How They Met Themselves

ТОГДА «Эй, красавчик». Тим аккуратно слизнул с губ вкус голубого сахара. Женщина скользнула на барный стул рядом с ним. У нее были распущенные волосы, хорошо выглядящее платье, и она смотрела на Тима так, словно говорила с ним. «Я?» – Тим выпрямился. Губы женщины дернулись. «Эм, да? Ты видишь других безбожно привлекательных мужчин в этом баре?» Тим посмотрел по сторонам. Женщина засмеялась. «Ты еще и милашка, м–м? – Она повернулась лицом к бару, положив подбородок на одну из ладоней, и взглянула на него из–под своих густых ресниц так, что год назад Тим бы вспыхнул. – Почему бы тебе не купить мне выпить?» Грудь Тима раздулась, а плечи выпрямились из их привычной сутулости. Он поймал взгляд бармена с первой попытки и заказал ей выпить. Когда он повернулся, чтобы подарить ей улыбку, она вернула ее с легким румянцем на щеках. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому новому влиянию, которое он оказывал на людей. Он притягивал взгляды. Люди начали покупать ему выпивку. Люди из кожи вон лезли, чтобы поймать его взгляд, и улыбались, когда у них это получалось. Тим больше почти никогда не пил один. Кто–то, иногда даже не один человек, подходил бы и присоединялся к нему в течение нескольких минут после того, как он садился в баре. Он был в своем новом теле почти четыре месяца, но то, как люди вели себя с ним, все еще было в новинку. Частично потому что четыре месяца это не такой большой срок, чтобы привыкнуть к тому, что ты выглядишь как совершенно другой человек, но частично и потому что он не так часто выбирался в люди, чтобы насладиться этим. У Джека были правила. Роль Тима как двойника Джека должна была быть секретом, как–никак. Что означало, что если Джек выходил в люди, то Тим должен был оставаться внутри, чтобы никто из них не был замечен там, где быть не должен. И Джек часто выходил в люди, вымасливая себе путь через членов совета директоров и их вторых половинок. Джек объяснил, что это часть его плана по попаданию на вершину, и Тим в этом не сомневался. Особенно учитывая, что план, похоже, работал. Джек вновь был повышен, поставленный во главу всего департамента инженеров. И теперь поползи слухи, что совет директоров подумывал о том, чтобы дать ему на управление еще не построенный новый современный спутник. Но, иногда, Джек оставался внутри, и отправлял Тима повеселиться. Что было не так уж и плохо, вот только… Ну, Тиму как–то больше нравилось, когда Джек оставался и просил Тима остаться с ним. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Джек предупреждал Тима, что теперь они будут видеть друг друга очень часто (словно это было чем–то плохим). В конце концов, если Тим собирался быть убедительным двойником, он должен был научиться и словам, и делам. Тим преуспел в первом, но затруднялся со вторым. Даже с его (Джека) приятным голосом, было сложно уловить определенное качество и ритм речи Джека. То, что никто из них не мог сказать, был голос Тима слишком высоким или нет, не помогало. «Не знаю, звучит как–то неправильно», – однажды сказал Джек. «У всех голоса звучат по–другому в их голове, Джек, – Тим ответил, пожав плечами. – Может тебе просто… кажется?» В течение последних трех месяцев (Тим потратил один на реабилитацию), Джек приходил на новую квартиру Тима (купленную и оплаченную Джеком) и помогал ему тренироваться. Тренировки заключались в чем–то разном почти каждый день. Иногда тренировки не заключались ни в чем кроме Джека, заставляющего его стоять, ходить, бегать снова и снова. Те дни были отупляющими, и Джек никогда не был доволен. Если Тим улавливал походку (двигать бедрами, занимать пространство), то проваливал статику (бедра и плечи расправлены, ноги врозь, голова вверх). Если ему удавалось убедительно произнести реплику, то он спотыкался об ноги. Те дни были худшими для них обоих, и приводили к большинству их ссор. ( «Это нелепо. Моя дочь научилась ходить, когда ей было 18 месяцев!» «Я знаю, как ходить, Джек. Это– ты просишь меня забыть множество вещей и оно не сможет про– произойдет за одну ночь!» «Ты говоришь и ходишь, а не занимаешься цифровой инженерией. Прекрати вести себя, как королева драмы, и просто сделай правильно».) Однако иногда тренировки заключалась в том, чтобы тайком вывести Тима на специальный стрельбище, которое Джек спроектировал для него. Стрельбище значительно расширилось с тех пор, как Джек впервые спустил Тима на свои оцифровки. ИИ стали более умными, а их конструкции более гибкими и похожими на человеческие. Тим наслаждался этими днями, хотя Джек ясно дал понять, что его цифровые устройства могут его убить. По сравнению со сложностями, связанными с его новым телом, необходимостью заново учиться стоять, ходить, есть, говорить – по сравнению со всем этим Тим предпочитал стрельбище. Любил пистолет в руке, по–гиперионовски гладкий и обтекаемый. Оно ощущалось просто. Джек почти никогда не придирался к работе Тима в те дни. Иногда… иногда тренировки заключались в близком контакте. То были одновременно худшие и лучшие дни. Потому что, хоть Джек и знал, как ударить, как следует, его настоящий талант был в захватах. В те дни Джек отодвигал всю мебель Тима к стенам, оставался в одних спортивных штанах и, если Тиму (не) везло, потертой футболке. В какие–то дни, однако, Джек отбрасывал и ее. И тогда дела Тима становились гораздо хуже, потому что Джек проводил последующие два часа, скручивая Тима в разных позициях, объясняя ветренным голосом, как ему удалось обездвижить Тима, пока тот молча сгорал. А затем он заставлял Тима повторять свои движения. «Это все действительно обязательно?» – спросил Тим. Он стоял на коленях на полу, с потом, капающим с его ужасно красного лица, и тяжело дышал. Он потратил последние десять минут, пытаясь и