How They Met Themselves

Джек и Риз в заброшенной хижине. Тим и Риз и горячий источник. Джек и Тим в больничной палате ТОГДА Никто не знал, насколько глубоко Риз попал. У Вона были догадки, возможно, лучшие из всех. Потому что он видел постеры (мотивационные! Выпущенные компанией!), и он ловил Риза за просмотром пропагандистских видео не один раз (не… не в этом смысле. Он был всегда полностью одет, и с руками на виду. Он не был полным извращенцем). И потому что Риз признавался по пьяни, не один раз, с каким именно уважением относился к Красавчику Джеку. Многое действительно было восхищением. Что–то… не было. Он мог это признать. По крайней мере, перед самим собой. Риз не был честным человеком по натуре, но он старался быть честным наедине с собой. Хотя в эти дни даже это было тяжело. Потому что он больше не был наедине с собой. Они остановились на ночь, и ему стоило уже спать. Он рассматривал ночное небо, и размышлял о том, как Джек захватил управление его рукой. Как легко это было. Его челюсть все еще болела. Джек появился, как он всегда это делал, в самый неподходящий момент. «Ты все еще не спишь?» Риз ненавидел то, как он все еще вздрагивал при звуке голоса Джека. Старая привычка: голос Джека, гремевший по громкой связи, обещал кому–то целый мир боли. Количество транслируемых казней увеличилось более чем втрое после того, как Джек пришел к власти. Он был голубым мерцанием в углу глаза Риза. Когда Риз рискнул взглянуть (потому что игнорировать Джека было бесполезно), он увидел Джека растянувшимся на крыше рядом с ним. «Тяжело улечься», – признался Риз. Он говорил мягко и тихо, принимая во внимание Вона. Его бро мирно храпел, не обращая внимания. «Что–то конкретное на уме?» – голос Джека, с другой стороны, звучал как выстрел в тихой ночи. Риз не смог не вздрогнуть, хоть и знал, что больше никто не мог слышать. «Тебе–то какая разница?» – спросил Риз, больше удивленный, нежели раздраженный. Джек пожал плечами, складками пиджака проваливаясь сквозь фургон. «Да ладно тебе, тут чертовски скучно. У тебя даже игры в этот твой глаз не загружены». «Они мне не разрешили», – пробормотал Риз, потирая бровь. «Зануды. В любом случае, тебе стоило его взломать. Скачать что–нибудь веселое. Серьезно, я тут с ума схожу. Давай поделаем что–то. Хоть что–нибудь». Риз наблюдал, как Джек в фрустрации схватился за волосы, и голубые пряди шевельнулись от этого жеста. Кто бы ни создал ИИ, он проделал действительно хорошую работу. Очень внимательно относился к нюансам языка тела Джека. «Ладно, – сказал Риз, – но не здесь». Они покинули кара–вэн. Риз следовал за Джеком как за маяком в ночи, голубым и ярким на фоне своего окружения. Слишком нереальным, чтобы даже выглядеть, как галлюцинация. Джек нашел им заброшенную заправочную станцию, наполовину погребенную под песком. «Хорошее местечко, – Джек появился, облокотивший на пустой дверной проем, словно всегда там и был. Словно уже какое–то время ждал, пока Риз нагонит его. – Уединенное. Уютное», – Джек улыбнулся и, правда, Ризу стоило знать лучше. Ему стоило знать, что именно это выражение лица Джека означало для него. Риз дернулся назад, когда его рука поднялась без его участия, обхватывая ладонью шею. Он вскрикнул, спотыкаясь в попытке избежать атаки собственного тела. Его затылок ударился о стену, и с крыши посыпалось облако пыли. «Джек!» – он потянул за свое запястье, но без особого успеха. Рука на горле не сжимала достаточно сильно, чтобы ограничить дыхание, но достаточно твердо, чтобы он не мог ее убрать. Риза это не слишком успокаивало. Смех Джека разнесся в ночи, обжигая уши Риза: «Боже, я уж подумал, что последние несколько дней на Пандоре могли тебя закалить. Ты же понимаешь, что я на самом деле не причиняю тебе вреда, да?» – его тон обострился до чего–то опасного, хоть Риз и не мог понять, почему. «Точно. Точно, я знаю», – Риз пытался контролировать свое дыхание, успокоить свое колотящееся сердце. Что ж, у Джека была его рука. И что? Не то чтобы Джек действительно попытался бы его убить. Он был нужен Джеку. Дыхание Риза начало выравниваться. «Вот видишь», – проворковал Джек. Он присел на корточки перед Ризом, обхватив правой рукой собственное горло. Грудь Риза вздрогнула от этого зрелища. Его рот приоткрылся. Улыбка Джека стала шире. «Тебя раньше кто–нибудь душил, котенок? Хватал эту твою тонкую шейку, и начинал сдавливать? Украшал отметинами эту хорошенькую кожу? – голос Джека опустился на несколько октав. – Держу пари, ты бы хорошо выглядел. Эти твои красивые глазки, закатывающиеся назад, трепещущие ресницы, – рука на его горле сжалась. Тяжело дыша, Риз вздернул подбородок. – Хочешь попробовать? Спорим, тебе понравится». Джек провел пальцами по внутренней стороне бедра Риза. Тот тяжело сглотнул. Он не мог этого почувствовать, конечно, но у него было хорошее воображение, и имело много практики с этим конкретным сценарием. «Что скажешь, Риззи?» Джек растягивал удовольствие. Он душил его медленно, ослабляя хватку достаточно, чтобы дать Ризу перевести дыхание, прежде чем продолжать. Джек не получал от этого ничего физического – единственным его удовольствием было наблюдать за Ризом. Заводить его, подводя к краю, и затем утаскивать назад. Риз умолял. Это был первый раз, когда он это делал. Он всегда представлял, что сделает это для Джека. После того, как Джек закончил с ним, оставляя Риза основательно развращенным, он растянулся на земле, с головой у ног Риза. Он выглядел задумчивым, непринужденным. «Это было весело, – сказал Джек. Он проговорил это словно наблюдение, или суждение. Джек звучал так, словно у него было что–то другое на уме. – Знаешь, если бы ты пустил меня чуть глубже, я мог бы, наверное, начать заставлять тебя чувствовать всякое». Его слова пробились сквозь туман приятного послесвечения. Риз напрягся. «Мы скоро раздобудем тебе тело, – сказал он, защитно подтягивая к себе ноги. – И затем вернем тебя обратно на вершину». С тяжело читаемым выражением лица Джек наблюдал за лицом Риза: «Ты все еще боишься меня, а? Ну, полагаю, я это заслужил. Но мы в одной лодке, Риз – если ты действительно серьезен насчет помощи мне – тогда тебе придется начать мне доверять». Риз ничего не сказал, проводя пальцами по измученному горлу. «И, эй. Если будешь хорошо ко мне относиться, я запомню это». Риз опустил руку: «Да?» Было странно – смотреть на Джека. Он был таким ярким, точно самой яркой штукой на многие мили, но он не отбрасывал теней, ничего не освещал. «Конечно. Когда я снова буду на вершине, я и тебе оставлю кусочек, – сказал Джек с непоколебимой