One Week

Парень, облаченный в каригину, подметал двор храма Ицукусима. Находится он на священном острове Миядзима. Здесь горы, проросшие гремучим лесом, обезьяны, которые вольно передвигаются по острову, солнце и бескрайнее море вокруг. Это место поистине священно. Согласно народным верованиям, на острове не должно свершаться что-либо нечистое, а именно роды и похороны. Ицукусима - один из синтоистских храмов, известных по всему миру. Ярко-красные ворота храма – тории – вынесены далеко в море перед входом в святилище. Существует поверье среди народа: человек, которому удастся пройти под этими воротами, обретёт счастье и благополучие. Как, впрочем, и исполнятся все его желания. «Глупо верить во что-то такое» – прикусывая губу, размышлял мальчишка, всё также подметая. Хайро Масу – священник низшего ранга. Он ежедневно занимается мелкими поручениями и уборкой. Хайро живет в храме с самого рождения. Одна из жриц мико нашла его брошенным в лесу. Было удивительно то, что он выжил. Младенец совсем один в огромном лесу, кишащий дикими зверями. В храме его воспитали жрицы мико, а бывший главный священник, питавший к нему любовь, как дед к внуку, научил читать и писать. Хайро имел возможность стать священником более высокого ранга и начать лечить людей. Проблема в том, что он этого не желал. Он был крайне хмурым и будто уже уставшим от своей жизни человеком. Никто причины такого поведения не ведал. Но так было до его восемнадцатилетия. В тот год у него появился луч надежды на новое будущее. Храм принял в ряды жниц мико чиновничью дочь – Нозомаши. Она была младшей дочерью в семье и, таким образом, недвусмысленно её выгнали из отчего дома. Нозомаши сразу начала осваиваться. Конечно же, она не обделила вниманием Хайро. Они подружились и проводили много времени, хоть и Нозомаши была на 3 года старше. Хайру впервые за долгое время отпустила тоска. Неудивительно, что его дружеские чувства превратились в любовные. Но он ничего не предпринимал. Хайру был застенчив и не уверен в себе, чтобы признаться в своих чувствах. Она смелая, бойкая. Не отступает перед трудностями. Он, увидев проблему, бежит. Она всегда бросится на помощь нуждающемуся во вред себе. Он не сделает ничего против своего спокойствия ради кого-то. Она отдаст свой хлеб ребёнку. Он скорее отберёт еду у слабого ребёнка, чем отдаст свою. У неё длинные шелковые волосы, цвета вороньего крыла. У него лохматые, блеклые волосы. У неё широкая яркая улыбка. Он боится пошевелить уголками своих пухлых губ. Она одна единственная. Он.… А он просто есть. Один из миллиона. Обычный. Неожиданно на Хайро налетает Нозомаши. – Мне нужно с тобой поговорить,– еле слышно шепчет она,– пожалуйста. Парень сразу понял, что произошло что-то плохое. Его подруга очень редко выглядит настолько подавленной. Он без возражения пошел за девушкой. Она остановилась на берегу моря и начала кричать. Хайро растерялся и не знал, что делать. Он просто стоял, заправлял немного отросшие волосы за ухо. Нозомаши остановилась так же резко, как и начала. Она развернулась к парню. На её лице не было того отчаяние и потерянности как до этого. Взяв себя в руки, она без запинки твердо и четко сказала: – Я уезжаю. У Хайро задрожали руки. – И всё? – выдавил из себя подобие смешка,– Это ведь ненадолго? В ответ молчание. – На месяц? Два? Три? Полгода? Нозомаши всё также молчит. Только губы поджимает и смотрит на землю. – Ты ведь вернёшься? Да ведь? – он схватил её руку. – Нет,– выдохнула девушка. Хайро отпустил её руки и тупо смотрит на неё. – Меня… выдают замуж. Парень не смог ничего ответить или как-то отреагировать. Нозомаши почти невесомо коснулась своими губами уголка рта Хайро. Во взгляде мелькнула нехарактерная для него нежность, и он, не удержавшись, завлёк в поцелуй. Он не был страстным и удушающим, а полным отчаяния и любви. Хайро, не прерывая поцелуй, заключил её в свои объятия и гладил одной рукой по голове. Они не замечали садящегося солнца, шума