проваливая попытку утянуть Джека в подчиненное положение, где его шея окажется между бедер Тима. Он провалился по тем же причинам, по которым провалил попытку вырваться из хватки Джека раньше: он отчаянно пытался назвать каждую звезду, а затем пытался вспомнить каждую деталь о кукольной коллекции его тетушки Кармеллы, а затем перечисляя каждый предмет в ее коллекции ложек, а затем… Ну. Джек лежал на полу, раскинувшись как морская звезда. Он ковырялся в зубах, собранный и равнодушный. «Да, обязательно. На кой стал бы я тратить свое драгоценное время на то, что не считаю обязательным?» Тим поджал колени к груди. Он не мог перестать краснеть: «Просто… разве не вся суть оружия в том, чтобы избегать физических препирательств?» Джек тяжело вздохнул, одной рукой массируя свои виски: «Хорошо, перво–наперво, принцесса. Ты себя слышал?» Голова Тима опустилась на колени: «Да». «И о чем мы говорили…?» «Никаких слов за пять долларов, когда сойдет и пятидесятицентовое», – пробормотал Тим. «Именно. Просто скажи “потасовка“, это не так чертовски трудно». «Прости, Джек». «Во–вторых, да, пушка хороша для избегания потасовок, но это не гарантия. Особенно не на, скажем, менее цивилизованных планетах нашей чудесной галактики. Иногда ты будешь натыкаться на людей, которые просто хотят драки. И иногда эти люди будут вооружены самодельной бомбой, которая вот–вот взорвется». Тим, наконец, перестал краснеть: «Это… шутка, правда?» Джек посмеялся: «Мечтай. Ай, увидишь сам, когда попадешь туда. Эй, взбодрись, – сказал Джек, когда Тим уткнулся лицом в руки. – Ты приловчишься. Просто, ну, знаешь. Может, работай усерднее. Стань лучше. Эй, ну же, я серьезно. – Тим знал, что даже с закрытым лицом, его уши полыхали, как маяк. Он услышал перемещения Джека рядом, но не поднял головы. Он дернулся, когда почувствовал руку на своем загривке, мягко тянущую его за волосы. – Ну же, посмотри на меня». С большой неохотой, Тим так и сделал. Уголок губ Джека дернулся. «Боже, не уверен, что это когда–то перестанет быть странным, – сказал он, скользя взглядом по горящему лицу Тима. – Не думаю, что я когда–либо в своей жизни выглядел так очаровательно и жалко. Ты словно щеночек, оставленный на улице под дождем». «Дже–е–е–ек», – Тим съежился, вновь прячась. Джек хмыкнул и взъерошил волосы на его затылке. «Ладно, ладно, – Джек плюхнулся рядом с ним, создавая порыв воздуха. Он прислонился к Тиму, положив подбородок на его плечо. – Ты, похоже, напряжен. Почему бы тебе не проветриться сегодня? Протестировать это тело». Тим глянул из–под волос. Джек вздохнул. «Перепихнуться, Тим. Я говорю тебе выйти и перепихнуться». «Оу, – Тим расслабил ноги. – Правда? Я думал, ты сказал, что у тебя на сегодня планы». Джек отмахнулся: «Да, с какой-то корпоративной мразью, которую я все равно не хотел видеть. У нее смех как у осла и она думает, что распитие белого вина с кубиком льда в нем – это стильно». Тим посмеялся: «Но… разве она не разозлится?» «Оставь корпоративные проблемы мне. Это моя работа, помнишь? Твоя работа – убивать плохих парней, и выглядеть великолепно, делая это, – пальцы Джека пробрались к уху Тима. Он провел кончиком указательного пальца по мягкому изгибу. Его вторая рука пробралась к талии Тима. – И ты уже справляешься с половиной этого», – его ладонь сжалась. Тим не шевелился. Джек делал эти… вещи, в последнее время. Такие, когда он прикасался к Тиму без какого–либо повода. Джек всегда был в какой–то мере тактильным парнем, но то, что он делал в последнее время, не вписывалось в его обычное поддразнивание границ. Это было так, словно он решил, что личного пространства у них не было вовсе. А затем он отдалялся, отмахиваясь от Тима, делал вид, словно не делал ничего необычного, оставляя Тима взвинченным больше, чем когда–либо. «Ну давай, – Джек отодвинулся, вставая и потягиваясь, – иди, прихорошись и позвони одной из своих пассий. Скажи, что подаришь ей особую ночь, а затем отправь те эмоджи, которые я тебе дал». «У меня нет пассий, Джек, – сказал Тим, сдержать фрустрацию в своем голосе. Отсутствие Джека заставило его ощутить холод. – И эти эмоджи не подходят для человеческого потребления». «“Человеческого потребления“… Что я тебе только что говорил, тыковка? О чем мы только что разговаривали? И, в любом случае, ты имеешь в виду, что у тебя нет номерков для перепихона? У тебя мое тело уже четыре месяца! Конечно, ты провел тот первый месяц до отвала накачанный наркотиками и пускающим слюни в очень дорогой частной клинике, но сейчас то тебе гораздо лучше!» Тим проигнорировал его, удаляясь в свою спальню. Джек последовал за ним, все еще говоря: «И я знаю, что я был немного злой мачехой с ключами от королевства в последнее время, но я точно давал тебе в пользование тыквенную карету для покатушек пару раз, – Джек облокотился о дверной косяк, пока Тим стоял посредине комнаты, теребя подол футболки. – В этой метафоре тыквенная карета – это твой член». Тим закатил глаза: «Понял. Ты можешь выйти?» Джек вскинул бровь: «Эм. Зачем? Так хочется избавиться от меня?» «Я собираю– переоденусь. Так что…». Джек вскинул вторую бровь: «Так что–о–о–о…? Откуда эта скромность? Это была процедура на все тело, кексик», – добавил он с ухмылкой. Тим старался очень, очень сильно последние четыре месяца забыть эту маленькую деталь (или… не такую уж и маленькую, как оказалось). Он не знал, как выглядело его лицо в тот момент, но учитывая, как Джек разразился смехом, Тим мог предположить. Он подлетел к нему и выпихнул Джека за дверь. «Уйди, будь добр? Боже, ты невыносим!» «Нетушки, никаких пятидолларовых слов, тыковка! Просто назови меня мудаком, как все остальные». Тим захлопнул дверь перед его лицом. Он прислонился перегревшимся лбом к прохладной поверхности и постарался выровнять свое