Путешествие с ароматом страсти

      Золотистый рассвет нежно отпечатывался на спине Алины, покрывал волосы и гладил плечи, оставляя солнечные разводы. Сомусева вновь просыпалась первой и наблюдала эту чрезвычайно слащавую, но такую прекрасную картину. Пальчиками обводила контуры чужого тела, ощущая близость и притяжение, смешанное с гнетом невнятных чувств, что отпечатывались на подкорке алой краской со вкусом прошлых страхов. Но в моменте это всё это таяло и она вновь окуналась в неизвестность, когда брови спутницы трепетали очень наивно и мило, пока на лбу скользили веснушки. — Доброе утро, кошечка, — не сдержавшись, мягко произнесла рыжеволосая, придвигаясь к лицу. Сонная Алина в мгновение расцвела и улыбнулась с закрытыми глазами, руками ища и находя то самое лицо. Веки распахнулись, преподнося свету желанные алмазные радужки. Игривый взгляд изучал Сонино лицо, чтобы губами оставить поцелуи на переносице и нежно-розовых щёчках. Девичьи тела сплетались трепетом, вместе с пальцами и стройными ножками. Соня с упоением обнимала девушку, лёжа сверху. Губы бесстыдно выцеловывали ключицы, подбираясь к шее. — Солнышко, мне очень нравится, что ты делаешь, но сперва я хочу принять душ и как следует почистить зубы, — проговорила барабанщица, приподнимаясь на локтях. — Да ты права, извини, увлеклась, пошли в душ, — улыбнулась и вскочив на ноги, убежала в другую комнату.       Теплая вода заструилась из тропического душа, Соня откинула голову, подставляясь под тяжёлые капли, что плавились под натиском, пылающей интересом, кожи. Вдруг, Алина оказалась там же и вплотную подошла к вокалистке. Та громко вздохнула, стала рассматривать шикарное голое тело своей девушки и вовсе не стыдиться своего. Сонины пальчики стали скользить по округлой груди напротив, нежно сжимать. Олешева заскулила от возбуждения и грубо притянула в поцелуй, перемещая руки на талию, прижимая всё ближе и ближе, до игривых чёртиков в глазах. Они стояли под напором теплой воды, которая очерчивала тела, сливалась с волосами, перетекала в жаркие поцелуи и скатывалась по упругим бёдрам, сокрушаясь на мраморную плитку. Больше, чем поцелуи и лёгкие поглаживания, они пока что себе не позволяли, но очень хотелось. Они искренне наслаждались компанией друг друга, хотя ещё неделю назад терпеть не могли чужие голубые. Классика рок-н-ролла.       Вскоре девушки вместе почистили зубы и переодевшись, покинули номер. Привычный завтрак они решили разнообразить походом в новое место, а точнее — в кофейню, которую туристки присмотрели ещё на вчерашней прогулке. Неспешные шаги, шляпы с длинными бортиками, неожиданный ветер и мурашки от прохлады. – Чёрт, почему же так холодно сегодня? Вроде солнышко светит как обычно, — расстроенно проговорила Софья, смотря на розововласку, которая покрепче куталась в тоненькую рубашку. — Да, меня тоже не радует сегодняшний ветер, но кофейня уже очень близко. На обратном пути, если будет такая же погода, то купим пледы на ярмарке, — ответила барабанщица, прижимаясь поближе к возлюбленной и обхватывая её талию правой рукой.       Запахло корицей, тыквенным пирогом и маршмэллоу. Кофейня была совсем обыкновенной и сочетала в себе все прелести умиротворённого бытия и нахождения в пресловутом моменте, бесспорно за чашкой чудотворного улуна и лекцией в "Айпаде" про успех — европейская классика Пинтереста. Но девушки с головой окунулись в это, разглядывая бесчисленные картинки, фонарики, баночки и выпечку на витрине. Было в этом что-то привлекательное, тёплое.       Девушки уселись рядышком на мягком диване возле окна, накинув на ноги только что найденный плед. Их руки незаметно сплелись под тканью, бёдра немного тоже. Интимная шалость. Незаметный поцелуй в щеку утонул за завесой волос. Сладковатые напитки обжигали ладони и это было приятное жжение. Шоколадные маффины, почти такие же, что и в Питере приятно грели воспоминаниями. — Я так рада, что поехала с тобой в это путешествие. Мне так хорошо и комфортно с тобой... Я чувствую, как моя жизнь становится ещё лучше, чем была. Спасибо тебе за это, Алиночка, — с нежностью и робостью произнесла певица, одаривая благодарным взором и