Путешествие с ароматом страсти

      Утро наступило своевременно, с визжанием пожарной сирены в фойе отеля, разразившейся как гром, среди ясного неба, пробуждая музыкантш из крепкого сна. — Что за хуйня? — Пробурчала Алина, потирая глаза. — Блять, тут, кажется, пожар! — Запаниковала Софья, вскакивая и начиная одеваться наспех. Младшая поддержала панику и натянув юбку с кроп-топом, что валялись рядом, стала искать ценные вещи. Девушки решили прихватить с собой только документы, деньги и телефоны. Через пару минут они уже стремительно бежали по лестнице вместе с остальными постояльцами. Сердца бешеный ритм отбивали, подражая пяткам, что скакали по ступеням в сумасшедшей гонке. Множество различных лиц, плачущие дети с красными, от слёз, глазами. Наконец, этажи остались позади, рыжевласка лихорадочно сжала руку своей девушки, боясь, что в какой-то момент потеряет её в этом месиве страха и беспокойства. Но она была рядом, руки крепко сжаты, а на глазах проступающие слёзы. На первом этаже пострадавших провожали работники отеля до выхода. Беспокойные люди выводили не менее беспокойных и бежали с места происшествия.       Барабанщица обнимала плачущую рыжевласку, стоя у бассейнов на безопасном расстоянии от возгорания. Правое крыло отеля так и пылало, пока сотрудники спецслужб отчаянно тушили пламя. Сизый дымок вздымался в воздух. Люди плакали и кричали, кто-то хотел броситься в костёр, спасая своих родных, что навечно замерли в стенах отеля. А девушкам просто было страшно и невыносимо, особенно от чужих рыданий, что оккупировали всё пространство.       Вдруг вдалеке музыкантши завидели знакомые лица - это были Марина и Денис. Пара стояла неподалёку, выглядела озадаченно и испуганно. Алина окликнула приятелей и те устремились к девушкам. — Привет, вы как? — Спросила Софья, радуясь приятной встрече с единственными знакомыми. — Привет, девочки. Мы очень ошеломлены. Совсем не ожидали такого и очень испугались. Мы рады, что наш номер был на первом этаже, это нас выручило. К тому же, в противоположной части от возгорания, — лепетала Марина, пока парень поглаживал её плечи. — А как вы, не пострадали? — Поинтересовался Денис. — К счастью, всё хорошо, — ответила Алина, продолжая держать ладонь Софи, — знаете, в прошлую нашу встречу произошло недопонимание и я не хочу, чтобы вы думали, что наша связь с Соней это сугубо плотское, потому что это не так. У нас отношения, — неловко произнесла Олешева, обнажая тайну. Рыжевласке было приятно и неловко от этого откровения и она одарила девушку улыбкой. — Вау, наконец -то! Я так и знала! Мы очень рады за вас! — восклицала брюнетка, пока парень со скромной улыбкой молчал, мысленно поддерживая вышесказанное. — Мило, что вы так рады. Кстати, куда вы сейчас путь держите? — Произнесла Софья. — Ой, а мы хотели дождаться, когда впустят в номера и, переодевшись, пойти купаться. Уже два дня на море не были. А вы куда? — Ответила Марина, суетясь. — Сонь, прошу, давай сбежим отсюда, — незаметно для других, прошептала на ухо барабанщица. — Ну хорошо, напишите, как это закончится, а мы поедем сейчас прокатимся на машине, до встречи, — быстро проговорила рыжевласка, утягивая Алину за собой. Приятели, что остались позади них, неловко переглянулись.       