уверенностью, словно смерть была незапланированным крюком на его пути к славе. Риз подавил улыбку рукой, но недостаточно быстро. Джек стрельнул в него прищуренным взглядом. – Ты не думаешь, что я смогу это сделать?» «Нет, конечно, я знаю, что ты это сделаешь», – ответил Риз. «Тогда что такого смешного?» «Ничего. Просто… Не знаю. Я думаю.., – улыбка Риза росла, даже когда он понял, что делает. Как опасно это могло быть. – Я просто… Все еще не отошел от этого. Ты действительно здесь», – он мог услышать сирены, воющие в его голове, но не возражал. Риз совал голову в пасть льва, и действительно был глуп, потому что ему было все равно. Выражение лица Джека было трудно прочесть, но Риз, несмотря ни на что, продолжал. «Мне всегда нравилось смотреть на тебя», – признался он. «Конечно тебе нравилось, – ответил Джек. – Бьюсь об заклад, надрачивал на мои объявления по громкой связи». Риз покраснел: «Никогда так не делал». «На постеры, значит». Риз отвел взгляд и провел пальцем под расстегнутым воротником – преувеличенный жест, вызвавший у Джека смех. И он был не тем, что Риз привык слышать. Это не был резкий смех, издевательский смех. Он звучал почти искренне. Чувство, которое он вызывал у Риза, могло соперничать с посторгазмической дымкой, которую тот испытывал. «Так и знал, – заликовал Джек. – А еще что? О, бьюсь об заклад, тебе нравились видео, транслирующиеся на всю копанию. Что может быть лучше, чем начать утро с небольшого вдохновения?» «Не знаю, назвал ли бы я их вдохновляющими, – сказал Риз. – Но мне нравились те видео с планеты». Выражение лица Джека дрогнуло: «О чем ты говоришь, кексик?» «Те, на которых ты, эм. Разбираешься с бандитами. Те, жестокие», – Риз сглотнул, стыд и восхищение в равной мере расцвели в его груди. Взгляд Джека дернулся на небо, улыбка пропала с его губ. «Да. Мне они тоже нравились, – он звучал странно. Почти отстраненно. Риз зажевал губу, и попытался понять, что он сделал не так. – Могу я рассказать тебе секрет, парень?» «Конечно, – удивленно ответил Риз. – Я имею в виду, мы довольно хорошо узнаём друг друга в любом случае…» Джек бросил на него длинный, прикидывающий взгляд: «Ты хочешь верхушку, не так ли, пацан? Трон? СЕО и Любимый Вечный Президент и все другие титулы, которые сможешь схватить, я прав?» Риз не ответил. Джек не продолжил, как обычно это делал. Он пристально смотрел на Риза, ожидая. Риз немного поморщился. «Да. Да, я хочу, – пробормотал он, по какой–то причине стыдясь этого больше, чем любого из своих предыдущих признаний. – Но я все еще собираюсь помочь тебе». «Конечно собираешься. Так вот, я тебе кое–что скажу, Риззи, – сказал Джек, вновь переводя взгляд на небосвод. – Чем выше ты поднимаешься, тем меньше у тебя друзей. Твой задротский дружок? Те сестрички? Конечно, они твои приятели сейчас, но как только ты чего–то стоишь? Как только они увидят тебя как кого–то, кого они могут использовать? Уж поверь, они это сделают. И будут любить тебя, пока ты полезен, но только ты сделаешь что–то им не по нраву – БАХ, – Джек ударил себя по бедру. – Вонзят нож так быстро, что у тебя голова закружится». «Вон бы этого не сделал», – сказал Риз. Джек без юмора улыбнулся: «О, точно. Конечно. Но, м–м. Поправь меня, если я ошибаюсь, но не твой ли маленький дружок продал тебя Купюроголовому? Или я путаю Вона с другой короткой грудой мускулов». «Он не– Он пытался меня защитить», – сказал Риз. Он тесно поджал к себе ноги, вздрагивая в ночном воздухе. Всегда было так холодно? «Ага, конечно. Мило, что ты веришь в это. Только, в следующий раз, тебе может быть труднее проглотить его россказни. А те сестрички, которые пытались обмануть тебя, а потом убить? Ты и им доверяешь?» Риз ничего не сказал. «Я надеюсь, что нет. Мне было бы обидно, если бы ты доверял им, а не мне. Особенно не тогда, когда у нас с тобой такая красота происходит», – Джек вздохнул. Он наблюдал за Гелиосом, понял Риз. Он размышлял, о чем думает Джек. Он размышлял о людях, вонзивших свои ножи в Джека. Он хоть и мог быть глупым, но знал, что спрашивать не стоит. Горизонт начал поворачиваться, черное небо стало темно–синим и серым. Рассвет был не за горами. Риз знал, что не стоит задерживаться, хотя и не торопился возвращаться назад и пытаться придумать достойное оправдание своему нынешнему состоянию. «Нам стоит…» – Риз поднялся, морщась от покалывания в ногах. Джек даже не взглянул. Риз повернулся, чтобы уйти, как голос Джека остановил его: «Просто запомни, что я сказал, хорошо?» – Риз обернулся через плечо и увидел Джека, пристально смотрящего на него. Риз поборол желание отвернуться. «Будь осторожен с тем, кого подпускаешь близко, – сказал Джек. – Они могут причинить тебе боль, только если ты им это позволишь». ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– СЕЙЧАС Риз хотел пойти вперед без Тима, но Тим наложил вето на эту идею. «Этот лес, вероятно, кишит существами, ожидающими возможности убить и съесть таких симпатичных мальчиков, как ты. Серьезно, как давно ты на этой планете?» Риз фыркнул и старательно изобразил раздражение, стараясь не зацикливаться на том факте, что Тим назвал его «симпатичным». Он знал, что он симпатичный. Недостаточно людей на Пандоре замечали. Ну, если его телохранитель хотел отработать свой хлеб, Риз не собирался его останавливать. Он решил не упоминать тот факт, что Этна, предположительно, сама постоянно пользовалась источниками и все еще не была съедена. Они легко нашли источники, всего в нескольких минутах ходьбы от дома. Запах тухлых яиц был невыносимым и неприятным, но не настолько, чтобы удержать Риза от немедленного раздевания. Он со стоном погрузился в испускающую пар воду. «О–о–ох, я беру назад некоторые свои слова о Пандоре. Вот это – хорошо», – он со вздохом откинул голову. Вода была почти слишком горячей, в идеальной мере болезненной. Он мог почувствовать, как уходит напряжение из его мышц. Риз ощутил, как вода плеснула ему в шею, и услышал слабый всплеск. Он приоткрыл один глаз и заметил Тима на противоположной стороне, сидящего на каменном выступе по пояс в источнике. Это был не первый раз, когда Риз видел эту грудь – черт возьми, даже не первый раз за сегодня – но каким–то образом новизна не исчезла. Тим плеснул воды себе на лицо. Он растирал горстями воды затылок, плечи, подмышки, смывая скопившуюся грязь, пыль и кровь. Серьезно, сейчас, подумал Риз. Если он собирается вот так вот это демонстрировать, то он просто напрашивается, чтобы на него немного поглазели. Дом Этны пропал из виду, и единственным источником света, по которому они могли