моря. Их миры уменьшились. В их маленьком мире были лишь они. Грусть, боль остались позади. Но как жаль, что их поцелуй никак не исправит то, что происходит в большом мире. Первой отстранилась Нозомаши. Она посмотрела в глаза напротив. – Спасибо. Я смогла почувствовать настоящую любовь перед тем, как вступить в брак, в котором буду смертельно несчастна. Спасибо,– она коротко рассмеялась,– на самом деле тебе не всё равно на людей. Ты не такой, каким хочешь всем показаться, я то знаю. Осознай это. Я верю, что ты станешь Великим. Хайро ничего не сказал, лишь коротко кивнул. Спустя неделю Нозомаши уехала. На протяжении года она писала письма. Каждый месяц. После свадьбы девушка забеременела. Хайро расплакался. Он не понял почему. То ли ему очень обидно, то ли из-за всего навалившегося, то ли он рад за Нозомаши. Родила она мальчика, немного раньше срока, поэтому он был болезненным и хилым. Спустя месяцок другой ребёнок окреп и выздоровел. Она сказала, что ребёнок приносил то же чувство спокойствия, что и Масу. Из-за этого мальчика в честь него назвали Хайро. Но в один момент письма перестали проходить. Прошёл месяц, второй, третий, а весточки всё нет. Он убеждал себя, что Нозомаши просто увлечена ребёнком и не находит времени писать. Но его надежды разрушились в один момент, за секунду превратились в гору праха. Он буднично убирал цветы опавшей сакуры, как услышал шепот жриц. – Ты уверена в этом? – тихо сказала молодая мико. – Да, подохла она. Жалко девчушку. Ребенок, семья и тут на тебе,– хлопнула она ладонями прямо у носа собеседницы. Хайро не сдержался и подошёл к ним. – Доброго вечера. Как у вас дела, какие слухи ходят? – пытался как можно спокойней сказать парень. – Ай, что там. Помнишь, девчонка тут была, такая весёлая, шумная? Она ещё вышла замуж. – Нозомаши? – Да-да. Померла она. Оой, как жалко её. Хороша была. Да и ушла она так мучительно. – А что случилось? – его ногти больно впивались в ладони. – Да напали на неё, представляешь? – Ага. Жрица усмехнулась и сказала что-то про непробиваемый камень. Но Хайро не слушал. Он сорвался и убежал. Остановился у берега моря и, как год назад, здесь снова раздался душераздирающий крик. Затем уже медленно вернулся в свою комнатушку. Парень достал все письма, написанные уже покойницей, и разорвал их на мелкие кусочки. Он раскидал всю мебель. Бил стены, себя. В конце концов, он смял простыню и начал в неё кричать, чтоб никто не услышал его – Я всё готов отдать, чтоб губами слиться вновь с тобою,– прошептал он, чувствуя на губах соленые капли слез. Хайро понял, что он готов пожертвовать чем-то ради кого-то, он готов пожертвовать даже собой, лишь бы вернуть свою потерянную любовь. Ночью на удивление он уснул без каких-либо проблем. Во сне он то и слышал: «На самом деле тебе не всё равно на людей. Ты не такой, каким хочешь всем показаться, я то знаю. Осознай это». Раз за разом. Утром он открыл глаза с твердым решением поменяться. Если в жизни не им не удалось быть вместе, то следующей у них должно было получиться. Поэтому ему нужно расположение духов. Этого можно добиться только добрыми делами и помощью людям. Он твердо решил подняться в ранге. Годы кропотливых работ, спасений жизней, душ и Хайро Масу стал Гудзи. Мужчина облачен в чёрное одеяние хо, его фиолетовое хакама с белыми нитями и с гербами – глицинии, а на голове шапочка-каммури. На его лице легкая полуулыбка, на лбу появились морщины, и глаза… Его глаза стали совсем другими. В них нет больше той вселенской усталости, в них появилась искра. В жизни Хайро появился смысл. Многие люди приходили к нему за очищением. Когда-то уже в своей старости Хайро встретил пожилого самурая. Старик каялся в убийстве молодой девушки, матери и жены. Когда Хайро назвал её имя, самурай не мог поверить, что услышит такое из уст священника, тот лишь пожал плечами, ответил, что на то воля бога и духов, и улыбнулся. «Нозомаши твой убийца раскаивается. Ему жаль. Надеюсь, ты теперь спокойна».