С любимыми не расставайтесь

      Перед глазами всё ещё стояла Земцова, нагло цепляющаяся за руку его Володи. Юрка, шедший к корпусу своего отряда, с каким-то остервенением пинал каждый камушек, валявшийся на его пути. Те издавали жалобную мелодию, словно имели душу и им было больно от Юркиных ног.              Но вот кому на самом деле было больно, так это Юрке. Ничего не понимающий, мечущийся в своих мыслях, Юра отчётливо осознавал только одно: он влип и по-крупному. Это вам не пачку сигарет у дворовых ребят в шашки проиграть. Это нечто посерьёзнее. Здесь неопределённые чувства к человеку, к лучшему другу. А может уже и определённые. В конце концов, Юрка признал, что хочет целовать Володю, что ему хорошо, когда Володя рядом, что Юрка обожает его прикосновения и охотно делится своими, что он его, чёрт возьми, ревнует к каждой юбке, как бы пошло это не звучало.              Неужели это и есть та самая любовь, о которой мальчик-Юрочка читал в детстве? Как там говорил Маленький принц? «Любимый цветок — это в первую очередь отказ от всех остальных цветов». Что ж, похоже, Юра выбрал свой любимый цветок. Ведь кроме этого цветка ему никто не был нужен, ему никто не был интересен так, как интересен Володя.              Это и пугало, и притягивало. Юрка не знал, правильны ли его помыслы, но ощущал, что это то, что ему нужно. Ему нужен Володя.              И пусть Володя мог быть с ним только в качестве друга (уж признаться-то Володе у Юрки в планы не входило), Юре и этого было достаточно.              На входе он столкнулся с Сидоровой. Они едва ли не стукнулись носами. Маша отпрянула от Конева, как от прокажённого.              — Смотри, куда идёшь, — недовольно проговорила она.              — Сама смотри, — огрызнулся Конев, всё ещё пребывающий не в духе. Машка вытаращила на него глаза, а потом, будто бы что-то вспомнив, сузила их, так и оставшись стоять в проходе. — А где это ты опять гулял в тихий час? С Володей, да? — она сменила гнев на милость. Юрка закатил глаза.              — Тебе-то какое дело, где я и с кем был? — Юрка скрестил руки на груди. — Дай пройти, Сидорова, не загораживай проход.              Машка цокнула языком, а потом вдруг бесцеремонно схватила Юрку за руку и поволокла куда-то за корпус. Конев опешил от такой наглости. Стоило им свернуть за угол и оказаться возле небольшой беседки, которые были закреплены за каждым отрядом, Машка с каким-то требовательным взглядом посмотрела на соотрядника.              — Слушай, Юр, — несмотря на подозрительный взгляд, голос Сидоровой был вполне дружелюбным, — а можно тебя спросить? — и, не дожидаясь положительного ответа, Машка спросила: — Володя ничего обо мне не говорил?              Конев постарался сдержать смех. Сидорова — это последнее, что они могли бы обсуждать. Володя был осведомлён о том, что Маша к нему неравнодушна ещё с прошлогодней смены, потому что Юрка проговорился об этом, и свою позицию высказал ещё тогда, при первом и последнем разговоре о Маше. Юрка и сам не знал, зачем в тот миг поднял эту тему, но ему вдруг стало интересно, как Володя отреагирует на тот факт, что Сидорова к нему неровно дышит.              «На следующий день, после того как Анечка чуть было не поцеловала Юрку, Конев всячески избегал Кошелеву, стараясь не оставаться с ней наедине. Он не хотел объяснять свой внезапный побег, как и не хотел давать Анечке никаких надежд. Да он и до этого не давал ей их, и честно Юрка не понимал, с чего она решила поцеловать его?              Но Кошелева вроде как сделала вид, что ничего вчера не произошло, и разговаривала с Юрой так же, как и прежде.              И Юрка уже почти забыл про эту ситуацию, пока Володя, когда они вновь встретились во время тихого часа, чтобы погулять по окрестностям, не спросил:              — Как вчера потанцевал?              Юрка остановился возле березы и посмотрел на Володю с прищуром:              — А ты откуда знаешь, что я танцевал?              Володя дёрнул уголками губ.              — Видел тебя вчера на дискотеке. Кажется, ты проводил время с Аней Кошелевой.              Юрка так и застыл. Володя что, следил за ним? А что ещё он видел? А вдруг он наблюдал за ними, когда они сидели возле фонтана, вдруг он видел, как Анечка держалась за бедро Юры и почти поцеловала его в губы? Как теперь оправдаться, что Юрка ничего такого не хотел?              Следом за этими вопросами посыпались другие: а почему Юрка, собственно, должен оправдываться? Он же ведь имел полное право на свободу действий, только вот ощущение, что вчера он предал Володю — никуда не делось.              — Ты следил за мной? — вырвалось у Конева прежде, чем он успел что-либо обдумать. Володя коротко улыбнулся и покачал головой.              — Следил — громко сказано. Скорее, я оказался случайным наблюдателем, — Володя подошёл ближе к Юре и облокотился плечом о ствол березы. Его белая рубашка слилась с корой дерева, так часто сравниваемого с хрупкой девушкой в зелёной косынке летом или золотым водопадом осенью. Юра же стоял чуть поодаль, однако его рука обхватила ствол дерева и таким образом находилась над головой Володи. Большой палец Юры немного касался тёмных волос Давыдова. — Я проснулся от ощущения того, что что-то забыл сделать. Потом вспомнил про малышню и про то, что ты должен был прийти. Встал, заглянул к пацанам, понял, что все спят. Встретил в коридоре Лену, она мне и сказала, что ты приходил, помог ей уложить ребят. Я хотел поблагодарить тебя, и Лена посоветовала мне заглянуть на дискотеку. Вот я и заглянул. Увидел, что ты танцуешь с Аней, — тут голос Володи как-то дрогнул, но Юра списал это на то, что Давыдов говорил без пауз, — и решил не мешать. Так что говорю тебе спасибо сейчас и не могу не полюбопытствовать, как ты провёл время в её компании.              Юрка опять смутился, вспомнив вчерашнюю выходку Кошелевой, и поправил кепку, лежавшую на голове по привычке козырьком назад, хоть она в этом и не нуждалась.              — Она хотела поцеловать меня, — проговорил Юрка с вытаращенными глазами, словно одно слово «поцелуй» наводило на него ужас. Володя вскинул брови, а в его серо-зелёных глазах мелькнула какая-то непонятная Юре эмоция, которая тут же исчезла.              — И что? — как-то тихо спросил Володя. — У неё получилось?              Юрка фыркнул.              — Нет, конечно же, нет. Я к такому был не готов, — он чувствовал себя немного сконфужено от той темы, которую они обсуждали, но Володя ведь был его другом, а друзья обычно делятся самым сокровенным. — И убежал, как только понял, что она собирается сделать.              Володя с минуту смотрел на него изумлённо, а потом расхохотался, запрокинув голову назад. Юрка смотрел на его открытую шею, на то, как дёргается кадык, слушал этот звонкий, мелодичный смех и не смог сдержаться: тоже засмеялся. Со стороны они, наверное, выглядели странно: стояли где-то на окраине лагеря, возле березы и хохотали над чем-то понятным только им двоим. Отсмеявшись, Володя спросил:              — Она не порывалась тебя убить после такого?              Юрка пожал плечами.              — Может и порывалась в мыслях, не знаю. Сегодня разговаривала со мной так, будто ничего не произошло. И как видишь, я до сих пор жив.              Володя кивнул. Потом вдруг внимательно посмотрел на Юру и уточнил у него:              — А ты сам-то, что почувствовал, когда понял её намерения?              Стоило ли говорить Володе об отвращении или о том, что Юрка какого-то хрена представил вместо Анечки Володю? Пусть это и было мимолётно. Юрка опустил глаза на губы Володи. Подумал. Вроде бы тяги не испытал и успокоился.              — Какое-то смятение… — «и отвращение», но об этом Юрка умолчал. Володя наверняка бы его не понял. Как может быть отвратна мысль о поцелуе с симпатичной девушкой? Только вот беда была в том, что Юрка не заглядывался на девушек. Юрка, вообще, ни на кого не заглядывался. Только на Володю. И то в рамках дружеских отношений. Конев махнул рукой. — Что мы всё обо мне да обо мне, вот знаешь, что я вчера узнал, — прошептал он заговорщически и вдруг подался вперёд, чуть ли не уткнувшись носом в нос Володи, но вовремя затормозил.              — И что же, — так же тихо проговорил Давыдов и даже не думал отодвигаться от Юрки. Юрка с озорством посмотрел на Володю.              — А то, что по тебе сохнет Машка Сидорова, — он прыснул. Отчего-то это казалось ему смешным. Володя улыбнулся. Они так и продолжали стоять в мизерных миллиметрах друг от друга, и Юрка мог разглядеть у Володи мелкую щетину в области подбородка и верхней губы. Вдруг нестерпимо захотелось провести пальцем по этим местам, чтобы понять, были ли волоски у Володи такими же грубыми, какими были они у Юры.              Юрка терпеть не мог бороду и усы. Он старался бриться раз в два дня, потому что щетина на его теле росла быстрее, чем Зинаида Васильевна — повариха лагеря — готовила еду. И как хорошо, что у Юрки была электробритва «Харьков», которую ему подарили на день рождения в этом году. Он, как сейчас, помнил: семнадцатое мая, солнце уже заглядывает в его спальню, освещая пыльное пианино, закиданное всевозможными вещами, и крадётся к лицу именинника, в надежде разбудить его. Краем сознания Юрка слышит щебетание птиц, доносящееся со двора, и оно так отчётливо, потому что на улице тепло, и окно открыто настежь. Сегодня ему исполнилось пятнадцать лет! Он помнит, как открыл глаза, как встал с кровати, как вышел из комнаты, как принимал поздравления и подарок, а потом со счастливым лицом шёл в ванную, чтобы опробовать новую электрическую бритву.              — Вот как, — протянул Володя, — что ж, буду знать, — Юрке показалось, что эта новость не очень-то впечатлила Володю. Казалось, он был даже равнодушным к тому, что кто-то там по нему сохнет.              — И что даст тебе это знание? — поинтересовался Конев. — Ответишь ей взаимностью?              Володя как-то грустно улыбнулся.              — Нет, — произнёс он. — Это невозможно».              Юрка тогда не стал уточнять, почему Машке Сидоровой не видать взаимных чувств, но сейчас он даже был рад, что Володя не питал к этой девушке ничего. Одной проблемой меньше. На пути у Юрки стояла только Аня Земцова. И чёрт его дёрнул ляпнуть:              — Пока ты спрашиваешь у меня, Володю обхаживает другая, — Юрка и не заметил, как его голос зазвенел необычайной злобой. Сама мысль о том, что Володю кто-то может обхаживать была противна.              