Осознание

      Лань Чжань, крепко сжимая уже бездыханное тело Усяня со слезами на глазах, которые совсем не хотели останавливаться, все тихо шептал:       — Вэй Ин… Вэй Ин, не оставляй меня, Вэй Ин…       Цзинь Гуаншань, пришедший в себя, радостно выкрикнул:       — Старейшина Илина мертв! Предлагаю сегодня устроить торжество в честь такого события! Глава Цзян, вы сделали очень много для всего мира заклинателей!       Не Минцзюэ был человеком чести, который всегда считал, что люди должны платить за свои поступки. И он был уверен, что Вэй Усянь заслужил смертную казнь за все, что натворил! Но почему же сейчас, смотря на все это, он не чувствует справедливости? Почему внутренне он чувствует себя так отвратительно? Ему совсем не хочется торжества. Сейчас в голове были только слова Не Хуайсана, который так упорно настаивал, что Вэй Усянь не виновен, что его подставили, что он его лучший друг, который никогда бы так не поступил. Но Не Минцзюэ не верил в это тогда и не верит сейчас, но что-то внутри его грызет, не давая насладиться моментом.       — Поздравляю, глава Цзян, со справедливой местью. — С трудом выдавил из себя Не Минцзюэ.       Вдруг из зала громко кто-то выкрикнул:       — Справедливой? Он жестоко убил своего брата! — Юноша, который говорил вышел в центр зала, вставая недалеко от Лань Ванцзи и Вэй Усяня. — Говорите он убил свою шицзе, но ее убил я! Это был я! — Падая на колени и громко всхлипывая, произнес юноша. — Я убил его сестру, потому что думал, что он убьет моего брата… Но он не собирался этого делать и даже пожалел меня, хотя должен был убить! — С трудом произнося слова, горько плача, говорил юноша. Развернувшись лицом к Усяню, он, все также всхлипывая, подполз немного ближе к Вэй Усяню, прося:       — Простите меня! Простите меня, господин Вэй!       Цзинь Гуаншань нахмурился и быстро махнул охране, командуя вывести юношу из зала.       Та, сразу же среагировав, подняла заклинателя после чего вывела вон, юноша при этом сквозь рыдания громко кричал, что все они за это ответят в особенности глава Цзян.       Цзян Чэн потерянно смотрел на брата, не замечая, как в глазах уже собрались слезы, готовые вырваться наружу. Услышав юношу, Цзян Чэн испуганно посмотрел на всех.       — Это был не я, я не хотел, я… Я… — Сбивчиво, с дрожью в голосе говорил он.       Цзинь Гуаншаню все это уже начинало надоедать.       — Глава Цзян, вы все сделали правильно, но я понимаю, что для вас это может быть тяжело, поэтому пусть Мэн Яо поможет вам привести мысли в порядок. — Кивнув при этом Мэн Яо, сказал Цзинь Гуаншань.       Мэн Яо сразу же подошел к главе Цзян, помогая тому встать, приобнимая того за спину, затем направился вместе с Цзян Чэном к выходу из зала.       После того как они ушли, Цзинь Гуаншань перевел взгляд на Ванцзи, все еще крепко обнимающего Вэй Усяня, и недовольно хмыкнул.       — Глава Лань, я думаю, вам тоже стоит позаботиться о своем адепте и отвести его в покои.       Лань Сичэнь все это время неотрывно смотрел на брата и совершенно мертвенно бледного Вэй Усяня. Он невероятно боялся встречаться взглядом с братом и увидеть в золотых глазах ненависть. Сейчас он уже не был уверен, что поступил правильно, опоив Ванцзи. Ведь последние слова, которые произнес Вэй Усянь были, чтобы Ванцзи оставался жив. Неужели все, что его волновало, была жизнь Ванцзи? Тогда все его слова, сказанные ранее были ложью? Только для того чтобы Ванцзи смог его отпустить…       Лань Сичэнь неуверенно поднялся со своего места и подошел к Лань Ванцзи.       — Ванцзи, давай уйдем отсюда, — с дрожью в голосе обратился к нему Сичэнь.       Но Лань Чжань даже не поднял на него взгляд, как будто его здесь и не было.       — Ванцзи, отпусти немедленно этого отвратительного тёмного заклинателя! — Не выдержав, гневно сказал Лань Цижэнь, также подойдя к Лань Чжаню. Видя, что тот совершенно его не слушает, Лань Цижэнь кивнул старейшинам своего клана, чтобы они помогли забрать отсюда его племянника. Но к тому, что произошло дальше, Лань Цижэнь не был готов.       Как только подошедшие старейшины попытались рассоединить этих двоих, глаза Ванцзи загорелись огнем ярости и, вытащив Бичэнь, он направил его на старейшин, раня их одного за другим.       — Не подходите! — Гневно процедил он.       Лань Сичэнь еще никогда не видел своего брата таким, его глаза горели ненавистью ко всем, он ранил членов своего клана, абсолютно не задумываясь. Ему было неважно, кто попадет под его меч, если этот человек решит дотронуться до Вэй Усяня.       Спустя время старейшинам во главе с Лань Цижэнем все же получилось рассоединить Лань Ванцзи и Вэй Усяня. Связав руки и запечатав духовные каналы, они с трудом смогли вывести его из зала.       Видя, как Ванцзи до последнего момента тянется к Вэй Усяню, как он надрывно кричит, что обещал всегда быть рядом, как слезы словно поток реки, не останавливаясь, скатываются из его глаз, у Лань Сичэня разрывалось сердце.       — Что вы будете делать с телом Вэй Усяня? — Желая его забрать в свой клан и там похоронить, спросил Сичэнь.       Цзинь Гуаншань сразу оживился и громко произнес:       — Конечно, мы его уничтожим, разорвем на мелкие кусочки, чтобы Старейшина Илина никогда больше не смог вернуться в этот мир!       Все заклинатели громко поаплодировали, согласно кивая такому предложению.       Лань Сичэнь грустно покачал головой, понимая, что он ничего не может сделать.

