How They Met Themselves

Риз начинает говорить правду Тиму и самому себе. ТОГДА Риз никогда не был философом. А вот некоторые из его одноклассников по цифровой инженерии были. Были занятия, которые можно было выбрать, факультативы, посвященные менее конкретным аспектам их призвания. График Риза был заполнен всем, что ему было нужно, чтобы выпуститься в кратчайшие сроки, а небольшое пространство, которое у него было для факультативов, было заполнено курсами с такими названиями, как “Продвинутый менеджмент проектов“, “Развитие лидерства“, “Управление личным капиталом“ и другие, что привели его в здание Гиндол на южной стороне кампуса. “Центр продажи“, как называл его Вон. Не единожды Риз проходил мимо комнаты общежития и слышал обрывки разговоров, теории о природе ИИ. О том, что значила человечность, и как определялись души, и если ИИ мог учиться, мог развиваться, мог ли он стать личностью в глазах своего создателя? Риз никогда особо об этом не задумывался. Даже после того, как отдал части своего тела, свой мозг, за кибернетические улучшения, что оставили его восстанавливаться целые месяцы, и ему почти нечего было делать, кроме как кататься на неясных волнах обезболивающих и размышлять о недоделанной философии, он об этом не задумывался. (Честно говоря, он вообще не особо думал ни о чем, кроме как о том, какой блестящей выглядела его новая рука, и какие классные были наркотики). Лишь в 27, разделяя пространство в голове с ИИ его однажды кумира, а нынешнего…чем бы они сейчас не были, он начал прокручивать в голове то, что услышал из тех бессвязных, напитанных травкой размышлений. Риз не знал, где кончалось его пространство и начиналось пространство Джека. Джек имел доступ к информации в его порте, он мог уложить себя в клетки памяти в руке и глазу Риза. Риз собственноручно впустил Джека еще глубже в свои подсистемы, отодвигая границы, до тех пор, пока Джек, видимо, не смог одолжить тело Риза в аренду после того, как его вырубило. Риза это напрягало. Джек высмеял его опасения. Он сказал, что сделал это лишь потому что иначе они бы умерли. Он сделал Ризу одолжение, серьезно. Разве не должен Риз быть благодарен? Разве они не команда? Эта последняя фраза, произнесенная с ноткой рыка и прищуром голографических глаз, заставила Риза почувствовать ужас, заполняющий пространство меж его мыслей. Конечно они были командой. Какой была альтернатива? «Ты говорил, что все предатели», – сказал Риз. Он все еще чувствовал себя потрясенным после того, что сделал Джек, пока он был в отключке. Его челюсть все еще болела. «Но у нас все по–другому. Это то, что я люблю в нашей договоренности. Мы нужны друг другу, ты и я. Да, я могу иногда изводить тебя время от времени, но я хорошо к тебе относился, не так ли? Потому что ты мне нужен, тыковка. А я нужен тебе. Чисто и просто». Риз задумывался о том, как долго он будет нужен Джеку. Но когда Джек смотрел на него, в уединении их общего наваждения, Риза это почти не волновало. Его сомнения становилось легче проглотить, когда Джек одаривал его этим взглядом, этой улыбкой, словно они были сообщниками, словно они были одни вдвоем, делясь одной и той же шуткой обо всех остальных. Должно было быть так хорошо. Будущее никогда не казалось ярче. Что делало ИИ искусственными? Принадлежали ли они своим создателям? Где начиналось определение жизни? Где оно заканчивалось? Могли ли они видеть сны? Джек мог. И Риз видел это. Он видел изображения из жизни, которую никогда не проживал. Он видел мир из–за широкого, полированного стола, с размытым на периферии золото–желтым широким подголовником. Он видел Элпис из своего окна, его разбитую поверхность, похожую на золотой филамент отремонтированной вазы. Он видел места, в которых никогда не был: похожее на собор пространство, сделанное из камня, широкий, гулкий зал с троном, образовавшимся под его ногами. Трон, принадлежавший ему. Артефакт перед ним – подарок, за который он усердно боролся. Чувство удивления, удовлетворения и праведности охватило его, и сделало его счастливее, чем когда–либо, чем кто–либо когда–либо был в любой жизни. Он чувствовал себя воскресшим, он чувствовал, что линия разделила его жизнь на до и после. Многое, что снилось Джеку, было насилием. Враги под его каблуком, на мушке его заряженного пистолета, на дне широкой ямы, разбросанные по ландшафту. Кусочки врагов, враги с дырами в их телах, враги с конечностями, похожими на сломанные пластиковые трубочки. Но это было не все. Джеку снились и другие вещи, тихие вещи. Он видел людей, которых не узнал тогда, не сразу. Он вспоминал их позже, гораздо позже, в те долгие, долгие ночи после падения Гелиоса, после того, как все пошло наперекосяк. Он лежал на спине и считал воспоминания Джека словно овец, и не засыпал. Была женщина, чье лицо было простым, а волосы короткими. У нее было моторное масло на пальцах, и, во снах, пятно на носу. Ее волосы были заколоты назад. Она носила свитер с широким воротником, словно кто–то схватил его и растянул. Ее джинсы были изношены, потерты там, где руки терлись о карманы, а края волочились по пяткам. Риз знал ее, хотя и не узнавал. Первая жена Джека. Никто никогда не видел фотографий. Ее история не была даже особо известна, за исключением нескольких задротов на форумах. Но знать было особо нечего. Она вышла за Джека, а затем она умерла. Для такой публичной фигуры, Джек довольно строго скрывал любую информацию о своей жизни до Гипериона. Она не была идеальной, не могла быть такой, но это не имело значения, потому что трагедия превратила воспоминания о ней в алмаз. Она была каменным ангелом, выцветшим изображением в оттенках сепии в старом альбоме. Не человеком, а историей происхождения. Ризу она снилась лишь однажды, но этого было достаточно. Была однажды и другая женщина. Темнее волосы, красивее лицо. У нее были лабораторный халат, каблуки и больше ничего. Риз сгорал с воспоминанием. Он вспоминал ее позже, как вторую жену Джека, Серину. Она была более публичной фигурой, химическим биологом в НИОКР Гипериона. Она вышла за Джека спустя полтора года после того, как первая умерла, и все в ней кричало о попытке оправиться. Во многих смыслах, ей повезло больше, чем нареченной святой первой жене. Хотя ее отношениям с Джеком было суждено стать не более чем сноской в истории, она выбралась живой. Она все еще была личностью, где бы она ни находилась. Третью женщину он узнал сразу. Ниша, Законница, Шериф Линчвуда. Она появлялась на Гелиосе, время от времени, вышагивая по коридорам с кнутом и пистолетом на бедре, оставляя пустыню позади в виде следов ботинок на блестящих полах спутника. Риз однажды видел ее лично – это была мимолетная встреча снаружи офиса Хэндерсона, которая особо ничем и не была. Она куда–то шла, и Риз, на долю секунды, оказался у нее на пути. Он быстро отошел, и не только потому, что она была девушкой Красавчика Джека. Она несла на себе запах Пандоры – кровь и пороховой дым. Риз теперь знал его, знал, что он есть и на нем. Но в то время он было непривычным. Он хотел было остановить ее, даже если и знал, что это было плохой идеей. Он хотел спросить ее о Джеке, о Пандоре и хранилищах, и обо всех вещах внутри, о Джеке. Но он этого не сделал, потому что его чувство самосохранения было больше и сильнее, чем считали многие люди. Она не вышла за него, но Риз не мог не думать о ней, как о третьей жене Джека. Она тоже умерла, если так подумать. Незадолго