ориентироваться, было сияние вечно полного Элписа. Освещение очень помогало Тиму. Если бы он был действительно внимателен к другим, он мог бы выбрать более высокий выступ… Боже. Риз позволил глазам закрыться с некой неохотой. Ему действительно нужно было с кем–нибудь переспать. «Чувствуешь себя лучше?» – спросил Риз, когда услышал вздох Тима. «Да». Риз услышал новые всплески, а когда снова открыл глаза, то увидел, что Тим оттолкнулся от выступа, ближе к центру источника. Вода плескалась о его абсурдную точеную челюсть. Он снова вздохнул, почти слишком тихо, чтобы его можно было услышать. Ризу очень хотелось бы узнать, как выглядело его лицо в тот момент. «Знаешь, я однажды жил в похожем месте, – выпалил Риз. Тим не двигался, но Риз все равно продолжил. – Не долго. Вырос в одном из мегаполисов Эдена–4. Но было время учебы в университете, когда я провел семестр в месте, похожем на это, на одной из недавно терраформированных планет. Это был первый раз, когда я был за пределами Эдена. Помню, как тихо там было. Как темно. Я даже уснуть не мог, в первое время…» – Риз затих, чувствуя себя немного глупо. Прошло много времени с тех пор, когда он говорил о своей юности. Обычно он не заходил так далеко. Обычно люди перебивали после того, как слышали, что он был с Эдема–4. «Я вырос в похожем месте, – в конце концов, сказал Тим. – На Менетии». Риз знал, как ощущалась влюбленность: это чувство, будто у тебя в груди бенгальский огонь, трепетание миллионов вещей, которые ты хочешь сказать, в горле, головокружение, взбалмошность. Словно болезнь, которой ты рад, восхитительная беспомощность. Возможно, были люди, которые хорошо с этим справлялись. Риз никогда не был одним из них. Все же, он попытался держаться спокойно. «Я никогда не был на Менетии, – сказал он, проводя рукой по волосам. Он поменял свою позу, притягивая свои ноги ближе, таким образом, который, он знал (надеялся), выглядел привлекательно. – Там неплохо?» Тим опустил голову. Он снова плеснул странно–пахнущую воду себе на лицо, втирая ее выше, в свои густые волосы. «Да, – сказал он в итоге, – я думаю– да, там было неплохо», – Риз ждал, положив подбородок на одно колено. Тим взглянул на него, а затем в сторону. Когда он вновь заговорил, то медленным, тягучим голосом. «Восходы длились вечность, там, где я жил. Почти два часа в холодные месяцы, и иногда три в теплые, – голос Тима набрал силу, и он стал говорить быстрее. – Было несколько дней, когда солнце не садилось вовсе – просто огибало небо, скользило по горизонту и вновь всходило. В такие дни проводились фестивали. Взрослые выпивали, а дети не спали часами, теряя головы, опьяненные солнцем». Ризу показалось, что он услышал улыбку, даже не видя ее: «Звучит неплохо, – сказал он. Тим смотрел на воду. – Там, где я жил, дни почти всегда длились примерно одинаково. У нас было только два времени года – сухое и влажное. Во время влажного, дождь шел почти каждый день, и почти всегда примерно в одно и то же время, словно запрограммированный в атмосфере. Реки разливались вдвое, и всем уличным ларькам приходилось переезжать в новые кварталы. В сухое время года к нам приезжали все туристы, хоть они почти всегда и оставались в закрытой цитадели в центре города». «Я думаю, я слышал об этом. Это цитадель управлялась Гиперионом, не так ли?» «Половина планеты управлялась Гиперионом», – сказал Риз. «Не думаю, что я когда–либо был на Эдеме–4». «Ты не думаешь, что ты был?» – повторил Риз. Тим проминал пальцами мышцы там, где его плечо переходило в шею, склонив лицо в профиль. Странная маска превращала все его черты в оливковое ничто, но Риз мог видеть ястребиную форму его носа. «У меня плохая память», – в конце концов, сказал Тим. В его голосе была натянутая нотка, которая заставила Риза немного задуматься. «Видимо вот что происходит, когда тебе исполняется 70», – ответил Риз с ухмылкой. Тим рассмеялся, тихим выдохом. «Видимо так». Ночь наполнилась тихими звуками, издаваемыми (надеялся Риз) маленькими существами. Риз потер ноги, тихонько плескаясь, просто чтобы заполнить пространство. Он хотел услышать больше от Тима. Он хотел узнать больше о Менетии, узнать больше о месте, где не заходит солнце. Он хотел знать, как это влияло на Тима в детстве, скучал ли Тим по дому, вернулся ли бы он, если бы мог. Он попытался представить, как Тим бежит по лесу – этому лесу – с другими детьми, петляя между деревьями, избегая зова идти домой. Он попытался представить, как могло бы выглядеть его лицо. «Я покинул дом так быстро, как только смог, – проговорил Риз. Разговоры о себе сработали в прошлый раз. – Уехал в университет на Гермесе. Не оглядывался назад. Я не думал, что когда–либо вернусь, но.., – Риз устремил взгляд на Элпис, – думаю, после Пандоры, я бы хотел навестить Эдем. Возможно, вновь увидеться с родителями». «“Возможно” увидеться с ними?» Риз пожал плечами, создавая рябь на воде: «Все сложно». «Справедливо. Ну, если решишь запустить Эпиметей, у тебя будет больше чем достаточно, чтобы зафрахтовать космический корабль. Сможешь их навестить». «Может быть. Это не плохая идея», – сказал он. Он ждал Тима. Искатель хранилища вновь отвернулся, прорабатывая левой рукой правое плечо, предоставляя Ризу ничем не заслоненный вид на изгиб своей шеи. Он размышлял о том, чтобы спросить у Тима, нужна ли тому помощь. «Я был в Орионовском Университете на Эдене–2, близко к магнитному полюсу», – сказал Тим. Его голос снова приобрел ту тяжеловесность, как будто он пересказывал историю, которую читал в детстве. Неуверенность в деталях. Риз моргнул: «Ты учился в университете?» Рука Тима замерла: «Да..? Это проблема?» – спросил он. «Ничего, просто– , – Риз спрятал улыбку, – никогда не представлял искателя хранилища, учащегося в университете. Посещающего лекции, говорящего с профессорами, ходящего на вечеринки, не спящего всю ночь, чтобы написать эссе за день до срока сдачи…». Тим потряс головой, возобновляя работу пальцами. «Я не всегда хотел быть искателем хранилища», – сказал он, и Риз не был уверен, но ему показалось, что он увидел намек на румянец на его шее. Могло быть от жара. Но… Риз попытался подавить радостную улыбку, которая угрожала захватить его лицо. Тим… стеснялся? Он выровнял черты лица и откинулся на камни, снова изображая хладнокровие. «Так, какая у тебя была специальность?» «Творческое письмо». Риз выдохнул, борясь с уколом разочарования. «Ладно, можешь не говорить мне». Он услышал вздох Тима: «Подбери губу, а? Я не пытаюсь тебя провоцировать». «Я не дуюсь», – отрезал Риз. Это едва ли была его вина, что его