Путешествие с ароматом страсти

      Сонные музыкантши сидели за длинным деревянным столом, постукивая вилками по эмалированной тарелке, во время поедания лёгкого салата. Завтрак. В планы подруг входило искупаться после приема пищи и, хорошенько отдохнув в номере, отправиться в лучший Луна-парк Тель-Авива. — Алин, а мы же пойдем на "американские горки"? — игриво поинтересовалась рыжевласка. — Я пиздец как боюсь всей этой темы, но одну тебя не отпущу. Так что да, мы сходим, — уверенно выдала Олешева, потягивая вишневый сок в витееватом бокале через металлическую трубочку. Она выглядела так чертовски располагающе, так уверенно, что Соня невольно ощущала заботу и несвойственную ей уязвимость, поэтому с лёгкостью была готова подчиниться этой властной особе.       Отдыхающие продолжали следовать плану, поэтому сразу после завтрака неспеша пошли к морю. Они проходили мимо пленительных садов с разнообразными деревьями, с цветочками и редко — плодами. Дорога к пляжу была заботливо вымощена крупными округлыми камнями, по которым было приятно ходить. Это радовало музыкантш. Ещё Сонечке нравилось останавливаться и рассматривать уникальные растения, что так и манили, нравилось фотографировать и нравилось слушать пение экзотических птичек. Алина наблюдала за ней с улыбкой, словно за любопытным ребёнком. Её не смущали такие остановки, наоборот, ей очень нравился неподдельный восторг Сонечки и её горящие глаза. На пляже было немного народу — слишком раннее время.       Соня расстелала оранжевое махровое полотенце на шезлонге, садясь сверху. Яркое солнце припекало, поэтому рыжевласка жмурилась, а Алина тепло смеялась. Этот момент хотелось запечатлеть. Нежный морской ветер обдувал и вздымал длинные волосы к небу, подкидывал края туники. Всё вокруг этих девушек ощущалось таким правильным и дарило покой и надежду на прекрасное будущее.       Вновь их стопы нащупали мелкий песок, пробегаясь по крупинкам. А затем долгожданные всплески волн коснулись пальцев ног. Обе ощутили счастье, купаясь в море, солнце и улыбках друг друга. Так непринужденно и легко это прочувствовалось, словно звук капель по стеклу, словно утренняя трель жаворонка, словно шелест осенних листьев или звон колоколов вдалеке. Соня вышла на берег за очками для погружения и ластами. Наконец, она подготовилась к изучению морских глубин. Всплеск! И рыжие волосы виднелись только очертанием под кристально-чистой голубой водой. Музыкантша с удивлением обнаружила необычные водоросли и обилие морских рыбёшек, что сновали тут и там, подогревая интерес. В ластах оказалось вполне удобно, они придали верткости и гибкости, что Соня почувствовала себя частью этих необыкновенных просторов. Воздух начал таять, словно его и не было. Гловокружением стал расходиться его недостаток. Сомусева резко вынырнула на поверхность и закашлялась. Носоглотку словно сожгло от концентрации соли в нечаянно проглоченной воде. — Сонь, всё в порядке? — подплыла младшая и спросила обеспокоенно. — Да, но я захлебнулась, всё жжёт, — захныкала Софья, потирая нос. Олешева заключила пострадавшую в объятия, поглаживая по голове. — Моя хорошая, как же ты так? Хочешь, я тоже возьму очки и мы вместе устроим погружение? — воодушевленно ответила Алина. Голубоглазка оторвалась от объятий и посмотрев на напарницу, с улыбкой кивнула. — Раз, два, три, — проговаривала старшая и обе музыкантши, держась за руки, одновременно уходили под воду. Резиновыми ластами они дерзко разрезали морские глубины, опускались всё глубже и уплывали дальше. Затем спешно всплывали и вновь отдавалась волнам. Им было так хорошо вместе и страхи больше не терзали. Лазурная гладь приносилась над машушками, солнечный свет бликовал и ложился свежим блеском на их кожу. Они любовались друг другом, держались руками крепко-крепко и улыбались, как улыбаются самые счастливые невинные дети. Девушки очень весело купались и наслаждались летом.       