***
Незадолго до полуночи слуги набрали ванну. Реико удалилась, заранее взяв нужный ей свиток, открыла его уже в ванной. Разнообразные заколки и украшения лежали на желтоватом пергаменте, девушка попробовала телепортировать ближайшее. Всплеск вышел что надо, вода булькнула, зашлась красивой рябью, смело можно было представить, будто бы это Реико уже залезла в бадью и чуть махнула рукой. Девушка удовлетворённо выпрямилась, отошла подальше от сёдзи, глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Мадара хочет научить её думать, прежде чем делать что-то. И Реико подумала. Много раз прокрутила в мыслях самые разнообразные сценарии, становясь всё более спокойнее от скорой встречи со своим незадачливым убийцей. Отчего-то этот разговор казалась ей важным, нужным, но и без защиты она себя не оставила: что бы не сказал ей предатель, как бы он её не разжалобил, у неё был план. Покушение на её жизнь осталось лишь покушением, но в первый день её прибытия, в зале совета, разговор Мадары и старейшин ясно дал понять — этот человек успел совершить что-то. Нечто нехорошее, ужасное, что-то, за что Мадара собирался наказать его. Реико вдруг поняла: тогда, в коридоре, когда он сказал это, он имел в виду не её покушение. Убийца должен был ответить за убийство. Реико телепортировалась. Ночью зал совещаний выглядел неуютно, страшно. Глаза быстро привыкли к темноте, большие не завешанные окна, давали яркой луне освещать загадочное помещение. Реико вышла, запетляла по незнакомым коридорам, стараясь ступать как можно тише. Если между Учиха и Раито и было что-то общее, тогда Буцудан должен находиться недалеко, рядом с залом совета, рядом с гостиной для приёма почётных гостей. Спрятав ледяные вспотевшие ладони в рукава кимоно, Реико пролезла в карман, нащупав краешек записки, вцепившись в неё, будто она должна была стать спасением. Так оно, в целом, и было. Прикинула время и телепортировала в воду очередную заколку, чтобы Мабуэ не стал подозревать неладного. Наконец коридор стал шире, красивее. Реико насторожилась ещё больше. Заметила в конце арку, не похожую ни на какую другую в этом доме, ведущую в проходную комнату, чутьё сразу подсказало, будто шепнуло на ухо, добавляя спокойствия, донёсся еле уловимый запах благовоний. Она телепортировала записку, которую до последнего держала кончиками пальцев, от нервов стала царапать собственные предплечья, но вошла, осматривая помещение. Потолки были выше, чем в комнатах, почти впритык к ним — крупные окна, что вновь помогали ориентироваться, услужливо впуская немного света. На стене горела одинокая свеча, а под окнами… Буцудан Учих. Огромный красивый шкаф, чьи створки пока были закрыты, не было праздника, не было поминок. Реико несмело шагнула навстречу, там, где свет луны не мог проникнуть в тёмные углы, развеяв страшные тени. Шорох раздался за её спиной, почти под потолком, заставив девушку затравленно оглянуться, будто лисицу, застигнутую в курятнике. Он спрыгнул сверху, из какой-то ниши, которую Реико никогда бы не заметила, ловко приземлился, почти не издав никаких звуков, лишь тихо-тихо заскулили прогнувшиеся половицы, но так могла бы ступить и кошка. Глуховатый голос отскочил от стен. — Пришла. На нём не было маски, как тогда, и Реико внимательно всмотрелась в лицо, хорошо освещённое холодным светом, а затем еле сдержалась, чтобы не показать ему — она узнала, она видела. Кивнула, стараясь выглядеть естественно. — Вы просили прийти. — Верно, — он прищурился, будто улыбнувшись, но улыбки не было, шагнул к ней. Реико тут же прошлась в сторону, боясь стать зажатой между ним и Буцуданом, будто инстинктивно. — Меня скоро поймают, Мадара взял след. — Знаю, — она вновь кивнула. — Подслушали? — вновь этот прищур. Реико ответила как можно более спокойно, сильнее вцепившись ногтями в кожу руки: — У шиноби это называется добычей информации. — Верно, — снова повторил он. — Вы не шиноби. Значит, подслушали. — Вы хотели рассказать мне о Мадаре, — решила напомнить Реико, понимая, что времени мало, а никакой информации пока нет. — Любопытство губительно, госпожа, — ещё шаг. Девушка бегло взглянула на его ноги, будто пытаясь остановить. — Не бойтесь. Вы не были моей основной целью, ей всегда был Мадара и несколько убийц, что крутятся вокруг него. Таких же, как он сам. — Вы тоже убийца, — несмело возразила она. — Верно. Но я всегда был верен своему клану, всегда был предан, а в итоге сам оказался преданным, — Реико чётко уловила его раздражение. Мужчина, видимо что-то вспомнив, начинал злиться. Вновь шагнул к ней, рвано, быстро, всплеснул руками. — В