! А ещё как заманчивое предложение! — бодро вернул мяч Женька и показательно потянулся, не теряя надежды. Майка его при этом задралась и обнажила голый живот с рельефным прессом и аккуратной впадинкой пупка. Зрелище было бы изумительное, если б это произошло ненароком, случайно. Зная Женьку, Иван прекрасно понимал, что нет. — Жень. Нет. — Он сказал как точку поставил, больше для самого себя, чтобы не осталось вариантов. Чтобы отрезать путь к отступлению. И сказал ещё и из злости на самого себя. Женька, как ни крути, был прав — его собственный член страдал и просился на волю. — Ну и скотина же ты, — жалобно протянул Джеки, поправив майку. — Скотина. И фамилия твоя Обломов. По всему было видно, что он зол и расстроен. И так искренен в своих эмоциях, что Иван едва не пожалел о своём решении. Может быть, Женька прав? И всё же… — Прости, чувак, без обид. Видимо, я недостаточно выпил, — предпринял он неловкую попытку свести всё в шутку. — Ну… — Женька закатил глаза и сделал неожиданный вывод. — Это легко исправить. — Одевайся! Он кинул в Ивана его майку и сам подал пример, быстро натягивая на себя джемпер. Ванька не смог сдержать смех облегчения. — Чего? Зачем? — Идём в бар. Или ты напьёшься и дашь себя уломать, хм… что, конечно, вряд ли. — Женька при этом покрутил в воздухе рукой, как бы обозначая крайнюю степень сомнения. — Или второй вариант: подснимем, как обычно, кого из адекватных. Не пропадать же стояку! Женькина прагматичность окончательно его развеселила. Иван фыркнул и повиновался. Оставаться в квартире наедине с таким вот кадром однозначно было неудачной мыслью: рано или поздно Женька бы его уболтал и завалил. На себя ли, под себя — это неважно. Потому проветрить мозги, да и всё остальное, им обоим сейчас ох как не помешает. Иван успел за последнее время неплохо узнать своего приятеля, но всякий раз удивлялся, как стремительно тот переключается. Вот только что надулся как ребёнок, которого лишили интернета — а вот уже весело скачет по лестнице через ступеньки, вслух планируя продолжение вечера, который, между прочим, уже плавно катился в ночь. Сам же он наконец перевёл дух. Самое сложное осталось позади. Хотя возбуждение никуда не делось, а лишь чуть отступило, всё же решение его, чем дальше, тем более разумным казалось. Однозначно, разовым перепихом у них бы не обошлось. А там попробуй удержи равновесие! С таким бешеным Женькой никаких американских горок не надо — вынесет мозг на раз, живого места не оставит. Нет, определённо, как приятель и друг он значил для Ивана намного больше. И если первая реакция на то притяжение, что вспыхнуло между ними, была больше неосознанной, инстинктивной, то сейчас, включив мозги, Иван всё больше утверждался в её правильности. Попасть в воронку этих безбашенных эмоций? Его, как любого флегматика, такая перспектива неизменно настораживала по жизни. А уж с таким партнёром… По дороге в ночной клуб они немного протрезвели, но это временно, как мудро отметил Женька. Он вовсю предвкушал весёлый вечер и трещал не переставая. Если бы Иван тогда мог предположить, чем закончится этот вечер, точнее даже не вечер, а ночь… если бы он только мог предвидеть… То что? Поменял бы он тогда что-либо в череде последующих событий, будь у него такая возможность? В том то и дело, что на этот вопрос он и сам не смог бы ответить уверенно. А пока же… Он заразился от приятеля беззаботным весельем и полностью отдался на волю чудесного чувства свободы и — странно сказать — безответственности. Да, оказывается, есть и такое чувство. Тот момент, когда настроение у Женьки начало меняться, беспечность стала таять, и на её место пришла настороженность, он упустил. — Ты