нижняя губа всегда выпячивалась, когда он хмурился. Тим усмехнулся, слегка склонив голову, чтобы открыть руке доступ к затылку. Риз обнаружил, что его взгляд притянулся назад, пока Тим продолжал. Это было практически порнографией. Тим делал это намеренно? Он пытался сделать Ризу намек? Если да, то почему он не мог просто честно рассказать о своих намерениях и спросить Риза, не хочет ли он переспать с ним (да да да пожалуйста). Если только ему не был интересен Риз, и он просто хотел снять напряжение в мышцах, а Риз напридумал всякого. Он прикусил губу. Тим тихо охнул. К черту. «Нужна помощь? – спросил Риз. Тим остановил движение своей руки и взглянул на него. – Твоя шея. И плечи. Я мог бы– Я мог бы помочь, наверное?» – Тим, не шевелясь, уставился на него. Риз задержал дыхание. «Не хочу беспокоить тебя, босс», – ответил Тим, и это не было «нет». Губы Риза затряслись в попытке сдержать улыбку. (Будет ли Тим звать его боссом постоянно? Навсегда? Возможно, Ризу стоило продолжать ему платить просто за это…) «Мне не трудно, – сказал Риз, придвигаясь в воде чуть ближе. Тим не отодвинулся, что Риз посчитал как очередную маленькую победу. – Плюс эта рука должна же на что–то сгодиться, правильно?» Он пошевелил своими металлическими пальцами. Тим смотрел, как он приближается, и Риз не мог сказать, какое у него было выражение лица, но ему показалось, что он узнал то, как напряглись его плечи. «Я к тому, что… Если это не составит труда, – ответил Тим. Риз постарался не глазеть слишком откровенно на то, как двигался его кадык, когда он сглотнул. – Эта штука же не будет слишком горячей, да?» Риз подумал “шея, грудь, мышцы, неплохо” и сказал: «Хм?» «Твоя рука? Вода, должно быть, нагрела ее. Я не хочу обжечься». «О, не переживай об этом, – Риз скользнул за спину Тима, повернувшегося, чтобы посмотреть на него, да, подозревал Риз, настороженно. Словно опасным из них двоих был Риз. Будто Тим не смог бы придушить Риза одной рукой. Он уселся за Тимом, подбирая под себя ноги. – Все в порядке. Видишь?» – он прижал кончик одного металлического пальца к позвонку Тима. Тот вздрогнул. «Небольшое предупреждение в следующий раз?» – рявкнул Тим, пока Риз смеялся. «Ты как маленький. А теперь, расслабься, и просто дай доктору Ризу творить его магию», – широкая спина Тима была довольно заманчивой целью. Так близко Риз мог разглядеть шрамы, длинную и неровную ножевую рану, обесцвеченный узор в виде брызг на левом плече, вероятно, от кислоты или какого–то разъедающего вещества, а также несколько более мелких шрамов, которые Риз не мог легко определить. Признаки времен, когда Аншины не были в пределах легкой досягаемости. И веснушки, осознал Риз. Слабые, но определенно присутствующие, наиболее густо разбросанные на затылке и верхней части плеч. Риз побаловал себя, позволив своим рукам поработать сначала осторожно, ощупывая узлы мышц левой рукой. Он знал, что его правая рука будет бесполезна для обратной связи, пока все его системы не вернутся в строй. Тим фыркнул: «Я бы хотел увидеть Ваш диплом, док». «У меня докторская степень в области “заткнуться и быть благодарным”». «Подожди, разве это не значит, что ты тот, кто должен– нгх», – Риз вцепился пальцами в особенно закостенелый узел мышц за правой лопаткой Тима. Тим зашипел от давления, его тело напряглось под руками Риза. Риз надавил сильнее, проводя металлическим пальцем по мышце, пока не почувствовал, как она размягчилась. Тим судорожно вздохнул и медленно, почти неохотно начал расслабляться. «Что ты говорил?» – Риз спросил, не скрывая своего самодовольства. «Было больно», – Тим немного повернул голову, награждая Риза видом на свою линию челюсти. Пряди каштановых волос падали ему на лоб, завиваясь от сырости. Риз цокнул языком и нашел еще один узел. «Я же тебе говорил, что ты как маленький? Ничего не случилось. У тебя разве до этого никогда массажа не было?» «Не от–нгх– киборга», – последнее слово вырвалось сквозь зубы. Риз помассировал место, трепеща от ощущения, того как эти мышцы становятся мягкими под его руками. Он помассировал еще один узел, размером и плотностью напоминавший мяч для гольфа, с усилием разминая его. «Блин, – он надавил обоими большими пальцами, игнорируя то, как ворчал Тим, – у тебя сильно напряжена спина, ты знаешь это?» «Я ношу с собой кучу пушек. И твою тощую задницу, время от времени». «Один раз», – поправил его Риз. «Может быть, но какой же раз это был. Жаль ты его–аргх– весь проспал. Возможно, я спрыгнул с двухэтажного ограждения и–блять– поймал тебя в воздухе». Руки Риза замерли: «Не делал ты такого». Теперь самодовольно звучал Тим: «Еще как делал. Ты был подвешен словно пиньята. Я сломал цепь, поймал тебя до того, как ты упал и потом… эм. Потом мы упали. И я заработал себе треснувшие ребра». Риз покачал головой: «Вот в это я верю. У тебя привычка, такие тупые трюки исполнять?» «Разве не за это ты мне платишь?» Тим издал тихий вздох, когда Риз прокладывал свой путь к его шее. Он улыбнулся, когда Тим снова расслабился в его хватке. Он провел большим пальцем по тому месту, где веснушек было больше всего, густая галактика прямо под линией роста волос. Он сделал это снова, нежно проводя по коже небольшим кругом. «Эй», – Тим звучал сонно. «Извини, – без раскаяния ответил Риз. С колотящимся сердцем он вздохнул. – Они милые». «Хм..?» – точно засыпает. «Твои веснушки. Они мне нравятся, – Тим резко вдохнул, напрягаясь под руками Риза. – Тим?» «Извини! – Тим отодвинулся, внезапным движением отплескивая горячую воду на камни. – Мне стоит– нам стоит возвращаться назад. Ужин, вероятно, уже готов». «Точно, – Риз опустился ниже в воду, с разочарованием, словно свинцовым грузом, в животе. – Могу я только–?» «Ага, – Тим завернулся в свое полотенце, повернувшись своей замечательной спиной к Ризу. Он собрал свои вещи. – Я, эм. Я буду на расстоянии окрика, окей?» Риз кивнул, с лишь глазами, видимыми над водой. Он смотрел себе под ноги, пока не услышал шелест травы и хруст ветвей деревьев. Тим не пытался скрыть свой побег. Ладно, решил Риз, поднимая глаза только тогда, когда был уверен, что Тим ушел. По крайней мере, теперь у него был ответ. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Тим просунул ногу сквозь украденные штаны, тяжело дыша, словно только что убежал от еще одного отвратительного монстра. Два слова, повторяющиеся снова и снова бесконечным циклом. Слишком близко слишком близко слишком близко– Только когда он натянул слишком маленькую майку через голову, его дыхание стало замедляться. Это было его ошибкой, решил он. Он сделал это с Ризом, давал ему надежду, хоть этого и не стоило делать. Давал ему смешанные сигналы. Ему стоило быть осознаннее. Блять, разве в этом не заключалась вся его работа? Тим схватился за волосы достаточно сильно, чтобы вырвать пряди. Все потому что ему нравился Риз. Такая типичная ситуация. Ну конечно, ну, блять, конечно, первый раз, когда кто–то, кто ему понравился, действительно выразил интерес в ответ –первый раз за годы!– это должен быть один из бывших ебаного Красавчика Джека. Впадаешь в отчаяние, Тим–Там? Так сильно скучаешь по мне, что хочешь подобрать мои объедки? Тим сжал глаза и вздохнул. То, что ему кто–то нравился, это ерунда. Это? Это – ерунда. Он это переживет. Риз это тоже переживет. (Вероятно, быстрее Тима) «У тебя не может этого быть», – твердо сказал себе Тим. Он нагнулся и подобрал один из своих брошенных ботинок. –руки Риза на его спине, одна теплая и мягкая, другая горячая, непоколебимая– «Что, как ты думаешь, произойдет, бестолочь?» – он натянул шнурки, оперативно их завязывая. –весело и самодовольно, и, возможно, с теплотой, «Что ты как маленький».– «Что, как ты думаешь, произойдет, когда он увидит твое лицо?» –«Твои веснушки. Они мне нравятся».– Сердце Тима болезненно сжалось. Предатель. «Это – ерунда», – он встал, перекидывая влажное полотенце через плечо. Он оглянулся через поляну, где едва мог разглядеть клубок пара, поднимающийся над источником. Там, где он оставил Риза с выражением неприкрытого разочарования. Кто пустил этого пацана в корпоративный мир с таким лицом? «Закончи работу и затем двигайся дальше», – прошептал он. И затем, громче: «Риз?» К тому времени, как они вернулись, обед уже был наполовину готов, что, казалось, не беспокоило ни гостей, ни хозяйку. Большая часть мяса исчезла, оставив Ризу и Тиму только салат из увядших трав и горький батат, который выращивали в этих краях. Кто–то позаботился о том, чтобы сварить его и сделать пюре, что было единственным способом сделать его приемлемым. Сестры уже убежали к источнику, с причитаниями старшей о том, что придется использовать их грязную воду. Тим взглянул на разнообразие еды и вздохнул. «Думаю, я сразу на боковую», – сказал он. «Ты не голоден?» – спросил Риз. Это первое полное предложение, которое он сказал Тиму после того, как тот оставил его в источнике. «Не. Я съел несколько энергобатончиков до этого. К тому же, протеин тебе нужен больше, чем мне, босс». Рот Риза скривился, а лицо покраснело. Он отвернулся. Тим нахмурился. Этна равнодушно кивнула и указала ему на комнату, которую он будет делить с остальными наверху. «Эм, – Тим замешкался. – Вы хотите, чтобы мы делили комнату с теми женщинами?» Этна перевела свои жучьи глаза на него и нахмурилась: «У нас только две комнаты. Я буду спать тут внизу, а Вы с остальными там наверху». «Я однажды делил с ними кара–вэн, – сказал Риз, усаживаясь за стол, – Фиона храпит». Тим потер затылок, чувствуя, как напряжение, от которого он только вот сумел избавиться, снова заползло в его тело: «Наверное, мне стоит спать снаружи». «Нет», – ответил Риз. Тим с удивлением опустил руку. «Эм. Вообще–то не спрашивал–». Риз закатил глаза: «Ты не будешь в одиночестве спать снаружи. Это нелепо, и, как ты сказал мне ранее, опасно». Ты мог бы присоединиться ко мне. Тим задавил в себе слова до того, как они смогли сформироваться. Вместо этого он сказал: «Я спал снаружи, в одиночестве довольно много раз». Риз проткнул кусок мяса с чуть большей силой, чем требовалось: «Да, я видел твои шрамы. Слушай, мы все будем хорошо себя вести, окей? Они будут паиньками, мы будем паиньками, все будет хорошо. Окей?» Тим почувствовал себя загнанным в угол. Резкость в тоне Риза, дерганность его движений – это из–за него. Это была его вина, в том, что Риз был зол. Его плечи втянулись. Он должен отстоять свое, он знал. Что, черт возьми, Риз знал о шрамах Тима? Но он посмотрел на Риза – который ни разу не взглянул на него с тех пор, как Тим сбежал из источника – и не нашел в себе дерзости. Он поднялся наверх, не сказав ни слова. Комната была настолько мала, что у него перехватило горло. Он оставил дверь открытой. Подтянул одеяло и подушку как можно ближе к окну, распахнул его и улегся. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Сестры вернулись часом позднее, после того, как Этна удалилась за вздернутое одеяло. Саша впорхнула, окутанная прохладным вечерним воздухом, с мечтательным выражением лица. «Как думаешь, сколько будет стоить установка чего–то такого на Гелиосе? Или в штабе Атласа?» – спросила она. Риз отозвал изображение над ладонью. «Это природное явление. Не думаю, что это что–то, что мы можем установить», – ответил Риз. Он тоже обдумывал это. «Может просто большая ванна с горячей водой не повредила бы», – сказала Саша. Конденсат прилипал к ее волосам, словно драгоценности, сверкая в искусственном свете. Риз вновь был поражен тем, как прекрасно она выглядела. Фиона вошла позади нее, закрыв дверь с тихим щелчком. Она тоже выглядела значительно лучше, хотя и не так очарованно, как ее младшая сестра. Морщины вокруг ее глаз и рта потеряли свою напряженность, а смуглая кожа выглядела мягкой и чистой. «Где все?» – спросила она, понижая голос. Риз ткнул большим пальцем в сторону форта из одеял. «Доктор Этна спит. Тим в кровати наверху». «Ты не присоединился к нему?» – Саша ухмыльнулась, проходя мимо. Риз нахмурился и вернул экран над ладонью к жизни. «Я работал», – ответил он. «Ну, я иду спать. Мы наверху, правильно?» «Правильно. Спасибо, что оставили нам свои объедки, кстати», – сказал Риз. Саша потянулась, зевая: «Всегда пожалуйста. Спокойной ночи». «Я и забыл, какой избалованной она может быть», – пробормотал Риз, краснея. Фиона бросила на него острый взгляд. «Не говори так о моей сестре». «Ты постоянно это делаешь». «Она моя сестра», – Фиона положила шляпу на вымытый стол. Она откинула со лба влажные волосы, возясь с прической, пока Риз пролистывал очередную страницу данных. Пока его ЭХО не работало, он был вынужден использовать последний пакет данных, который получил более 36 часов назад. Материалы Атласа, зашифрованная информация о новых прототипах щитов, данные разведки из Тысячи Порезов, последние находки спасателей, отправленных на Южное плато, и другие подобные вещи. Риз сделал пометку, чтобы уделять больше времени изучению местных водоносных горизонтов и подземных озер. «Работаешь над чем–то?» – спросила Фиона, откидывая прядь волос назад. «Работа СЕО никогда не кончается», – сказал Риз. Она обернулась на форт из одеял: «Эпиметей?» «Частично». Доктор Пил, бывшая