***

      После проведенного торжества в Ланьлин Цзинь, все заклинатели разъехались по своим кланам.       По приезде в Гусу, Лань Ванцзи жестоко наказали 33 ударами дисциплинарного кнута за каждого раненого старейшину. Раны от кнута были настолько тяжелыми, что надолго приковали его к постели. Когда дисциплинарный кнут разрывал мышцы на его спине, он был даже рад. Желал, чтобы эти удары не заканчивались, хотел, чтоб боль не прекращалась. Хоть наказание и было из-за того, что он ранил старейшин, внутренне он себя наказывал, потому что не смог спасти любимого. И если бы не последние слова Вэй Ина, он бы давно уже отправился за ним.       Когда Лань Сичэнь приходил помочь с ранами на его спине, а за одно и поговорить, Ванцзи делал вид, что его здесь нет и пустым взглядом смотрел в одну точку, абсолютно игнорируя брата.       По прошествии нескольких месяцев, когда раны на спине уже начали понемногу затягиваться, Лань Сичэнь не выдержал и, придя одним вечером в цзинши, сразу же упал на колени перед братом, моля о прощении. Ведь Ванцзи был для него одним из самых важных людей во всем мире, и видеть пустоту в его глазах Сичэнь больше не мог. Он корил себя за то, что тогда послушался Мэн Яо, но прошлого не изменить и все что он мог сейчас сделать это просить о прощении.       Но даже так Ванцзи не проявил никакой реакции, совершенно не обращая внимания на плачущего брата.       — Ванцзи, прошу тебя прости меня, я был так неправ, что дал тебе тот настой, — не успокаиваясь, все извинялся Сичэнь. — Я знаю, что ты больше не хочешь никого из нас видеть, но позволь мне исправить свои ошибки хоть немного.       Лань Чжань все же перевел пустой взгляд на брата, ожидая продолжение.       Видя это, Сичэнь быстро продолжил:       — Я узнал, где находятся остатки клана Вэнь, которых защищал господин Вэй. Давай приведем их в Гусу и сделаем их адептами нашего клана, я уже поговорил с дядей и он согласился, так как там только женщины, старики и ребенок. Цзинь Гуаншань врал нам говоря, что Вэй Усянь собирает армию. Если мы не заберем их первыми, боюсь, в скором времени их найдут другие кланы и убьют. Только Вэнь Нина дядя не согласился принять в клан, но он может находиться в лесах недалеко от Гусу. Здесь ему будет безопасно, если он не будет никому причинять вред.       От услышанного в глазах Ванцзи вспыхнула искра жизни. В голове сразу появился образ А-Юаня, улыбающегося и зовущего его богатым гэгэ, так похожего на Вэй Ина. И Ванцзи решил, что найдет его, а после станет отцом для него и вырастит его как собственного сына.       — Спасибо, брат, — спустя несколько месяцев впервые произнес Ванцзи.       После чего подошел и помог подняться Лань Сичэню с колен. Сичэнь посмотрел на Ванцзи со слезами на глазах, не веря, что его брат все же заговорил с ним.       На следующий день после обсуждения всех деталей они отправились за остатками клана Вэнь.