И путешественницы тут же двинулись вперед, в поисках безопасности. Стекая жаром полуденного солнца, девушки спешили к машине. — Вот она, — прокричала Софи, поворачивая к аллее. С особой быстротой музыкантши запрыгнули в автомобиль и завели мотор. — Что это, блять, было? — Проговорила озадаченная Алина. — Пожар, моя милая. В целом, можно было и остаться там, что-то помочь или типо того. Я почти уверена, что нас переселят в другое место, благо до нашего номера пламя не добралось, так что вещи целы. Ближайшие несколько часов они будут разгребать последствия всего этого пиздеца и с полицией разбираться. Предлагаю не терять время и покататься по интересным местам, отвлечься. Вечером вернёмся за вещами и кажется съедем, а может и нет, как тут устроено, не знаю, — рассудительно и чётко проговорила Соня, в который раз поражая возлюбленную своей стойкостью и храбростью, нетипичной для стрессовых ситуаций. Но типичной для неё. Она героиня и воительница во всём, что касается чрезвычайного, но абсолютная трусишка, когда дело касается её собственных невнятных чувств. У Олешевой всё наоборот и это делает их ближе.       Машина стремительно набирала скорость, отрезая пути к возврату. Движение и свобода. Вокруг проносились сокрушительной красоты пейзажи, блестела вдалеке морская вода и зарделось в небе яркое солнце. Сомусева подключила музыку к колонкам. В одночасье зазвучал нежный голос Земфиры. — Я искала тебя, годами долгими... Искала тебя, дворами темными. В журналах, в кино, среди друзей И в день, когда нашла, с ума сошла... Ты совсем как во сне! Совсем как в альбомах, Где я рисовала тебя гуашью, — отрывисто пела женщина, пока рыжевласка оглядывалась на возлюбленную, шёпотом вторила словам песни. Смотрела на задумавшуюся Алиночку, что улыбалась застенчиво, согревала прелестью взгляда и крошкой веснушек на щёчках. — Дальше были звонки, ночные больше... Слезы, нервы, любовь и стрелки больше. Но не мои, и старые зазнобы Куришь каждые пять мы устали оба, — уже смело выкрикивала Софья, играя нотками голоса и поглаживая коленку справа от себя. — Ты что, меня соблазняешь? — Риторический вопрос прозвучал от Алины, которая наклонилась через перегородку между сиденьями и приблизилась к её лицу. — Да, малышка, а ты сама вообще всегда это делаешь, — усмехнулась Софи, даря кроткий поцелуй в щеку. Розововолосая улыбнулась и, схватив свободную руку певицы, принялась целовать её кожу, не упуская ни один пальчик. Она ластилась, словно кошка, прижимаясь. — Какая ты нежная, — выдохнула солистка, сгорая от искр возбуждения, бушующих внутри от этого невинного жеста.       Путь продолжился с довольными усмешками и неприличными мыслями, что возвращались к прошлому вечеру. Сомусева была готова поклясться, что всё ещё слышит чужие громкие стоны в своем сознании, которые совсем не желают её покидать. — Алиночка, а как тебе идея поехать на модный бульвар Ротшильда? — Что? Ах-ах-ах! Это как вообще? — Залилась смехом спутница. — Это шикарное место, где множество баров, кафе, заведений с интересными людьми и вечеринками, шикарные дома в моем любимом стиле Баухаус и выступления меньшинств. Ещё шикарные деревья повсюду! В общем, особенное местечко. Пару лет назад я сама там была и это было славное время. Ну, что скажешь? — Да, погнали, — весело бросила Олешева, забираясь ногами на приборную панель. — Ребёнок, — захихикала Софья, смиряясь с привычкой своей девушки.       За окнами молниеносно проносились чудесные виды: бесконечные аллеи, модные дома, цветочные деревья, кофейни, группы туристов. Это вдохновляло. — Сонь, а нам долго ещё ехать? Я есть хочу, — заныла Олешева, постукивая ноготками по дверному выступу сбоку от себя. — Минут пятнадцать ещё, потерпи, котёнок, — с ласковой улыбкой отозвалась рыжуля, увеличивая скорость.       Автомобиль, наконец, миновал десятки пролётов, поворотов и благозвучных видов, намереваясь сделать конечную остановку. Алина заулыбалась, открывая дверцу машины нараспашку. Солистка повернула ключ зажигания и забрала его, с трепетом выходя наружу. Полуденное солнце щедро согревало, припекая макушки и играясь с зеркалами дальнего вида, коими пестрили здешние улицы. А витрины? Они буквально горели под натиском жаркого светила. Розововолосая так и любовалась нарядами, да аксессуарами, что были преднамеренно выставлены, отданы на растерзание жадным взглядам и лучам.       