Глаза Сидоровой стали ещё больше, и Юрка надеялся, что они останутся в своих орбитах. Машка прикрыла рот рукой и стояла, поражённая новостью.              «Да, — ехидно подметил Юрка, — это тебе не классиков под деревом читать, тут всё вполне реально».              — К… Кто? — заикнулась соотрядница, и Юрка подумал, что Машка была отличным вариантом отвадить Земцову от Володи. Пока эти двое будут разбираться, кому достанется сердце вожатого пятого отряда, Юрка сможет проводить с Володей достаточно времени, чтобы тот не думал ни об Ане — подруге детства, ни о Маше — девочке из первого отряда.       Тогда он даже не догадывался, что это спонтанное и необдуманное решение очень сильно повлияет на дальнейшую жизнь как его, так и Володи.       — Видела новую вожатую? Как её там… — Юрка сделал вид, что не знал, как зовут белокурую девушку, что пытается отобрать у него Володю.       — Аня Земцова, — недовольно выдохнула она. — Ты тоже это заметил, да? — быстро затараторила Машка. Юрка сделал недоумённый вид.              — Что заметил? — тупо переспросил он.              — Что она трётся возле него всё время. Я узнала, что она — его подруга. Но я же вижу, как она на него смотрит! — Сидорова пустилась в какие-то откровения, которые Конев слушать не очень-то и хотел. Было очевидно, что в эту смену Машке не хватает подружек. Анечка не приехала, а Ксюша, Ульяна и Полина предпочитали проводить время своей троицей. Остальные девчонки были младше, и, похоже, у Маши не было интереса общаться с ними. Конечно, вряд ли бы с двенадцатилетками можно было бы обсудить влюблённость в вожатого. Им ещё не до этого. У них наверняка одни куклы на уме.              — Машунь, — Юрка улыбнулся, — оставь эмоции при себе, я тебе тут точно ничем не могу помочь, — Юрка сделал шаг в сторону, но Сидорова была слишком настойчива. Она вновь преградила ему путь.              — Вообще-то, — воскликнула она, — можешь! Поговори с Володей обо мне, узнай, что он думает про меня, ну, пожалуйста, Юр, пожалуйста, — Машка начала канючить. Юрка терпеть не мог, когда от него требуют помощь вот таким жалобным тоном. Но сострадания к Машке у него не было, тем более дело заключалось в Володе, и помочь с этим Юрка ей, ну никак, не мог.              — Прости, Маш, — Юрка сделал шаг назад, — не могу, — он покачал головой и всё же улизнул от Сидоровой, которая с опущенной головой осталась стоять возле беседки.              Оставшийся день прошёл относительно спокойно. Володя играл с малышнёй в интеллектуальную викторину, а Юрка вместе с Митей, Лёхой и Ваней решили сыграть в баскетбол.              Они гоняли мячик на специально отведённой площадке до самого ужина, и Юра чувствовал, как слегка устали его мышцы. Организму срочно требовалась пища, и, словно услышав его мысли, горн разнёсся по территории лагеря, приглашая всех на вкусный ужин. В толпе, спешащей в столовую, Юрка выловил Володю. На лице мелькнула улыбка, Юра понял, что уже успел заскучать по другу, и подошёл ближе, коснулся пальцами руки Володи. Тот резко одёрнул руку и обернулся с настороженным выражением лица, но потом смягчился, стоило ему увидеть перед собой Конева.       — А, это ты, — выдохнул Володя. Юрка удивился его реакции.              — Конечно я, а кто же ещё? — усмехнулся Юрка, однако Володя на его вопрос не ответил. — Эй, — Юрка вдруг забеспокоился и дотронулся до локтя Володи, заставляя того остановиться, — всё в порядке?              — Да, — быстро ответил Володя, и Юрка нахмурился. Точно было что-то не в порядке. — Ты же придёшь сегодня? — внезапно вполголоса спросил Давыдов, в его взгляде просквозила надежда.              — Да, я же уже говорил тебе, — Юрка неосознанно сжал локоть Володи. Ему так хотелось успокоить его, но он не мог позволить себе чего-то большего на людях. Так хотелось сказать: «я всегда приду, когда тебе будет нужно, я никогда тебя не покину», но слова так и остались невысказанными. Юра отпустил Володю, улыбнулся ему ободряюще, поймал ответную, пусть и слабую улыбку, а затем занял место за своим столом.              Весь ужин Юрка не отводил взгляда от Володи. И вроде бы Давыдов вёл себя, как обычно: кушал с явным аппетитом, переговаривался с Леной, делал замечания особо буйным детишкам, но Юрка чувствовал: что-то не так. Он не знал, откуда брали начало эти ощущения, но ему казалось, что он чувствует Володю на каком-то подсознательном уровне.              Время после ужина тянулось очень медленно. Юрка поглядывал через каждые пять минут на наручные часы и ждал, когда стрелка наконец достигнет девяти вечера — время начала дискотеки для взрослых и время отбоя для малышни. Ему очень хотелось увидеть Володю и поделиться с ним и малышнёй новой страшилкой, которую Юрка продумал в мельчайших деталях.              Как только стукнуло девять, Юрка аж подскочил с кровати под удивлённые взгляды парней. Ванька и Миха, тоже ставшие ему закадычными друзьями, синхронно повернули головы в его сторону.              — Юрка, — усмехнулся Ванька, — неужто на дискотеку спешишь?              — Ага, — со смехом проговорил Миха, — аж подпрыгнул с кровати. Поди к девчонке на свидание.              