дыхание. Он мог слышать Джека, двигающегося по ту сторону. «Ладно, если тебе больше ничего не нужно, я удаляюсь. А ты давай, натяни что–нибудь облегающее и найди себе красивенький антистресс на ночь, хорошо, принцесса? Помни, ты самый горячий на этой помойке. Ты будешь выбирать из мусора!» «До свидания, Джек», – ответил Тим. Джек пропел слова прощания, и Тим не двигался до тех пор, пока не услышал закрытие двери и защелкивание замка. А затем, как хороший мальчик, коим он был, он сделал в точности то, что Джек сказал. Он пошел в бар, и привлекательная женщина назвала его красавчиком. А когда наклонила голову и сказала: «Как твое имя?», Тим замялся. «Эм, Джек», – Тим постарался улыбнуться, но Джек был словно демоны старины, призываемый звуком собственного имени. Он не появлялся лично (хотя Тим наполовину ожидал, наполовину надеялся, что это произойдет), но он все равно занимал пространство. Тим мог чувствовать его между собой и этой женщиной. Он мог чувствовать дыхание Джека сбоку от своего лица, тепло его тела расползающееся по спине. Кончик его пальца, очерчивающий контур уха Тима. Ладонь, заползающую под рубашку Тима, ложащуюся на его бедро, его руку, сжимающую плоть, словно человек в мясном отделе. Пальцы, пробегающие по волосам, теплое дыхание у уха. «Все в порядке?» – спросила она. Тим посмотрел вниз, где его (Джека?) рука сжала его бедро, и почувствовал знакомое тепло, расплывающееся внизу живота. Он тяжело сглотнул и отодвинул руку. «Джек?» – женщина подняла брови и была так чудесна, и ее волосы выглядели так приятно, и она выглядела мягко, но это было не то, чего он хотел. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– СЕЙЧАС Тим встал раньше остальных, выдвигаясь сразу же, как только краски неба с темно–синего стали стальными. Он вернулся в Пик Кризиса, и не был ужасно удивлен, обнаружив его все еще заброшенным. Он прихватил немного припасов, и несколько сменных вещей. К тому времени, как он вернулся, солнце взошло, и двери маленького дома были открыты. Саша сидела на передних ступенях, держа в одной руке шланг, а в другой – что–то похожее на один из ее ботинок. «Ага! – Он прикрыла от солнца глаза, когда он подошел, ухмыляясь, увидев его одежду. – Мы были правы на твой счет прошлой ночью. Мародер». «Не трать, да не будешь нуждаться», – проговорил Тим, проходя мимо. «Нашел какое–нибудь хорошее оружие?» – Саша держала свой ботинок под слабой струей воды. «Не. Ничего кроме тедиоровских игрушек, – сказал Тим. Он наблюдал, как грязь цвета глины на ее подошвах размокает, и вытер пот со лба. Прохлада ночи уже ушла, с жаром утра лишь предвещающим то, что солнце приготовило им на весь оставшийся день. – Как раз тот тип вооружения, который я ожидал от кучки поселенцев без чего–либо ценного, чтобы защищать». «Ну. Лес неплох, – Саша постучала ботинком о стену, стряхивая брызги оранжевого. – Но я понимаю, о чем ты». Тим облокотился о стену дома, вскидывая голову к солнцу. Через тонкие стены он слышал бормотание голосов внутри. После восторга последних дней, он был удовлетворен возможностью посидеть на улице под солнцем, наблюдая, как женщина чистит свои ботинки. Ощущалось приятно. Умиротворяюще. «Остальные проснулись?» – спросил он. «Фи сейчас вытаскивает Риза из постели. Этна не спала, когда я спустилась. Она сообразит завтрак, я думаю, и затем мы поедем». Тим бы предпочел, чтобы они поехали сразу и поели по дороге, но, решил он, этот спор не стоил себя. Если что бы то ни было, что забрало людей Пика Кризиса, не пришло по их души прошлой ночью, вероятность, что оно появится в ближайшие несколько часов, была мала. «Неплохо, согласись?» – неожиданно спросила Саша. Тим прохлопал свою рубашку в поисках заныканных штук. «Что именно?» – спросил он. «Лес. У меня была книга, про леса, цветы и всякое, когда я была ребенком». «Книга?» – Тим нашел упаковку вяленого мяса. Он разорвал фольгу и предложил Саше кусок. «Спасибо. Да, наш– эм. Мы с Фи были взяты на попечение этим парнем, когда были маленькие. Он был довольно эксцентричным. У него было много странных книг. Типа, книги о семафорах и всем таком. Я думаю, ему не было важно их содержание, ему просто нравилось иметь офис, забитый книгами». Тим молча подметил прошедшее время. Они жевали что–то, что по предположениям Тима было приправленным скажьим мясом, в тишине. «Думаю, я узнаю эти деревья, – сказала Саша, слегка невнятным голосом из–за еды во рту, – и если я права, то это на самом деле никакие не деревья – это одно большое дерево». «Эм, повтори?» «Такой тип деревьев, который имеет, типа, одну большую корневую систему, – руки Саши очертили неровную фигуру в воздухе, – но несколько стволов, веток и прочего. Так что оно выглядит как лес, но все эти деревья делят одни корни, что делает их одним деревом с, типа, несколькими головами». Тим уставился на лес, с взглядом, прикованным к земле. Он попытался представить себе такую корневую систему, что поддерживает лес такого размера. Не то чтобы она была большой, но что–то в образе этих корней, переплетенных под землей… Словно ощущая его взгляд, деревья всколыхнулись на ветру. «Иу», – сказал он. Саша засмеялась и встала. «Я думаю это круто, – сказал она, отряхивая штаны. Изнутри были слышны звуки повышенных голосов и лязг. – Судя по звуку, Фиона подняла Риза. Пойду внутрь. Посмотрю, что эти идиоты собираются делать. Спасибо за мясо. И, эм, – она заколебалась у двери, – извини еще раз за прошлую ночь». Тим поднял плечо: «Бывает», – сказал он, потому что так и было. Саша кивнула и зашла внутрь. Тим наблюдал, как небо меняет цвет, и очень старался не смотреть на колыхающиеся деревья. Вся вина, которую Тим еще носил с прошлой ночи, сгорела, как туман в лучах утреннего солнца. Если Риз был таким человеком, что врет тому, кто