Первой на пути девушек встретилась чудная кафешка, что играла с посетителями необычным визуалом и не менее приятным содержанием. Внутри светлым выкрашенные стены были завершены картинами и лианами с бесчисленными вьюнками, что щедро распространились на всех поверхностях, обличая их в натуральный лесной узор. Подиумы и пьедесталы, что меняли свой уровень, в зависимости от места, приятно приукрашивали и добавляли изящности, глубины. Свет преобладал естественный, проходивший сквозь длинные панорамные окна. Ароматы вкусной еды пуще возбуждали аппетит, да так, что животы обеих заурчали. — Hello, we'd like two servings of salmon with rice and garlic sauce. And two fruit smoothies, — вежливо произнесла Олешева, протягивая карту для оплаты.       Девушки уселись крайне удобно — на кресла перед круглым столиком у окна. Они старались обдумать это странное утро и привести в порядок ощущения. Хотелось простого уюта и комфорта. И они его сполна получали. Соня переплела под столешницей их руки, скрепляя в удобный замок. Тепло вновь разлилось по телам обеих, придавая искренности моменту. А улыбки — словно цветение вишни, сладко-трогательные и неуловимые. — Хочу сегодня переночевать в машине, на краю обрыва, чтобы небо было близко-близко и очень много звёзд! И хочу купить одеяло туда и подушку, а то мне не хватает уюта. Ещё мы можем купить туда вкусняшек и посмотреть фильм на моем ноутбуке, он в багажнике, — воодушевилась резко младшая, от пришедшей в голову чудной задумки. — Вау, вот это мысли. Очень люблю твои идеи, милая. И кстати это очень круто звучит, я теперь тоже хочу. Как же здорово, что у нас много денег после тура, всё-всё это мы легко устроим. Только давай сперва здесь прогуляемся и оторвёмся на танцполе, потому что так невыносимо без музыки. А это как неплохая альтернатива концертам, — зарделась улыбкой и тихим счастьем, перебирая чужие пальчики. — Да, хорошо, всё именно так и сделаем, — утвердила идею барабанщица, кивнув, и поцеловала коротко чужой висок.       Скоро подошёл официант в простой униформе и с не улыбчивым, но учтиво вежливым видом, протянул поднос и остался на пару секунд, вглядываясь в лица посетительниц. Он явно их узнал, но не мог понять откуда, поэтому неловко ретировался, оставляя пару наедине. Поздний завтрак был приятным, сопровождался гитарным перебором на фоне(из, торчащих по бокам помещения, колонок) и запахом жаренной рыбы, которую любили обе, поэтому быстро справлялись с ней. После они посетили уборную и вышли из заведения, навстречу приключениям.       Улица была и вправду красивой и интересной, сочетала в себе и панковский драйв, и развязность, и лирической шарм — как отголосок старинной грациозной архитектуры. Девушки любовались видами, останавливаясь для съёмки фото, обменивались возгласами и смехом. Семейная нежность закипала внутри к этим красотам, к красотам души напротив, что обнажалась в своей сути и была самым истинным отражением прелести, которая блистала на фоне израильских пейзажей. Обе музыкантши чувствовали родство друг к другу и не могли более отрицать это. Их чувства — не мимолётное увлечение, ведомых юностью, максималисток, а настоящий позыв любви и мировой чудесной сути, что сплетались в груди бутонами роз. Это было самое правильное, что встречалось в их жизни и они были обязаны это сохранить. — Сонь, это то самое место, о котором ты говорила? — Вышла из раздумий Алина, указывая рукой на цветастый шумный бар справа. — Оно самое, — ухмыльнулась Сомусева, притягивая другую за талию поближе и ведя на вечеринку. — А это ничего, что мы с тобой выглядим не особо празднично? — Вдруг взволновалась Алина, поправляя причёску. — Это ничего, здесь принимают