Помогите мне улыбнуться…

Репетиции становились всё более насыщенными и шумными, вокруг Тамары вились не только молодые юноши артисты, но и девушки и певица всё больше теплела рядом с ними. Особую сложность вначале приносили уроки пластики, ведь её героиня звезда именно немого кино, а соответственно Тамаре предстояло в совершенстве овладеть собственным телом. Но хореограф был очень внимателен к певице и постепенно её пластика стала действительно очаровывать и передавать душевное состояние как Артистки Тамары Гвердцители, так и её героини Нормы Дезмонд. Для всех артистов новый цвет волос грузинки стал словно отправным толчком, а уж тёмные очки, наконец-то покинувшие лицо певицы, так и вовсе всех воодушевили. Они ещё больше, чем раньше стали окружать женщину вниманием, постоянно прося об общей фотографии с ней, и Тамара с уже большей охотой на это соглашалась. Стараясь улыбнуться в объектив камеры. Чем ближе был день премьеры, тем чаще репетиции проводилось уже и на основной сцене. Журналисты и репортеры присутствовали на каждой репетиции, а режиссёра, хореографа и композитора теперь практически каждый день приглашали на интервью. Антон внимательно следил за состоянием Гвердцители, и его всё больше пугала её улыбка, юноша и сам не мог понять почему, вроде бы нужно радоваться, грузинка оживает постепенно после потери Инны Владимировны, но интуиция подсказывала ему, что это лишь внешняя маска и она в любой момент может слететь. И чем ближе был день премьеры, тем больше Музыкантский опасался этого взрыва. А снующие вокруг журналисты добавляли опасений, ведь любой вопрос, даже не прямой об уходе Инны Владимировны мог пошатнуть и без того хрупкое состояние Гвердцители. Его опасения разделяла и Мариам, поэтому между ней и режиссёром установилось незримое правило быть всегда по возможности рядом с Тамарой, но при этом ненавязчиво. Общие репетиции теперь были длиннее и сложнее, команда была практически неразрывно вместе больше 14 часов, и все особенно ждали сорокаминутного обеденного перерыва для отдыха. Грузинке всё чаще удавалось прятаться в ракушку своей роли как раку-отшельнику, лишь редкие минуты, когда рядом с ней никого не было, Антон издалека замечал её поникший и опустошенный вид, но стоило рядом появиться ребятам, как Тамара вроде бы внешне оживала или старалась таковой казаться. Общая фотосессия заняла много времени, всех участников собрали после репетиции, и пока остальные поглядывали на Гвердцители, сохраняющую достоинство и скромность, недоступность и гордость. Её образ с рыжими волосами и чёрным пиджаком, поверх платья вызывал что-то знакомое, мелькавшее когда-то перед глазами. Антон немного опоздал на фотосессию, в ней он не должен был участвовать, но всё же решил поприсутствовать, чтобы наблюдать за состоянием Тамары Гвердцители. Внимательно разглядывая её, режиссёр вдруг беззвучно произнёс одними губами: — Малена… Но прежде чем осознать увиденное, которое словно картинка из фильма, мелькала перед глазами, остальные артисты окружили грузинку для совместного фото. Девушки запросто уселись на пол, но сделали всё, чтобы Тамара была между ними словно в коконе, ребята старались передать ей своё тепло и жизненные силы, поэтому почти невесомо к ней прикасались. Гвердцители улыбнулась и вдруг произнесла, её фотосессия уже порядком утомила, но она постаралась свести всё на шутку: — Прогон в пять часов, — констатировала она спокойным тоном и сама же рассмеялась. Её смех, который никто из присутствующих ни разу не слышал, вызвал бурю восторгов и аплодисментов, радость артистов была буквально за гранью, они со смехом овациями стали подниматься. Все уже стали расходиться, до назначенного часа репетиции было ещё чуть-чуть времени и артисты рассчитывали немного отдохнуть. Тамара заметила внимательный и даже немного растерянный взгляд Антона, который буквально не мигая смотрел на неё. Музыкантский уже понимал, взрыв близок, Гвердцители оголена как провод и сейчас особенно уязвима, даже больше, чем раньше. Режиссёр решил всё же подойти и поговорить с Тамарой после прогона, однако её буквально после последних аккордов и поклонов похитили журналисты. Только на следующий день он увидел в сети кокетливый образ Гвердцители в шляпке и перчатках. Она исполняла композицию Шарля Азнавура. Опекать грузинку становилось всё сложнее, её беспрерывно приглашали на интервью и передачи, и Тамара не отказывалась от этих предложений, это был её способ почаще избегать одиночества в гостиничном номере. А Антону теперь постоянно приходилось ждать и угадывать настроение и состояние Гвердцители, которое она уже виртуозно прятала от посторонних глаз, рассказывая исключительно о мюзикле и своей роли. Но ещё большей неожиданностью стал для Музыкантского приезд в Ереван группы БИ-2, их предстоящий концерт не афишировался столь бурно в прессе, а приглашённых звёзд в лице Тамары Гвердцители не указывалось в афише. Поэтому Антон со спокойной душой понадеялся, что никто из прошлой жизни грузинки, именно так он и думал: была прошлая жизнь с Мамой и есть сейчас, в которой она одна без Инны Владимировны. Однако злодейка судьба испытывала нервы юного режиссёра, после репетиции Антон остро чувствовал, что