перебирая её пальцы в своих. — И тебе спасибо! Твои чувства полностью взаимны, и я рада быть с тобой здесь, малышка. Хм, тебе же нравится это прозвище? — ответила с улыбкой и глазки загорелись чем-то сокровенным, неизведанным. — Да, от тебя мне нравится. Мне нравятся любые ласкательные с твоей стороны. — А что насчёт ласкания твоей чудесной кожи? — Игриво прошептала Олешева. Внутри неё закипал наивный интерес. — Тебе всё можно, — соблазнительно прошептала на ухо розововолосой, зарываясь пальцами в пряди на её затылке. Алина, прикрыв глаза, выдохнула и в голубых разыгрались чёртики. Ладонь барабанщицы потянулась ниже и прильнула к чужому бедру, поглаживая его внутреннюю часть. — Даже так? — Невинно прокомментировала младшая, царапая кожу ноготочками. — Я тебя убью, Олешева, — прошипела с напускной строгостью Софья, сдерживая возбуждение и нотки страсти в голосе. — Разве что в постели, в этом случае, я не против, — заигрывала Алина, как бы отвлечённо, попивая кофе и откусывая маффин одной рукой, а другой — продолжая нежно гладить. — Знаешь, давай оставим этот вопрос на вечер, а сейчас просто пообнимаемся и погреемся? — сказала рыжевласка, аккуратно убирая чужую руку с себя. Алина кивнула и, с улыбкой, притянула девушку в объятия, кладя к себе на колени. Ласковые поглаживания прошлись по рыжей голове, даря любовь и заботу. Парочка просто пребывала в благоговейном молчании, наслаждаясь компанией друг друга и ни о чём не думая.       Девушки нехотя оторвались от подушек и убрали плед. Пора идти обратно. Улыбаясь, и, с нежностью смотря коллеге в глаза, они медленно шли по тротуару под блеск выглянувшего солнца. На улице потеплело. — Сонь, а что теперь делать будем? — Задумалась Олешева, перебирая в руках пальцы своей девушки. — Слушай, а давай сходим в спортзал? Там можно и в игры поиграть, и йогу, и на тренажёрах! А, давай? Я так истосковалась по спортивным активностям! — Играючи, тараторила воодушевленная Сонечка. — Хорошо, хорошо, малышка, — с улыбкой прошептала барабанщица.       Спортивная часть отеля была, на удивление, огромной. Там находились и залы интенсивной тренировки, и комнаты для классической и аэройоги, и настольный теннис, и прочие интерактивные игры. Глаза разбегались. — Хочу туда, — выдала рыжевласка и потянула любимую в сторону тенниса. Пара мгновений — и разразились чудесные звуки биения шариков о доску. Музыкантши с энтузиазмом отбивали пластиковые мячи, смеясь. Внутри они ощущали микс любви и спокойствия, присекающего все мысли о прошлом или будущем. Только идеальное настоящее в голове. Девушки продолжали активность, шутливо соперничая. — Ура, я победила! — Вскрикнула Софья, расплываясь в улыбке ликования, поднимая руки вверх. — Умничка, давай ещё раз! Я очень постараюсь выиграть, — с хитрецой проговорила розововолосая, радуясь за возлюбленную. — Хм, а может поиграем на желание? — С искушенной улыбкой проговорила вокалистка. — Ах, ты хитрая лиса! — Шутливо поругалась Алина, а собеседница шутливо обиделась, — ладно, ладно, давай.       Игра началась. Обе девушки с интересом лупили мячик, прыгая и смеясь. Детскому восторгу уступило состредоточие и серьезность. Крайний удар Сони прошёлся по касательной, не задев мяч — чистая победа барабанщицы. — Ну что, крошка, с тебя желание, — тут же обрадовалась розововолосая, подходя к Соне и обвивая её талию ладонями. — Да, знаю, — спокойно ответила рыжевласка, убирая чужую выбившуюся прядь за ухо. Улыбка и нежность. — Но сперва успокаивающая йога, — опередила все мысли и планы Софи, утягивая девушку в другую часть зала.       Аромат благовоний пало санто разносился по маленькой комнате. Там было почти пусто, единственными элементами интерьера являлись тумбочка, уставленная статуэтками и диффузором, зеркало на всю стену и несколько ковриков для йоги. Девушки пришли вовремя — практика только начиналась. На полу сидели несколько неизвестных женщин. Одна из них — израильская духовная наставница, что выбивалась из компании, поскольку была повернута лицом к другим и уже шептала мантру на чистом английском. Увидев пришедших, она каждую заботливо проинструктировала и села в позу со скрещенными ногами. Пребывая в интересе и расслаблении, все присутствующие повторяли за наставницей и получали заявленное спокойствие. Всё было так как нужно. Наслаждение этим моментом перетекало по телам, вызывая взбудораженное счастье.       