до Джека. Ризу начало казаться, что он считал не просто воспоминания, а что–то более зловещее. Он дремал на уроках литературы, на которые его заставляли ходить, так что у него не было ориентира – не с чем было сравнить холодное, давящее чувство, которое у него появлялось, когда он смотрел на этих женщин. Воспоминания Джека ощущались, словно цветки, зажатые между страниц в книге, словно приколотые за стеклом бабочки. Идеальные и сохраненные внутри кровавых покоев разума Джека. Однажды он видел мужчину. Риз вспомнил его, когда балансировал на грани сна, и эта мысль вырвала его назад к бодрствованию. Он видел мужчину, что мог быть немного младше Риза. Он видел мужчину с большим носом, расположенным на больше ни чем не примечательном лице, мужчину, что был худощав и имел рыжие волосы. Он видел его, одетого в белую рубашку на пуговицах и носящего потертые брюки, сидящего на фоне угасающего дневного света, с запотевшей банкой пива в руке. Еще одна бабочка за стеклом, запоминающаяся лишь тем, что являлась аномалией. Риз не узнал его, но не мог не думать о нем, как об очередном бывшем. Четвертая жена. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– СЕЙЧАС Взгляд Тима устремился вниз на один из его худших кошмаров через запотевающий пластик защиты, покрывающей его лицо. Он знал, что это вредило его здравомыслию, его душе, особенно его ближайшему будущему – смотреть вниз, на свои болтающиеся ноги и разверзшуюся яму, но она словно магнит притягивала его взгляд. Его плечо горело а рука тряслась. Единственным, что удерживало его от падения, была его мертвая хватка на погнувшемся ограждении. Он мог слышать собственное паникующее дыхание и шум пульса в своих ушах, и больше почти ничего. Казавшееся долгим время, Тим не думал. А затем ему показалось, что он едва смог услышать голос среди шума, словно кто–то кричал сквозь рев океана, но он не мог разобрать слов. «Риз?» – Тим звучал хрипло, слабо. Помехи шипели и щелкали, но никакого ответа не последовало. Он сморгнул щиплющий глаза пот. Он видел размытое красное свечение на периферии, и когда он, наконец, наконец, заставил себя взглянуть, он увидел кристаллический цилиндр, застрявший в опорных перилах внизу. Ближе, чем он мог надеяться. Достаточно близко чтобы, если он сильно потянулся, то мог достать его. Он попытался думать об этом, как о хорошей вещи. Он попытался не думать об этом как о свисании еще дальше в зияющую бездну, как о зазубренных скалах внизу. Он поправил хватку, как только мог, и вытянул свободную руку. Он пристально смотрел на цилиндр и не обращал внимания на уже знакомые приступы покалывания и онемения, пронзающие его плечо, как и на темное фиолетовое свечение, исходящее из, как казалось, милей глубины внизу. Его пальцы коснулись края цилиндра. Он резко выдохнул сквозь зубы, зацепился одной лодыжкой за опорные стойки, едва досягаемые, и попробовал еще раз. Он тянулся до тех пор, пока его другое плечо не обдало жаром и холодом, пока он не почувствовал щелчок сустава, пока не смог добраться одним пальцем до цилиндра. Земля задрожала. Перила, в которые он вцепился мертвой хваткой, скрипнули и медленно, словно наклоняющийся стебель созревшего подсолнуха, начали гнуться. Тим подтолкнул цилиндр ближе, пока не смог уцепиться за него двумя пальцами. Перила зашатались, вся конструкция закачалась от тряски далеко внизу. Ступни и ноги Тима ощущались, словно лед, а его плечи были в агонии. В результате тряски цилиндр выбился из перил и оказался в нескольких дюймах от падения со своего насеста. Тим подавил разочарованный стон. Он задавался вопросом, может, он уже упал, и это был ад. Гул иглы превратился в пронзительное жужжание, похожее на звук варкида возле уха. Тим вздохнул и вытянулся так далеко, как только мог, хотя перила и прогнулись от напряжения. Его пальцы снова коснулись цилиндра. Еще одно землетрясение потрясло комнату, сверху посыпалась пыль и камни, и дорожка задрожала. Цилиндр выбило с его места. Тим схватил его в воздухе, отчаянно отталкиваясь от опоры, что, в конце концов, оказалось чересчур для перенапряженного металла, и ограждение наконец сломалось. У Тима был момент, длиной в мгновение, когда он осознал, что он был подвешен над пропастью без чего–либо, за что можно было ухватиться и без чего–либо, чтобы спастись. Он почувствовал себя невесомым, бездыханным, и, на один момент, пустым. Его жизнь не пронеслась у него перед глазами. Разочарование обжигало. Время возобновило свой ход. Тим упал– Но лишь на несколько дюймов. Что–то схватило его руку и, на секунду, Тим подумал, что его рукав зацепился за сломанные, погнутые концы перил. Но, когда он поднял взгляд, то увидел пепельное, покрытое пылью лицо своего спасителя. Своего спасителя, который не надел защитный костюм. «Риз!» Риз одарил его поистине жалкой попыткой улыбнуться. Его ноги уперлись в край дорожки, а рука Тима была стиснута мертвой хваткой. Его кибернетическая рука все еще безвольно висела сбоку, и Тим видел, как свет его ЭХО–глаза мерцал, словно угасающая лампочка. «Ты с ума сошел?» – голос Тима дрогнул. Риз помотал головой и стиснул зубы. Он оттолкнулся назад, мучительно медленно подтягивая Тима, который мог видеть, как он потеет, мог видеть то, как все его тело тряслось от напряжения. Тим ни коим разом не был большим – по крайней мере, не по стандартам Пандоры – но он был Геркулесом по сравнению с Ризом. Но Риз выдержал, и вскоре Тим смог ухватиться за то, что осталось от перил, и подтянуться до конца вверх, даже несмотря на то, что у него возникало ощущение, будто ему в плечи и спину втыкали ножи. Ему очень хотелось позволить себе роскошь минутки, чтобы отдышаться. Лечь на землю и позволить своему телу на секунду замереть. Но земля задрожала от ужасного напоминания, и Тим вскочил на ноги, а Риз упал на пятки. «Тебе не стоит–», – начал было Тим. «Тот…код, – проговорил Риз. Он звучал болезненно, его голос был слабым и прерываемым тяжелыми резкими вздохами. Тим знал, что причина была в фиолетовом освещении, но он выглядел изможденным, словно уже заболел. Он бросил на Тима слабый серьезный взгляд. – У нас… мало времени». «У тебя еще меньше, если ты останешься тут», – Тим прошагал вперед и потянулся, чтобы схватить Риза за руку. Риз отдернулся. «Частоты полегли! Мне нужно быть здесь!» – Он пнул Тима по голени и указал дрожащим пальцем на консоль. Он заговорил голосом, не позволяющим никаких аргументов, и сказал: «Закончи сраную работу, или ты уволен!» Тим повернулся к консоли, сдерживая ответ, который ему хотелось бы дать. Игла казалась серебряно–золотым пятном в центре комнаты, и ее воющий шум ощущался так, будто что–то вонзилось в череп Тима, прямо через трещину, оставленную кулаком Фрэндли много лет назад. Он работал так быстро, как только мог, держа цилиндр в безопасности от сторон, опускал его, пока не почувствовал слабое магнитное притяжение, пока не услышал щелчок и не увидел ставший, в конце концов, лавандовым красный свет. Панель загорелась золотым и лавандовым. Стены треснули и камни, размером с шары для гольфа, отскочили от дорожки, от самой иглы, где превратились в пыль. «Готово!» – сказал Тим. Он оглянулся и обнаружил, что Риз привалился к перилам, его веки закатились, а голова склонилась. «Риз! – Тим нагнулся перед ним. Он потряс Риза за плечи, наблюдая, как его голова упала назад, а веки дрогнули, – Риз, код. Мне нужен код. Мы так близко, но мне нужен–», – Риз судорожно вздохнул и заморгал, щурясь, пытаясь сосредоточиться на Тиме. «Пожалуйста, босс», – проговорил Тим. Риз схватил запястье Тима одной рабочей рукой. Послушно, Тим наклонился ближе. «R1698–I5903, – сказал Риз. Он сжал запястье Тима. – Быстрее». ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– К тому времени, как Тим, спотыкаясь, вошел в холл, сигнализация выключилась, и свет вернулся в нормальное состояние. Когда двери лифта распахнулись при его приближении, он мог бы упасть на колени в знак благодарности. Вместо этого он вздохнул с облегчением, покрепче схватил ноги Риза и вошел внутрь. Код Риза сработал, и то, что однажды было точной смертью, стало почти промахом. Игла затихла, а землетрясения прекратились. Сияние в центре пропасти внизу померкло, хотя и не погасло полностью. И Риз закрыл глаза, ссутулился и не пошевелился, когда Тим подхватил его на руки и перекинул на плечо в выносе пожарного. Обеззараживание длилось вечность, хотя и заняло всего полминуты. Тело Тима ощущалось как один большой синяк, что по–своему успокаивало. Это было похоже на белый шум. Он мог его заглушить. Его зрение поплыло, пока лифт поднимался. Как долго Риз подвергался воздействию радиации? Сколько времени потребовалось, чтобы он достиг терминального уровня? Тим мельком увидел себя в полированных металлических стенах лифта. Нечеткое белое и коричневое пятно, черный нарост на плечах и на груди. Тим увидел по вспышке красного, что это был не просто пот, стекавший по его лицу. Риз слабо простонал, шевеля конечностями в хватке Тима. Тим потянулся и похлопал Риза по голове, как мог. «Почти на месте, босс», – сказал он. Риз слабо сжал его руку. «Я обязательно от–…отплачу…тебе», – пробормотал он. Тим улыбнулся, хоть это и причиняло боль: «Уж постарайся, – сказал он, – переживи это, а потом купи мне что–нибудь хорошее». «Ужин, – сказал Риз. Его лицо было прижато к плечу Тима. Тим чувствовал, как он трется щекой о ткань костюма. – Что–нибудь хорошее». «Ловлю тебя на слове», – проговорил Тим. Риз пробормотал что–то нечленораздельное и замер. Тим смотрел, как мимо пролетают пронумерованные этажи. Седьмой подвальный кипел жизнью, словно опрокинутый муравейник, но люди уходили с пути Тима. У него не было времени снять скафандр, хотя шлем и перчатки он оставил на полу лифта. Он вошел в клинику, как человек, вышедший из урагана, его шаги были неровными, но его путь был уверенным. «Аншин, – прохрипел он. – Немедленно». ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– «Ты точно заключил сделку с дьяволом. Никогда не встречала такого везунчика». Тим пошевелился, его охватило замешательство, пока он изо всех сил пытался поднять голову с тонкой подушки. Мир казался пятнами и линиями, цветом и светом без формы. Тим поднялся на локтях и почувствовал легкое удивление от того, что это не причиняло боли. Он сильно сморгнул, отчего размытые огни разрешились сами собой, и мир вернулся к ясности. Он лежал в клинике, на койке. Иветт стояла к нему спиной, возвышаясь над фигурой на кровати рядом с ним, уперев кулаки в бедра. «Это была не удача. Это были… навыки?» Тим упал назад с выдохом, чувствуя расплывающееся по телу облегчение. Риз был жив. Ну, конечно он был. Он бы не умер от чего–то типа массивной дозы радиации. Тим потер лицо. Риз уставился на Иветт с того места, где он лежал. Его кожа выглядела бескровной, белой, как бумага и такой же тонкой. Темные круги под глазами напоминали бледно–лиловые синяки и делали его моложе, словно голодающего сироту из мультфильма. Трубка шла от его руки к аппарату, и Тим мог видеть металлический блеск биомедицинских сканеров, прикрепленных к его вискам и груди. «Ты весь этот путь проделала просто, чтобы нотации мне читать?» – спросил он, с несколько уменьшившейся из–за его очевидного утомления резкостью в голосе. «Может я так и сделала, – ответила она. – Может, мне стоило сделать это раньше. В твоей компании сейчас беспорядок. Никто не знает, что произошло. И игла полностью вышла из строя. На данный момент, Пирфор заглох». Риз тихо выдохнул: «Не навсегда. Мы это исправим. В любом случае, я рассказал тебе, что случилось. Это был несчастный случай». «Серьезно. Ты уверен, что это был несчастный случай? Не ошибка? Или что похуже?» – спросила она. «Я просмотрю записи позже», – пробормотал Риз. «Не утруждайся. Я уже поручила это нашей команде информационной безопасности. Если это был несчастный случай, мы об этом скоро узнаем. А если нет…, – Иветт замялась. Тим не мог видеть ее лица, но видел, как ее ногти впились в ладони рук. – Риз. Это могла быть атака на Пирфор». Риз опустил взгляд на свои руки: «Я доверяю всем в этой компании», – сказал он. «Я надеюсь, что это не правда, – ответила Иветт. – Ты не можешь позволить себе быть наивным, – Риз ничего не сказал. Она вздохнула. – Может, Этна поговорила с кем–то, с кем не стоило…». Риз прихрюкнул: «Не могу себе такого представить. Она с Гипериона, как и мы. Она не станет сплетничать за обедом. Я не думаю, что кому–то она вообще достаточно нравится, чтобы обедать с ней», – сказал он. «Возможно, – Иветт переменилась с ноги на ногу и скрестила руки на груди. – Что насчет тебя? Ты рассказывал кому–то новому о проекте?» Тим ожидал, что Риз займет оборонительную позицию и начнет блефовать. Вместо этого его взгляд переместился на Тима, и на долю секунды их глаза встретились. Тим вздрогнул, словно его ударили током. По привычке он потянулся за гаджетом на ухе. Глаза Риза расширились. «Тим?» – он приподнялся. Маска все еще была на месте. Тим расслабился. «Эй, босс, – он поморщился от сорванного звука своего голоса. – Как себя чувствуешь?» «Как идиот», – сказал Иветт прежде, чем Риз мог ответить. Он бросил на нее раздраженный взгляд (дующийся). «Мы закончили?» – спросил он. Она холодно посмотрела на него в ответ и пожала плечами. «Как скажешь, “босс“. Отдохни. Я хочу, чтобы ты вернулся к работе как можно раньше, – сказала она. Она бросила на Тима мимолетный взгляд через плечо и улыбнулась. – Ты тоже, горячая штука. Хорошо поработал сегодня». Тим пораженно сел обратно: «Эм. Спасибо?» Проходя мимо, она похлопала его по колену сквозь одеяло: «Будьте осторожны, мальчики», – сказала она. Она закрыла за собой дверь. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Ни один из них не заговорил сразу. Риз теребил край одеяла и пытался придумать, что сказать. “Я так рад, что ты не умер“, вероятно, было хорошим началом. “Мне жаль, что я ответственен за очередной почти смертельный опыт“ было бы хорошим продолжением. “Когда я был там внизу, в темноте, совсем один и с бесполезными рукой и глазом, все, о чем я мог думать было то, как сильно я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Как сильно я хочу увидеть тебя. Потому что я знал, что ты сможешь это исправить. Я знал, что ты сможешь спасти положение. Знаешь ли ты, сколько времени прошло с тех пор, как я доверял кому–то так сильно?