«Иногда надо рисковать.
Особенно в тех случаях,
когда уверен, что хуже уже не будет»
Когда Агата вышла из дома, то чувствовала противоречивые эмоции. Она понятия не имела, почему миссис Нильсен сказала ей это, ведь видела ее в первый раз, а возлагала такую надежду, словно они уже под венец идут. Это не укладывалось в голове, да и при том, что такая просьба звучала эгоцентрично. Он был ее сыном, а не инвестицией в будущее. Взгляд устремился на припаркованную машину возле бордюра, где сидел Александр и смотрел только перед собой, положив обе руки на руль. Агата глубоко вздохнула, готовясь к долгой и молчаливой поездке домой, пока обходила машину и садилась на пассажирское сиденье. Как только дверь закрылась, звуки с улицы поутихли и только играющее радио нарушало тишину. — Это было неплохо, — она попыталась подбодрить его, но по сравнению с тем, какой парень ехал сюда, сейчас он выглядел более расслабленным. — Ага, — глухо отозвался тот, заводя машину. Они выехали на дорогу, и Агата довольно-таки часто бросала взгляд на Алекса. Спина его плотно прижималась к спинке сиденья, правая рука покоилась на подлокотнике, а вторая держала руль, пока он маневрировал между другими машинами. Агата бегала взглядом от руки на руле до точеного профиля, пока не поймала на себе его глаза, отчего сразу же отвернулась к окну. Казалось, словно ее поймали с поличным за кражей, и от этого она не сразу заметила, что едут они не в направлении к ее дому. — Разве ты не везешь меня домой? — Нет. Хочу прогуляться, — он сказал это так непринужденно, словно это было само самой разумеющееся. — Хоти. Но я-то здесь причем? Уверена, что присматривающий тебе не нужен, уже взрослый мальчик. — Слова у кого-то прорезались, а до этого сидела и тряслась только от одного взгляда. — А кто в этом виноват? — Агата резко повернулась в сторону парня, буравя его тяжелым взглядом. — Привел меня на допрос, который потом превратился в какое-то дешевое представление. Ты даже ничего не сказал, чтобы предупредить об этом. Конечно, я предпочту отмолчаться, чем куда-то там лезть. — Ну да, извините, что не сказал, насколько моя мать не любит то, чем я занимаюсь. — Если бы сказал, то можно было бы попытаться избежать этого. Теперь она меня не особо и любит. Алекс плотно сжал губы и покачал головой, как бы принимая ее слова, но не до конца соглашаясь. Однако через пару минут все же сказал: — Оплошал чуток. Но это бы ничего не изменило. Да и рано говорить о том: любит — не любит. — Это ты так думаешь. Первое впечатление очень важно, от этого будет зависеть, как все пойдет дальше. Конечно, Агата немного злилась из-за этого, но уже ничего нельзя было поменять. Да и что можно было бы сделать, если бы она знала? Ничего. Поэтому теперь она стала пытаться понять, куда они едут, и совсем скоро это стало понятно, когда они припарковались возле Темзы. Сейчас каждый выходил сам, и когда Агата оказалась на улице, то не сумела сдержать саркастичный вопрос: — Это можно считать за свидание? — Только если конец будет возле твоей входной двери, а то тогда это так, прелюдия. — Все о том и об одном, — она зашагала рядом с парнем, у которого один шаг приравнивался к ее двум, но она старалась не отставать и при этом пытаться насладиться атмосферой простой вечерней прогулки. Последнее время куда-то просто выбраться не предоставлялось возможности, да и особого желания не возникало, поэтому эта прогулка могла стать легкой передышкой. Все эти недопонимания с Кристофером порядком надоели, не мешало бы с ним поговорить, но не когда он ведет себя как последний идиот. А Алекс со своим планом «счастливая пара» только сильнее нервировал, но моментами проскальзывало наслаждение от проделанной работы, особенно когда ей приходилось ловить взгляды Криса в перерывах между парами. Они шли по набережной, и каждый находился в своих мыслях. Людей вокруг постепенно становилось больше: гуляли семьи с детьми, парочки за ручку присаживались на скамейки, спортсмены пробегали мимо с наушниками в ушах. А они все шли вперед, пока Алекс не подошел к парапету и не облокотился на него, смотря на водную рябь. Агата пристроилась рядом, но смотрела не на воду, а на проходящих мимо людей. Они ей казались гораздо интереснее, чем это явление