Девушки нежно сплели ладони, вышагивая по полупустому отелю. Был вечер. Каждая из них расслабилась и наполнилась силами после неожиданного приключения, и что-то внутри них стало подталкивать к ещё большему удовольствию от сегодняшнего дня. Никто этому не сопротивлялся. Страстный шёпот разрезал воздух вместе с мнимыми путями отхода. Дыхание перехватило от искристого возбуждения, что проливалось в свет, вместе с поцелуями в лифте. — Моё желание — это чтобы ты меня трахнула, — прошептала Олешева прямо в губы напротив, когда её резко впечатали в стену, после характерного дверного хлопка. Требовательные касания опяняюще гладили спину, поясницу, талию, опускались к ягодицам, которые едва прикрывали шорты. Соня была везде и не только глазами раздевала свою пассию, мысленно соглашаясь на все развратные мысли и просьбы. Рубашка живо отлетела в сторону, рассыпаясь с пуговицами по плитке. Дерзким движением рыжевласка избавила возлюбленную от джинсовые шортиков, обводя глазами элегантное бельё цвета лаванды. Громкие вздохи младшей отражались от стен, когда Соня проникала пальцами под бюстгальтер. Ничего больше не останавливало их. Губы в приятном ритме сталкивались, привлекая мурашки и волны самозабвенной похоти. — Я исполню твоё желание, моя милая, — искромётно выдала Соня, освобождая другую от лифчика. Такой горячей и властной Алина никогда не видела свою коллегу, и это новое несомненно возбуждало. Олешева громко вздохнула, покрываясь ещё большими мурашками, стыдливо опустила взгляд. А Сомусеву от этого невинно-жаждущего лихорадило. Она вовлекла розововласку в страстный поцелуй, перемещая руки на её бёдра, приподнимая её в воздух. Глубокий вздох. Алина, брошенная на постель. Софья была всё ближе, нависая над возлюбленной и перемещая смазанные поцелуи на шею, ведя языком по яремной вене, оставляя укус на ключице. И... наконец, обхватывая мягкую большую грудь Алины, от чего послышались смущённые стоны. Нежные поглаживания сменились губами, что выцеловывали каждый миллиметр. Пальцы стали оттягивать правый сосок, пока на левой груди Соня оставляла пылкие засосы. Вздох, стон, вскрик Алины, когда дерзкий укус прошёлся по коже. — Всё в порядке? — Заволновалась запыхавшаяся Софья, откидывая пряди с лица и стесняясь. — Да, малышка, ты делаешь мне очень приятно, я просто не ожидала. Прошу, продолжай, — залилась краской и отвернулась, сгорая от стыда и кроваво-красного возбуждения, что было для Сони — как алая тряпка для разяренного быка. И Сомусева продолжила, ещё как продолжила. Ногти царапали рёбра, ладони очерчивали живот и талию, под вздохи и сжатые простыни.       Вдруг вокалистка оторвалась и присела, оглядывая свою прекрасную девушку и любуясь. Ей нравилось, как вздымается её грудь в теплом полумраке и то, как блестят глаза, желая одну единственную. Нравились переливы её кожи и лёгкий румянец, закрывающий веснушки. — Чего ты? — Удивилась розововласка, улыбаясь. От смущения прикрыла свою грудь. Она ещё никогда так сильно никого не хотела и никогда так сильно не плавились от чужого взгляда и прикосновений. Стыд, который в ней закипал, был самой приятной и неожиданной реакцией, что патокой разливался по телу, оставаясь сладостью на языке. Ноги развела пошире, как бы приглашая рыжевласку к действиям, очень ненавязчиво, пряча глаза в розовых прядках. И солистка клюнула, сдаваясь чарам неумолимо жаждущей голубоглазой, что перехватив её ладонь, тянула ближе к бёдрам. Разгорячённые касания подползающей на четвереньках Софьи, что поцелуями рассыпалась в ногах своей ненаглядной, прошлись по мягчайшим бёдрам. Стоны и полу вздохи. Губы коснулись колена, двигаясь выше, целуя, наконец, тазобедренные косточки, что так изящно выпирали. А руки всё рисовали узоры на плоском животе, заигрывающе водили по краям трусиков и медленно скользили к лобку. — Можно? — В опаляющем вздохе произнесла Софья, голос которой стал хриплым от передозировки страстью. Алина, не