собственном клане, госпожа! В клане, за который я был готов отдать жизнь! Когда-то был готов. Они убили всех. — Кто? — Хотару, Нориаки, Мабуэ, Тэруко, Изуна, Мадара, — он сказал это быстро, на одном дыхании, будто произнёс молитву, будто зачитал… Список. Реико буквально почувствовала, как кровь отхлынула от лица, ухнуло, часто забившись, сердце. — Кого? — спросила она почти шёпотом. — Мою семью. Они убили их, госпожа, убили! И никто не понёс наказания, никто не помог мне! В моём собственном клане! — ещё один рванный шаг. — Люди прозвали Учих ёкаями. Проклятый клан. Мадара — демон-Óни. Люди оказались правы, он выбрался прямиком из Дзигоку только с одной целью, но никто в нашем клане, никто, этого не понимает! Мужчина вдруг стал наступать, от ярости его глаза вспыхнули красным, забегали по радужке запятые-томоэ, а Реико лишь отступила, поняв, что пора возвращаться. Один, второй, третий. По мере его приближения, с каждым сделанным рванным шагом, девушка пыталась телепортироваться, но ничего не выходило. Она удивлённо смотрела в страшные глаза, светящиеся в темноте двумя маленькими красными огоньками ярости, и не знала, что делать. Реико вдруг поняла, что не умеет ничего, кроме телепортации. Времени, чтобы попытаться понять, что происходит с её чакрой, не было, она проворно обогнула мужчину по дуге, не поворачиваясь к нему спиной и в последний момент сорвалась с места, что стало её ошибкой. Может быть, он и в правду не собирался нападать, но видя убегающую девушку, рефлекторно прыгнул вперёд с такой силой впечатав Реико в стену, что у той потемнело в глазах. Ровно так же было тогда, в гендзюцу. Шею сжали в плотное кольцо и, когда вернулось зрение, она поняла, что медленно поднимается вверх: сначала встала на носочки, но руки, сдавившее горло, двигались выше. Реико что было силы вцепилась в его предплечья, ударила так сильно и так отчаянно, как ещё никогда не делала, но мужчине, казалось, было всё равно. Глаза, залитые яростью, гневом, всё что она видела перед собой. Красные глаза. Она вновь попыталась телепортироваться. Ничего. Глупая попытка, глупая Реико, зачем она вообще пришла сюда, почему не может использовать чакру, будто никогда и не умела?! Девушка из последних сил забила по рукам, но тщетно, ладони сжимали всё сильнее, она захрипела, воздуха не осталось, медленно темнело в глазах. «Я что… — мысли вдруг стали лёгкими, тягучими. — Умру вот так? Какая глупая, бесславная смерть…» Некстати подумала о Хине, о маме, представляя, как те плачут, стоя у свежей могилы. Вспомнила мягкие руки одной, что были рядом почти всегда: расчёсывали волосы, одевали, вытирали слёзы, и другой, что касались редко, но всегда с любовью. Об отце, о брате, с которыми так и не успела поговорить по душам… Рэйден привычно склоняет голову к плечу, радостно глядя на любимую сестрёнку. Даже Мабуэ мелькнул в её мыслях ленивым призраком, нахально ухмыльнувшись в последний раз. И Мадара. Учиха Мадара смотрел на неё сверху вниз, излюблено сложив руки на груди, смотрел на неё со своей обычной снисходительной улыбкой. Реико улыбнулась в ответ. Стало больно локтям, лбу и коленям. Девушка рефлекторно закашлялась. Казалось, что она не только разучилась телепортироваться, но и дышать. Вдох вышел рваным, больно вспоров горло и лёгкие, не было ни слуха, ни зрения, лишь будто из-под толщи воды доносилось какое-то барахтанье, какие-то рыки. Кое-как девушка открыла глаза, стараясь бороться с противным высоким писком, возникшим в ушах. Две чёрные кляксы метались перед её глазами, потом показалась маленькая красная, потом подплыли ещё две чёрные. Не переставая кашлять, Реико вдруг различила Мадару, что коленом упёрся в спину предателя, заламывая руки до заветного хруста. Закончив, он встал, выпрямился, взглянул прямо на девушку. Она плохо различала его лицо, но прекрасно видела две страшные красные точки на фоне его колючего силуэта, будто вправду демон-Óни вылез из Дзигоку, явившись по её душу. — В камеру, — сказал он кому-то. Реико скосила глаза, заметив Изуну и светлые волосы Мабуэ. — Я скоро. А сам двинулся точно к ней, без всякого уважения переступив через лежавшего на полу предателя. Девушка попыталась хотя бы встать, но снова зашлась надрывным кашлем, от которого уже давно текли слёзы. Остановился точно перед ней, заставив задрать голову, чтобы хотя бы смотреть в лицо, пытаясь понять, что ждёт её на этот раз, какое наказание он выберет. Мадара возвышался над ней недолго, Реико же казалось, что прошла целая вечность перед тем, как он силой схватил её за руку у основания подмышки и грубо дёрнул