природы. Проходили минута за минутой, и девушка поняла, что ей нужно знать, как все будет развиваться. — Алекс, а что дальше? — Будем придерживаться первоначального плана. — Но разве это что-то даст? Такими темпами мы сделаем только хуже. Парень повернулся в ее сторону, чтобы при разговоре смотреть на нее, а не куда-то вдаль. Да и этот вид был гораздо интереснее и красивее. — Хочешь слиться? Это был резонный вопрос с его стороны, и Агата не раз об этом думала, но постоянно гнала от себя подобные мысли, ведь слово уже дала, а подставлять никого не хотелось. И со стороны будет странно, что они так быстро разошлись, сразу все почуют что-то неладное. Только небольшая проблема состояла в том, хочет ли она отмщать Крису таким способом. С одной стороны она поступает так же, как и он, а с другой — нужно ли опускаться до его же уровня? — Нет, — после затяжного молчания ответила Агата, на что сразу же получила кивок. — Но что за проблемы у тебя с Кристофером? Не верю, что ты просто из-за матери это все начал. Жил же как-то до этого. — Все-то тебе надо знать. — Ты, конечно, можешь не рассказывать, но лучше говори. Нужно же мне как-то утолять потребность сплетен, а кто рядом, тот и попадает под обстрел. Алекс усмехнулся, на что Агата улыбнулась так, словно выиграла в лотерее самый главный приз. — Так понимаю, что ты не отстанешь с этим вопросом? — Я вся внимание, ни одного слова не пропущу. — Когда я выбирал, куда поступать, то пробовал в Гринвич на спортивную стипендию, поскольку никто платить за меня не собирался. Там оставалось последнее место, а с Крисом твоим мы тогда играли на одном уровне, но я уверен, что за него заплатили, поэтому место и отдали ему. И я дал себе обещание, что когда-нибудь отомщу. Агата смотрела на слишком серьезное лицо Алекса, пока он говорил, но не сумела сдержать легкий смех из-за абсурдности ситуации. — Тебе смешно? — Подожди, ты серьезно спустя столько лет все еще хранишь на это обиду? И решил отомстить тем, что крутишь с его бывшей девушкой? Не по-детски ли это выглядит? — И что с того? — парень скрестил руки на груди и выгнул бровь. — Это сильно задело меня, как игрока и как человека. Почему кому-то все, а кому-то ничего? — Прости, я, правда, не понимаю. Разве у тебя сейчас плохая команда? Вы хорошо выступаете и находитесь высоко в таблице, этого мало? — Дело даже не в том, где я нахожусь и с кем. Сейчас меня все устраивает, но согласись, шанс был бы больше, если бы я учился не там, а здесь. — Возможно, ты прав, но хранить так долго обиду на человека слишком глупо, да он, может, и не виноват. Ты же точно не знаешь, почему взяли его, а не тебя. Со стороны Агаты это выглядело слишком мелочно, поэтому Алекса она понимала не до конца, но и осуждать его тоже не могла. Не была же она на его место, и не ей судить. И чтобы попытаться перевести тему в другое русло, Агата посмотрела по сторонам, стараясь выцепить что-нибудь интересное. — Итак, мы же пришли сюда гулять, куда пойдем? — Куда угодно, хоть в Лас-Вегас, — он махнул рукой и улыбнулся, на что получил хитрый взгляд девушки. — Пожениться хочешь или деньги проиграть? Подмечу, что я отличный шулер, — ее руки в тот же момент стали тасовать импровизированную колоду карт. — Никто не заметит обмана. Только сначала давай за мороженым зайдем. — Когда пойду играть, то обязательно возьму тебя с собой, не пропадать же такому таланту. Агата направилась в сторону киоска и стала с неподдельным энтузиазмом выбирать вкус. Последующие часы в компании с постоянно что-то комментирующим Александром прошли по щелчку пальцев, она совсем не заметила, как потемнело и зажглись уличные фонари. Близилось время расходиться, но ей так не хотелось заканчивать этот вечер. Он был пропитан какой-то своей энергетикой, что все мысли отходили на второй план: все забывалось. Когда они поехали домой, то посторонние звуки так подействовали на Агату, что она совсем не заметила, как склонила голову, уперевшись в окно, и задремала. Алекс, остановившись на светофоре, взглянул на уснувшую девушку таким взглядом, словно она принадлежала ему. И для других все должно казаться именно так, но что было между ними? И когда на секунду загорелся желтый свет, то у него проскользнула мысль, что они могут быть хорошими друзьями.