“. Риз сглотнул, его щеки нагрелись. Даже несмотря на то, что детоксикационные препараты вызывали у него сонливость, он знал, что это, возможно, было чересчур. «Выглядишь дерьмово, каланча», – сказал Тим. Риз поборол улыбку: «Да, извиняюсь. Пропустил йогу этим утром, – Тим усмехнулся, что, по мнению Риза, было очень милостиво с его стороны. – Я бы сказал, что ты выглядишь лучше, но я, правда, не могу понять. Хорошо, что никто не пытался трогать твой гаджет. Я не смог бы позволить себе иск от врача, которого ударило током». «Нам всем повезло, – Тим вытянул руки над головой. Его челюсть задвигалась в том, что, как мог предположить Риз, было зевком. – Дерьмо, у меня все затекло. Что насчет тебя? Чувствуешь себя так же плохо, как и выглядишь?» Риз вздрогнул, бросив взгляд на трубку, идущую от его руки: «Возможно, не прям так плохо, – сказал он. – Но у меня определенно были деньки получше». «Насколько я понимаю, судя по тому, как твой исполнительный директор говорила с тобой раньше, ты не умрешь в ближайшее время?» «По крайней мере, не сегодня, – ответил Риз, сжимая и разжимая пальцы. – Но, доктора сказали, что у меня впереди еще несколько дней детоксикации. Должно быть весело». Тим не ответил. Когда Риз посмотрел на него, он увидел, что он был повернут к Ризу. Щеки Риза покраснели под пристальным вниманием. «Что?» – спросил он. «Могло быть гораздо хуже, знаешь, – сказал Тим. – Когда ты был там внизу… Ты едва мог говорить. Ты был цвета– цвета пасты, – он отвернулся. – Черт, Риз. Я думал, что ты покойник». Риз уставился на него, в одном из немногих случаев, когда он не мог найти слов: «Мне… мне жаль?» Смех Тима был мягким выдохом звука: «Иветт права насчет тебя. Ты чертовски везучий сукин сын». Риз снова посмотрел на свою левую руку, на иглу и трубку в его синей татуированной коже. Они отобрали его правую руку, сняли ее, когда он был без сознания. Благодаря трубке он не мог сильно двигать левой рукой. Это ограничение заставило его чувствовать себя неловко. Его отсутствующая рука болела так, как не болела уже очень давно. Он проснулся один, без своей кибернетической руки и с повязкой на глазу, и обнаружил, что Тим неподвижный и бледный лежал на кровати напротив него. Риз вспомнил волну страха и разочарования, охватившую его при виде этого пустого лица. Он уже привык к мысли, что Тиму может потребоваться некоторое время, чтобы снять маску, но он все еще ненавидел ее. Он ненавидел ее больше, чем когда–либо в тот момент, когда она мешало ему видеть, как выглядит Тим. Он почти подошел сам, чтобы деактивировать эту штуку, когда Иветт вошла в клинику и сорвала попытку Риза, прежде чем она могла начаться. «Если я и везучий, то только благодаря тебе, – ответил Риз. Голова Тима повернулась к нему. – Благодаря всем великолепным людям, которыми я себя окружаю», – быстро продолжил он. Черт, он знал, что краснел. «Точно, – сказал Тим. Риз разгладил складки на своем одеяле, не поднимая глаз. – Так, эм, – Тим прочистил горло, – моей голове получше. Полагаю, у них все–таки были лишние Аншины». «Тебе они были нужны», – ответил Риз. «Я думаю, мне больше сон был нужен, чем Аншины», – сказал Тим. Риз нахмурился. «Ты плохо спишь? – спросил он. Тим пожал плечами, что особо ответом не было. – Может, если бы ты не делал это в спальнике в домике на дереве, посреди дикой природы…». «Риз». Риз нахмурился: «Ладно. Я не знаю, почему ты просто не позволишь мне дать тебе хорошую комнату в комплексе, но ладно». «Последние пять лет я спал на земле, в убежище или в хостеле. Мне не нужна твоя хорошая комната», – Тим лениво почесал ухо, его лицо было обращено к потолку. Риз старался не дуться, как ребенок, – импульс, который у него всегда возникал, когда кто–то все излишне усложнял. «Как знаешь, – сказал он, шмыгнув носом, – некоторые из нас живут в цивилизованном мире». Тим издал уклончивый звук. Риз взглянул на него. Он пожевал губу. «Что насчет хорошего ужина?» – спросил он. «Что насчет того, чтобы ты рассказал мне о той игле, ради деактивации которой я рисковал жизнью?» – в ответ спросил Тим. Риз был почти слишком ошеломлен, чтобы разочароваться: «Прямо сейчас?» – спросил он. «Той ночью, я слышал ваш разговор с Фионой. Ты упомянул, что не рассказал мне об Эпиметее, о том, для чего он был на самом деле. Тогда меня это не сильно волновало. Я был больше заинтересован в деньгах, которые ты мне задолжал. Но после всего, что произошло внизу, и после того, как я увидел эту твою иглу, и весь эридий, который зарыт у вас в глубине, мне пришлось спросить себя, действительно ли я могу оставаться безразличным. Так что». Тим приподнялся на локтях и сел прямо. Его лицо было направлено на Риза, и Риз подумал, что он, наверняка, смотрит ему в глаза. Он чувствовал это, как бы нелепо это ни звучало. Он чувствовал себя прижатым. «Расскажи мне, босс, – сказал Тим. – Что такое Эпиметей на самом деле?» ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Эпиметей был прекрасной мечтой, почти во всех смыслах слова. Риз не знал его точного происхождения, хоть и предпочитал верить тому, что Этна рассказала ему о Красавчике Джеке и хранилище на Элписе. Теория о том, что эридианцы имели необъяснимую связь с одноименным элементом, не была чем–то необычным. Однако представление о том, что благодаря этой связи эридианцы смогли хранить свою культурную память внутри эридия, как если бы это была цифровая единица хранения, было. Эпиметей был создан для того, чтобы подключиться к венам эридия по всей планете и попытаться извлечь воспоминания. Опыт Джека на Элписе был их единственным доказательством. Оно не должно было сдвинуться с мертвой точки, но у Гипериона были лишние деньги, а Джек хотел получить от эридианцев все, что мог. Тем не менее, даже с таким энтузиазмом по поводу проекта, какой был у Риза, он мог признать, что концепция, лежащая в его основе, была немного надуманной. У Тима такого энтузиазма не было. Он не пытался перебить Риза, пока тот как мог объяснял, как доктор Ллевеллин Этна спроектировала “иглу“, чтобы воткнуться в Пандору и извлечь культурную память древней инопланетной расы из магического минерала. Но это была лишь первая часть Эпиметея. Вторая часть состояла в получении информации, им нужно было создать способ создать мост между человеческим пониманием и инопланетными мыслями и воспоминаниями. Риз теперь знал, что Джек испытал на собственной шкуре то, что происходит, когда человек пытается получить информацию самостоятельно. Этна утверждала, что для того, чтобы человек не потерял рассудок, необходим посредник. Искусственный интеллект. «Ага», – в итоге сказал Тим. «Знаю, что звучит… чуть–чуть натянуто, – аккуратно сказал Риз, – но доктор Этна добилась– добивается большого прогресса. Она провела несколько тестов, и некоторые вышли с многообещающими результатами». «Понятно, – Тим потер висок, – То есть, ты используешь машину, чтобы подключиться к Пандоре, потому что считаешь, что эридианцы сохранили свои воспоминания в эридие?» «Мы не знаем, сделали ли они это намеренно, – ответил Риз. Он сидел прямо, аккуратно обходясь со своей левой рукой. Его правое плечо иногда дергалось, когда он пытался жестикулировать рукой, которой у него не было. – Но подумай об этом. У эридия куча всяких свойств, которые мы не понимаем. И в хранилищах не только легендарные оружия и артефакты – там информация, хранящиеся данные, которые посылаются прямиком в голову искателя хранилища. Кто может сказать, что информация содержится не в эридие? И если мы ее извлечем, ИИ сможет проанализировать ее для нас». «Откуда ты знаешь, что в хранилище?» – спросил Тим. Риз почувствовал теплый прилив гордости и позволил ему проявиться в его улыбке: «Я был в одном». Тим, возможно, пялился: «Неужели», – проговорил он. «В прошлом году. Хранилище Путника. Фиона и я, вообще–то. Мы открыли его вместе и внутри мы обнаружили…, – он замялся, не уверенный, как облечь то, что