чего такой серьёзный? — выговорил Иван уже с трудом, ибо если мозги после выпитого у барной стойки ещё вяло шевелились, то речь за ними явно не поспевала. Язык заплетался всё больше, и это было даже забавно. — Вань, тебе хватит, — вдруг решительно заявил Женька. Настолько решительно, насколько ему позволял собственный, тоже не очень послушный язык. Час назад первым делом, завалившись в недешёвое, даже по их меркам, заведение, они осмотрелись, оценили всех присутствующих, как на рынке, и пришли к выводу, что шкурка выделки не стоит. Иными словами, публика здесь подобралась на редкость унылая и чопорная, приключениями не пахло и вообще достойных кандидатов на быстрый трах не наблюдалось. — Зоопарк какой-то, — вынес приговор Женька, облокотившись на стойку, зажмурив один глаз и разглядывая публику на просвет бокала виски. — Да ещё и все со своими самоварами припёрлись. В другое место переползать было в лом, потому они пристроились на краю барной стойки и принялись за дело, цедя, разумеется, вискарь, потому что Женька заявил, что градус понижают только трусы или идиоты. Иван совсем упустил момент, когда всё вокруг дрогнуло и стало медленно и торжественно плыть сперва в одну сторону, потом в другую, потом звуки и блики постепенно заняли всё окружающее пространство и вытеснили мысли из головы. Нет, не так. Одна мысль всё же осталась. Едва пыль мелких забот, мимолётных эмоций и впечатлений смылась волной алкоголя, эта устояла и вышла на поверхность. Ясная и чистая. Та, которую он старательно забивал в самый дальний и безопасный угол. Та, которая всё же время от времени грызла душу, а ночью так вообще порой умудрялась вырваться на волю. Хочу. Тоскую. Скучаю. Непонятно, как Женька просёк тему, — вроде и молчал Иван, никак себя не выдавал, знал ведь, что друг отнесётся к этому без восторга. Тем не менее Женька просёк. Во-первых, он насторожился и прекратил ржать и вообще улыбаться. Во-вторых, замолчал надолго, что было так ему несвойственно. Ну и наконец принялся кидать на Ваньку длинные взгляды, в которых не было ни капли секса, а только озабоченность. И неясно как, но мгновенно среагировал, стоило Ваньке в задумчивости потянуться за своим телефоном. — Не смей, — коротко предупредил он, нарвавшись на ответный недоумённый взгляд. — Что именно? — пробормотал Иван. Он, конечно, осознавал, что его актёрские данные равны нулю, а учитывая количество выпитого, вовсе перешли в отрицательную зону. Женьку, само собой, обмануть не вышло. — Сам знаешь, — процедил тот. — Не знаю, — тупо покачал головой Ванька. Тоска заполнила и душу, и мысли. И что он делает тут? — Отдай телефон, дурак. — Зачем? — Затем, — веско произнёс Женька, склонившись к самому уху, чтобы не пришлось перекрикивать музыку. Его лицо переливалось разноцветными бликами мерцающего освещения и было непривычно серьёзным.— Затем, что самая дохлая идея — среди ночи звонить бывшим по пьяни. — Парни, у вас всё нормально? — вклинился в их диалог бармен, крепкий мужчина лет сорока. Видимо, в его обязанности входило в том числе держать руку на пульсе и вовремя маякнуть охранникам — ну, во избежание. — Всё заебись, — заверил его Ванька, уже порядком заплетаясь. На всякий случай он сопроводил свою речь одной из самых убедительных улыбок, постаравшись при этом скопировать Женьку. По ходу неудачно, поскольку бармен только больше напрягся. — Может, с девочками хорошими познакомить? — не отставал он. — Токо девочек сейчас не хватало, — пробормотал Женька себе под нос. — Не, реально, командир, без проблем. А вот Женькиной лыбе бармен отчего-то поверил и отошёл на другой конец стойки, при этом не забывая время от времени поглядывать в их сторону.