***
Сидя на задних рядах, Агата наблюдала за разворачивающимися действиями на сцене, постоянно меняя место расположения, чтобы менять угол наблюдения. Так ей казалось, что ощущается намного лучше, либо она это себе придумала, чтобы не было скучно, ведь постановщик то и дело останавливал актеров, а прослушивание замечаний никак не помогало ее процессу. Люди постоянно перемещались и говорили свои реплики, однако целостной картины ей увидеть так и не удалось. Хоть Агата и сама читала пьесу, увидеть и прочувствовать — это совсем иное, а актеры пока, мягко говоря, разочаровывали. В один из таких моментов, когда вновь пришлось остановиться, Агата достала телефон, лишь бы себя чем-то занять, но там уже висело новое сообщение от Алекса. Там не было ничего нового, кроме короткого дурацкого сообщения, которое никакого смысла не несло. Агата: «Тебя слишком много в моей жизни. Пиши хоть что-то интересное, а не только то, сколько мячей ты сегодня забил». Ал: «Такова участь пар. Привыкай, счастье мое. Могу скинуть информацию про то, как в Англии развивались спиритические сеансы. И разве тебе не интересно, как я хорош?» Агата наблюдала за тем, как появляются новые сообщения, пока не поняла, что сидит и глупо улыбается, пялясь в телефон. Улыбка тут же пропала, словно это было запретным и если кто-то посторонний увидит, то можно идти на эшафот, но глубоко в душе ей нравилось это чувство детской радости: давно не было. Агата: «Нет. И перестань отправлять так много сообщений. Почему нельзя писать одним?». И, собираясь вернуться к наблюдению спектакля, Агата выключила телефон, но успела увидеть, как пришло уведомление с файлом и подписью «Просвещайся». И следующим сообщение добавил: «Благодарности принимаются в любом виде, кроме словесных». — Ну что за человек, — она покачала головой, возвращая свое внимание на сцену, где уже все собрались возле края: кто-то присаживался, а кто-то остался стоять. Больше ей делать было здесь нечего, поэтому она быстро запихала вещи, которые успела вытащить, в рюкзак и выскочила в коридор. Маневрируя между людьми, она старалась ни в кого не врезаться и быстрее оказаться на улице. Погода располагала к прогулке, поэтому, включив музыку в наушниках, Агата направилась домой, параллельно думая обо всем, за что удавалось зацепиться, либо просто подпевая себе под нос трек. Когда же Агата аккуратно прикрыла за собой входную дверь, то сразу поняла, что что-то не так, поскольку голоса родителей разносились по всему первому этажу. Тихо снимая обувь и приближаясь к гостиной, где все происходило, она остановилась возле стены, чтобы ее не заметили, и стала прислушиваться. — Ты совсем не посвящаешь время семье, одна работа в голове! Какой здоровый психически человек будет вставать каждый день в пять утра, чтобы сделать работу, а потом еще и задерживаться на ней, получая сущие гроши? Мы разве плохо живем? — Ты не хочешь меня слышать! Я не тот человек, который меняет все по щелчку пальцев, я не могу просто поменять место работы. Агата закусила губу, чтобы не издавать посторонних звуков, которые вряд ли были бы услышанными, но осторожность еще никому не мешала. Подобный концерт происходил постоянно уже на протяжении десятилетий, и претензии из раза в раз были одни и те же. Родители могли бы давным-давно развестись, что их держало все еще вместе, Агата все никак не понимала. Потому что это точно была