рискнул собственной шкурой, чтобы спасти ему жизнь, тогда Тим знал, что распрощается с этой маленькой влюбленностью гораздо быстрее, чем ожидал. Через мгновение дверь отворилась, нарушая краткое умиротворение Тима. Риз вышел, держа в ладонях чашку горячего кофе. Несмотря на то, что он была сублимированной растворимой штукой, его аромат поразил Тима, словно любовное прикосновение прямо в центр удовольствия его мозга, напоминая ему, что уже прошло несколько дней с тех пор, как он в последний раз пробовал (дерьмовый, растворимый) кофе. К его удивлению, Риз протянул кружку ему. Тим взял ее, пробубнив “спасибо“, и сделал глоток. Черный, с сахаром. Неплохая догадка, Атлас. К его еще большему удивлению, Риз сел на переднюю ступень, рядом с забытым шлангом, и устремил взгляд на лес. Тим почувствовал себя немного неловко. Он бросил взгляд на лицо паренька, но выражение лица Риза ни о чем ему не сказало. Его рукава были закатаны до локтей, и капля пота уже появилась у него на лбу. Он облизнул губы, мерцая светом правого глаза. Тим был застан врасплох, хоть Риз ничего и не сделал. Его вид, вот такой – и кофе в руке Тима – немного поубавили его неприязнь и гнев. Риз удивил его в третий раз, меньше, чем за десять минут, когда, наконец, заговорил. «Мне стоит перед тобой извиниться». Тим замер со ртом, полным кофе. Действительно ли Риз признается ему тут, что солгал? Вдали от охраны и друзей? «Неужели?» «О прошлой ночи». Ах. «Не волнуйся об этом». «Нет, я– , – Риз сгорбился над своими сложенными руками, выпятив подбородок и надув губы, – извини, что причинил тебе дискомфорт. Точнее, я не то чтобы жалею об этом, потому что я думаю, что ты чертовски горяч, но я не хотел– не хотел чтобы тебе было некомфортно». Тим уставился на остатки кофе в своей кружке, вместо того, чтобы думать над ответом. Утро приняло определенно неловкий поворот, и, несмотря на все его старания, вина, которую, как он думал, он похоронил, вновь начала ворошиться под землей. Но хуже чем вина были бабочки в его животе. Он вновь сглотнул, постукивая пальцами по оловянной кружке: «Все в порядке. Ты не сделал ничего плохого. Извини, что я сбежал». Риз взглянул на него, затем, моргая: «Тебе не нужно передо мной извиняться», – сказал он. Тим задавался вопросом, сможет ли он когда–нибудь сориентироваться в этом разговоре. Он чувствовал себя дублёром с неправильным сценарием. Прежде чем он успел хотя бы надеяться попасть на нужную страницу, Риз встал. «Но это то, что я хотел сказать. Надеюсь, я правильно сделал тебе кофе–». «Эм, довольно близко», – сказал Тим. «–И я надеюсь, что мы продолжим работать вместе. В плане, прошлая ночь была просто– физической, понимаешь? После бандитов и остального… Я подумал, было бы неплохо. Ты мне нравишься, но не в таком смысле». Ах. Точно. Тим все–таки знал сценарий. Бабочки умерли, а кофе осел кислотой. Он оторвался от стены: «Все в порядке, босс. В какое время хочешь выдвинуться?» ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Их группа разбилась на две машины, на одной из которых приехали девушки. Тим согласился остаться с Ризом, а Риз согласился вести. Они выехали на открытую дорогу, на машинах, загруженных припасами с тайника Этны. Тим предложил сначала опять заехать в Пик Кризиса и захватить что получится, но никто из остальных не оценил идею. «Не то, чтобы кто–то тут будет этим пользоваться, – сказал Тим, закидывая свою сумку на заднее сидение. – И если мы не заберем, то кто–то другой точно это сделает». «Нам недолго ехать, – ответил Риз, затягивая ремни, удерживающие содержимое дома Этны. – Много не потребуется, прежде чем мы будем на месте. И, к тому же, у нас куча еды и питья на Атласе». «Здорово. А если мы собьемся с пути или попадем впросак?» – спросил Тим, пока Риз забирался на водительское сиденье. «Ну, не допусти такого», – ответил Риз, поправляя зеркало. Тим бросил на него взгляд, который он ужасно хотел, чтобы Риз увидел. «Как скажешь, босс», – он хлопнул дверью машины. Риз посмотрел на него с нахмуренными бровями. Он завел машину. Открытая дорога обычно приводила Тима в приличное настроение, простор и отсутствие людей всегда делали его немного счастливее. Однако сегодня он обнаружил, что это не помогло. Он оперся подбородком на ладонь и уставился на горизонт, наблюдая, как пейзаж меняется от зелени к кустарникам, а затем к желто–белой пустыне. Пандора меняла биомы так же, как некоторые люди меняли одежду. Кусочки прежнего окружения — высокая трава, холмы — остались позади, оставив их смотреть на бесплодную пустыню, жгущую глаза под солнцем. Возможно, проблемой была поездка на переднем сидении. Или, возможно, никудышный сон прошлой ночью. Тим потер раздраженные глаза и вздохнул. Или, возможно, идиот, что сидел за рулем. Тим чувствовал себя не в своей тарелке с тех пор, как встретил Риза. Он чувствовал себя, словно шел по неровной земле, или надел костюм, сидящий как–то не так. Он чувствовал себя разрозненным, словно выткнутым из розетки. Чем вообще был Риз? В безопасности своей маски, Тим изучал того краем глаза. Привлекательный, это точно. Немного придурковатый, и, возможно, добрый. Но немного тщеславный и очень высокомерный. И лжец. И тут его осенило. Тим мог закричать. Черт его подери, вот в чем было дело. У Тима был типаж. Красивые, ублюдские, высокомерные лжецы. Он зажмурил глаза и стиснул зубы так сильно, что скрипнули суставы. «Ты в порядке?» – немного нервно спросил Риз. «Просто прекрасно», – выплюнул Тим. Риз взволнованно взглянул на него, что Тим не удостоил ответом. Все будет в порядке. Он отвезет мелкого проныру и компашку назад в Атлас, урвет свою долю, свалит к чертям собачьим и больше никогда о них не вспомнит. Возможно, даже раздобудет себе новый байк. Получше, в этот раз. Тим выдохнул