Тамара всё больше переносит на себя роль Нормы Дезмонд, ведь она так же как и её героиня, отказывалась жить сегодняшним днём и оставалась мыслями и воспоминаниями далеко в прошлом, до роковой даты 20 октября… Вот только исход такого решения: жить в прошлом и не воспринимать настоящее закончился для звезды немого кино трагически, и Антон особенно боялся повторения этого сценария и в жизни Гвердцители. Музыкантский совершенно не ожидал увидеть одного из основателей группы БИ-2 в репетиционном зале. Однако Шура дождался конца их прогона, который режиссёр как мог продлевал, но это не помогло. Сразу после слов о завершении репетиции, к Гвердцители подошёл Шура и поцеловал её кисть, плавно увёл из зала, что-то говоря ей негромко на ухо. Впрочем напряженное состояние Антона поддержали практически все участники мюзикла, провожавшие или скорее сверлящие взглядом спину Шуры, который посмел столь нагло увести от них Тамару. На следующий день репетиция была назначена лишь после обеда, поскольку Музыкантский и Мариам уехали на совместное интервью. Антон так торопился вернуться в репетиционный зал, но с досадой обнаружил, что до назначенного времени ещё три часа, а Гвердцители не было. Не решившись беспокоить её, он начал репетицию раньше, прогоняя с другими артистами сцены без Тамары, что выглядело довольно странно, потому что отсутствие главной героини сразу бросилось всем в глаза. Грузинка же в это время была окружена вниманием Шуры, он предложил ей записать вокализ для песни «Темная материя», а также выступить с ними на концерте, на который они собственно и приехали в Ереван. Гвердцители сначала хотела деликатно отказаться, а после решила согласиться, вспоминая как Мама всегда одобряла её эксперимент с группой БИ-2. Грузинка не могла по прежнему даже свободно вдохнуть, всё, что она делала, она делала ради Мамы и памяти о ней… Шура был очень внимательным, не оставляя Тамару одну ни на минуту, даже в ресторан, где собрались остальные участники группы, музыкант пригласил и привёз Гвердцители лично. Его чрезмерная опека грузинки отпугнула вначале даже Лёву, ведь тот знал о горе в семье Тамары и думал, что лучше певицу пока не беспокоить, однако Шура решил иначе. Весь вечер Гвердцители была в окружении рокеров, она даже забыла о репетиции мюзикла. Антон, так и не дождавшийся приезда Тамары на репетицию, решил не подавать виду и не заставлять остальных артистов волноваться, поэтому репетиция проводилась без грузинки. Гвердцители вновь растерялась, оказавшись среди незнакомых артистов, поэтому осталась стоять возле Шуры даже тогда, когда Лёва предложил спеть «Моя любовь». Шура чувствовал потерянное состояние грузинки и потому положил ей ладонь на плечо, стараясь оберегать и показать таким образом свою поддержку. Присутствовавшие гости веселились и подпевали даже громче, чем звучал голос Гвердцители, поэтому на моменте «соло» грузинки, которое всегда исполняла только она в этой песне, Шура буквально воскликнул: — А теперь соло Тамары Михайловны! — и буквально сопроводил её к роялю, ограждая длинными руками ото всех. Играющий в этот момент пианист тут же освободил место, и Гвердцители наконец-то оказалась в своей стихии за музыкальным инструментом, исполняя сольную партию. Шура буквально засветился, показывая руками какой шикарный вокализ у грузинки. Однако Лёва чувствовал себя неловко, когда Тамара оказалась за роялем, в голосе певицы отчётливо слышался надрыв и невиданная прежде глубина… хотя на последних аккордах низко поклонился грузинке, представляя каких неимоверных сил ей сейчас стоит играть и петь. Желая подарить Гвердцители уверенность в себе в этой неизвестной ей компании, Шура не позволил Тамаре покинуть рояль и затянул «Сердце» Леонида Утёсова, и жестами, и мимикой, и практически постоянным присутствием своей руки на её плече, показывал, что посвящает эту песню ей. Гвердцители даже улыбнулась ему, принимая эти комплименты, которые Шура преподносил ей словами известной песни, она оторвала взгляд от клавиш и с небольшим смущением смотрела на музыканта. В то время как он полностью руководил остальными гостями, снимавших их на телефоны и подпевавших им. Однако грузинская песня «Чито Гврито», далась Тамаре тяжело, сам язык напоминал ей о Маме… которой больше не было рядом. Поэтому Шура тут же постарался отвлечь певицу, подходя ближе к роялю и обращаясь к Гвердцители: — Тамара Михайловна, будьте нашим специальным гостем на концерте 17 марта! Уверен, публика будет в восторге от такого сюрприза! Музыкант поймал взгляд друга и тот тут же поддержал эту идею, подходя к ним ближе: — Да! Полностью согласен! Две наши общие песни исполним! — согласился Лёва. — У меня репетиции мюзикла сейчас… — стараясь деликатно отказаться, напомнила Гвердцители. — Тамара Михайловна, я уверен, мы сможем Вас похитить у режиссёра всего на один вечер! — заверил её Шура. — С музыкантами отобьём Вас как великое знамя победы! — пошутил Лёва. — Тогда я согласна! — рассмеялась певица, хотя глаза оставались грустными. — Общее фото! — закричал кто-то. Основатели группы БИ-2 сразу встали по обе стороны от Тамары, и певица тут же взяла локоть Шуры своей ладонью, благодаря за поддержку в этот вечер.