После плавания, музыкантши вытерлись полотенцами и, смыв соль под общим летнем душем, побрели в отель. По приходе в номер, девушки переоделись и сходили на обед. Всё было привычно и спокойно. — Сонь, а расскажи про свои первые отношения, — неожиданно спросила розововолосая, лёжа на широкой кровати в домашних шортах и топе возле отдыхающей Софьи. Девушки решили устроить себе перерыв перед увлекательным походом в Луна-парк. — Хм... а к чему такие вопросы? — Заинтересовалась рыжая, переворачиваясь на живот и сверкая глазками. — Просто, надо же с чего-то начинать глубокие разговоры. А то ощущение, будто всё, о чём мы беседуем, слишком поверхностно для нас. Тебе так не кажется? — Ответила младшая, облакотившись на подушки позади. — Да, я согласна с тобой. Тогда давай начну. Мои первые отношения были с парнем. Нам было по шестнадцать и мы оба были дураками. Он часто ревновал и манипулировал, а я каждый раз плакала и просила прощения за всё. Эта клоунада длилась месяца три, а потом я увидела, что он целует другую девочку. А мы на тот момент с ним только обнимались и держались за ручки. В общем, я как зрелая и уважающая себя женщина записала ему голосовое на десять минут, где всё высказала, а в конце послала нахуй. Вот так и расстались. Но кстати, я горевала не долго и через месяц нашла нового бойфренда. Ему было девятнадцать, но что похвально, он реально интересовался моей личностью и любил меня. Он никогда не ревновал, не давил на меня и всегда разговаривал со мной, если что-то его не устраивало. Это были отличные отношения длиной в пол года, но потом я ощутила в один момент, что больше ничего не чувствую к нему. И это было страшно. Но отсутствие чувств к нему и прочее произошло не просто так — я влюбилась в девушку. Мы само собой, расстались с парнем и я стала бегать за этой девчонкой. Она старше на пару лет, мы учились в одной школе. Целый год я была влюблена и всячески пыталась с ней общаться, но она была такой нестабильной. То супер близко общалась, ходила ко мне в гости, то делала вид, что мы незнакомы. Но потом школа закончилась и я её больше никогда не видела, это и хорошо, потому что мои чувства прошли, так же быстро, как и появились, — проговорила с улыбкой Софи, поднимая чистые влюблённые глаза на собеседницу. — Это очень интересно, спасибо, что поделилась. А парень этот мудак тот ещё, не представляю, как можно тебе изменить. И эта девчонка просто дура, умная бы не упустила такую заботливую красотку, — с нежностью и отвагой произнесла барабанщица, перебирая в руках край трикотажных шортов. Обе залились смехом и смутились от таких заигрываний. — А расскажи ты о своих первых отношениях, можешь и недавние захватить, — нарушила тишину Соня и пересела поближе к младшей. — Ох, ну это был пиздец, честно признаюсь. Первые были кажется лет в тринадцать, но это была детская фигня с мальчиками постарше и больше месяца не было в то время. А потом в счастливые семнадцать я начала отношения с популярным гитаристом и мы были вместе пару лет, с ним и первый раз переспала, в восемнадцать, всё законно, — залилась смехом, — ну а затем было много других мужчин, но мимолётно. Четыре года назад я встречалась с девушкой, это были комфортные отношения и я любила её. Но мы расстались через пять месяцев из-за моего депрессивного состояния, которое тянулось на протяжении долгого времени. Я буквально не имела сил отвечать ей и видеться. Всё, чем я занималась — это барабаны, выпивка, сигареты, сериалы и конечно же, создание группы. Она не выдержала и я её не виню, потому что сделала бы так же. Потом был долгий перерыв и Женечка Мильковский! — Саркастично заметила Алина, — с ним было не всё гладко. Он так часто пропадал, даже когда не летал в туры и самое ужасное — вечно врал. Это меня изводило, но и я его хорошенько извела своей ревностью, запоями и связями с девушками... Но это не потому что я его не любила, а потому что он не давал мне того, что я хотела. Да и вообще, ему было похуй, он не считал это изменой. Ладно, я тут ищу себе оправдания, но это правда был сложный период, но слава Богу, я пошла к психологу и поработала с этим. Надеюсь, некоторый прогресс заметен, — договорила Олешева, а вокалистка сжала её руку в своей. — Это всё правда сложно, но так круто, что у тебя было столько разнообразного опыта. И в ситуации с Женей самое главное, что ты признаешь, где была не права и работаешь с этим. Ты такая молодец, — с теплотой проговорила старшая и легла на чужое плечо. — Спасибо, — прошептала розововолосая и крепче прижалась к подруге, скрепляясь руками. В таком положении обе просто застыли, пребывая в уюте и ласке. Они чувствовали себя понятыми и счастливыми.       