он увидел, в слова. – Я все еще не уверен, что мы нашли. Многое тяжело вспомнить. Я думаю, я видел эридианцев. Видел один из их городов». Ощущалось как сон. До сих пор ощущается. Инопланетный город из далекого прошлого. Он помнил чувство нахождения в месте, без физического занимания пространства. Он особо больше ничего не мог вспомнить, не важно, как сильно он старался. «Дерьмо», – сказал Тим. «Я точно не уверен», – тихо признался Риз. Он спросил Фиону, однажды, что она видела в хранилище. Она какое–то время смотрела в свой напиток, прежде чем, наконец, рассказать Ризу о большом городе, окутанном белым, о бытие без бытия, и больше ни о чем. Риз откинулся на подушке, внезапно утомившись. Он почувствовал легкий ветерок на своей груди, а когда посмотрел вниз, то увидел, что воротник его халата сполз вниз, вероятно, во время ранней попытки жестикулировать. «Поэтому ты так сильно ухватился за Эпиметей?» – спросил Тим. Риз кивнул, нахмурившись. «Я хотел больше узнать о них. Их технологии поразительны. Если бы мы смогли обуздать хотя бы малую часть того, что у них было, неизвестно, что бы мы смогли построить, – Риз поправил свой халат. – Терраформирование, сельскохозяйственные культуры, опреснение воды… Мы могли бы построить на Пандоре настоящий дом, для каждого». Джек тоже кое–что видел, что–то, что заставило его гоняться за любой эридианской технологией, до которой он мог дотянуться, с Разрушителем как с жемчужиной в его короне. Этого, по крайней мере, Риз не мог понять. Он повидал достаточно монстров из хранилища, чтобы ему хватило на всю жизнь. «Дом на Пандоре, хм? – Тим лег назад, с головой все еще повернутой к Ризу. – Звучит хорошо. И во сколько же обойдется такой дом для потребителя?» Риз покраснел: «Это нечестно, – тихо сказал он. – Я не планирую продавать это людям. Я не буду патентовать такой технологический прорыв. Я бы поделился важными вещами, вещами, которые могли бы действительно принести пользу людям, со всеми». «А неважные вещи?» Смотрел ли на него Тим? Риз опустил взгляд на свою грудь и увидел, что халат опять сполз. «Неважные вещи…, – Риз откинул голову назад, вытягивая шею. Он поджал губы в раздумьях. – Неважные, несущественные вещи мы можем просто оставить себе, – он опустил веки и одарил Тима хитрой улыбкой. – Надо же как–то заработать, да?» «Да», – Тим определенно смотрел. Риз прикусил губу, чтобы не улыбнуться, как идиот. «Так, это все, о чем ты хотел узнать? – спросил он, потягиваясь. – Или ты хочешь поговорить об ужине?» ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Тим не хотел говорить об ужине. По правде, то, чего он хотел, это проспать еще день или два. Не преуспев в этом, он был не против посмотреть, как Риз потягивается в этом маленьком больничном халате еще немного. Татуировки на его груди действительно были чем–то. Эти яркие синие чернила умели привлечь внимание. Они оставили Тима в его собственной одежде, хоть, к счастью, и сняли скафандр. Тим понял, что, возможно, ему стоит принять душ перед сном. Он решил, что ему, вероятно, следует вернуться в свою комнату, находящуюся над землей и под открытым небом. Поскольку Аншин уже был введен, и он поспал какое–то время, у него действительно не было причин оставаться здесь. «Хочешь меня еще о чем–нибудь спросить?» – спросил Риз, и Тим не думал, что ему привиделась нотка надежды в его голосе. Была поздняя ночь, хоть Тим и не был уверен насколько поздняя. Он знал, что несколько врачей на месте сменили смену, и их осталась дежурить одна медсестра, которая уже давно ушла подремать в другую палату. Риз не мог лежать на боку из–за того, что в его вены закачивались детокс–химические вещества, поэтому он лежал на спине, повернув голову к Тиму. Он посмотрел на Тима своими большими глазами Принцессы Диснея, и Тим, будучи дураком, которым он являлся, почувствовал, как его решимость уйти рушится, как она всегда, всегда делала. Ему не нравилось проводить время в бетонно–стальной комнате настолько явно под землей, но обычный страх казался далеким. Когда он смотрел на Риза и думал о своем дыхании, все было не так уж и плохо. То, что Риз выглядел по правде ужасно, не помогало. Бледный и столь очевидно больной. Современные технологии спасли его от смертельного приговора, но они не могли полностью стереть отпечатки, и Тим знал, что Риз будет в слабом и лежачем положении еще какое–то время. Возможно несколько месяцев. Желудок Тима, казалось, сжался от чувства вины. «Тебе, наверное, стоит отдохнуть, босс», – проговорил Тим. Риз выглядел немного разочарованным, но кивнул. Со вздохом он устроился на подушке, с уже закрывающимися веками. «Тебе тоже, знаешь ли, – пробормотал он. – Слишком далеко идти в такое время ночи. Можешь просто остаться тут». Тим не смотрел на четыре стены, окружающие его. Он смотрел на лицо Риза. «Ты хочешь, чтобы я остался?» – спросил он. Риз промычал с уже закрытыми глазами. Он уснул за секунды. Тим отвернулся, потому что ему было невыносимо смотреть, как кто–то спит. Он лежал в тусклом свете, глядя в потолок и осторожно дыша. Он пытался сосредоточиться на ощущении, как воздух входит и выходит из его легких, но все, о чем он мог думать, это о том, когда он в последний раз кому–либо доверял. Он подумал о Ризе, совсем одном под землей с одной рабочей рукой и ядром, готовым расплавиться, звонящем Тиму до того, как позвонить кому–либо еще. Он подумал о Ризе, видящем, как Тим чуть не умер, почти слишком напуганном, чтобы двигаться, и все равно пришедшем ему на помощь. И признавшемся в этом Тиму. Он подумал обо всех способах, как он может проебать это, чем бы оно ни было. Он подумал о Джеке. Он не спал. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– «У Вас назначена встреча?» Тим остановился на полпути. Он взглянул на стойку администратора, которую пропустил ранее, и обнаружил, что Тодд приподнялся со своего места и устремил на Тима взгляд, способный поджарить яйцо. «Он ожидает меня, если ты об этом», – ответил Тим, что не было полностью правдой. Ранее он пытался позвонить на частоту Риза, но его отправили прямо на автоответчик. Он оставил короткое сообщение, которое он не ожидал, что Риз действительно прослушает. Тодд нахмурился и движением пальцев закрыл несколько открытых окон со своего экрана, вызвав перегруженную программу планирования. Тим увидел цветные блоки, где из каждого торчали бирки и заметки. Тодд пролистал несколько, вызывая микрошкалу поминутных измерений. «Ваше имя не указано. Вы уверены, что он ожидает Вас сегодня?» «Конечно», – сказал Тим. Тодд бросил на него взгляд поверх экрана. Он уже давно перестал притворяться, что Тим ему нравится. «Он сейчас на важном совещании, – он нажал на окно, которое превратилось в красные и фиолетовые квадраты с крупными буквами “ВСТРЕЧА ЗА ЗАКРЫТЫМИ ДВЕРЯМИ“. – Его нельзя беспокоить ни по какой причине». Тим осмотрел дверь в офис Риза, которая, он знал, была бы заблокирована и заперта: «Справедливо, – сказал Тим. – Я просто тут подожду, пока он закончит». Тим проигнорировал взгляд Тодда, еще один в длинной череде недобрых взглядов, брошенных ему в затылок. Он сел на эргономичный и неудобный диван и приготовился ждать. Тодд несколько раз фыркнул и демонстративно отвернулся от Тима. Он вернулся к своему экрану, вызывая окна, которые ранее закрыл. Тим был немного удивлен, увидев, что одно из них было Свободной Ячейкой. Тим согнул пальцы правой руки по привычке, которая у