***

      — Се Лянь, как много понадобится времени для восстановления его тела? — Уточнил Хуа Чэн.       — Не знаю, Сань Лан, — покачав головой, ответил Се Лянь. — Я запустил восстановление золотого ядра в его теле, но душа сильно пострадала, не думаю, что в скором времени он очнется.       — Не повезло этому мальчишке оказаться среди таких людей, — мрачно отозвался Хуа Чэн. — Хорошо, что мы успели забрать его тело, пока они все не натворили еще более ужасных вещей. Ну ничего, я еще выведу их всех на чистую воду, устрою им настоящий суд! А не этот абсурд!       Глубоко вздохнув, Се Лянь произнес:       — Зато благодаря своим поступкам и самопожертвованию, он сможет стать богом, а мы поможем ему исполнить его последние желания, — улыбнулся Се Лянь. — Последний раз такое случалось несколько сотен лет назад, он и правда достойнейший человек.       — Ты прав, Се Лянь.       — Сань Лан, как думаешь, что он решит, остаться здесь и стать богом или вернуться в мир смертных?       — Думаю, здесь все очевидно, конечно же, он вернется к своему Ланю, несмотря на то что ему пришлось пережить. Они же любят друг друга также, как и мы с тобой, хотя… Я бы никогда не дал навредить моему гэгэ в отличие от этого Ланя.       — Хуа Чэн!       — Что? Это правда, если бы он не послушал Вэй Усяня и сбежал с ним, то сейчас нам бы не пришлось все это расхлебывать, — пожав плечами, ответил Хуа Чэн.       — Ты ведь знаешь, что у него не было возможности и у нас бывали недопонимания, не стоит его в этом винить, он тоже пострадал — с грустью сказал Се Лянь.       — Хорошо-хорошо, гэгэ, я больше не буду, только не расстраивайся. Как только тело этого мальчишки восстановится, я сразу приведу сюда его Ланя, думаю, в его присутствии он быстрее очнется.       Се Лянь тепло посмотрел на своего супруга и, улыбнувшись, кивнул.