Спустя три часа музыкантши пробудились из дневного сна. Первой была Соня, которая стала мыть голову цветочным шампунем и шуметь напором душа, разбивающимся о плитку. Розововолосую это разбудило и она, сонная и недовольная вышла в мятой футболке, накинутой мгновение назад, и встала в ванне, облакотившись о дверной косяк. — Сонь, ты меня бесишь, — пробурчала младшая, потирая глаза. — Я скоро, подожди, — проговорила рыжевласка сквозь шум воды и эхо душевой кабины. Она забавно кряхтела и визжала то от слишком горячей, то от ледяной воды. Олешева засмеялась, выдавливая алое гель и растирая в руках, дабы им очистить лицо и взбодриться. После умывания она заняла почетное место Софи под душем и стала тщательно мыть волосы.       После всех необходимых процедур и прихорашиваний, девушки были, наконец, готовы. На часах было шесть вечера. Они пошагали в ресторан, дабы быстро перекусить и поехать в парк аттракционов. Ужин прошёл по плану, а вечерняя дорога как раз таки нет.       Бесконечные десятки минут они стояли в пробках на Израильских автомагистралях, и бесконечно Сомусева злилась и сигналила незнакомцам. Спустя час с небольшим, музыкантши припорковывались, оказавшись подле самых лучших аттракционов Тель-Авива. Гигантские железные рельсы простирались высоко над головами, мерцая разноцветными огнями в непритязательной полутьме, ярко зазывали и манили к себе без остановки. Алине становилось страшно и некомфортно от вида всего многообразия бешеного веселья, но она не подавала виду — не хотела заражать страхом Сонечку, которая так мечтала всё обкатать.       Свой экстремальный путь путешественницы начали с воздушной карусели по названием "Стар-флаер". Металлическая машина должна была раскрутиться на большой скорости и подняться в воздух на высоту шестьдесят два метра. Колени барабанщицы предательски дрожали, во время стояния в очереди к карусели, живот крутило и вся внутри она содрогалась, не могла и слова вымолвить, просто улыбалась. В то время, как Соня оживлённо болтала, рассказывая о своём небольшом опыте, связанном со страшными аттракционами. — Представляешь, я прочитала про эту карусель, что в две тысячи восемнадцатом году она неожиданно отключилась, да так, что все пассажиры просто замерли в воздухе, но это продолжалось всего лишь десять минут, пока электричество не включилось. Блин, вот было бы здорово нам тоже остановиться и просто повисеть, наблюдая эти шикарные виды, — весело рассказывала вокалистка, смеясь. — Блять, всмысле остановилась? — сказала Алина и ком в горле застрял. Стало ещё страшнее прежнего. Ведь её один из главных страхов — потерять контроль и быть в полной неизвестности, а в ситуации с застреванием это неизбежно. Соня, наконец, увидела и поняла страх подруги и тут же притянула её к себе, нежно обнимая. Она чувствовала, как бьётся испуганное сердце и как часто дышит его обладательница. Ей сразу захотелось защитить розововласку и дать ей безопасность. — Алиночка, если ты чувствуешь сильный страх, то тебе совсем не обязательно идти вместе со мной, я всё понимаю. — Нет, я хочу сходить с тобой, не волнуйся за меня, это временно, — приходя в себя, твердила Алина. Вдруг настала их очередь, обе глубоко выдохнули и, держась за руки, прошли по местам. Пока их закрепляли к сидениям, розововолосая почувствовала панику и неоспаримость будущих страданий, по щеке скатилась слеза. Соня тут же подоспела с заботой и стала гладить чужую щеку, и шептать успокоения на ухо. Тревожность понемногу отступала. — Просто насладись, малышка, — сказала Сомусева в последний раз и стальная птица поднялась в воздух, разрезая синеву небес.       Тросы, на которых висели качели, тряслись и тихо скрипели, а карусель всё выше и выше поднималась в воздух. Алина жмурилась, чтобы не видеть то, насколько же далеко земля от её ног. Софья же наоборот любовалась красотами во все глаза, особенно заходящим за горизонт палящим солнцем. Как на ладони были людишки, снующие по дорогам, киоски с фастфудом, пёстрые шатры, деревья, детские развлечения и даже колесо обозрения, что отставало по высоте.       