него появилась после опыта с иглой. Он ничего не чувствовал, ни стреляющих болей, ни онемения. Что бы ни произошло в теперь уже разрушенном ядре, больше не повторялось. Он взглянул на Тодда и обнаружил, что внимание другого мужчины теперь было полностью сосредоточено на экране. Тим просунул большой палец под кожаный ремешок и нащупал столь знакомую, но одновременно чуждую вещь, встроенную в его кожу. Он почувствовал грубую текстуру своих шрамов и край чего–то острого и твердого. Он не надавил – нет смысла вызывать клонов – но вместо этого оставил подушечку большого пальца там, где кожа соприкасалась с камнем и микросхемами, и почувствовал странное тепло. Его до сих пор воротило от этого необъяснимого жара. Как будто эта штука действительно была живой, паразитом в его руке. Он держал там большой палец до тех пор, пока не почувствовал гул; его собственный пульс. Или так он говорил себе. Риз сказал, что Эпиметей – это способ понять прошлое, мост через миллионы лет истории, построенный из эридия и кода искусственного интеллекта. Тим подумал о вещах, найденных в хранилищах, и о том, что Джек нашел в Элезире. Что случалось с ИИ, когда они вступали в контакт с эридианскими технологиями? Тим опустил взгляд на свое запястье. Он не знал. Но он мог сделать кое–какие предположения. Звук колес по кафельному полу заставил Тима вздрогнуть. Тодд со вздохом отодвинулся от стола, склонив голову набок, как некоторые люди до сих пор разговаривали с ЭХО–устройствами в ушах. Он прошипел что–то, что Тим не удосужился подслушать, пока обходил свой стол, а затем устремился по коридору. Тим слушал стук его блестящих деловых туфель по полу, пока звук не затих и Тодд не скрылся из виду. Тим встал и направился к двери офиса. Возможно, она была заперта, но он мог хотя бы попытаться. Если бы Риз действительно был так занят, как утверждал, он мог легко проигнорировать Тима. К тому же, если бы Риз знал, что это Тим был по ту сторону двери, Тим знал, что он, вероятно, ни за что не проигнорировал бы его. Он почувствовал себя немного неуютно, зная это. Он поднял руку, чтобы нажать кнопку вызова, но знакомый звук голоса Саши заставил его остановиться. «…мало что осталось после того, как туда добрались солнце и животные. Налетчики наверняка забрали куски для собственных исследований и не стали мелочиться. Я не знаю, как им удалось унести ту тушу обратно в свой летающий город». «Ну, у них было пять стервятников», – голос Риза, звучавший так, словно это было не первое его совещание за день. Тим вспомнил календарь, который он мельком увидел, и предположил, что это даже не пятнадцатое совещание за день. Тим понял, что его рука все еще поднята, хоть он и не пошевелился, чтобы коснуться кнопки вызова. Он подумал, что, возможно, ему все–таки стоит уйти, дать Ризу пространства и подождать, пока Саша уйдет. «В любом случае, шансов было мало. Что насчет Пика Кризиса?» Тим замер. «Да… Это будет сложновато, – медленно проговорила Саша. – Начну с легкого. Место все еще город–призрак». «Точно. Ну, не могу сказать, что я не ожидал этого. Что насчет причины этого? Вы нашли какие–нибудь зацепки того, почему они ушли?» Короткая пауза: «Слушай, не буду приукрашивать. То, что мы нашли… это плохо. Возможно, мне стоит просто тебе показать». Тим прислушался к глухому гулу циркулирующего воздуха и затаил дыхание. Ни Риз, ни Саша ничего не сказали. «Что за черт…? – Риз звучал слабо, словно он вновь заболел. – Что это–? Это что–?» «Это именно то, чем кажется». «Но…как? Когда?» «Я не знаю. Я не судмедэксперт, но учитывая степень разложения…, – она остановилась, и ее пауза заполнилась угрожающим значением. – Долгое время, я полагаю. Почти год, наверное». «Господи. Год. И никто в городе не заметил, что они живут рядом с массовым захоронением?» Тим резко вдохнул. Он опустился на колени и бесстыдно прижал ухо к двери. «Я не знаю, Риз». «Я имею в виду, они выглядели довольно безразличными к судьбе Этны, но это…», – голос Риза стал густым, словно тесто для блинов, словно он мог им подавиться. Где–то в конце коридора с шипением открылась дверь, и Тим услышал звук шагов. Он держался неподвижно, не отрывая глаз от входа в приемную, готовый увидеть первые признаки возвращения Тодда. Несколько секунд никто не появлялся, и голоса затихли. Тим расслабился. «…серверная ферма, – говорила Саша, когда Тим вернулся. – Они были холодными, когда мы туда добрались. Ты уверен, что они работали до этого?» – голос Саши более или менее вернулся к своему обычному тону, хотя и сохранил нотку серьезности. «Да. Да, я уверен», – Риз, с другой стороны, звучал слабо и потрясенно. Тим почувствовал укол сочувствия. «Риз? Ты еще со мной, дружище?» – Саша не звучала недобро, но было что–то снисходительное в ее голосе. Она знала так же хорошо, как и Тим, что Риз был не в своей тарелке. Возможно, у нее к этому было меньше терпения. Он услышал, как Риз прочищает горло: «Нормально. Я в порядке. Ты говорила о фабрике?» «Сервера в подвале? Они не работают. Без питания и холодные. Все место ощущалось как холодильник». «Они были раскалены до этого», – сказал Риз. «Все место было пустым. Бандитов не осталось, и почти не осталось оружия. Я думаю, люди Мэлади зачистили место». Тим сдержался, чтобы не ругнуться. Он полагал, что было чересчур надеяться на то, что Мэлади растворилась во время своего незапланированного погружения в токсичную жижу под Сплаттердомом. С другой стороны, Тим выжил, а его снаряжение было далеко не таким хорошим, как у нее. «Могла быть банда Каллума. Место до этого принадлежало ему». «Не, граффити были довольно очевидными. Определенно блестящая банда Мэлади, или как бы там они себя не называли. Ты в порядке?» «Да. Просто… голова болит. Никто не слышал о них ничего после фабрики, – ответил Риз. – Может, они ушли в подполье». Тим не мог думать о том, от чего бы они стали прятаться. Он думал о фразе “массовое захоронение“, звук которой рассекал его мысли, словно упавшее дерево в лесу, вызывая за собой дрожь страха. «Твоя яйцеголовая просмотрела диски. Она сказала, что их полностью стерли, но не раньше, чем кто–то совершил массовую передачу файлов». «Кто–то просматривал их?» «Таков доклад. Профессор сказала, что там было что–то огромное на дисках до этого. Если они были горячими, когда ты там был, на них могла работать программа, или программы. Все остальное, что мы нашли, было разбито вдребезги. Только серверы остались целы». Риз промычал: «Выглядит как устройство цифростроя. Или то, что осталось от такового, в любом случае». «Поверю тебе на слово, – Саша вздохнула, и Тим услышал скрип офисного кресла. – Не знаю Риз. Что ты про это все думаешь?» «Понятия не имею, – Тим услышал стук пластика о металл внутри, звук ЭХО–таба, брошенного на поверхность стола. – Старая могила, полная костей, и фабрика, полная мертвых серверов и сломанной техники. Черт его знает». «Когда ты последний раз спал в собственной кровати? – голос Саши снова был добрым и без снисходительной нотки. – И не говори мне, что прошлой ночью. Я вижу одеяло на твоем диване». «…Позапрошлой ночью, тогда». «Что насчет еды? Ты сегодня ел?» «Все еще четверг, правильно? У меня был завтрак». «Риз, уже почти ужин», – в ее голосе звучали раздражение и нежность, и Тим задумался, что, вероятно, было уже не в первый раз, какие отношения были у Риза с Сашей. Он знал, что они близки, по тому, как легко он вел себя с ней, точно так же он вел