не любовь, а что-то совершенно иное. Походило на брак по расчету, однако это определение тоже не подходило. — Приходишь уставшая, идешь сразу в комнату, разговаривать по телефону со своими друзьями, а уделить мужу времени даже не можешь. Это что за отношение такое? Когда мы последний раз ходили куда-нибудь всей семьей на выходных? Вы просто обленились, никуда ходить не хотите — что ты, что та. Постоянно сидите в своих телефонах, взгляд поднять не можете! — голос отца постоянно становился все громче, отчего хотелось заткнуть уши и никогда не слышать больше подобных слов. — Для меня это не отдых, как ты не поймешь этого. Мы с тобой совершенно разные, почему я должна постоянно подстраиваться по тебя, а ты — ничего не делать. Брак — это не просто разделять постель, а еще и уступать в чем-то друг другу. В одну сторону это не работает. Агата стала потихоньку ступать к лестнице, не забыв прихватить вещи и желая поскорее скрыться в своей комнате, чтобы не слушать дальше. Все начиналось и заканчивалось одинаково: отец постоянно возмущался насчет работы матери, времяпрепровождения семьи, лени женской части составляющей — что те, видите ли, никуда не хотят ходить, — а заканчивалось это тем, что на следующее утро все забывалось и все жили своей привычной жизнью. Агата считала их семью счастливой до момента этих стычек, но потом розовые очки надевались обратно, и все оставалось прежним. Никто ничего не делал. Как-то у них все дошло до развода, что мать уже была готова идти подавать документы, но тогда были праздники, и, конечно, никто не работал. День они не разговаривали друг с другом, а потом все сошло на нет, словно ничего и не было. Ворковали, целовались, разговаривали — проводили много времени вместе. До поры до времени, пока не напивались и не включалась вновь заезженная пластинка. Закрыв за собой дверь в комнату, Агата села на пол и облокотилась на нее, но даже так слышались приглушенные голоса с первого этажа. — А Агата, что из нее выйдет? Никуда не ходит, ничего не делает, прям как ты. А ты это еще и поощряешь. Что за семья-то такая?.. И не начинай ничего про развод, я хочу сохранить нашу семью, потому что взял на себя эту ответственность: вырастить дочь, дать ей хорошее образование и состояние. За эти слова всегда было обидно, но она постоянно их проглатывала, старалась стереть из памяти, ведь это родители, которые не желают зла. Она их любила, но это нельзя было назвать теми эмоциями, которые ребенок испытывает к родителям. Ей всегда хотелось в такие моменты уйти из дома и забыть все, как страшный сон, поэтому часто она проверяла контакты телефона, чтобы увидеть, кому можно было бы написать и попроситься с ночевкой. Но таких было мало, скорее даже один — Эйвери. Сейчас она смотрела на диалоги, где висело все еще непрочитанные последние сообщения Алекса, а следом за ним шел диалог с Эйвери. Она открыла его и долго смотрела на переписку, решая: писать — не писать. И всегда побеждал вариант «нет», как и в этот момент. Поэтому, включив музыку и отложив телефон, Агата первое время просто смотрела в стену, подпевая строчки песен себе под нос, пока не появилось желание все выплеснуть на бумаге.Сквозь пелену пытаюсь идти я вперед,
И открыть разуму горькую правду,
И пусть она тянет меня назад.
Это ни капельки не страшит.
Хоть обожгусь, порежусь, утону, но решу остаться,
Ведь там все то, что я так люблю.