сотрудница Гипериона и в прошлом Ребенок Гелиоса, была назначена руководителем ожившего проекта. Она была надежной и выкладывающейся на полную, но явно выше своих возможностей. Последнее, что она прислала ему, было более структурированным. Она усвоила теорию (вроде как) и смогла собрать воедино те данные, которые им удалось восстановить из разбросанных обломков Гипериона, но Риз мог сказать, что ей потребуются годы, чтобы наверстать то, на чем остановился исходный проект. Фиона остановилась перед ним, сложив руки на груди. Он поднял голову и увидел, что она смотрит на него с прищуренными глазами. «Что–то не так?» – спросил он. «Поговорим снаружи», – ответила она. Риз отозвал экран и встал. За последний час температура упала словно камень. Риз оплакивал потерю пиджака, опуская рукава. «Ну что. Эта фигня с Эпиметеем. Ты все еще занимаешься ей?» – спросила Фиона. Риз нахмурился: «Эм. Да? Я потратил шесть месяцев, охотясь за любыми остатками, которые мог найти». Фиона поджала губы и невозмутимо перевела взгляд на лес. Риз узнал оценивающий взгляд, ищущий движения. Инстинктивное осознание потенциальных угроз, казалось, укоренилось в таких людях, как Фиона, Саша. Тим. То, которое Риз еще не выработал. «И эта твоя доктор Этна. Она – то, что нужно?» – спросила она. «Да, – ответил Риз, не сомневаясь. – Она вернет Эпиметей в работу, но я не знаю, сколько это займет. Этна кажется достаточно уверенной, что может продолжить с того, на чем остановилась, и технологии, которые мы восстановили с Атласа и Гипериона хороши, но все еще далеки от современности лаборатории Гелиоса, – Риз тесно скрестил руки, с дрожью покачиваясь на пятках. Фиона лишь кивнула, ее лицо было обеспокоенным. – Слушай, к чему это все, Фиона?» «Я тут разговаривала с Иветт», – сказала она, удивляя Риза. «Эм, с каких пор?» «С недавних, – Фиона прочистила горло. – Это неважно. Она мне рассказала про этот твой проект». «И что? Я тебе все рассказал про Эпиметей–». «Она рассказала мне пару деталей, которые ты опустил. Например, цену. Она сказала, что у тебя не хватает, чтобы оплатить материалы, использованные тобой для постройки этой штуковины». Риз напрягся: «Это– Она не должна была тебе говорить что–либо на этот счет. Это дела Атласа, не твои. И в любом случае, – добавил он, вспыхивая лицом, – оно уже практически достроено». «Дело не только в деньгах, Риз. Дело в тебе. Она волнуется». Риз уставился на нее, сбитый с толку: «Насчет чего? Я в порядке». Фиона повернулась к нему, впервые с тех пор, как они вышли наружу. Она оглядела его с ног до головы и стала сразу говорить. Риз держал рот на замке и не отводил глаз от тяжелого взгляда Фионы. Он не будет тем, кто первый нарушит молчание. Он не знал, к чему вела Фиона, но ему казалось, что узнал ее взгляд. Вот–вот она заставит себя провести с ним Разговор, с большой буквы. Они стали чуть ближе, после открытия хранилища вместе, или так ему казалось. Фиона не была из тех, кто легко доверяет, но он предпочитал думать (надеялся, если честно), что их совместный опыт дал ей причины доверять ему, как он доверял ей. Но его мимолетные отношения с Сашей усложнили связь между ними, а расставание, хоть и мирное, насколько это было возможно, лишь увеличило дистанцию между ними. Они не общались, вдруг понял Риз, очень долгое время. «Я в порядке», – в конце концов сказал он с рассыпавшейся решимостью. «Она волнуется, что ты слишком многое от себя требуешь, – ответила Фиона, – она думает, ты становишься… одержимым». «Как мило, – пробормотал Риз. – Послушай, этот проект важен. Он может изменить все, Фи. Если мы действительно преуспеем в соединении с эридианцами через Эпиметей, нельзя предугадать, что мы можем найти. Забудь о хранилищах – знания, спрятанные в Пандоре, могут раскрыть секреты галактики. Вещи, которые мы пытались разгадать с тех пор, как обнаружили сирен». «На шаг ближе к тому, что мы видели, – прошептала Фиона. Риз не знал, рассчитывала ли она, чтобы он услышал, но слово вызвало искру в его позвоночнике, вспыхнуло воспоминание о ярком свете, вкусе эридия на языке. То, что они нашли в хранилище. Он вновь вздрогнул, кивая. – Но Риз. Ты уверен, что ты в порядке? Мы… – она открыла рот, словно желая продолжить, но выражение дискомфорта пробежало по ее лицу. Он знал, что она была не в своей тарелке с таким разговором. Фиона родилась и выросла на Пандоре. Все были либо в порядке, либо мертвы. Туманное между обычно ее не заботило, только если вы не были ее сестрой. Риз похлопал ее по плечу: «Я в порядке, Фиона». «Причина, по которой Иветт– причина, по которой мы волнуемся, это потому что ты – лжец, – сказала она. Брови Риза взлетели вверх, – не то, чтобы это было секретом», – пожав плечами, продолжила она. Он отвернулся, стараясь не дать ее словам задеть его. «Я не пытаюсь оскорбить тебя, Риз. Было бы довольно лицемерно с моей стороны. Но ты нам действительно врешь. Ты говоришь нам, что ты в порядке, когда все совсем наоборот, и это лишь начало. Если ты влип, ты знаешь, что можешь просто рассказать нам. Мы поможем». Риз ничего не сказал. Фиона вздохнула. Она сняла свою шляпу и провела рукой по коротким волосам. «Мы просто не хотим снова потерять тебя», – сказала она. Риз фыркнул: «Потерять меня из–за чего? Я никуда не ухожу». Она взглянула на него, на порт в его виске. Он покраснел, с осознанием, ударившим, словно кулаком в живот. Опять это. Всегда одно и то же. Прошло два года после– после Гелиоса. После всего. И он все еще замечал своих друзей, смотрящих на него, будто он вот–вот разобьется. Или еще хуже. Он сложил руки на груди и ссутулил плечи. «Хватит этого, – сказал он. – Ничего такого никогда больше не произойдет снова. Окей? Я никуда не денусь». Фиона не выглядела до конца убежденной, но лишь покачала головой. «Хочешь посмотреть, что мы с Сашей нашли на пустошах?» – спросила она, потянувшись рукой в пиджак и доставая свой старый ЭХО–таб. С облегчением Риз кивнул. «Нашли что–нибудь стоящее?» – спросил он. Там, где его жажда эридианских знаний толкала его к старым научным экспериментам и далеко вглубь планеты, жажда Фионы привела ее к скитаниям по земле в поисках потерянных и забытых частей их цивилизации. Они прижались друг к другу, пока она показывала свои находки, и Риз почувствовал что–то в себе, реагирующее при виде потерянных вещей. Эта странная связь, почти до глубины костей, с давно почившей расой, предшествующей их шагам по всей галактике. Прошло почти шесть месяцев, и он ожидал, что эти полу–запомнившиеся вещи растают, как сон при пробуждении, но каждый день, что он проводил