и заставил себя расслабиться. Проблемой пустынь было то, как хорошо расходился звук. Мили и мили открытого пространства значили, что выстрел будет слышен весь день напролет. Это значило, что когда два транспортных средства гремели по наполовину занесенной дороге, звук двигателя мог предупредить любых падальщиков в округе о возможном обеде на колесах. Это значило, что когда хор голосов кричал и улюлюкал на другой стороне дюны, и Риз и Тим могли слышать это на ветру. Оба замерли. «Это что–», – начал Риз, когда Тим осторожно подтянулся со своего места. Он прикрыл глаза рукой и устремил взгляд на разворачивающийся пейзаж. На западе поднялся шлейф пыли, увеличиваясь в размерах, словно приближающийся шторм. Он заметил Сашу, склонившуюся над перегородкой между передним и задним сиденьями их четырехколесного автомобиля и вглядывающуюся в одно и то же облако. Она что–то кричала, но ее слова были почти такими же неразборчивыми, как и крики сквозь рев двигателя. «Что там?» – спросил Риз, когда Тим перекинул винтовку через плечо в руки. Он увеличил зум и увидел темные очертания техники, которую предпочитали бандиты, сверкающие, словно камни в русле реки. «Бандиты», – сказал он, проверяя патроны. «Сколько их?» ЭХО Тима затрезвонило, монотонным голосом уведомляя его, что один НЕИЗВЕСТНЫЙ звонил ему. Он открыл соединение. «Вы их видите?» – спросила Саша. «Да. Похоже, их там куча». «Фи постарается обогнать их». «Как далеко до этой вашей базы Атласа?» – спросил Тим, отрываясь от прицела. Левая рука Риза белизной лежала на руле. «Мы вот только половину проехали. Часа четыре, наверное?» Нехорошо. Тим подкрутил прицел, но из–за пыли и пустынной дымки, которая нагревала воздух до ряби в глазах, он не мог видеть, сколько их было. «Эй, твой ЭХО–глаз может просканировать округу? Мне нужно количество человек». Риз отвел взгляд в сторону, прикусывая губу: «Я не загрузил программу, которая позволила бы мне так использовать глаз». Тим ругнулся. Ну конечно нет. «Но…, – Риз вновь взглянул на него, стискивая руки на руле. – Возможно… Я смогу заставить глаз вычленить их ЭХО–частоты». «Что если у них нет ЭХО?» Риз помотал головой: «У машин будут. У каждой машины есть восходящая линия связи – так за ними следит сервис Тачкомата. Я не смогу узнать точное количество человек, но я, по крайней мере, смогу назвать тебе приблизительное число. Но мне понадобится твой прицел, и чтобы мы поменялись местами». «Меня устраивает, – сказал Тим. Риз кивнул, отпуская ускорение, когда Тим поймал его руку. – Эй, эй, ты что делаешь?» Риз поднял бровь: «Эм, останавливаюсь?» «Нет–нет–нет, эти парни у нас на хвосте. Никакого замедления, и никакой остановки. Ты берешь это– , – Тим вытянул винтовку, –Я беру руль». Риз поплевался, но позволил Тиму выпихнуть его с дороги, пробираясь через сиденья и отпихивая СЕО Атласа, возможно, чуть сильнее, чем того требовала ситуация, на другую сторону машины. Риз нахмурился (надулся), прижимая винтовку к груди. «Время не ждет, каланча», – невозмутимо сказал Тим. Риз стоял, словно новорожденный олененок, вцепившись в спинку сиденья металлической рукой так сильно, что шов разошелся. Он ахнул и выругался, когда Тим наехал на кочку, чуть не отправив его в полет кверху задом. «Поаккуратнее!» – рявкнул он. «Делаю, что могу», – сказал Тим. «Да, точно… Я помню поездку на этом твоем байке… ты водишь так, словно весь мир за тобой гонится…», – Тим перестал слушать бормотание Риза. Тот осторожно прижал приклад к руке и плечу и всмотрелся в прицел. Тим сосредоточил свое внимание на дороге, следя за любыми выбоинами. Другая машина подъехала к их, оставляя за собой серое облако. Фиона странно посмотрела на него, когда они проезжали мимо. Она тряхнула подбородком в сторону Риза и произнесла что–то, что Тим не удосужился разобрать. Он пожал плечами. «Ну и? – спросит Тим. Риз не ответил. Его губы были сжаты в узкую белую линию. – Ну же, Риз. Все плохо?» «Шесть», – хрипло проговорил Риз. Тим прижался спиной к сиденью, вытягивая руки так далеко, как только мог: «Окей, – сказал он. – Окей, это не хорошо, но между нами всеми, я думаю, мы сможем–». «Шесть машин и два стервятника. Все модифицированные». Тим уставился на дорогу: «Окей, окей это…». «Очень, очень, катастрофично плохо?» Ухо Тима зажужжало до того, как он мог ответить. «Что происходит?» – спросила Фиона. Тим передал ей плохие новости, и она разразилась ругательствами. Тим поморщился и заглушил связь. «Окей, вот как мы поступим. Шаг один, мы будем сохранять спокойствие. Слышишь меня, Атлас? Эй. Посмотри на меня». Тим потянул Риза за штанину и тот упал камнем на пассажирское сиденье. Он был похож на того, кто умер в машине 50 лет назад, и вернулся на годовщину своей смерти. Он прижал винтовку к груди. Тим расправил плечи, слегка опустил голову, делая все возможное, чтобы передать уверенность без помощи лица. «Мы прорвемся. Я и ты? Мы прошли через гораздо худшее только за последние 48 часов». «Хотел бы я, чтобы это не было правдой», – пробормотал Риз. Тим засмеялся и Риз, казалось, немного воспрял духом от этого звука. «Окей, – Риз глубоко вдохнул. – Окей. Каков второй шаг?» Тим ухмыльнулся ему, и вновь включил связь: «Молодчина. Итак, Фиона, нам тут придется поработать вместе. Во–первых– ты и я, Риз, мы снова поменяемся местами. У твоих подруг на машине есть пулемет, что и удачно и неудачно для них, знаешь почему?» – Риз помотал головой. «Потому что это значит, что на нас первых нападут», – смиренно проговорила Фиона. «Именно. На них висит громадная мишень, что значит, пока конвой тратит пули и энергию в попытках их уничтожить, мы можем их выкосить. Улавливаешь?» – спросил Тим. Риз кивнул, опуская взгляд на запястье Тима. «Хорошо, что у нас есть два свободных сиденья», – проговорил Риз со слабой улыбкой. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Фиона задавила в себе еще одну литанию ругательств, за которую получила бы по руке от Феликса, если бы тот остался. Он бы сказал ей, что ее остроумие и интеллект должны быть ее самым сильным оружием, и не было никакого интеллекта в шмалянии пушкой или ругательствах. Возможно, поэтому она так часто промышляла и тем и другим в эти дни. «Плохие новости?» – спросила Саша. Она села за пулемет, позиция, в которой она приноровилась за время их путешествий. «У нас на хвосте целая чертова армия бандитов. Шесть машин, два стервятника». Саша поморщилась, сжимая пальцы на ручках: «Что ж, ну… Мы справимся. Мы вылезали из худшего». «Что они вообще, блять, тут делают?» – спросила Фиона. Доктор сидела на заднем сидении, низко сгорбившись, но ее глаза были широко распахнуты и ясны. Она наблюдала за миром вокруг, словно была женщиной на сафари. Ее губы безостановочно двигались, ее голос был тихим, но Саша могла уловить его на ветру. «…зажмем его, достаточно слабого, чтобы мять и ломать. Гнуть и переламывать. Копия копии. Прошлое никогда не далеко от нас. Мы ничего не оставили позади–», – ее голос перешел на низкий, постоянный звук, словно царапанье ногтя изнутри гроба. Саша и Фиона обменялись обеспокоенными взглядами. «Вы в порядке?» – спросила Саша. «Батюшки. Я в порядке. Травма, – Этна потянулась к небольшому мешку с личными пожитками и вытащила маленький кейс, – от похищения, которое я пережила, – Этна повозилась с ЭХО–планшетом, экран которого был отвернут от сестер. Ее глаза, похоже, вновь сфокусировались. – Есть ли что–то, что вы хотите, чтобы я сделала?» – спросила она, не поднимая глаз. Фиона и Саша вновь переглянулись. «Эм. Просто пригнитесь», – сказал Фиона. «Да, постарайтесь не попадаться– срань господня!» – Саша дернулась в сидении стрелка, что вызвало резкое смещение веса, из–за чего машину повело влево. «Что происходит? Тебя подбили?» – спросила Фиона, выворачивая руль. «Нет, я в порядке, просто– их трое!» «Что?» – Фиона взглянула в небо, ожидая увидеть рой стервятников, обрушивающийся на них. «Три Тима! Раньше был только один, правильно?» – Саша показала. Фиона проследила за ее взглядом и, действительно, в другой машине теперь было трое безликих мужчин. «Хм», – произнесла она. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Риз ничего не мог поделать. Цифрокопии впечатляли его. Он задавался вопросом, что будет, когда Тим вызовет их на ускоряющемся автомобиле, будет ли у него шанс посмотреть, как они теряют равновесие, но к его небольшому разочарованию, они появились на задних сидениях голубыми вспышками, как будто они были там все время. Первое слово из уст Тима было «Молчать!» Остальные были инструкциями. Оба клона – Хрень Один и Хрень Два, забавно – достали снайперские винтовки и оба были назначены на работу по устранению стервятников. «Оставьте машины на меня, – сказал Тим. А затем, – Держите нашего водителя в живых». Риз кинул на Тима взгляд, но его лицо было повернуто назад, где бандитские машины теперь были видны человеческому глазу. Риз мог слышать рев их моторов, и звук стервятников, жужжащих в воздухе. Он рискнул взглянуть и увидел, как вертолеты материализуются с неба, обесцвеченного солнцем, как будто их призвал какой–то мудак–волшебник. Рука схватила его за макушку и повернула лицом вперед. «Глаза на дорогу», – сказал Тим, прижав к плечу прицельный пулемет (Даль, который он вытащил из сумки). Он опустился на корточки, прижавшись одной ногой к полу автомобиля и уперевшись о спинку сиденья. У цифровых клонов были винтовки, скрытые глаза прижаты к прицелу, а стволы направлены в небо. Риз почувствовал собирающийся на виске пот. Теперь он мог слышать голоса, вычленять слова, которые они кричали. «Погляди на мяско!» «Вспори кожу, сломай кости, выпей содержимое!» «Ну же, сосунки! Похороним вас с остальными!» «Бла–бла–бла…, – Тим снял оружие с предохранителя, – Ты готов?» «Да. О–Они всегда так звучат, словно хотят нас съесть, – Риз нервно посмеялся. Тим ничего не сказал. Риз попытался сглотнуть подбирающуюся панику, – Они же не… Они не стали бы действительно…». Один из клонов хохотнул. «У них не будет шанса», – сказал Тим и нажал на курок. Риз запомнит следующие несколько занятых минут как вихрь цвета и звука, сенсорный, дезориентирующий взрыв, который будет возвращаться к нему волнами в течение нескольких дней, в основном, когда он будет пытаться уснуть. Было много криков, как он позже вспомнит. Лишь некоторые были его собственные. Был звук визга покрышек, рев двигателя, срывающийся на заикание, вопль металла об асфальт и песок. Сине–белое небо впереди них, накрывающее желто–белые горбы и изгибы пустыни, разбитые только каменистыми скалами и выходами, когда они приближались к краю пыли. И пули. Риз перенял маневр зиг–зага, который он выучил за последние несколько месяцев, уводя их с дороги в неровности, поднимая большие облака песка. Пули отскакивали от металлической рамы, взрывались в мягком материале сидений. Риз пригнулся так низко, что едва мог видеть над приборной панелью. Он схватил руль, как спасательный трос, прижался лицо как можно ближе и попытался держать глаза открытыми. Трещины паутиной разбежались по лобовому стеклу, усложняя чтение ландшафта впереди. Что–то за ними взорвалось. Кусок пылающего металла пронесся по воздуху. Пушка Саши кричала возмездием, разрывая пулями металл. Риз мельком взглянул на нее, сквозь поднимающуюся пыль и сквозь ветер и скорость, он подумал, что видит белизну ее зубов. «Сколько осталось? – прокричал Риз. Тим выставил три пальца, не поворачивая головы. – А стервятников?» Если Риз раньше считал, что снайперские винтовки громкие, то это и в сравнение не шло с тем, когда одна из таких