Как только ручка оторвалась от бумаги, Агата выдернула листок, даже не удосужившись еще раз прочитать, посмотреть на рифму, и положила его под стопку книг, которыми редко пользовалась. Там накопилась парочка таких зарисовок, написанных в каком-то плачевном состоянии, которые никуда не годились и никто их видеть был не должен, как и она сама. Для чего хранила — сама не знала, но и выбрасывать было очень жалко. Это была часть ее, хоть местами болезненная. Переодевшись в домашнюю одежду, Агата сразу же завалилась в кровать. Этот день выбил все силы как физически, так и эмоционально, поэтому, как только голова коснулась подушки, а глаза прикрылись, уже никакой шум не мог вырвать ее из сна. Выходные прошли тихо, скорее даже лениво. Агата почти все время сидела в комнате, переделав все что возможно, даже затеяла небольшую уборку, после которой нужна была еще одна. Когда же становилось совсем скучно, то выходила и бродила по дому, наведываясь к каждому из родителей, которые сидели в разных комнатах, чтобы утолить потребность в общении. Просмотр фильмов, снование из угла в угол — это основное, чем Агата занималась эти два дня, пока не настал момент возвращаться в университетские будни. Понедельник обещал быть тяжелым: и это не только из-за того, что пар поставили больше, чем обычно, а из-за того, что вновь надо будет строить пару с Александром. И в какие-то моменты ей это даже нравилось, было в этом что-то веселое. Но какой дурак ставит игры в понедельник после выходных? И так день не самый хороший, а тут еще и это. Этим же вечером Агата сидела в чужом спортивном зале и листала свою тетрадь с конспектами, чтобы хоть что-то повторить, поскольку завтра обещал быть тест, но она то и дело отвлекалась на разминающихся парней. Издалека они были очень даже красивыми, а некоторые и вблизи. Это было гораздо интереснее, чем рассуждения каких-то философов и дат событий, но ей же необязательно присутствовать абсолютно на всех играх. Однако Алекс хотел, чтобы она была здесь, и разве можно разочаровывать своего «парня». Стараясь хоть чуть-чуть сосредоточиться и разобрать свои каракули, Агата не заметила, как к ней подсели. Она не обращала на это внимания, пока не заговорили: — Как дела? В ту же секунду стало понятно, что это Крис, для этого даже не нужно было поворачиваться. — Без тебя душа болела — ты пришел, и все прошло. Такого ответа ты ждал? — небрежно бросила она, лениво поднимая голову, добавляя: — И мест много, пересядь. Слово «пожалуйста» Агата добавлять не стала, поскольку в этом не было никакой нужды, уважение парень потерял еще в ночь ее дня рождения. И восстановить вряд ли удастся. — Нам нужно поговорить. Нормально, как взрослые люди. — Может, сначала надо вести себя, как взрослый, а потом уже говорить, — она сама пересела на одно сиденье и поставила рюкзак на пустое место, чтобы их хоть что-то разделяло. — Кто бы говорил про взрослость. Что за спектакль ты устроила с этим Александром? — Разве тебя это должно волновать? Мы теперь вместе, больше тебе знать нечего. — Он же использует тебя, как ты не понимаешь? Агата засмеялась, будто сама этого не знала. — Чтобы что? Тебя позлить? Какого ты о себе мнения. Или ты считаешь его лучше себя? — Агата, я же просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Хочу извиниться за то, что причинил тебе боль. Дай мне шанс. — Извинился? Теперь можешь валить. — Агат… — Кристофер потянулся и положил руку на бедро девушки, заглянув в глаза. — Разве мы не любили друг друга? Давай попробуем еще раз? Искренний взгляд парня и такая родная улыбка подкупали, так и хотелось ответить ему «да», ведь она и впрямь его любила, но в то же время не хотелось вновь почувствовать ту полную беспомощности, которое уже посчастливилось ей испытать. Кристофер все сидел и смотрел на нее испытующе, дожидаясь ответа. — Пожалуйста. И в момент, когда Агата собиралась ответить, самая не до конца понимая что, мяч прилетел в голову парня, отчего они оба отшатнулись в разные стороны. Агата стала оглядываться по сторонам, чтобы сообразить, что