После того, как Олешева распахнула глаза, разразилась громким визгом и в крепкой хватке сжала пальцы соседки. — Тише, тише, мы в безопасности, солнце, — прошептала Сонечка, свободной рукой гладя плечи и волосы другой. А затем, целуя её в эти самые волосы от сочувствия и любви, переполняющих грудь. Младшая подняла на неё нежный взгляд и просто растворилась в необыкновенных голубых напротив, что пылали преданностью и благоговением. Страха больше не было.       Вскоре время вышло и их ноги коснулись земли. Алине было гораздо легче после этого идти на колесо обозрения и кататься на "свободном падении", хоть и крики её были слышны даже в другом районе. А вот "американские горки" заставили её заволноваться.       Девушки отстояли долгую очередь на самый исключительный и ужасающий аттракцион. Они залезли в вагонетку, надёжно пристегивась, не без помощи инструктора. Зловещая темнота пожирала радостные цвета рельс — вместо ярко-оранжевых они казались безжизненно коричневыми. Экзотические птицы набирали темпы своей брачной трели, которая из притягательной превращалась в устрашающую. Прозвучал обратный отсчёт. Машина тронулась. Сперва она поднималась ввысь, сопровождая шествие неблагозвучным скрипом. А затем, резко полетела вниз, пока лица пассажиров были направлены против движения. Крик вырвался из груди, захватило дух и мысли все стали только об одном — выжить. Даже Соня не на шутку испугалась. Страшные петли, повороты, наклоны, спуски, неожиданные падения — всё это длилось, не останавливаясь ни на секунду.       Адреналин так и бушевал в крови у певицы, рука которой была в заботливой руке спутницы, которая согревала любовью пуще материнских касаний. Дыхание учащалось и вновь сбивалось у певицы, которая сдерживалась, чтобы не признаться в своих чувствах к напарнице, что казалась ещё лучше и прекраснее с каждой секундой. Которая вызывала любовь, набирающую обороты с каждой секундой, как скорость вагонетки после мёртвой петли. — Алина, — раздался крик, останавливающий время. Обладательница розовых волос обеспокоенно обернулась. — Я влюблена в тебя, — слетела с губ непрошеная фраза, разнесенная ветром до самой земли. Сердце ещё сильнее забилось и обожгло, особенно тогда, когда от той самой ужасно громкое молчание повисло в ответ. Сонечка поникла и опустила взгляд, было больше не страшно и было больше не весело — было никак. Рука от чужого сжимания похолодела, словно превратилась в лёд.       Сеанс завершился, музыкантш открепили и отправили в свободное плавание, обречаяя на жуткие воспоминания и мурашки до кончиков волос. Они шли рядом, но словно не вместе: напряжение и молчание отделило девушек друг от друга. Обе, не сговариваясь, пошли к пляжу, что простирался в сотне метров от парка. Ветер обдувал идущих, но Сонечке было так холодно не от него, а от спутницы своей. — Сонь, я подумала насчёт того, что ты сказала. Я очень растерялась тогда на аттракционе... — Извини меня пожалуйста, я не должна была это делать так, я была очень не права и поступила как глупый подросток, — виновато прошептала Софья, позволяя себе лёгкую отчаянную улыбку. — Ты всё сделала правильно. И у меня к тебе есть чувства, Соня. И я тоже влюблена, — заботливо поговорила Алина, останавливаясь и, смотря в чужие слезящиеся от чувств глаза.       Девушки впервые были поняты от начала и до конца. барабанщица аккуратно и робко притянула рыжевласку к себе за талию близко-близко. Их губы неожиданно и долгожданно столкнулись в нежнейшем ярком поцелуе. Это ощущалось как падение в пропасть, как в океан с головой, как выход в чёртов космос — пугающе и до дрожи маняще. Они без остановки целовались, обхватывая чужие губы, не в силах насытиться. Внизу живота тянуло от прекрасной близости, сердца восхищённо трепетали, выпрыгивали из тел и сжигали внутренности пламенем страсти и признания. Ладони погорячели, стали заботливо поглаживать спины, талии, предплечья. Шум волн распирал границы их мира, добавлял слащаво-страстной романтики; песок под ногами всё пуще утягивал в пучину наслаждения; шелест чужеземных деревьев придавал единения с природой и истоками, с самой жизнью. Они были счастливы.       Спустя час, проведенный в тумане любви и принятия, девушки оказались в отеле. Они были уставшими, поэтому совсем скоро уснули в обнимку. Любовь и радость ликовали в их спящих телах, сокрушаясь в бьющихся сердцах.