***

      13 лет спустя.       Постучав в цзинши и услышав тихое «Войдите», Сычжуй аккуратно открыл дверь и прошел во внутрь.       — Отец, — поклонившись, поприветствовал мальчик.       Лань Ванцзи, сидящий за столом с бумагами, помогая Лань Сичэню с делами клана, также поприветствовал мальчика и пригласил того сесть рядом.       — Отец, почему Цзинь Лин, так ненавидит господина Вэя? — Грустно спросил Сычжуй.       От такого вопроса Лань Чжань нахмурился, а его сердце опять больно ударилось об грудную клетку. Любое напоминание об Вэй Ине отдавало внутри него невероятной болью. Даже по прошествии 13-ти лет ничего не изменилось, рана в его сердце никогда не сможет зажить. И только благодаря тому, что тогда его брат приютил остатки клана Вэнь у них в ордене, Ванцзи смог жить. Хоть в начале они и отказывались идти в Гусу, боясь, что их тоже убьют, однако, уговоры братьев помогли им поверить в их добрые намерения. Со временем они стали полностью ощущать себя адептами клана Гусу Лань. Вэнь Цин стала главным лекарем, которую спустя время стали все ценить и уважать, даже сам Лань Цижэнь. Вэнь Нин жил недалеко от Гусу отчего часто мог видеться со своими родными. А-Юань стал сыном Ванцзи, и хоть вначале Лань Цижэнь был категорически против этого, то спустя время, видя насколько мальчик был талантлив, вежлив и умен, Лань Цижэнь поймал себя на мысли, что он уже давно считает А-Юаня родным внуком.       Но сколько бы времени не проходило, никто из Вэней никогда не забывал Вэй Усяня и всегда были ему благодарны за то, что они были живы. А-Юань хоть и не произносил этого вслух, но он всегда считал Вэй Ина своим еще одним отцом. Он часто вспоминал, как тот играл ему на флейте, чтобы он быстрее заснул, как тот игрался с ним, закапывая его в землю. Для Сычжуя Вэй Ин был невероятно дорогим человеком и, когда он слышал, как его порицали, не мог не расстраиваться. Вот и сейчас после того, как в Облачные Глубины приехали дети из других кланов на обучение, Сычжуй и Цзинъи сдружились с наследником клана Ланьлин Цзинь. И обычно они хорошо ладили, пока Цзинь Лин не начинал оскорблять и проклинать Вэй Усяня, и тогда Сычжуй еле себя сдерживал, чтобы не поставить того на место.       — Сычжуй, Цзинь Лин в то время потерял своих родителей, и его родные все это время внушали ему, что всему виной был Вэй Ин. Не стоит из-за этого на него обижаться, просто попытайся его понять. — Нежно погладив по голове сына, ответил Ванцзи.       — Вот как… Я больше не буду на него злиться, ведь ему тоже нелегко пришлось, — понимающе немного грустно произнес Сычжуй.       — Мгм, — кивнул Лань Чжань, довольный ответом сына.       — Тогда я пойду, отец, спасибо, что объяснили мне, — снова поклонившись, сказал Сычжуй и вышел из цзинши.       А Лань Ванцзи, затосковав снова о Вэй Ине, решил сходить на полянку с кроликами, которых ему когда-то подарил любимый.       Погода была теплая и солнечная. Присев на сочную зеленую траву, Ванцзи взял на руки кролика, который сразу подбежал к нему и стал нежно гладить.       — Красивые кролики, — внезапно раздался чужой голос сбоку.       Быстро поднявшись на ноги, Ванцзи посмотрел на того, кто нарушил его одиночество.       Им оказался парень в красных одеждах с повязкой на одном глазу, у которого на лице растянулась наглая улыбка.       — Кто ты такой? — Не узнавая парня, спросил Ванцзи при этом одной рукой готовый выхватить Бичэнь в любую секунду.       — Оо… Не стоит волноваться, и руку можешь не держать на мече, этой железкой ты мне ничего не сделаешь, а вот я могу, так что не стоит меня злить. Хотя, думаю, гэгэ будет недоволен, если с тобой что-то случится. — Раздумывая, ответил Хуа Чэн.       Ванцзи вообще не понимал, о чем говорит этот парень и просто выжидающе смотрел.       — Я — Князь демонов — Собиратель цветов под Кровавым Дождем, — все же решив представиться, сказал Хуа Чэн. — Слышал обо мне?       Ванцзи шокированно уставился на собеседника и, вспоминая, как на картинках изображали князя демонов, начинал понимать, что этот парень и правда он.       — Лань Ванцзи, — быстро представился Лань Чжань, низко кланяясь, при этом отпуская руку с меча.       — Я знаю кто ты.       — Знаете? Откуда? — Еще больше удивился Ванцзи.       — Можно сказать, я знаком с одним очень дорогим для тебя человеком, Вэй Ином. Знаешь такого? — Улыбнулся Сань Лан.       — Вэй Ином? Откуда вы его знаете? — Немного сбивчиво спросил Ванцзи.       — Хочешь его увидеть?       Ванцзи просто не верил, что его сейчас об этом спрашивают, он даже ущипнул себя, чтобы точно убедиться, что это не сон.       Видя, что Ванцзи не отвечает, Хуа Чэн стал терять терпение, ведь вместо того, чтобы сейчас быть со своим гэгэ, он пытается привести этого Ланя к его любимому.       — Не хочешь? — Немного раздраженно еще раз спросил Сань Лан.       — Хочу! — Быстро ответил Лань Чжань, ощущая, как внутри него начинает что-то оживать и зарождаться надежда.       — Отлично, — довольно улыбнулся Хуа Чэн.