произошло, пока не заметила идущего к ним Александра, пробирающегося через первый ряд сидений. Когда же он подошел к ним, то медленно, даже с некоторым пафосом поднял мяч и состроил извиняющееся лицо, которое отнюдь не было таковым. — Извиняюсь, не рассчитал удар. Стоило сильнее, да? — он переместил взгляд на Агату и спросил: — Все в порядке? Она успела кивнуть, но Кристофер перетянул внимание на себя, когда подскочил и встал вплотную к Алексу. Он был ненамного ниже него, что разница особо не ощущалась, но была заметна. Если не вдаваться в подробности, то выглядели оба внушительно. — Ты придурок? — Крис был в ярости, отчего пальцы сжались в кулак, а взгляд искрил неподдельной ненавистью, только каждый понимал, что тот ничего предпринимать не станет. Или просто Агата на это надеялась, ведь людей, которые понемногу начинали обращать на них внимание, было полно. — А ты чего, друга, похожего на себя, ищешь? Прости, мое место уже занято. — Сдался мне такой друг. Только и умеешь, что мячи пулять не туда, куда нужно. Площадка, если что, для слепых линией отмечена. — Вот мы и пришли к обоюдному согласию, а теперь вали отсюда, нечего здесь ошиваться. Мяч в руке Алекса стал издавать неприятный поскрипывающий звук, поскольку владелец сжимал его все сильнее. Агата наблюдала за парнями и не вмешивалась, замечая, что в их сторону уже направился Грэйсон. — У нас свободная страна, где хочу, там и буду. Не тебе мне указывать, да и… — Вы тут еще петушиные бои устройте. Хотя я вижу здесь только одного петуха, — встрял подошедший Грэйсон, оттягивая на себя внимание парней и прерывая их и без того бессмысленный разговор. — А теперь давайте все вернутся к своим делам. Крис, иди к своей команде, в твоих словах сейчас нет никакого толка. Кристофер еще с минуту стоял и смотрел на парней, но так и не нашел, что им ответить, поэтому стал уходить. — Агата, поговорим позже, — тихо сказал он напоследок, удаляясь к другому сектору. — Подумай, прежде чем говорить. Удар у меня хороший, — за эти слова Алекс получил легкий подзатыльник от Грэйсона. — С тобой мы разберемся позже, а теперь брысь на площадку. — Повинуюсь, капитан, — уже навеселе произнес Алекс, но ступил ближе к Агате и наклонился, делая вид, что собирается поцеловать. — Ради тебя можно и не только очко забить. Агата наклонилась, чтобы ощутить его губы, но ничего не произошло, отчего она удивленно уставилась на парня. Его слова сбили с толку еще больше, чем действия. Алекс выпрямился во весь рост и пошел в сторону площадки, подгоняемый капитаном, даже не оглянувшись в ее сторону. — За что мне такой игрок. Ему бы в цирк, — услышала она шепот Грэйсона, не сумев сдержать порыв смеха. В этом было даже что-то милое и такое дружеское, только слова Алекса все никак не хотели отпускать. Сказал ли он это от чистого сердца или просто для поддержания вида? Это оставалось загадкой, однако теперь за игрой она следила более пристально, стараясь уловить какой-то знак, который сама себе выдумала, что должен обязательно быть. Первый тайм шел очень бодро, очки команд шли вровень. Когда кто-то вырвался вперед, то противники тут же догоняли. Это было зрелищно, напряженно, но Чарльстон уступил два очка, из-за чего проиграл первый сет. Пока команды менялись местами, Агата вытащила телефон, чтобы посмотреть время, заметив уведомление от неизвестного номера. Она открыла чат, стараясь понять, кто бы это мог быть, однако ничего не выдавало его владельца. Еще раз вчиталась в сообщение, которое гласило: «Агата, нужно поговорить. Встретимся в 8 часов возле входа в Гринвич-парк». Это настораживало и пугало, но ведь неизвестный человек не будет писать так, будто знает ее. А формулировка была именно такой. С минут пять Агата смотрела на это сообщение, но больше ничего не приходило, что могло бы дать возможность понять, кто это. И почему она должна куда-то идти, да еще и не понимая зачем. Поэтому, заблокировав телефон и убрав обратно в карман, она решила, что никуда не пойдет. Еще не хватало ходить на встречи с неизвестными людьми. Не этому родители учили.