Ребята прыснули со смеху, а Юрка одарил их обоих недовольным взглядом. Видимо со стороны и правда казалось, что Юра ждёт не дождётся какой-то встречи. Но ведь оно так и было на самом деле. Только вместо девушки он спешил к Володе.              — Нет, я к Володе, — честно ответил Юрка. Обманывать друзей он не видел смысла, тем более все в лагере знали, что Конев — подвожатник.              — А-а, к начальству спешишь, — протянул Ванька. — Давыдов на дискотеки не ходит и тебе навязывает это, да? — это было сказано нейтрально, но Конев слегка разозлился. Никто ему ничего не навязывает. Решение проводить время с Володей — только его собственное и ничьё больше.              — Нет, — твёрдо ответил Юрка и натянул кепку на голову, повернув её козырьком назад. Хоть сейчас в ней и не было нужды, всё же Юрке захотелось, чтобы непослушные волосы спрятались под головным убором и не торчали в разные стороны, словно его шандарахнуло током. Перед Володей всегда хотелось выглядеть хорошо. — Это моё решение. Что мне танцы? Интереснее малышню пугать байками, — и он быстро ретировался из комнаты, чтобы не было больше лишних вопросов, однако успел услышать Ванькино бормотание:              — Эх, Юрка, там столько хороших девчонок вокруг, а ты всё ходишь непонятно куда.              Высказывание Вани терзало Юрку до самого корпуса пятого отряда. Действительно, пару месяцев назад ему стукнуло шестнадцать лет, а он так и не засмотрелся ни на одну из девочек. Ни во дворе дома, ни в школе, ни на обычной улице Харькова. Всё это время в его голове сидел один лишь Володя и продолжает это делать. Даже сейчас Юрка готов был променять все дискотеки мира, лишь бы насладиться компанией лучшего друга. Миха и Ванька не понимали его так, как понимал его вожатый пятого отряда.              На входе в корпус он пересёкся с Земцовой. Она как раз закрывала двери, когда Юрка вступил на первую ступень.              — Юра? — её изумлению не было предела. — А ты что тут делаешь? — Земцова встала спиной к двери, словно хотела закрыть проход Коневу.              Юра постарался улыбнуться ей доброжелательно, но ощутил, что на лице вышла какая-то гримаса.              — Я к Володе, — просто сказал он. Земцова сощурила голубые глаза. Её волосы сейчас были убраны в высокий хвост, а их концы немного завиты. Одета вожатая была в светло-красный сарафан с толстыми лямками на плечах и с белыми расшитыми цветами по всему силуэту, а ступни спрятались в туфлях-лодочках в цвет сарафану.              Аня явно собиралась на дискотеку. И не трудно было догадаться, зачем она ходила к корпусу пятого отряда. Одно порадовало Юрку: Аня вышла без Володи, а значит, он отказал ей в удовольствии составить ей компанию.              — Зачем? — спокойно спросила она, но Юрке показалось, что она ведёт тайный допрос.              — Ты разве не в курсе? Я его подвожатник, — «а ещё лучший друг», — помогаю с малышнёй.              Земцова скрестила руки на груди и хмыкнула.              — Да, с детьми много возни. У меня хоть и не самые маленькие, но с ними тоже не соскучишься.              Юрка кивнул, однако не хотел продолжать беседу с Аней. Ему нужно было спешить к Володе.              — Ладно, что ж, — Юрка поправил кепку и прочистил горло, — я пойду, Володя, наверное, уже заждался.              Аня как-то неохотно отступила в сторону.              — Да, только тебя и ждёт, — ехидно подметила Земцова, но Юра постарался не придавать её тону особого значения. Возможно, она просто ревновала Володю как друга к другому другу. Такое же ведь тоже бывает? Только вот Юрка был уверен, что Земцова хочет от Володи не только дружбы. Иначе она бы так за него не цеплялась.              Юрка понимал это, потому что делал то же самое: он также цеплялся за Володю и в самых скрытых желаниях представлял их немного в ином свете.              И он постарался не злиться на то, что она здесь ошивалась. В конечном итоге, Володя с ней на дискотеку не ушёл.              Из комнаты мальчишек доносился гул.              — А где Юлка? — картавый Олежка Рылеев с беспокойством задал вопрос невидимому собеседнику.              — Да, где наш герой страшилок, — Пчёлкин, прыгая на кровати, озирался по сторонам.              Юрка тихо подкрался к двери и, сдерживая смешок, резко запрыгнул в комнату с грозным криком:              — Бу!              Мальчишки закричали, а Володя вздрогнул и посмотрел на Конева с возмущением.              — Юра, — тут же воскликнул он, — разве так можно пугать?              Но Юрка уже смеялся во весь голос, и к нему присоединись другие детские смешки.              — Юлка, Юлка, — Олежка вскочил с кровати и начал дёргать Юру за белую футболку, — ты узнал новую стлашилку? В том году ты обещал, что приедешь на смену с чем-то очень жутким.              Юрка по-доброму улыбнулся. Эти их уютные посиделки с прошлогодней смены были забавными и какими-то домашними, несмотря на истории, которые рассказывались в этих стенах. И честно Юра был рад видеть ребят на этой смене. Как будто звёзды сошлись, и все они вновь собрались здесь.              — Располагайтесь поудобнее, друзья мои, — замогильным голосом начал Юрка, когда развернул стул спиной к ребятам и уселся на него в позе наездника. Локти он поставил на верхнюю перекладину спинки. Володя сидел рядом на другом стуле. — Сегодня я расскажу вам о стороже-людоеде из изолятора для пионеров.              Тут он почувствовал ощутимый толчок под рёбра и немного содрогнулся. У мальчишек глаза стали по пять копеек и словно светились в темноте, как оленьи глаза в свете фар, от предвкушения чего-то действительно страшного.              — Что? — шикнул Юрка на Володю. Володя смотрел неодобрительно. Конев закатил глаза. — Начинается, — пробормотал он.              — Ну что вы там застыли, — в негодовании с дальней кровати крикнул Саня Шамов. — Давайте про людоеда. Жуть как интересно.              Юрка победно посмотрел на недовольного Володю и развёл руки в стороны, мол, видишь, они готовы. Володя махнул, в итоге сдавшись, и принялся слушать новую историю.              Внутри себя Юрка знал — Володя любит его сказки.              — Итак, давным-давно, когда только начинали действовать первые лагеря, на их территориях было решено возвести специальные изоляторы. Туда попадали пионеры и октябрята, которые не слушались своих вожатых, — Юрка на секунду посмотрел на Володю и быстро улыбнулся ему, Володя качал головой, но Юрка видел на его губах ответную улыбку, — и вот однажды, на территории одного безызвестного лагеря в такой изолятор попали девочка и мальчик. Их наказали за то, что они не хотели спать ночью и пытались убежать из домика, — Юрка многозначительно посмотрел на Саню, который в том году умудрился сбежать из-под носа двух вожатых и недокомсомольца, чтобы поесть чёртовой волчьей ягоды. Хорошо хоть Володя вовремя нашёл этого оболтуса, который не смог отличить смородину от ядовитого растения, и беда миновала их лагерь. Хотя Юрка никогда не забудет лицо Володи в ту ночь.              «Юрка бежал к недострою. Если Шамов пошёл в эту сторону, то далеко он точно уйти не смог: по сваленным доскам и горам кирпичей это было бы не так просто сделать.              Однако в районе недостроя Сани не оказалось. Юрка с фонариком в руках обшарил все уголки, куда мальчуган мог бы деться, но пустые глазницы строения, смотрящие с каким-то устрашением, подсказывали, что ребёнка здесь нет.              Юра побрёл обратно к корпусу пятого отряда. На крыльце сидела Лена, а физрук Женя капал ей что-то в жестяную кружку.              — Ну как же так, куда, куда он мог деться, — причитала она. Юрка встал рядом с ними. Лена посмотрела на него с какой-то надеждой, но Конев, отключив фонарик, покачал головой.              — Нет, там его нет.              Женя выдохнул и протянул Лене кружку со словами:              — На самом деле это хорошо. Недострой — самое опасное место в лагере.              Тут со стороны кустов, на которых вроде как рос шиповник, послышалось шуршание, а затем из них вышел Володя, который тянул за собой несопротивляющегося Шамова. Лена вскочила на ноги, сунула кружку обратно в руки Жене и подлетела к ним, тут же осматривая мальчика на предмет наличия травм.              — Со мной всё в порядке, — Саня, немного шмыгавший носом, отвечал на беспокойные вопросы своей вожатой.              — Лен, — Володя на секунду снял очки и потёр переносицу, а затем вернул их на место, и Юрка даже не успел разглядеть его без этих окуляров, — отведи его, пожалуйста, в постель, — и только сейчас Конев заметил, что рука Володи дрожит. Давыдов тут же сжал её в кулак, лицо его было бледным.              — Да-да, конечно, — запричитала Лена и вместе с Женей и Сашей скрылась за дверью. Юрка, спрятав руки в карманы, подошёл к Володе и заглянул в бледное лицо. Казалось, Володя был в трансе.              — Эй, — Юра аккуратно дотронулся до плеча Давыдова, — всё нормально?              Володя моргнул, перевёл взгляд на Юру, но ничего не ответил. Юрка нахмурился. За несколько дней общения с Володей он уже успел более-менее выучить его эмоции, и сейчас всё говорило о том, что Володя очень сильно перенервничал.              — Нет, — слова Володи подтвердили Юрины догадки. — Нет, чёрт побери, эти дети… — он позволил себе выругаться в присутствии Конева, но Юра не стал делать на этом акцент. Он и сам испугался за маленького мальчишку, который в темноте мог найти себе приключения на одно место. А Володя так вообще был вожатым, ответственным за его жизнь и здоровье… Юрка представлял, какие эмоции одолевали Давыдова.              — Идём, — удивляясь самому себе, Юрка взял Володю за локоть и повёл в сторону детской площадки, находившейся за корпусами младших отрядов посреди одуванчикового поля. Одна из каруселей стояла прямо напротив окон спален, и Юра привёл Володю сюда.              — И что мы здесь делаем? — спросил Володя, когда сел на карусель. Она немного скрипнула.              — Снимаем стресс, — весело отозвался Конев и запрыгнул следом, оставляя одну ногу на земле, после чего начал отталкиваться ею, заставляя карусель кружиться. Когда он раскачал её достаточно, чтобы она сделала несколько кругов без его помощи, Юрка убрал ногу от земли и поставил её на металлический пол карусели. Мир вокруг них завертелся быстрее, а издалека доносилась музыка с танцплощадки. На кассете включили «Арлекино» Пугачёвой, и, казалось, что советская певица поёт в каждом уголке пионерлагеря.              