всех. Тем более тебя, моя нежная. Ты великолепна, как всегда, — шепнула на ухо Софи, проталкиваясь вглубь заведения. Розововолосая ощутила большую уверенность и без стеснения перехватила ладонь возлюбленной, подходя к бару. — Сонь, что ты хочешь? — Ммм... алкоголь мне нельзя за рулём, но мохито лёгкое можно, — усмехнулась Соня, скользя рукой незаметно по чужому бедру. — А я бы не отказалась от "секса на пляже". Во всех смыслах, — прошептала заигрывающе, обжигая хрипотцой, Олешева. На что рыжевласка смутилась, играя бровями. — Сначала танцы, не забывай, малыш, — ответила и уселась на крутящееся сиденье. Певица была одета в короткий светлый топ и широкие зелёные брюки. Этот образ удивительно хорошо подчёркивал её талию и широкие бедра, которыми любовалась младшая. — Hello! Can one mojito and one cocktail "sex on the beach"? — проговорила Алина, наклоняясь на барную стойку, чтобы её голос было слышно за пеленой громкой музыки. Игривая барменша кивнула и начала замешивать напитки, залипая на безупречную барабанщицу, что давно отвлеклась на свою девушку, с желанием приближаться только к ней. И Сонечка отвечала лукавой улыбкой и поглаживанием руки. Незыблемая нежность. Коктейли были скоро готовы и испробованы все Алиной, исправно, на правах дегустатора. Она отпивала глоточками приятную горечь с привкусом свежести и фруктов, чувствуя, как молниеносно пьянеет - долгая завязка дала о себе знать. И так приятно было пить не от боли и страхов, а впервые от чувства всепоглощающего блаженства, которое просто хотелось умножить. И оно увеличивалось, особенно когда рыжевласка что-то неразборчиво шептала на ухо, наклоняясь близко и одаряя ароматом цитрусовых.       Вдруг от напитков остался лишь холодок в груди и лёд на дне бокалов. Сомусева потянула возлюбленную на танцпол, виляя бёдрами и соблазнительно улыбаясь. Этот вечер был только для них. Руки очерчивали изгибы талии, виляя по области спины и лопаток. Их тела сливались, облитые музыкой, тусклым светом и неожиданными откровениями, что пестрили в жадном взгляде напротив. Розововолосая громко вздыхала над чужим ухом, прижимаясь поближе. — I feel over when I don't see you Stay in the back of my, back of my mind I feel over when I don't see you Stay in the back of my, back of my mind Na-na, na-na Stay in the back of my, back of my mind, — резко и вибрирующе звучало из колонок, пока две разгорячённые музыкантши сливались в чудесном танце, не обращая внимание на окружающих. В груди закипало чувство всепоглощающей похоти, которую с каждой секундой было всё труднее подавить. Ладони Софи спустились к подолу мини-юбки и более не видели преград. Ягодицы были обхвачены горячими ладонями совершенно бесстыдно и вроде как незаметно. Томный стон пришёлся в ключицу солистке. — Солнце, извини. Это, наверное, слишком? — Проговорила на ухо Соня, убирая свои руки. — Тебя никогда не может быть слишком много.       Соня в момент оказалась прижатой к ледяной плитке на стене бара. Мурашки лихорадочно прошились по коже, везде, где доставали пьяные ладони младшей. Губы с нежной яростью столкнулись в неминуемом поцелуе, вызывая пожар в цветущих лёгких. Краем уха слышалась смесь романтической музыки, дребезжащих битов и пламенных речей. Но главным звуком во всей этой какофонии был лишь один - стон и вздох любимой, которая таяла и краснела в смущении. Ладошки проворно двигались по животу певицы, поднимаясь по рёбрам и задирая короткий топ максимально. Аккуратная грудь рыжеволосой была оголена простору туалетной кабинки с тусклым светом и пожирающему взгляду страстных голубых. По коже прошлись мокрые губы, целующие и жаждущие. Соня задержала неровное дыхание. — Я так хочу тебя, Алина, но здесь я совсем не готова заниматься любовью. Прошу, давай уедем подальше ото всех и запрёмся в чёртовой машине, но не так... — проговорила Софья нежно, опуская топ и заправляя волосы за уши. Розововолосая моментально отрезвилась и даже ощутила неловкость, поэтому оторвалась и кивнув, поправила одежду.       