отвлекаясь от томительного прожигающего желания, быстро кивнула, своей рукой ведя чужую всё ниже, отчаянно-громко дыша. Сомусева хотела мучать другую прелюдиями и делала это искусно, подобно художнику, чей холст вымаливал пощады. Пальцы вскоре смело очертили конуры, сквозь тончайший хлопок, водя вверх и возвращаясь вниз, ощущая естественную влагу. — Соня, прошу, сними их, — начались сладкие мольбы, которые вмиг были услышаны. Под восторженное ликование в груди, рыжеволосая аккуратно избавляла свою даму от последнего клочка одежды, оставляя её полностью уязвимой, нагой и прекрасной. — Ты только моя, —вожделенно прошептала Соня, и прильнула пальцами к чужой промежности, ловля губами громкие гортанные. Нежные ласки электрическим импульсом рассыпались по коже, вызывали немыслимое удовольствие. Скольжение всё больше набирало темп, уделяя внимание клитору, пока вторая рука сминала смущённые груди. Сомусева впервые ощущала себя на своём месте и не могла ни насытиться сладким глубоким стоном, сочащейся женственностью что пробирала до мурашек от единого касания. Алина наоборот, не находила себе места в многоликих ощущениях, что сновали вокруг неё, придавая этой близости красок, а особенно металась от нового чувства надвигающейся разрядки. Но это всё ей чертовски нравилось и вся Сомусева, как прямое попадание в цель.       Вдруг по усилению стонов, Соня поняла как же она близко и ускорила уставшую ладонь, губами опираясь на чужие в пошлом мокром поцелуе. Оглушающая страсть на грани с безумием. Громкий вскрик и сжимание таза, дрожащие колени. Умопомрачительная волна удовольствий захлестнула задыхающуюся Олешеву. Алина чрезвычайно громко дышала и дикой влажностью стекала на перины. Её ресницы трепетали, а внутри разливалось слащавое удовлетворение, от которого сводило даже пальчики на ногах. — Соня, как это у тебя получилось? Ты настолько быстро довела меня до одного из лучших оргазмов в жизни, даже не входя в меня! Блять, это было слишком хорошо, иди сюда, — прерываясь на частое дыхание, проговорила розововолосая, притягивавая Соню ближе за ворот рубашки. Пришла очередь барабанщицы доминировать. Подхватив пассию за талию, Алина повалила её на кровать, подмяв под себя. — Боже, милая, ты такая горячая. И мне кажется я кончу сейчас только от одного вида голой тебя у меня на коленях, — сдалась Софья, расстегивая пуговицы. — Я не разрешала тебе кончать, — прошептала властно на ухо Алиночка. Она резко сдёрнула её юбку и одарила бёдра требовательными касаниями-сжиманиями. Оголённая только что грудь так же не осталась без внимания — её Алина крепко сжала до громкого стона нижней и стала обводить языком соски, прикусывая нежно. — Ты прекрасна, — прошептала розововолосая сквозь пелену возбуждения и стала спускаться губами по ребрам, обжигая касаниями и играясь с её скульптурными формами, что казались фарфоровыми в блеске точечного света.       Стринги были в одночасье брошены на пол. Торжественная похоть в глазах смотрящей и резкое приближение. Соня застонала, не ожидая, что её тело так скоро атакует горячий язык, который ловко стал скользить по промежности. От былого стыда и след не остался. Олешева была неугомонна, особенно когда дело касалось её девушки, которая нещадно текла под ней и срывалась на стоны. Руками рыжевласка хвасталась за чужую голову, тянула за волосы, придвигая непозволительно близко. Алина хотела стонать от прелести и чуткости момента. Язык набирал обороты, волнообразными движениями доводя Соню до ручки.       Барабанщица сжала Сонины ягодицы и ускорила ритм, под который рыжевласка сама подстраивалась, двигая бёдрами навстречу и выгибая спину. Наконец, секунда помутнения и необыкновенная волна прошлась по телу, что ножки Сони затряслись и немного сжали голову меж них. Чертовское удовольствие.       После секса обе хотели нежности и валидации. Алиночка поглаживала по спине любимую, ласково обнимала, сохраняя спокойствие и умиротворение. Было настолько потрясающе, что никаких слов не нужно было. Девушки стали засыпать под шёпот израильских птичек под окнами. Небо сегодня было невероятно звёздным, а ночь теплой и безосадочной, спокойной.