наверх, заставив встать. Рука отозвалась невыносимой болью, всё ещё ватные ноги отказывались держать тело, так что Реико стояла лишь благодаря силе воли, продолжая кашлять. Мадара до боли сжал её кисть и, не говоря ни слова, потащил в сторону одной из арок. Девушка не успевала, кое-как переставляла путавшиеся ноги, слёзы продолжали литься из глаз, на этот раз не из-за кашля. — Мадара, — сипло, почти шёпотом позвала она. Ничего. Лишь сильнее сжал руку. Реико была уверена — ещё чуть-чуть и он сломает хрупкую кость. Она запуталась в складках кимоно, слетела с ноги обувь, девушка пыталась удержать равновесие, но мужчина буквально тянул её вперёд. Она упала, ещё больнее стало коленям, но Мадара даже не обернулся, продолжив тащить её прямо так, по полу, задирая одежду. Реико заныла уже в голос, мечтая лишь об одном — исчезнуть, оказаться где-нибудь не здесь, не рядом с таким Мадарой, в безопасности. Успела лишь моргнуть. Шмыгнула носом, вновь закашлялась, осматривая знакомую мужскую комнату. Мужчина уставился на свою пустую руку, некстати подумав, что следовало погрузить девчонку в гендзюцу. Поздно. Злость рвалась наружу огненными всполохами, чакра будто выходила из-под его контроля. Он сжал кулак, деактивируя шаринган. Оглянулся. Изуна и Мабуэ уже увели Иоши в камеру, а Мадаре нужно было снять пар, прежде чем вновь начинать бессмысленный разговор, чтобы ненароком не убить непослушную, глупую, так нервирующую его, девчонку. Решил, что так даже лучше и быстро пошёл в сторону пыточной, по пути подбирая одинокую сандалию.***
Реико зашагала по комнате, прислушиваясь к каждому постороннему шороху. Тихо прокралась к сёдзи, ведущим в коридор, присела. Ничего. Дошла до дивана, стянув оставшуюся на ноге обувь, вновь встала, судорожно соображая, что же делать. Он злился, это понятно. На что? На то, что ослушалась, на то, что сама же подставилась, чуть при этом не умерев. Мадаре она нужна была живой и здоровой, проблем с Раито не оберёшься, если с принцессой что-то случится. Это тоже понятно. Кивнула самой себе, вновь задумавшись. Нужно задобрить, извиниться, как можно скорее. Нервно потёрла шею, отдающую тупой неприятной болью, стараясь не забыть помазать чем-нибудь, иначе останутся синяки. Решила занять себя, пока искала свиток с лекарствами уже начала делать в мыслях первые намётки: первым делом поклониться, знает, что не люблю кланяться, точно должен оценить. Следом Реико начала думать речь, слова бусинами нанизывались друг на друга в правильной и довольно выгодной последовательности. Понимание пришло сразу после: «Это я сейчас такая смелая, — иронично подумала она. — Пока одна в комнате, пока не говорю в слух. Стоит Мадаре встать напротив, как я забуду всё, что сейчас придумала». Повторяла раз за разом, чтобы не забыть, вошла в ванную тут же увидев оставленные ею улики. Помазав шею, Реико внимательно вгляделась в своё отражение: от недостатка сна капилляры в глазах полопались, мешки засели впалыми кляксами. На шее ужасные следы, где кое-как проглядывались очертания недавно душивших пальцев. Подумав, быстро переделала пучок, от столкновения со стеной тот совсем растрепался, а это никуда не годилось. Убрав последствия своего плана, зажгла свечи и уселась на диван, продолжая начатое. Когда речь была готова и выучена от и до, Реико нахмурилась. Она понимала, что Мадара, скорее всего, допрашивает преступника, но уж очень много времени прошло, свеча выгорела наполовину, да и глаза слипались. Тело давно просило отдыха, диван стал казаться мягче, поэтому девушка встала, вновь заходив по комнате, чтобы ненароком не заснуть. Получалось плохо, глаза слипались всё сильнее. Она села, подумав: «Подремлю сидя. Проснусь, когда Мадара вернётся, должна услышать.» Откинувшись на мягкую спинку, девушка выдохнула, закрыла глаза. Сон пришёл быстро, но она несколько раз просыпалась, вздрагивая. В каждой тени ей мерещились убийцы и заговорщики, но уже на третий раз Реико заснула хорошо и спокойно. Мадара вернулся в свои покои, когда рассветное солнце уже силилось подняться из-за горизонта. Привычно закрыл сёдзи, стянул обувь, около своей поставив и новоприобретённую сандалию, вошел в ванну, где стояла бадья с нетронутой, уже давно остывшей водой. Умылся над ведром, с наслаждением вытирая кровь с лица, рук, обмыл шею, скользнув рукой за волосами. Выйдя, как обычно, сначала подошел к шкафу с алкоголем, подумал, держа руку около бутылки, смотрел. Чуть качнул головой, выбрав другую и оттуда же взял два стакана. Ему не требовалось поворачивать головы, чтобы увидеть девчонку лежавшую на диване. Он