снаружи, оно ощущалось еще сильнее. Ощущалось, словно он вновь потерял свою руку. Словно гул, заполнявший его голову. «Тебе все еще снятся эти сны?» – спросил он. Фиона кивнула. Свет экрана сиял голубо–желтым в ее глазах. «Ты думаешь, у других так же? – спросила она. – У всех, кто когда–либо открывал хранилище?» Он вспомнил, что говорила Этна, о Джеке на Элписе. Что он видел в хранилище, что породило теорию, давшую жизнь Эпиметею. Мороз пробежал по его спине от осознания, что он шел по стопам Джека. Опять. Они оба внимательно смотрели на изображение, пока экран не погас. Словно разрушенное заклинение, Риз сморгнул и отвернулся. Его голова прочистилась. Он со вздохом потер лицо. «Я рассказал Тиму про Эпиметей. Но… возможно не всю историю, – сказал Риз. Фиона вздернула бровь. – Я сказал ему, что Эпиметей можно использовать для создания двигающихся цифровых копий– что правда», – быстро проговорил он. «Он отправится с нами в Атлас? – спросила она. Риз замешкался, прежде чем кивнуть. Глаза Фионы сузились. – Что не так?» «Я, возможно… пообещал ему чуть больше, чем могу себе позволить. Это был единственный способ удержать его рядом», – ответил Риз, защищаясь. «Ну, надеюсь оно того стоит, – сказала Фиона. – Он – искатель хранилища. Они– мы не тот тип людей, с которым можно дурачиться». “Дурачиться”. Оно было гораздо ближе к правде, чем Риз хотел признавать, с ситуацией на источниках все еще шипом в его груди, от которого он не успел избавиться. Он нахмурился и провел рукой по волосам: «Все в порядке. Я что–нибудь придумаю». «Может, ты сможешь снова его уговорить, – сказала Фиона, поднимаясь. – Он, кажется, прислушался к тебе до этого. Хотя это было до того, как он узнал, что ты ему лгал…». Риз вновь вздохнул: «Я буду волноваться об этом с утра». Риз волновался об этом ночью, когда они зашли внутрь. Он не хотел думать о том, что Тим может сделать, когда обнаружит, что Риз лгал ему. Возможно, было и к лучшему то, что гамбит Риза ранее провалился. Но опять же, возможно посторгазмическая дымка была бы как раз кстати, чтобы смягчить напряженную ситуацию, подобно той, что ему предстояла. Ну что ж, решил Риз, устраиваясь в своем спальном мешке. Ему придется рассказать Тиму правду и надеяться на лучшее. Возможно, он посчитает всю ситуацию уморительной. Риз тихо прихрюкнул. Да, и возможно Риз отрастит пару крыльев и улетит на луну. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Тим по привычке закрыл глаза, когда услышал звук открывающейся двери, держа дыхание ровным, симулируя сон, точно так же, как и когда его разбудил приход Саши ранее. Она была достаточно тихой, но десятилетие такой жизни сделали сон Тима чутким. Он уже собирался снова уснуть, когда услышал голоса, доносившиеся из открытого окна. От того, как близко он находился, слушать было нетрудно. Тим не был сильно удивлен признанию Риза. Разочарован, возможно, но не удивлен. Его цинизм, может, и не приносил ему пользы, как Риз заметил ранее, но готовил к такому дерьму, как это. Ну что. Мелкий хмырь думал, что сможет безнаказанно надурить искателя хранилища, а? Тим подождет до утра, может даже до того, как Риз впустить его в Атлас – если он достаточно туп, чтобы сделать это – и затем попросит оплату. Прикинется дурачком до тех пор, пока не услышит какой бы там ни был полусырой бред, который стрижечка сможет состряпать, а затем даст ему понять, почему именно люди не дурачатся с искателями хранилища (спасибо за предоставленный образ, Фиона). И никто не лгал Тимоти, черт побери, Лоуренсу. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– ТОГДА У Тима была плохая память, но проблема не всегда была в этом. Он помнил поход в офис доктора Аутона, встречу лицом к лицу с его привлекательной секретаршей, путаницу в его словах, выдачу ему кипы бумаг толщиной с его большой палец, которая, как ему сообщила секретарша, была контрактом, который он должен был подписать. Он помнил, как непривычно было даже получить что–то в бумажном варианте. Он помнил, как пытался прочитать написанное там (чему ни секретарша, ни доктор не были рады). Он помнил слова, ползающие по белому, кишащие как муравьи под его все более паникующим взглядом. Такие слова, как “расторжение предыдущей личности”. И “передача всей документации предыдущей личности”. И “настоящим соглашается на минимум в двадцать (20) лет в качестве вторичного обладателя новой личности”. Доктор что–то говорил ему, пока бумаги тряслись в его руках. Голос доктора повысился от нетерпения. Он постучал пальцами по колену Тима, и посмотрел на него поверх очков, словно Тим был одним из его разочаровывающих сыновей. Он пихнул ручку Тиму в руку (настоящую! Шариковую ручку!) и сказал прекращать тратить его время. «Это как–то неправильно», – сказал Тим. Доктор вздохнул. Секретарша нахмурилась. Он был величайшим разочарованием, когда–либо омрачавшим их сверкающий офис. «Могу я сделать звонок?» – спросил Тим. А затем… Тим проснулся. Возможно. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что его глаза были открыты. А затем еще немного, чтобы осознать, что звуки, которые он слышал (мягкое пищание, успокаивающее жужжание), шли от приборов, находящихся около его кровати. Высокие экраны сбоку от него светились, словно ангелы, отображая информацию в успокаивающих синем и лиловом. Тим наблюдал, как линия поднималась и падала, с несколькими числами рядом с ней, сменяющимися за долю секунды. А затем, боль. Она приходила медленно, и, казалось, исходила изнутри, выползая из его костей, словно насекомые из–под перевернутого камня. Кто–то простонал. Прибор пропищал один раз, словно делая выговор. «Ты проснулся, – лицо Джека появилось над ним, его острые черты размытыми тенями сглаживал мягкий свет. – Как ты себя чувствуешь?» Кто–то простонал еще раз, когда Тим попытался заговорить. Он нахмурился, и напряжение мышц его лица принесло новую волну дискомфорта. Этот голос простонал еще раз, в этот раз слабо, и Тим поднял руки, чтобы коснуться своего лица, попытаться убрать боль. Но его руки– Тим пялился. Его мозг работал неохотно. Почему кто–то держал свои руки перед его лицом таким образом? «Все еще болит, а? Док упоминал, что какое–то время будет плоховато, но ты парень крепкий». Тим пошевелил пальцами. Пальцы перед ним задвигались. Мысли все не могли сформироваться. Ему казалось, словно он пытается решить сложный кроссворд. Подсказки были перед глазами, но слишком загадочными, чтобы их понять. Он попробовал снова. Рука снова зашевелилась. Его сердце начало колотиться. «Чт–, – начал было он, но остановился от звука