выстреливает меньше чем в четырех футах от него. Даже со всеми этими модными технологиями Гипериона, оно звучало так, будто бог щелкает пальцами. Он услышал, как лопасти стервятников пробивают воздух, словно миллион шершней прямо над его головой. Он почувствовал запах дыма, горящей шкуры животного и выжженного металла и пластика, прежде чем прозвучал еще один выстрел из винтовки, за которым последовал вой оружия Саши. Стервятник взорвался. Горящая шрапнель полетела с неба, отскакивая с крыши Риза, словно сильный ливень. Пули помяли их правую сторону, две из них задели водительское зеркало, а третья отбила его начисто. Риз вскрикнул и резко увел влево, дергая Тима и клонов в сторону. Магазин, который Тим пытался загрузить, выскользнул из его рук, с грохотом падая на землю. Вся карусель безумия была неясным пятном в голове Риза, но то, что последовало, было, возможно, худшим из этого всего. Воспоминания как снимки, или клипы из поврежденного файла. Самое близкое, что он смог вспомнить, было: Тим упал. Еще пули. Один из клонов закричал, другой толкнул Тима вниз. Принял выстрел, предназначенный Тиму. Умер без крови, без слов. Тим, распластанный на приборной панели. Риз увидел в его руке новый магазин. (Ему что ли клон дал…?) Время вновь пошло. Тим защелкнул магазин на место, уперся каблуком в сиденье и выстрелил. Пулевая очередь пробила дыры в защитном стекле, напрочь выбивая лобовое стекло из рамы. Пыль и ветер устремились внутрь, полуослепляя Риза. ЭХО–глаз выплюнул вид на мир в оттенках голубого, проецируя, как должен был выглядеть ландшафт. По–хорошему, все еще выглядел. Он услышал крик Саши, и подумал, что у него чуть не остановилось сердце. Он увидел искры краем глаза, и когда повернулся, то увидел, что Саша упала назад. Их пулемет исходился черным дымом, следующим за машиной, словно лента. «Дерьмо! – Риз переключился на частоту Фионы. – Фиона! Саша–?» «Она в порядке! У нее есть Аншин, но пушка ни к черту! А вы–?» «Мы в порядке! – Риз глянул на Тима, лежащего практически на спине под углом в 45 градусов, целящегося в небо. – Пулемет вышел из строя!» Тим ругнулся и выпустил еще пулевую очередь. Риз услышал крики бандитов над ними, усыпавших ответным огнем заднее сидение. «У меня есть идея! – сказал Тим. – Подключи меня к звонку!» Риз переключился на частоту для конференции, и услышал голос Тима в стерео. «Фиона, у вас, ребята, еще есть ускорение?» «Да!» «Думаете, сможете подманить оставшиеся машины чуть поближе?» «Зависит от–, – гул статики и пуль, – от того, насколько близко тебе нужно!» «Как можно ближе, не убив себя!» Фиона ругнулась себе под нос: «Ладно. А затем что?» ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– В вопросах планов, этот не был лучшим у Тима, но и далеко не самым худшим. Фиона и Саша сделали, как их попросили. Саша, только подлеченная и с ПП в руках, прекрасно справлялась с задачей привлечения внимания бандитов. Фиона дала машине замедлиться, играя роль раненного животного, подманивающего хищника на расстояние укуса. Оставалось лишь Тиму приманить последний стервятник ближе. Он аккуратно прицелился, стараясь попасть в лопасти. Ожидаемо, стервятник снизил высоту. Риз вывернул, избегая очередного ряда выстрелов противника, и Тим держался, как мог. Тим подловил стервятник, подманивая его еще ближе, где он мог практически видеть выражение на тупом лице пилота. Хрень Два прижался к заднему сиденью, а его винтовка исчезла голубым каскадом. Он бросил взгляд на Тима, который кивнул. Хрень Два напрягся, прыгнул– Он зацепил ногу стервятника, обхватывая ее двумя руками и мотая ногами, пока стервятник силился подняться с добавочным весом. Тим услышал крики, а затем с неба упал человек. Когда он посмотрел назад, его копия подтянулся на палубу и уже тянулся к лодыжкам другого бандита. «Сейчас?» – спросила Фиона. Их машина виляла, волоча за собой технику бандитов, словно банки на ниточках. Тим следил через прицел, как его цифрокопия ударил одного в челюсть, пристрелил второго из пистолета. Пули отлетали от бортов их сильно поврежденной машины. Риз вскрикнул, когда одной шальной повезло задеть руль в нескольких дюймах от его большого пальца. «Сейчас?!» – закричал он. Хрень Два схватил пилота удушающим захватом, выдергивая его из сидения. Бандит подобрался к нему сзади и Тим ругнулся и разрядил в стервятника очередной магазин. Бандита это не свалило, но послужило предупреждением для Хрени Два. Кто–то закричал в дали. Бандиты взвыли, и выстрел дробовика взорвал песок рядом с ними, достаточно близко, чтобы попасть Ризу в глаза. Тот спрятал голову за металлической рукой, отчаянно протирая глаза. Хрень Два доковылял до сиденья пилота, с руками, обвивающими его шею, и схватил рычаг одной рукой, а другой рукой потянулся к подарку, который Тим дал ему перед прыжком. Стервятник разрезал воздух, снижаясь в опасной близости от бандитского конвоя. «Сейчас!» – сказал Тим. Хрень Два зубами вырвал чеку гранаты. Фиона нажала ускорение. Риз, все еще ослепленный, держал голову спрятанной. «Риз! Се–» Взрыв пронесся по небу, окрашивая мир позади них в алый и оранжевый. Тим пригнул Риза как раз вовремя, когда Риз нажал ускорение. У обоих жгло глаза. Ветер ревел над их головами. Тим держался Риза, заставляя его нагнуться, а Риз держал руль механической рукой, настоящей сжимая руку Тима. Спустя время, которое казалось очень–очень долгим, но, по всей вероятности, длилось всего несколько секунд, машина замедлила ход, и по ЭХО–конференции прозвучал голос. «Все… кончилось?» Тим очень на это надеялся. Он осторожно поднял голову. Ветер трепал его волосы. Риз поднялся мгновением позже, все еще крепко держась за руль. Тим заметил борозды, проделанные в пластике металлической рукой Риза. За ними не было ничего кроме песка и разрухи. Тим засмеялся. Его рука покоилась на загривке Риза, и Риз не отстранился. На мгновение, их разноцветные взгляды встретились и Тим почувствовал… Он не хотел думать о том, что он почувствовал. «Ты в порядке?» – спросил Риз. «Нормально. Ты?» Улыбка Риза стала шире. Он прижался лбом к лбу Тима и пробормотал: «Давай, в следующий раз, я отведу тебя в какое–нибудь тихое местечко». Тим вновь засмеялся, опьяненный адреналином и избеганием верной смерти еще один раз без единой царапины. Риз засмеялся с ним, наклоняясь вперед до тех пор, что Тим мог ощутить движение его длинных ресниц у своей щеки. Он хотел поцеловать Риза. Очень сильно. Воздух раскололся. Рев разнесся по равнине, вырываясь из легких, больших, чем Тим мог себе представить. Он заставил его замереть. Он заставил замереть Риза. Он звучал знакомо. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Руки Фионы соскользнули с руля при звуке мощного рева. Он звучал как гром — как нечто худшее, чем гром. Он звучал как то, что пугало дождь из облаков, как детский кошмар, который вернулся, чтобы преследовать их. Когда Фиона обернулась, она обнаружила, что недалека от реальности. Монстр приближался, рассекая небо. Он выглядел как нечто из хранилища, или того же детского кошмара. Он был длинным, и его крылья размывались как у насекомых, у него были большие зубы и острые когти и огромные глаза, слишком много глаз, и он надвигался на них, несся вниз, прямо за ними. Словно что–то позвало его. Он открыл свою пасть и издал звук, который эхом пронесся по машине, по земле, по их костям. Это был ритмичный звук, волны которого громыхали по барабанным перепонкам Фионы. Она посмотрела на свою сестру, что встретила ее взгляд широко открытыми глазами. Уголок губ Саши приподнялся, почти в неверии. «Ну… Это все еще не худшее, с чем мы сталкивались?» – проговорила Саша. Фиона предположила, что это было правдой, но не думала, что это многого стоило. Не тогда, когда их установленная пушка была уничтожена, не тогда, когда у них был бесполезный пассажир на заднем сидении, а двигатель машины плевался черным дымом. Следующий Тачкомат был все еще в десяти милях. Они потеряли пространство, потеряли скорость, даже когда Фиона выжала педаль ускорения в пол. Чудовище вновь издало этот звук, сложная реверберация, затрясшая зубы Фионы. Оно открыло свою пасть и выплюнуло вперед что–то, что приземлилось около них с тяжелым ударом, воняло отравой и послало песок и пар в воздух. Шестеренки щелкали и стенали под напряжением крутого поворота, и Фиона чувствовала гром ударов под своими ногами. Тачкомат был в девяти милях. Они не успеют. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– «Как оно нашло нас? – Глаза Риза были широко распахнуты. – Как оно вообще знало…?» Тим не ответил. Риз не ожидал от него этого, но хотел услышать его заверения. Хотел услышать его голос. Тим мог с этим разобраться, конечно. Он мог все исправить. Тим сидел рядом с ним на корточках, прижимаясь всем телом к искромсанному сидению. Его пустое лицо было устремлено в небо. Риз хотел знать, какое у него было выражение лица. Он хотел, чтобы тот сказал что–нибудь. Установленной пушки не было. Клонов не было. Но это не был конец. Не мог быть. «Что нам делать?» – спросил Риз, потому что ему нужно было знать. Ему нужен был план, нужно было что–нибудь. Тим не дал ему ничего. Монстр взревел. «Я…открыт для предложений, босс», – произнес Тим. Его голос звучал слабо. Риз выдохнул. Это тоже было ничего. Риз что–нибудь придумает. Признаться, его схемы были лучше предназначены для не жестоких ситуаций, но он мог работать с тем, что имел. «Можешь снова вызвать клонов?» – спросил он. «Я– наверное. Моя голова–, – Тим вздохнул так глубоко, что Риз смог услышать, – Я могу это сделать. Просто скажи». Монстр плюнул шлаком между машинами Риза и Фионы. Оба свернули от яда, визжа шинами при въезде в пустыню. Местность под колесами становилась каменистой, из–под шасси летела галька. «Может–», – начал было Риз, но очередной взрыв ослепил небо и заглушил остаток его фразы. Уже знакомый звук стервятника разразился над пограничьем. Риз мог закричать. Серьезно? После всего этого, еще бандиты? «Сколько?» – спросил Риз, одним глазом на шкале ускорения. У них было десять минут, может больше, прежде чем сраная хрень снова заполнится. Тим не ответил. Риз спросил снова. «Пять», – проговорил Тим, и в этот раз Риз закричал. Немножечко. Чудище издало вопль, словно затрясший землю, что Риз не думал, что могло быть возможным. Оно завертелось в воздухе, сверкая туловищем на свету солнца. Оно разинуло пасть и закричало вновь, когда еще один залп ракет врезалась в его бок. «Босс, – сказал Тим, – это не бандиты». Монстр вновь закричал, отчаянно ворочаясь в полете. Его крылья размывались в движении, и вскоре его массивная туша начала уменьшаться. Даже наблюдая за этим, Ризу понадобилось мгновение, чтобы осознать, что он видел. Монстр убегал. Но недостаточно быстро. Стервятники появились в поле зрения. Их было пять. Очередной залп пронзил заднюю часть существа, осыпая пустыню внизу фиолетово–черной субстанцией, которая плевалась и светилась на земле. Существо закричало, но ему не хватило той силы, которая у него была раньше. Стервятники спустились вниз, и Риз увидел, как из кабины высунулись люди в броне с ракетными установками и гранатометами. Чудище летело по пьяному кругу. Следующая очередь снарядов просвистела в воздухе и приютилась в туловище и голове существа. Ризу подумалось, что он слышит его визг сквозь звуки взрывов. Дым рассеялся, и существо было на земле, своим массивным трупом распластавшись по бело–желтому песку. ЭХО Риза прожужжало и монотонным голосом уведомило его, что КАПИТАН ГАРРИЕТ ВЕРМОНТ ИЗ АЛЫХ НАЛЕТЧИКОВ звонили по конференц–линии.