давно почувствовал её, а тихое сопение явно говорило — заснула. Подошел к столику, поставил вино и стаканы, сменил догоревшие свечи, вгляделся в лицо. Ждала, это приятно. Заснула девушка в странной, несуразной позе: лежала на диване диагонально, будто засыпала сидя, а уже потом сползла вниз окончательно, одну ногу, поджав, как-то умудрилась закинуть на диван, прижав к животу, вторая упёрлась в ножку столика, видимо, для опоры. Рядом стояла одинокая сандалия. Он подошел ближе, сел на корточки, рассматривая красивое безмятежное лицо. Иногда подрагивали веки, шевелились пальцы. Подумав, потянулся, убрав прилипшую к шее прядку волос, вгляделся в красные пятна, недовольно дёрнув щекой. Третий раз за два дня, подобные трофеи уже не удивляли, а шрамов от такого не останется, он знал. Мадара подумал о другом. План не сработал, попытка напугать осталась лишь попыткой, а она всё-таки смогла ввязаться в приключения. Думал, сможет приструнить хотя бы на пару дней, откажется от сомнительных действий, но Реико, видимо, по-другому растолковала его урок. Разговор пропустить не удасться: он хотел переложить девушку, ведь на собственном примере знал, как будет болеть спина на утро, но перенести не разбудив, вряд ли выйдет — вся дрожит, сон не глубокий, проснётся, если тронуть. Вздохнул, придавая лицу более отчуждённый вид, мягко, но звонко шлепнул по щеке, приводя в чувства. Реико подскочила мгновенно, в ужасе распахивая глаза, а, увидев его лицо напротив, занервничала ещё сильнее, тут же принялась судорожно поправлять одежду, а потом вдруг замерла, взглянув куда-то ниже его шеи, увидев хаори и рубашку, покрытые каплями крови. Где-то мелких, где-то более крупных. Где-то растянутых, будто кровь брызнула струёй, а где-то на одном месте собирались малые кровавые созвездия. Кровь, очевидно, была не его. Вздрогнула, неосознанно вспомнив вчерашнее гендзюцу. Мадара внимательно следил за ней, выпрямился, сложив руки на груди, глядя на дрянную девчонку сверху абсолютно непроницательным взглядом. Реико не понимала злился он или нет, но заготовленная речь уже ободряюще вертелась на языке. Собралась с духом, на этот раз планируя говорить совершенно искренне, поправила одежду. — Распусти волосы, — неожиданно приказал он. Девушка удивилась, но покорно потянулась к кандзаси, попутно говоря: — Я хотела сказать тебе… — И помолчи. Он склонился над столиком, наполнил стаканы, взял свой и сделал бодрый глоток. Реико пригладила мешающие волосы, как могла прочесала руками, отделяя послушные пряди друг от друга. Подумав, все же встала. Мужчина проследив за ней, сделал ещё глоток. — Мадара, прости, — она поклонилась так низко, как ещё никогда не кланялась. — Я хотела поговорить с ним, до того, как ты поймаешь, планировала даже не попадаться тебе на глаза. — Плохо планировала, — едко заметил он, хотя стоило признать, что вид склонившейся девчонки его приятно удивил. — Это не моя вина, я не знаю, что произошло… Перебил таким же грубым тоном: — Произошла твоя глупость. Могла бы отправить письмо и просто присутствовать на пытках, я бы не отказал. Она вздрогнула и наконец разогнулась, честно ответив: — Я никогда не была на пытках. — Значит завтра будешь стоять в первом ряду на казни. И только попробуй отвернуться. После короткого молчания, он спросил более спокойно: — Что он тебе сказал? — Что ты убийца, конечно же. Ты и ещё несколько людей, зачитал, как список. Что ты ему сделал? — Ничего, — вдруг ответил мужчина, хотя Реико честно на это не рассчитывала, думая, что он лишь проигнорирует или вставит что-то едкое, мол, это не её дело. — Почему не телепортировалась? — Именно это я и хочу рассказать, со мной что-то не так, — дождавшись его злой подтверждающей ухмылки, она продолжила: — В середине разговора он взбесился, я поняла, что пора уходить, он активировал шаринган, а я не смогла телепортироваться. — Просто гендзюцу, — ответил Мадара тоном, не терпящим дальнейших размышлений, посчитав всё дальнейшее лишь её очередной хитростью. Реико настояла: — Нет, он просто смотрел на меня. И всё. Давай проверим, — она телепортировалась в другой конец комнаты, оттуда сказав: — Сейчас могу. Телепортировалась обратно, глядя ему в лицо. Мадара наконец-то заинтересовался, будто нехотя прикрыл веки, а когда открыл показались уже знакомые ей красные глаза. Смотреть на шаринган, когда мужчина был спокоен, казалось чем-то странным, даже граничившим с неправильностью. В её фантазии эта техника давно стала ассоциироваться со злым, жутким Мадарой. С Мадарой, который сидел верхом и пропихивал в рот острый кунай... Реико