Карусель замедлилась, мир — тоже.              — Полегчало? — спросил Юрка у замершего Володи. Володя посмотрел на него нечитаемым взглядом, и Юрка уже было испугался, что переборщил со своими методами, но потом Давыдов слабо кивнул. Он даже расслабился. Плечи его опустились и слегка сгорбились, напряжённость ушла. — Отлично, — стоявший до этого Юрка уселся рядом с Володей. — Быстрая смена картинок иногда помогает успокоиться. Когда меня что-то злило, я всегда приходил сюда и просто раскачивал карусель до возможных пределов. Голова сразу опустошалась, как будто весь негатив улетал вместе с круговоротом, в который утягивала меня эта детская забава. Ты так разнервничался, потому что подумал, что потерял ребёнка?              Володя вздохнул. Он теребил пальцы друг о друга, и Юрка внезапно захотел взять его за руки и сжать их крепко, чтобы прекратить эти метания.              — Да, и это тоже. Но ещё больше я занервничал, когда увидел, что этот оболтус собирается съесть волчью ягоду с кустов, растущих возле медпункта. Боже, ну кто сажает ядовитое растение в пионерлагере? — взвыл Володя и посмотрел наверх, словно и правда обращался к Господу Богу.              — Комсомольцы и пионеры, — фыркнул Юрка, пытаясь разрядить обстановку. Помогло правда не очень. Володя кинул на него хмурый взгляд из-под очков. Его тёмные брови смешно сдвинулись к переносице, и Юрка чуть было не ляпнул: «ты такой милый, когда сердишься», но побоялся, что такой фразой мог обидеть грозного вожатого. — Ладно, Володь, — всё же Юра не выдержал и быстро провёл ладонью по спине Давыдова, от чего тот вздрогнул, — всё обошлось. В следующий раз будем следить за ними лучше.              — Хочешь сказать, что снова придёшь мне на помощь?              Юрка кивнул.              — Всегда, — таков был его ответ в тот вечер. И потом это «всегда» навсегда въелось в память обоих».              — В изолятор сажали только по ночам. Там было сыро, мокро и холодно, — продолжил меж тем Юрка, уходя от воспоминаний, — а охранял его сторож — мужичок средних лет…              — Что значит: мужичок следних лет? — вклинился Олежка.              — Это человек в возрасте от сорока до пятидесяти лет, — ответил ему Володя. Юрка кивнул и продолжил:              — И вот этот мужичок сторожил двух непослушных октябрят. Ходил по тёмному коридору и насвистывал страшную мелодию. Девочка и мальчик жили в разных комнатах и каждый раз, когда слышали звук его шагов — замирали от страха. Среди пионеров давно ходили слухи, что сторож этот не такой простой, как кажется. Кто-то говорил, что он — бывший сумасшедший учёный на пенсии, кто-то твердил, что он — сбежавший заключённый, поселившийся в глухой местности, на территории пионерлагеря, а вот третьи уверяли… — тут Юрка понизил голос и сделал театральную паузу. Мальчуганы подались вперёд, и Юрка видел их нетерпение: Олежка ёрзал на кровати, Пчёлкин потирал ладони, Саня застыл с открытым ртом, а ещё двое ребят — Юрка не успел пока с ними познакомиться — таращились на Конева, будто увидели призрака. — Что он — людоед, — продолжил Конев с устрашающей интонацией.              — Ой, — пискнул Олежка, спрятавшись под оделяло.              — Да ладно? — неверяще протянул один из незнакомых Юре юнцов с другого конца комнаты. Но, несмотря на его недоверие, половина его тела уже была спрятана под одеяло, хотя до этого он сидел на кровати, скрестив ноги по-турецки.              — Правду говорю, честное… — Юрка запнулся. Он же не был комсомольцем и из пионеров уже вырос, однако «честное пионерское» было ему по духу ближе и намного привычнее. — Пионерское, — ответил Юрка, услышав тихий смешок Володи, из-за которого на губах у Юры рискнула возникнуть улыбка, но Конев не мог позволить себе веселье при такой серьёзной и пугающей истории. — И вот те, кто уверяли, что он людоед, говорили, что таким сторож бывает не всегда. Что он превращается в него только в полнолуние.              — Как оборотень? — с придыханием спросил Пчёлкин. Юрка кивнул.              — Да, именно, как оборотень. Но взрослые в эти сказки не верили. И посадили октябрят в изолятор именно в дни полнолуния.              — Мамочки, — задрожал Олежка и скрылся в недрах одеяла. Юрка едва не прыснул со смеху, но старался обводить всех присутствующих тревожным взглядом.              — Когда полная луна царила на небосводе, сторож вышел из своей будки. Лагерь спал, и он тихой поступью крался к комнатам изолятора. Он всегда ходил неслышно и незаметно, чтобы не спугнуть своих жертв. Дети в это время мирно спали в закрытых на замок комнатах. Ключи от помещений были только у сторожа. И вот заходит он в коридор, идёт в первую комнату — к мальчику. Открывает дверь ключом, в комнате темно совсем, мальчик на кровати спит. Подходит сторож к нему, склоняется над ним, носом воздух втягивает — чует свежая кровь под ним течёт, — тут Юрка снова получил под дых, и уже понастойчивее.              — Юлка, чего застыл, плодолжай, — заверещал Олежка дрожащим голосом.              