себя с Иветт. Он вел себя как человек, а не как изящная корпоративная акула. Он предполагал, что их отношения были платоническими, хотя и не знал почему. Возможно, принятие желаемого за действительное. Его грудь сжалась от боли, которую он ощутил глубоко за ребрами. Ему не стоило находиться здесь, слушая двух людей, которых он едва знал, говорящих друг с другом такими голосами. Тодд мог вернуться в любой момент. Тим встал, удовлетворенный своим оправданием. Он повернулся спиной и сделал несколько шагов по коридору, когда дверь кабинета открылась, и он услышал, как Саша сказала: «Ой!» Тим напрягся, как кролик перед котом. Он заставил себя расслабиться, но было уже слишком поздно. «Эй», – он повернулся и постарался улыбнуться, прежде чем вспомнил, что его маска делала жест бессмысленным. На лице Саши было выражение, которое он не мог сразу прочитать, в ее взгляде было что–то твердое, как осколок кремня. А затем оно пропало. Она ухмыльнулась: «Эй, Риз! Твой мальчик–зайчик тут». «Что?» – Риз появился позади нее, пока Тим давился воздухом. Он выглядел плохо в золотисто–красном свете заходящего солнца, с обесцвеченным лицом, словно фотография, слишком долго стоявшая на витрине магазина. Но он улыбнулся, когда увидел Тима, и это вернуло жизнь его чертам. «Эй, Тим! Я не знал, что ты зайдешь», – он провел рукой по волосам, приглаживая их обратно и придавая им привычный вид. Что–то в этом жесте, сделанном так застенчиво и на глазах у Саши, прогнало часть его прежней меланхолии. Ухмылка Саши была слишком уж знающей: «Я поговорю с тобой позже, Риз», – сказала она, хлопая его по плечу. «Пока, Саша», – сказал Тим. Она подмигнула ему. «Извини за бардак. Была тяжелая пара дней», – Риз указал на каскад окон, парящих над его столом. Тим заметил несколько электронных писем, схему чего–то похожего на пистолет–пулемет, чертежи какого–то сложного на вид механизма, поперечное сечение длинного тонкого предмета оборудования (иглы, как он понял), подробный список с большим количеством длинных чисел и многое другое. «Похоже на то, – проговорил Тим. Его взгляд упал на цифры. Ценники за список повреждений, предположил он. – Твои доктора знают, что ты себя вот так изматываешь?» «Они не возражают, – ответил Риз, но его легкая уверенность была подорвана тем, как его щеки покраснели. Он закрыл окна легким движением запястья. – В любом случае, не переживай за меня. Присаживайся. Что я могу для тебя сделать?» «Я хотел у тебя кое–что спросить, – сказал Тим и занял место, которое совсем недавно оставила Саша, – и я хотел видеть твое лицо, когда ты будешь отвечать». Риз сглотнул. Румянец сошел с его щек. Он выглядел более измотанным, чем когда либо. «Конечно, – спокойно и ровно сказал он, – о чем бы ты ни хотел поговорить, я всегда готов. Это по поводу твоих обязанностей? Я получил много положительных отзывов о твоей работе от капитана Бэлл, и я знаю, что ты популярен среди рекрутов». «Почему ты не надел защитный костюм? – спросил Тим. Риз моргнул. – В центральном ядре, где игла. Когда ты пришел за мной. Это не заняло бы долго, даже с твоей сломанной рукой». «Это то, о чем ты хотел меня спросить?» – спросил Риз. «Я обдумывал это последнюю неделю, – сказал Тим. – Вся ситуация выглядит тупой и безрассудной, и я знаю, что ты делаешь много тупых и безрассудных вещей, но в те разы ты был прижат к стенке. У тебя было время, Риз. Почему ты не надел костюм?» Казалось, что это такая мелочь, чтобы на ней зацикливаться, но мысли Тима продолжали возвращаться к ней, когда он больше не был ничем занят. Воспоминание о Ризе, рухнувшем на пол, с серой кожей, незащищенном. Все, о чем он мог думать, это то, насколько все это бессмысленно. Ризу следовало быть лучше подготовленным, и хотя Тиму нравилось донимать его, он знал, что Риз на самом деле не глуп. Взгляд Риза потух. Он ответил не сразу, и какое–то время Тим слушал гул его компьютеров. В конце концов, Риз заговорил: «У меня… на самом деле, не было времени. Когда произошло то последнее землетрясение, оно сбило наши частоты. Но я все еще мог видеть, что происходит. Я видел, как ты упал. Я видел, как ты висел на краю, стараясь дотянуться до кристалла, и я…, – он остановился, часто моргая. Тим увидел, что его глаз блестел и был на мокром месте. – Я ничего не сделал. Я ждал, потому что я думал, что ты сможешь справиться сам. Потому что я боялся». Тим не говорил. Риз отвернулся и потер лицо. «Когда я, наконец, набрался смелости, чтобы действительно помочь тебе, у меня не было достаточно времени, чтобы одеться. Я все потратил впустую, – когда он снова посмотрел на Тима, его взгляд прояснился, а выражение лица стало решительным. – Так что. Вот почему. Я этим не горжусь. Мне очень жаль, Тим». Тиму следовало встать. Ему следовало обойти стол, присоединиться к Ризу с другой стороны, обнять его и сделать что–нибудь невероятно глупое. Тиму казалось, что ему всегда хотелось делать что–нибудь чертовски глупое рядом с Ризом, но этот порыв никогда не был сильнее. Может быть, потому что он слышал, как Саша с ним разговаривала. Может быть, Тим чувствовал, что ему нужно было что–то доказать. Риз посмотрел на Тима так, словно ожидал, что Тим заставит его получить по заслугам. Словно он ожидал, что Тим может нанести удар. Это выражение лица Риза было словно нож в груди. Тим никогда не хотел, чтобы кто–то смотрел на него так. «Извини, что я поругался с тобой, – вместо этого сказал Тим. – Я делал это лишь потому, что был парализован там внизу. Даже несмотря на то, что весь этот объект и все эти жизни рассчитывали на меня, я не мог пошевелиться, потому что был напуган. Единственная причина, по которой я ссорился с тобой из–за денег, заключалась в том, что злиться легче. Правда в том, что мне плевать на деньги», – как только он сказал это, то понял, что это действительно было так. Было так уже несколько недель, и он едва заметил. Тим сглотнул. Риз уставился на лицо Тима, словно что–то искал. Тим пожалел, что ему приходится носить маску. В тот момент ему хотелось бы, чтобы между ними ничего не стояло. «Я говорил всерьез, – в конце концов, сказал Риз. – Я заслужу твое доверие, Тим. Я не подведу тебя снова». Черт подери, но Тим хотел ему верить. Риз прочистил горло: «Так на этом… все?» – спросил он. Тим провел рукой по волосам, чувствуя себя немного глупо: «Да. Да, извини. Я знаю, что ты занят, так что…», – он отодвинул свой стул. «Нет, нет, не извиняйся, – Риз поднялся вместе с ним. – На самом деле, я рад, что ты пришел. Я всегда рад тебя видеть». «Точно, – Тим не мог смотреть на лицо Риза в тот момент. Он потер затылок. – Ну, уже почти ужин. Ты хочешь…?» – он указал большим пальцем за свое плечо в слабом предложении. Риз взглянул на свой рабочий стол, где полупрозрачной стопкой лежали экраны. Он пожевал губу. Часть застенчивости Тима умерла перед лицом колебаний Риза, сменившись раздражением. «Ты не можешь снова ужинать здесь, – сказал Тим. Злиться действительно было легче. – Ты все еще восстанавливаешься». «Я и не планировал, – слабо ответил Риз. – Я просто… тут есть вещи…». «Они могут подождать, – сказал Тим, без тени сомнения в разуме. Он вытянул руку. – Пошли. Думаю, у нас сегодня карри». Риз уставился на протянутую им руку с возвращающимся на щеки румянцем. Горло Тима сжалось, а в груди забилась паника. Он старательно проглотил ее, как только мог. «Топ–топ, каланча», – сказал он, придавая своему голосу уверенность, которую он не чувствовал. Риз улыбнулся и взял его за руку. Тим кивнул с удовлетворением и вывел их обоих наружу. Он сделал вид, что не замечает, что Риз не отпускает его. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Через несколько часов Риз шел домой с полным желудком. На обратном пути из столовой он замешкался, задержавшись в раздвоенном коридоре, ведущем обратно в кабинет, но Тим просто наклонил голову в другую сторону, и это было все, что ему потребовалось. Риз работал до одури последние несколько дней, решив довести Пирфор до конца, но, о боже, разве эта решимость не содрогалась и не рушилась, как карточный домик, от малейшего жеста Тима, и ох, разве Риз не влип по полной. Он намеревался последовать за Тимом обратно в его домик на дереве, но Тим поменял их роли и провел его к его входной двери. А потом они стояли там, друг напротив друга, словно подростки на крыльце его родителей, с расстоянием между ними в мили в длину и в сажени в глубину. Как будто им больше негде было быть, нечего было делать, кроме как стоять друг напротив друга и разговаривать, пока один из них не наберется смелости рискнуть. В конце концов, это оказался Тим. Он убрал локон со лба Риза. «Плохо выглядишь, – сказал он тихим и нежным голосом. – Приведи себя в порядок, босс». Риз все еще чувствовал себя наэлектризованным. Приняв душ и лежа в постели, Риз думал о работе. Он думал о том, чтобы позвонить Тиму. Может быть, попросить его вернуться. Придумать какой–нибудь предлог, чтобы привести его. Извини, что беспокою тебя, Тим, но мне кажется, ты оставил кое–какие незавершенные дела в моей спальне... Медленно, но верно, сказал он себе. Риз заставил себя сделать длинный дрожащий выдох и попытался расслабиться. Трепетание в его животе и груди было похоже не на бабочек, а на что–то яркое и теплое. Как будто он развел внутри костер и мог чувствовать искры на своем сердце. Саша была права, хоть он никогда и не скажет ей. Влюбленности – это весело. Но Риз мог думать лишь о том, что вещи могли быть куда более веселыми, если бы он уже мог, наконец, заманить Тима домой. Уведомление всплыло на дисплее его ЭХО–глаза. Желтая коробочка уведомляла его, что его поиск был завершен. Риз на мгновение уставился на нее, пока его мысли изо всех сил пытались вернуться на приличную тропу. Еще работа, решил он сначала. А затем он вспомнил. ПОИСКОВОЙ ЗАПРОС: «ТИМОТИ ЛОУРЕНС» Риз сел прямо. Запрос в ЭХО–нете. Он почти забыл о сканере, который отправил почти неделю назад. Он был настолько поглощен Пирфором, ущербом и кучей неудач, что было легко отодвинуть запрос на задворки его сознания. Он просмотрел результаты, и тепло, которым он раньше наслаждался, ушло, сменившись другим, менее приятным типом беспокойства. Это было для него важно, раньше. Когда он видел Тима как милый, но потенциально эксплуатируемый ресурс. Слова Вермонт вернулись, чтобы напомнить о себе. Ее история о тайных агентах Гипериона, об опасном человеке с весомой причиной, чтобы прятать свое лицо. Человек ценой в половину миллиона. Первоклассный ЭХО–глаз Риза, уловив его мысли, назвал последние прогнозируемые затраты на ремонт и завершение Пирфора. Знаки доллара и нули заполнили экран, словно зловещие обои. Риз отмахнулся от них так быстро, как только мог, но это не имело значения. С таким же успехом он мог бы вытатуировать их на обратной стороне век. Пятьсот тысяч долларов не решили бы все его проблемы, но смягчили бы удар. Боже. Он что, действительно собирался держать Тима рядом как легкое развлечение с приятным маленьким бонусом в конце? Это что, действительно был его генеральный план? Минуты назад он чувствовал легкость, почти головокружение, думая о Тиме и обо всех способах, которыми он хотел его забрать, отвезти домой, всеми способами заставить его ослабить бдительность. А потом, как только деньги посетили его мысли, он в мгновение переменился. Что он был за человек такой? СЕО переживающей трудности компании, напомнил себе Риз. Это была работа. Пятьсот тысяч на дороге не валялись. Чувствуя вину, но не такой уж и сильный стыд, он открыл файл и просмотрел результаты. После нескольких минут, он вздохнул. Он посмотрел на проецируемый дисплей на потолке, единственный источник света в его комнате, и задался вопросом, стоило ли ему предвидеть это. Никто по имени Тимоти Лоуренс никогда не работал на Гиперион. Ни в какой период. Результаты Менетии казались немного более многообещающими, но ненамного. Менетия был захолустной, тихой точкой в галактике Климена. Даже через ЭХО потребовалось некоторое время, чтобы получить ответ. Копание в базах данных планеты заняло больше всего времени, поскольку технически архивы не были доступны широкой публике без специального разрешения. Хотя было похоже на то, что это пустая трата усилий. Там было довольно много Лоуренсов на планете, и несколько Тимоти, но никого, кто был бы и тем и тем. Риз прижал глаза ладонями. Ну конечно. Чего он ожидал? Тимоти Лоуренс, скорее всего, даже не было его реальным именем (хотя это и был очень странный выбор псевдонима). Но… если это не было его реальным именем, почему он соврал Вермонт, когда она спросила? Риз снова вздохнул, хоть и не почувствовал себя от этого лучше. Он сказал себе, что это ничего не меняло. Тим все еще был Тимом. Человеком без лица, без имени, без идентичности. Ничего за душой кроме награды за поимку. Человек, чья шея краснела, когда он был смущен. Человек, который заснул в солнечном луче, словно кот, пришедший с мороза. Человек, который называл Риза “боссом“ с правильным сочетанием нежности и забавы. Кто помогал Ризу преодолевать трудность за трудностью, кто оставался рядом, даже когда он с самого начала знал, что Риз его обманывал, кто все равно снова рискнул своей жизнью, потому что Риз попросил его об этом. А затем тот, кто пришел и реально извинился за то, что справедливо рассердился на Риза. Человек, чье доверие Риз утверждал, что хочет заслужить. Риз закрыл глаза, ощущая ожидаемый прилив свежий вины. Кого он, блять, обманывал? Он даже не смог приказать роботу взорваться, когда это могло спасти их шкуры. Он не смог уничтожить свой старый ЭХО–глаз, слишком привязанный к воспоминаниям о мужчине, которым он однажды думал, что он… Ай, не имело значения, что он думал. И он собирался сдать бедного Тима за вознаграждение? Он действительно этого хотел? Забыл про деньги, действительно ли он хотел быть таким человеком? До сих пор? Он действительно думал, что когда–либо сможет им быть? Риз знал ответ, даже до того, как закончил задавать себе этот вопрос. Правда ощущалась высеченной большими буквами на его костях, в его душе, во всех тех местах, где он знал себя лучше всего. Пятьсот тысяч долларов были большой суммой, но недостаточной. Пять миллиардов будут недостаточными. Он удалил результаты. Риз снял свою руку, заполз под одеяло и свернулся в темноте. Тревожность маячила на задворках его сознания – моральные устои были хороши, но они не уменьшат счет за Пирфор – но он мог проигнорировать это на ночь. Он подумал о том, чтобы отправить Тиму сообщение, и сделал это прежде, чем успел передумать. Я: привел себя в порядок как ты и сказал и теперь я выгляжу чертовски хорошо ;) Сразу ничего не пришло, и Риз проигнорировал маленький укол разочарования. Тим, вероятно, уже спал. Он закрыл глаза и начал засыпать сам, когда перед глазами выскочило уведомление о сообщении. Тим <3: Иди спать, дурила. Риз ухмыльнулся.