дёрнулась, стараясь побыстрее отвлечься на более важное дело, попыталась телепортироваться и… Как и тогда — ничего. — Вот, я не могу. Он без предупреждения вытянул свободную руку, коснувшись областью под ключицей. Тело Реико ответило ему боязливой дрожью, но она продолжила упрямо стоять на месте и даже не опустила глаз. — Попробуй снова. Реико смутилась, но попыталась. Вновь ничего. Мадара заинтересовался ещё больше, когда кожей почувствовал её странную чакру. Так ему было проще понять, что происходит внутри девушки: чакра на миг высвобождалась, текла по каналам, как во время телепортации, но безрезультатно. — Посмотри в сторону, — велел он. Реико посмотрела на стену, чуть расслабившись, теперь, не глядя на него, не было такого сильного смущения. Телепортировалась, удивленно всмотревшись в его лицо с другого конца комнаты. — Видишь? — с энтузиазмом спросила она, тут же оказавшись рядом. — Я не вру, я бы ушла! Мужчина посмотрел на неё более мягко, деактивировал шаринган и вдруг, наклонившись, взял её стакан. — Ты извиняешься не за то, что решила пойти на такой глупый поступок, а за то, что попалась, — вдруг заметил он с еле заметной усмешкой. Девушка тут же прикусила язык, стукнуть себя по лбу не позволило хоть какое-то воспитание. — Я… Ну… — Не гордись тем, что смогла обмануть Мабуэ, — перебил он, протягивая стакан. Реико осторожно взяла, увела взгляд, глядя на вино. — К несчастью, он не самый внимательный здесь. Ты ловко придумала про лекарство, мои наследники важны для всего клана, хорошо сбила с толку, затронув тему, в которой он совсем не разбирается, — девушка неуверенно подняла на него удивлённые глаза, будто ослышавшись. Он что… хвалит её? — Искупаться в полночь, — вдруг усмехнулся он своим мыслям. — Хоть не в крови девственниц. К счастью, впредь Мабуэ не будет таким доверчивым. Запомни, используя хитрость — рискуешь, правда может всплыть в любой момент. — Если бы я знала, что так реагирую на шаринган — не пошла бы. — На счет этого: завтра приведи ко мне свою служанку. — Думаешь, так со всеми? Он не ответил, а девушка снова очень захотела стукнуть себя по лбу. Если это так и любой Раито так восприимчив к шарингану… Что же она натворила? Тут же попыталась себя успокоить: Раито и Учихи теперь союзники, зачем им драться? Да и её клан никогда бы не стал ввязываться в войну. Но всё-таки хотелось, чтобы о такой слабости не знал никто. С другой стороны, Реико была уверена и в том, что если бы Мадара не узнал об этом сегодня — непременно узнал бы в любой другой день при других обстоятельствах. В конце концов, все её окружение теперь это Учихи с шаринганом. Ей было гораздо интереснее, что мужчина собирался делать с этой информацией, но он прервал её мысли, пробасив очередной приказ: — Пей. Реико уставилась на жидкость, в полутьме казавшейся тёмно-красной, словно кровь. Подумав, сделала небольшой глоток. — Узнала, что хотела? — спросил он, внимательно глядя на девушку. Та лишь вздохнула: — Стыдно признаться, но всё оказалось напрасно. Ничего существенного, про то, что в мире тебя называют демоном-Óни мне сказал ещё Рэйден. Почему кстати? — Сама как думаешь? — Пугаешь шаринганом? Мадара обрисовал еле заметный кивок. Реико, вспомнив, как он сегодня стоял над ней, освещенный лишь выглядывающей из-за его спины луной, с красными горящими глазами и таким сердитым лицом, вдруг согласилась с прозвищем. — Тебе идет, — улыбнувшись, заметила она. — Стараюсь. Мужчина вдруг снова потянулся к ней свободной рукой, Реико замерла, украдкой следя за его ладонью. Пальцами он потянул порядку её волос, проскользнул по росту, отмечая гладкость и густоту. Здоровая. Девушка залилась густым румянцем, который из-за неяркого света легко можно было принять за тень, но Мадаре не требовался свет, чтобы понимать её, безошибочно угадывая следующую реакцию. Реико же застыла, боясь пошевелиться. Он вёл себя так же странно, как и тогда, в её комнате. Тот же непонятный взгляд, мягкое и нежное прикосновение. Она, в отличие от мужчины, не понимала, что происходит в его голове, но ноги от такого подкашивались сами собой, необычно билось сердце, будто от страха, но его Реико не чувствовала, лишь что-то загадочное, неизвестное и тягучее. Что-то новое. — Я… — она запнулась, все ещё смущенная и до ужаса смешная. Мадара, не отпуская локон её волос, лишь молча перевел взгляд на её лицо. — Хотела сказать… Спасибо. — За что? — За то, что спас меня… И учишь… Хоть и неправильно иногда. Он усмехнулся. — Научись оценивать людей. Если кто-то угрожает — сразу думай: сделает или только языком чешет. Реико кивнула. — И