Девушки очень быстро собрались и вышли из заведения, пока их головы были забиты одним единственным. — Мы ведь зайдём в магазин? — Встрепенулась Олешева, останавливая девушку. Старшая улыбнулась с интересом и повела ту в сторону любимого магазинчика с универсальными товарами. Внутри помещения их окружали высокие полки и стеллажи, множество продуктов, хозяйственных приспособлений и предметов декора. Сомусева взяла плюшевый нежно-розовый плед и маленькую подушку, на манер покрывала. Алина улыбнулась и положила покупки в тележку. — А теперь в отдел с едой! — Скомандовала Софи и покатила телегу прямиком к продуктам. В воздухе царила незнакомая атмосфера востока с пряными запахами и смешными упаковками, что пестрили неизвестными символами. Девушки складывали к себе: хлеб, булочки, плавленый сыр, джем, пачку шариков "Несквик", кукурузные хлопья, печенье "Орео", кислый мармелад, овсяное "Не молоко", пару тетрапаков с виноградным соком, шоколад с орешками и две банки мороженого. Выражения их лиц наполнялись детским озорством и восторгом, особенно когда они с шумом катали друг друга на тележке меж стеллажей, пока на них не рявкнул сердитый охранник в мундире.       На кассе оплату произвела рыжевласка, пока младшая, всё ещё нетрезвая, тёрлась около неё и с печалью глядела на "Киндер сюрпризы", сверкающие прелестью на стенде. — Хочешь шоколадное яйцо? — Спросила певица, на что Алина сконфуженно кивнула, — can I have another Kinder Surprise, please?       Довольные музыкантши шли по проспекту, держа увесистый пакет вместе, деля его ручки между собой. Прохладный летний ветерок убаюкивал, придавая свежести и лёгкости. На улице за время их похождений уже успело повечереть, незаметно и вскользь — солнце медленно спускалось к горизонту, оставляя разводы на чистом небе в цвет очищенного персика. В такой атмосфере жадно хотелось романтики и особы уже это предвкушали, пряча мысли за переглядами и ненавязчивыми шутками. Наконец, багаж вместе с путешественниками оказался в автомобиле и озорная водительница бойко зажала педаль газа, подмигивая своей пассии. Тихая надрывистая музыка вновь потянулась из спрятанных салонных колонок и Сомусева закачала головой в такт мелодии. — Хочу целоваться, — вдруг выдала пурпурно-румяная Алина, потирая в нетерпении вспотевшие ладони. Рыжевласка туманно не неё взглянула и остановила машину у обочины. За подбородок близко-близко была ежесекундно притянула розововолосая. Горячий поцелуй пришёлся ловко, разрушая рациональные принципы и страхи. Сомусева придерживала барабанщицу за острый подбородок, поглаживая пальцем и одновременно углубляя чувственный поцелуй до расфокуса в зрачках. — Всё, остальное тогда, когда приедем, — оторвалась девушка и продолжила путь как ни в чём не бывало, а запыхавшаяся розововолосая приводила дыхание в порядок, изображая на лице обиду и негодование.       Спустя двадцать минут по почти пустой дороге, героини добрались до высокого предгорья с видом на смесь диких пролесков, пустынь и домов. Закат был невероятно близко и уже окутывал заревом пассажирок, что удачно припарковались в десяти метрах от обрыва. В глазах рябило охристо-красным — цветом скал и холмов. Девушки неспеша вышли наружу, чтобы достать вещи из багажника. Жаром отдавался известняк под ногами и бесстыжие голубые напротив. Словно в сладком тумане обе забрались на разложенные задние сиденья и обрушились на плед, сталкиваясь дёснами. Ладони отчаянно гладили и трогали, стягивая брюки и юбку. Громкие вздохи разрезали тишину. К чёрту фильм.