чьего–то голоса. Его грудь двигалась с его хриплым дыханием. – Что–». Рука придвинулась ближе, к его лицу, словно Тим позвал ее. Джек поймал ее за запястье. «Но–но–но, – проговорил Джек, – аккуратнее. Все еще довольно нежное». Тим уставился на руку Джека, чьи крупные пальцы с легкостью держали запястье. «Нет, – сказал Тим. – Нет. Нет нет нет. Я не да– Я не был–, – он задыхался короткими, поверхностными вдохами. В его глазах потемнело, словно он смотрел в туннель к альтернативной реальности. Кто–то говорил за него. Кто–то двигал свои руки, когда он должен был двигать своими. – Это не–», – он прервался со всхлипом. Приборы громко запищали, и Джек повернулся к ним с недовольным выражением его красивого лица. «Окей, тебе действительно нужно успокоиться, Тим». Двадцать лет. Тим не мог подняться. Это было ошибкой. Ему нужно будет сказать им, что это было ошибкой. Он пришел только чтобы подписать бумаги, обговорить процедуру. Не– «Оу–кей. Кажется, тебе ужасно больно, – Джек взял планшет и коснулся пальцем дисплея. – Я увеличу твою дозировку чуть–чуть – или не чуть–чуть – и все будет в порядке. Ты успокоишься, черт возьми, расслабишься и дашь мне позаботиться о тебе. Это, к тому же, качественная хрень, так что сработать должно быстро». Нет нет нет нет нет нет, это было ошибкой, они совершили ошибку, ему нужно сказать им– Тим перекатился на один бок, силясь стащить с себя простынь. Джек положил свои руки ему на плечи и перевернул обратно на спину. Тим заскулил и попытался оттолкнуть его, но волна чего–то теплого и прекрасного захлестнула его разум, очищая его от мыслей и боли, заменяя их туманом. «Вот и все, детка, – Джек вновь закутал его в простынь. Его разноцветные глаза, казалось, блистали в свете приборов. – Вот так. Просто успокойся. Я с тобой». Тим вздохнул, его веки закрылись. Он чувствовал себя хорошо. Почти невесомо, так, как стоит ощущать себя во сне. Словно облако. Тим представил облака, представил свое тело, сделанное из дымки, а затем представил облако в форме Тима, возвышающееся над Гиперионом. «Ты с чего хихикаешь?» – спросил Джек с явной улыбкой в голосе. Тим повернул голову на звук, открывая один глаз: «Да так, – он выдохнул в подушку. – Чт…что… что происходит?» Джек ухмыльнулся ему, его глаза заблестели, словно странные созвездия. Голубая звезда и зеленая звезда. Такие существовали. Тим читал про них. «Они поставили тебе качественную штуку, не так ли? Хорошо. Ничего кроме самого лучшего для моего Тимми», – сказал Джек. Локон волос выбился из его укладки, и Тим попытался дотянуться до него, чтобы поправить. Его рука упала на кровать и больше не двигалась. Его рука. Он посмотрел на нее. Щупальце страха пробилось через туман в его голове словно капля чернил в спокойной лагуне. «Что… – попытался Тим, медленно моргая. Что–то было не так. Он почувствовал, как мышцы его лица нахмурились, что все еще причиняло боль. «Потихоньку, ну же. Мы только вернули тебя на землю». Джек подвинул планшет на его колене, но не включил экран. Тим уставился на него, пытаясь связать все в голове. Джек вздохнул. «Боже, с этим щенячьим взглядом… Окей. Послушай, нам пришлось подвинуть вещи в расписании. Эта процедура немного, эм, серорыночная. И Аутон у нас сильно рисковал, так еще и с довольно конкретными временными рамками, которые не совпадали с тем, о чем мы изначально говорили». Тим моргнул и попытался понять. Он чувствовал себя, словно кто–то читал ему знакомую историю на иностранном языке. Джек наклонился к нему, кладя руки на матрас. Он коснулся волос Тима, проходя пальцами по коже. Тим тихо промычал, прижимаясь к мягкой, теплой ладони Джека, словно пес, изголодавшийся по вниманию хозяина. «Я не говорил тебе, потому что ты уже был на взводе, и я не хотел волновать тебя, – сказал Джек. – Ты ведь бы все равно закончил начатое, правильно?» – рука Джека остановилась. Тим проскулил от потери ощущения. «Да…да, конечно…Но–». Рука Джека возобновила свои действия, пробегаясь по волосам Тимоти: «Тогда проблемы нет, так ведь? Мы просто подвинули расписание, и все. Это к лучшему. Ты бы с ума сошел от ожидания. Серьезно, тыковка, я видел, каким напуганным ты становился. И теперь худшее позади, – Джек улыбнулся ему. – И, хочу сказать, выглядишь ты великолепно. Я имею в виду… Они проделали над тобой потрясающую работу». Слова звучали тепло. Тон звучал приятно. Тим улыбнулся в ответ, и это было не так больно. Какое–то время, Тим так и лежал, с ладонью Джека в его волосах и руками Джека в сантиметрах от тела Тима. «Но.., – улыбка испарилась, когда всплыло другое воспоминание, – двадцать лет…». Джек нахмурил брови: «Двадцать..? А! Ты говоришь о контракте». Тим кивнул: «Ты… ты сказал, что.., – Тим сглотнул, пытаясь скучковать свои мысли. – Ты сказал, что я могу прекратить…». «Верно. Ты можешь прекратить, когда захочешь, и мы вернем все назад. Я помню наше соглашение, Тим, – голос Джека стал резким. Тим вздрогнул, с всхлипом уткнувшись лицом в подушку. – Ох. Эй, эй, все в порядке. Эй, посмотри на меня. Ну же, детка, посмотри на меня, все в порядке». Тим посмотрел. Джек поднес другую руку к щеке Тима. «Боже, ты сейчас чувствительный, а? – Джек засмеялся. – Расслабься, котенок. Все в порядке». Руки Джека были теплые и мягкие. Тим расслабился в его прикосновениях. «Я помню, что я сказал, и оно все еще в силе. Забудь о контракте, окей? Это был единственный способ, чтобы Аутон согласился провести процедуру. Но послушай, как только ты захочешь уйти, просто скажи. Я пойду к Аутону и мы разберемся. Просто положись на меня, хорошо? Хорошо, сокровище?» Глаза Тима были закрыты. Невесомость его тела ощущалась великолепно, но ни в какое сравнение не шла с руками Джека на его лице, в его волосах. Он, вероятно, мог умереть вот так, и ему было бы все равно. Джек не был зол. Он обо всем позаботится. «Тимми? – палец Джека скользнул по его щеке. – Ты еще со мной?» Тим пробормотал ответ, попытка в слова, которые он тут же забыл. Джек фыркнул. «Хорошо. Отдохни, кексик. Ты это заслужил». «Ты еще.., – голос Тима был неожиданностью даже для него самого. Он смог открыть один глаз. – Ты еще… будешь здесь?» Джек вскинул брови: «Ты хочешь, чтобы я остался?» – спросил он. Тим мог засмеяться. Сон наступал на каждую мысль, каждое воспоминание. Больше не невесомый, он чувствовал себя невероятно тяжелым, свинцовая чернота, ухватившая его конечности и тянувшая вниз. Он позволил своим глазам сомкнуться. «Я всегда…хочу…» – пробормотал он. Сквозь наступающий черный прилив, он почувствовал губы Джека на своем лбу. «Тогда я с тобой, сокровище».