ещё я хотела спросить, полагается ли Мабуэ наказание? — Я собирался подумать об этом утром. — Я понимаю, он виноват и не должна такого просить, после того, что сделала, но пожалуйста, не наказывай его… — Так или иначе, наказание последует, — жёстко отрезал мужчина. — Он не сверился со мной, подчинился тебе. — Ты ведь сам сказал: твои наследники важны для всего клана. Своим решением Мабуэ показал, что для него они важны тоже. Он ведь сделал это для тебя, искренне. Мадара задумался лишь на мгновение, наконец отпустил её волосы, иронично выгибая бровь: — Не хитри. Я не Мабуэ, не куплюсь. Реико лишь вздохнула, решив зайти с другой стороны: — Что положено за такое? — Физическое наказание, — она тут же состроила невероятно грустное лицо, отчего он смягчился, неспешно добавив: — Впрочем, можно обойтись и исправительными работами. — Какого рода? — Я подумаю об этом утром, — упрямо сказал он, ясно давая понять, что говорить об этом больше не стоит. — Сядь. Сказав это, Мадара сел в кресло напротив, Реико последовала приказу, сев на диван. Мужчина сделал глоток, подумав, допил полностью, девушка последовала примеру. — Почему этот мужчина предал тебя? Мадара взглянул на нее, прищурившись. — Он тебе не сказал? — будто немного удивился. — Сказал, что ты убил всех. Кого, не уточнил. — Узнаешь завтра на казни, он непременно решит напомнить это всему клану. Помнишь что я сказал? — Стоять в первом ряду и не сводить глаз? Помню. Просто интересно из-за чего человек может пойти на подобное. — Он сказал, что сделал? — Нет, — Реико покачала головой, сделав ещё глоток. Вино действовало успокаивающе, будто притупляя все разнообразные чувства, мелькавшие в голове. — Тогда, когда мы с тобой ходили к старейшинам и ты, и они обмолвились, что он сделал что-то, к чему ты был не готов, действовал осторожно. Я предполагаю, что это было убийство. — Иногда у тебя получается думать, — одобрил он, мягко улыбнувшись. — Почаще старайся. Девушка нахмурилась с улыбкой, к чему он был не готов, ожидая совсем другой реакции. — У Раито случалось нечто подобное? — Да, — кивнула Реико, нарушив недолгое задумчивое молчание. — После того, как мама приняла закон о допустимости сенко, нашёлся один идиот, который решил, что она разрушает все наши традиции, решил устроить переворот, завлёк ещё людей. — И что с ними сделали? — Казнили, — она лишь пожала плечами, понимая, что не чувствует сострадания к этим людям и по сей день. — Ты не присутствовала? — Нет, маленькая была. — Твой отец сам казнит провинившихся? Или, может, мать? — вопрос был неожиданным, но интересным. Реико не сомневалась, что здесь Мадара занимался подобным лично, ещё одно отличие между их кланами. — Нет, ни отец, ни мать. У нас есть специальное устройство, оно само отрубает голову. Видела его однажды, — она поёжилась, будто что-то вспомнив. — Мы с Рэйденом были маленькие, через год после того как Хину привезли. Я предложила ему поиграть с этой штукой, а там что-то заклинило и, как раз, когда я под ней пробегала, она сработала. Мадара усмехнулся, показав ровные зубы. — Не завидую твоим родителям. На их месте я бы никогда не выпускал тебя из комнаты. Реико невесело улыбнулась в ответ. — Всё ещё думаю, что нет никакой миссии по смешению крови и меня просто решили сбагрить. — Похоже на правду, — кивнул он, следя за тем, как девушка наконец допила содержимое своего стакана. — Ты знал, что это он? — вдруг спросила Реико. — Предположил сегодня. — Когда Изуна сказал что документы принесла женщина? Он посмотрел на неё чуть удивлённо. — Да. Запомнила его? Реико кивнула и невероятно словоохотливый Мадара продолжил: — Я попросил его занести документы Изуне, вместо него это сделала Харуми, значит, увидел, что мы уходим и попросил передать первого встречного, торопился, не знал через сколько времени мы вернёмся. Я давно подозревал именно его, мотив был, да и он не глупец. Хотел бы я ошибиться. Свой следующий вопрос о том, почему предатель должен был хотеть убить Касуми, Реико не задала, прикусив язык. Хоть Мадара сейчас и неимоверно добр, говорить о том, что она подслушала их с Изуной разговор, не стоит, хотя бы потому что сам мужчина после этого станет куда внимательнее. Спросила другой: — Ты же сенсор, — Реико старалась, чтобы это не звучало, как укор. — Когда ты провожал меня до комнаты, ты его не почувствовал. Мадара, к её ужасу, сжал губы, а затем дёрнул щекой. Казалось, будто её вопрос причинил ему боль, Реико уже было открыла рот, чтобы попросить не отвечать, но мужчина оказался быстрее. — Я создал группу наиболее способных шиноби, — начал