Юрка кивнул, даже не посмотрев на Володю, но затылком чувствовал его негодующий взгляд.              — Потянулся сторож крючковатыми пальцами к шеи мальчугана, а тот как распахнул глаза. Видит перед собой скорчившегося сторожа, на лице которого блуждает хитрая ухмылка, глаза расширены, а взгляд, как у маньяка. Не успел мальчишка пискнуть, как сторож схватил его за горло и начал душить. Вырывался мальчик, барахтался, своими маленькими пальчиками пытался руки сторожа от горла оторвать, да не смог. Так и умер от нехватки воздуха. Затем сторож отправился в комнату к девочке и повторил с ней то же самое, что и с мальчиком. Никто не слышал их крики, потому что сторож действовал профессионально и молниеносно. После того, как сторож расправился с непослушными октябрятами, он перетащил их в свою сторожевую будку, где… — Юрка повысил голос.              — Так, хватит, — не выдержав, Володя вскочил со стула. Малышня попряталась под одеяла и только были видны их испуганные глазки. Юрка едва не прыснул со смеху. — Думаю, на сегодня достаточно. Давайте спать.              — Да, — раздался голос одного из мальчишек, который зарылся в одеяло полностью, — что-то я уже очень хочу спать.              Юрка вскочил на ноги и со смехом произнёс:              — Вот так-то. Не будете слушаться, ночью к вам придёт тот самый сторож.              — А что… — прошептал Олежка, — он до сих пор жив?              Юрка закивал.              — Его дух ходит по пионерлагерям и ищет детишек, которые не слушаются своих вожатых. Поэтому всем спать. У-у, — Юрка потряс руками, словно призрак, и дети взмолились, чтобы он так не делал. — Ладно, доброй ночи вам, — усмехнулся Конев и вышел из комнаты под слишком строгий взгляд Володи. Володя потушил ночник в комнате ребят и закрыл двери.              — Слушай, — заговорщически поговорил Юрка, — а у тебя есть ключи от комнаты? Представляешь, как они испугаются, если мы закроем их на один оборот, — Юрка хихикнул, а Володя обернулся к нему и грозно воскликнул:              — Юрка! — это его «Юрка» вышло таким властным, что Конев на секунду подобрался, но не от испуга, а от какого-то… Возбуждения. Требовательный Володя был таким… Интересным. Они пошли по коридору и свернули к выходу. — Ты что творишь? — стал негодовать Володя, когда они оказались на крыльце. Юра спустился на одну ступень ниже, и теперь Володя возвышался над ним, как гора. — Какие к чёрту сторожа-людоеды? Ты совсем их сна лишить хочешь? — гневный Володя — сексуальный Володя. Такие странные ассоциации пришли на ум Юрке, но он не счёл их какими-то похабными или пошлыми. Ведь это было естественно, а что естественно, то не безобразно.              — Да брось, Володь, — отмахнулся Юрка, — будут они спать, как миленькие. Они у нас уже закалённые, — Юра по привычке положил руку на плечо Давыдова и легонько сжал. — Ну, Володь, ну признай, что страшилка тебе понравилась.              Володя смотрел на Юрку исподлобья, но взгляд его всё равно смягчался с каждой секундой.              — Ладно, — выдохнул он, — но в следующий раз давай что-нибудь не такое… Зверское.              Юрка ухмыльнулся. Между ними повисло молчание. Пришло время прощаться. Сегодня был трудный день, и Володя наверняка хотел отдохнуть. Хотя Юрка чувствовал, что не хочет так быстро покидать Володю. Ему казалось, что они проводят так мало времени вместе.              — Ну, — однако прощаться всё равно пришлось, — я пойду, наверное, — сказал Юрка, продолжая стоять на месте. Володя посмотрел в сторону детской площадки: наконец, там провели электричество и несколько фонарей освещали карусели.              — Да, — выдохнул Володя как-то грустно, а потом резко посмотрел на Юрку, — я тут хотел почитать сценарий, не хочешь составить мне компанию? — выпалил он на одном дыхании.              О, не передать словами, как был счастлив Юрка в этот момент. Невольно в голове пронеслось: «неужели он тоже не хочет расставаться», а сердце забилось немного быстрее от подобной мысли.              — Конечно, — закивал Юрка.              — Тогда, — Володя махнул рукой в сторону каруселей, — иди туда, а я схожу за сценарием.              Юрка занял место на той самой карусели, на которой в прошлом году катал Володю, и принялся ждать друга. Володя появился достаточно быстро, неся в руках сценарий и какую-то ещё тетрадку.              Сев рядом с Юрой, он, держа в руках листы, произнёс:              — Ролей достаточно. Моя малышня хочет принять участие, — сказал он, — но этого, конечно, недостаточно. Массовки пока не хватает. Маша Сидорова будет играть на пианино.              Юрка вскинул брови.              — Сидорова? — изумился он. — Разве она умеет?              Володя кивнул.              — Да. «Лунная соната» — наша главная тема. У неё неплохо выходит.              Юрка закатил глаза, подумав, что «Лунная соната» — это такая банальщина. Но потом до него дошло кое-что другое. Сидорова. Пианино.              — Погоди-погоди, — заволновался Юрка, — когда ты успел утвердить Машу на роль главного пианиста? — Юрка не заметил, как имя Сидоровой и последующее словосочетание вырвалось из его рта с нескрываемым презрением.              — Сегодня после тихого часа она подошла ко мне и спросила: не найдётся ли у меня какая-нибудь роль для неё. Я сказал, что ещё толком не изучал сценарий, и обмолвился, что в кинозале есть пианино, которое обязательно будет участвовать в спектакле. Куда же без музыки? Спросил у неё: не знает ли она кого-нибудь, кто хорошо играет, — тут Володя вдруг внимательно посмотрел на Юру, но Юрка не распознал значения этого взгляда, — и она сказала мне, что может занять место за инструментом. И намекнула на «Лунную сонату». Я не был против.              «Вот же Сидорова! Вот же…» — у Юрки на языке вертелась тысяча оскорблений в сторону этой кокетливой вертихвостки. За год Машка явно набралась смелости, раз подошла к Володе с таким предложением.              — На самом деле, — как-то вкрадчиво начал Володя, — я думал о том, чтобы попросить тебя стать нашим пианистом, — тут Юрка вздрогнул, — но я помню о нашем прошлогоднем разговоре, поэтому Маша остаётся идеальной кандидатурой.              Юрка стиснул зубы. Он едва не сказал: «да она там из-за тебя ошивается», но вовремя одёрнул себя, потому что понимал: стоит ему открыть рот — всё польётся наружу. И про странные чувства, и про картинки в голове. Юрка не мог так рисковать.              — Давай сюда сценарий, — Юрка перевёл тему, а Володя тактично промолчал и протянул ему скреплённые листы одиннадцатого формата. — Уже прикинул кому можно раздать роли? — деланно спросил Конев, проглядывая страницу с именами героев будущего спектакля.              Володя вздохнул.              — Не-а, к этому нужно подойти ответственно. Но Олежка очень просил одну из главных ролей. Говорил, что хотел бы сыграть Илью Езавитова.              — Но ты сомневаешься, — Юрка даже не спрашивал, он слышал это по голосу Володи.              — Олежка хороший мальчуган, но его речевой дефект… Я даже не знаю. Пообещал ему, что послушаю и остальных и тогда выберу. Но мне кажется, что он очень надеется, что роль достанется ему.              — Может, не будем разрушать мечту будущего пионера? — вопрос больше был риторическим. Юрка понимал, что пока Володя находится в сильных сомнениях — ему трудно будет принять какое-то определённое решение.              До карусели доносилось эхо какой-то песни. Юрка вдруг вспомнил подколы ребят насчёт его отсутствия на дискотеке и задумчиво посмотрел на Володю.              — Не хочешь как-нибудь за смену выбраться на дискотеку? — внезапно спросил Юрка, отдавая сценарий обратно Давыдову. Не то чтобы ему жизненно необходимо было проводить время на танцевальном мероприятии, но отчего-то слова ребят засели в голове. Только вот Юрка не хотел идти туда без Володи.              Давыдов неопределённо пожал плечами.       — Если быстро наберём актёров на все роли, то почему бы и нет, — Володя читал сценарий, не отрывая взгляд от желтоватых листов. Юрка удивился такому положительному ответу. Он и не думал, что Володя так быстро согласится на его предложение. В том году Юрка ни разу не затрагивал тему дискотеки. Они просто с Володей укладывали малышню и прощались до утра. В этом году Юрке вдруг захотелось посмотреть, как танцует Володя, хотя бы под что-нибудь энергичное. Почему-то Юрка был уверен, что ему понравится это зрелище.              Одна композиция сменила другую. Слух уловил заводную песню Муслима Магомаева «Королева красоты». Юрка тут же вспомнил вожатую Земцову и её внешний вид. Внутри опять проснулось что-то злостное по отношению к этой белокурой даме.              — А зачем Аня приходила, на дискотеку звала? — Юрка совсем не хотел спрашивать. Но злость внутри заставляла его действовать прямо противоположно его мыслям. Вопрос был задан с явным подозрением. Володя, смотревший до этого в сценарий, перевёл взгляд на Конева.              — А ты откуда знаешь? — изумился Давыдов.              — Встретил её на выходе из корпуса. По-моему, она была не очень довольна положением вещей.              Володя махнул рукой и вернулся к сценарию.              — Не обращай внимания. Аня… — он поджал губы. — Просто любит быть в центре внимания.              — В центре твоего внимания? — тут же выпалил Юрка, напряжённо смотря на Володю. Ох, совсем не об этом он хотел говорить. Ему бы стоило перевести тему, пока они не повздорили. Володя нахмурился, закрыл тетрадь.              — Что за пренебрежительный тон? — несмотря на нахмуренное лицо, спросил Володя это мягко.              Не мог же Юрка сказать, что в его груди поселилось жгучее чувство, заставляющее его кипеть от негодования и злости, если он видит Володю в компании кого-то другого.              Юрка отвёл взгляд в сторону, чувствуя стыд за своё поведение и радуясь, что здесь достаточно темно, чтобы Володя не увидел его предательский румянец. Скосив глаза на сценарий, Юрка ушёл от опасной темы:              — Всё нормально, тебе показалось, а для меня роль найдётся?              Володя дёрнул уголками губ, но не сводил взгляда с Юры.              — Не она центр моего внимания, — вдруг вполголоса сказал Володя и как-то печально улыбнулся, но грустные эмоции быстро ушли с его лица. — А насчёт роли… Давай посмотрим, может, что-нибудь и для тебя найдётся.              И Юрке только осталось гадать, что Володя имел в виду.