он, будто нехотя. — И лично тренировал их. Для некоторых заказов возможность избегать обнаружение сенсором — залог победы. Я сам взрастил в нём это умение, но тогда он был другим. — А предыдущие разы? — осторожно уточнила девушка. — Этот ведь не первый… Тогда он тоже прятался? Мадара отрицательно качнул говой. — Тогда он не скрывался, действовал либо в людных местах, либо когда меня не было рядом. Его первое преступление и вовсе выглядело, как несчастный случай — завал в ущелье. Лишь потом я увидел связь. Девушка участливо кивнула. На мгновенье они задумались: Мадара нехотя перенёсся в те воспоминания, а Реико старалась придумать мотив, который бы удачно лёг в эту историю. Мужчина, желая вырваться из череды образов, захотел переключиться на что-то другое, более приятное и любопытное, нарушил тишину: — Если поторопимся — успеем поспать пару часов, — он как-то хитро взглянул на девушку. — Останешься или пойдёшь к себе? Реико чуть не подавилась собственной слюной, покраснела. — Здесь? Он кивнул, довольный её реакцией. — А где спать? — На кровати. — А ты? — Тоже. День тяжёлый, не собираюсь тесниться на диване. Девушка неловко сжала стекло тонкими пальцами, глядя на такого улыбчивого мужчину. Как же ей, назло ему, хотелось согласиться, увидеть удивление на его лице, но она знала — Мадара придумает следующий ход гораздо раньше неё, заставив глупо краснеть на каждое следующее слово. — Пожалуй, пойду, — ответила она. — Я могу вернуться в отведенную мне комнату? — Можешь, — кивнул он. — И забери свои вещи. Завтра оннагоси вернётся к тебе. Он встал, она вскочила следом и уже потом додумалась поставить стакан. — Стой, — неожиданно сказал мужчина, Реико послушно остановилась, не зная, что ещё и делать, взглянула на него как-то затравленно, вновь вызвав его улыбку. Он отошел к своему письменному столу, открыл ящик, достав из него какой то свёрток и вернулся обратно к девушке. Размотал, бросив бумагу на столик, открыл маленький футляр, отложив его туда же и остался только с кольцом в руке. Реико не знала, как реагировать на подобные подарки, тем более, от жениха, молча смотрела на мужчину, цепенея то ли от смущения, то ли от… Радости? Она не могла разобрать, да и не пыталась, но такое открытие, вихрем пронёсшееся в её голове, удивило. Мадара вытянул руку, ожидая, когда она протянет ладонь, Реико послушно коснулась его кожи пальцами, подняла глаза, столкнувшись с его, черными и насмешливыми. — Другую. Третий раз за этот разговор ей захотелось шлёпнуть себя по лбу. Занервничала, засуетилась, быстро меняя руки. Мадара схватил крепко, но очень мягко, ему нравилось трогать её нежную кожу, в сочетании с его шершавыми пальцами, и покрытыми мозолями руками, контраст создавался знатный. Он надел кольцо, продолжая держать её ладонь, внимательно рассмотрел, мягко погладив кожу большим пальцем, вызвав у Реико волну мурашек, от которых ей снова стало неловко. Наконец, отпустил. Девушка посмотрела на свою ладонь. Серебро, как она и любит, тонкое, а сверху небольшие изящные изумруды, видимо, в цвет глаз. Стало очень-очень приятно, но она не смогла отдаться этой очаровательной неге, вновь засуетилась: — А как же… А у меня… нет кольца… Для тебя. Мадара лишь усмехнулся. — Твои родители уже отдали. Твоё сделали только сегодня. — А какое оно? Мужчина лишь поднял бровь, явно мало что понимая в украшениях: — Не знаю, обычное. Я не ношу. — Почему? — спросила она как можно более заинтересованно, чтобы он вдруг не подумал, что ей обидно. Мадара криво улыбнулся, совершенно спокойно ответив: — Палец может оторваться. Я много раз видел подобное. — В смысле? — не сразу поняла девушка. — Кольцо может зацепиться. За чужой доспех или собственное оружие. Потеря безымянного пальца не критична, но я пока планирую сохранить его. Она лишь кивнула, зачем-то сжав свой палец ладонью, будто защищая. Неосознанно прокрутила кольцо, задумавшись, как Мадара спрашивал её размер у родителей. Наверное, это было мило, хотя, зная этого мужчину, говорил он сухо и по делу, явно показывая, что это лишь формальность. Реико неловко поклонилась, не зная, что ещё делать в ответ на этот странный жест. Выпрямившись, она вновь захотела согнуться, потому что мужчина шагнул ближе, ловко поймав её лицо пальцами взял за подбородок и дёрнул вверх, заставляя взглянуть на него, подняв голову. Приблизился. Реико смотрела на него широко открытыми глазами, схватилась за своим рукава, понимая, что сейчас должно произойти, готовясь. Но Мадара, остановившийся буквально в паре сун от её губ, остался доволен. Ему нравилось смущать её, нравилось смотреть, как девушка испытывает непривычные для себя эмоции. Он коротко выдохнул на её губы, заставив ту вздрогнуть, но он лишь играл. — Всё-таки, решила остаться? — спросил он, вложив в тихий проникновенный шепот все своё ехидство. Реико снова вздрогнула: — Да, — тут же испугалась своего внезапного ответа, зачастила: — То есть нет, мне уже пора и спать очень хочется, я пойду, спасибо тебе. И тут же отскочила к своим вещам, проворно, словно с крючка, соскользнув с его пальцев. Дотронулась до своих сундуков и свертков, и, не глядя на мужчину, быстро проговорила: — Спокойной ночи. И тут же телепортировалась вместе со всеми вещами. Мадара смотрел на место, где она стояла, довольно щурившись, потом невесело взглянул на свою кровать, понимая, что спать всё же придется одному, перевёл взгляд и на оставленную обувь, чуть улыбнувшись своим собственным мыслям. Реико оказалась в комнате, к которой уже немного привыкла. Чтобы не изнурять себя ещё большими мыслями, решила заняться делом — подготовила кровать, переоделась, решая разобрать вещи завтра, с Хиной. Попыталась заснуть. Как-то же, лёжа на диване, ожидая разгневанного Мадару, у неё получилось, так почему не получится и сейчас? Не такой уж он был злой, даже не ругался. Почему, интересно? Вновь стал снисходительным? Реико надеялась, что усвоила предыдущий урок, уповать на его терпение не стоило — его может сломать любая небрежно брошенная фраза. С другой стороны, она же ему такой, видимо, и нравится: шумной, смелой… Девушка с силой сжала одеяло, укрывшись им с головой, нервно кусая губу за свои собственные мысли. Всё же наконец смогла шлёпнуть себя по лбу: ну какое «нравится»?! Она? Мадаре? Он лишь играет… А вдруг нет? Под одеялом очень быстро стало нечем дышать, пришлось вылезти и уставиться в окно. Спустя множество попыток, у Реико наконец получилось заснуть, а потом кто-то схватил её за руку. Тёмная ладонь вылезла из-под кровати, потащила за собой, девушка пыталась вырваться, отмахнуться, телепортироваться, но ничего не вышло и, лишь когда она упала на пол, наконец-то проснулась. Это был сон.***
— Иос-ши! Иос-ши! Иди шкорее шуда! — позвал тоненький женский голос. Мужчина несмело вошёл в комнату. С каждым днём Юмико становилось всё хуже: жар сменялся мертвецкой бледностью, под глазами засели глубокие впалые мешки, стремительно стали редеть волосы и падать вес. Иоши делал всё, чтобы у жены была достойная еда, чтобы она накапливала витамины, ведь силы теперь были нужны не только ей одной. — Что-то случилось? Как ты себя чувствуешь? Юмико очаровательно улыбнулась ему одними губами. Она очень стыдилась выпавших зубов. — Пошмотри, — шепнула она, бесстыдно распахивая халат и обнажая трогательно округлый животик. — Пинаетша. Это Иоши понял и сам по тому, как страшно и неестественно двигалась кожа, будто изнутри пытался вылезти какой-то маленький ёкай. Мужчина быстро пришёл в себя, давно был подкован к зрелищам и похуже, присел рядом, аккуратно положив руку на живот жены. В контрасте с миниатюрной женщиной, его ладонь была поистине исполинской. Выходить на миссии стало сложнее, Юмико очень переживала, стыдилась всего подряд, поэтому он старался быть рядом, постоянно трогать её, показывая, что ему всё равно и на выпавшие зубы, и на болезненную худобу, и на тонкие редкие волосы, что страшно облепляли череп. — Какой бойкий мальчуган. Юмико не переставала улыбаться. — Откуда тебе снать, мозжет, это девочка? — Уверен, что мальчик, — он спустился к животу, аккуратно поцеловав нежнейшую, словно дорогой пергамент, кожу, поцеловал и её левую руку, каждый пальчик, особенно задержавшись на безымянном, там, где красовалось кольцо. Его кольцо. Юмико исхудала настолько, что стала подкладывать между ним и кожей бумажку, чтобы не слетало, снимала только когда Иоши набирал ей ванну, но тут же надевала обратно. — Я поговорил с Касуми. Завтра она придёт и осмотрит тебя. Юмико испуганно отпрянула. Дёрганно подвязала халат и дико посмотрела на мужа. С недавнего времени она боялась показываться в клане, стала стыдиться своей слабости, прогулки на открытом воздухе были лишь на заднем дворе дома, за забором, где она старалась не разговаривать, чтобы, не дай Боги, кто из соседей не услышал, как она шепелявит. — Не надо… — жалобно простонала Юмико. Иоши сел перед ней на колени, взяв её руки в свои, грея холодные хрупкие ладошки. — Она врач, Юми, она поможет. — Не надо, — вновь хныкнула женщина, аккуратно освобождаясь. Нежно провела по мужскому лицу, залезла в чёрные волосы. Густые, мягкие, совсем, как у неё когда-то. — Я всё равно умру. — Глупая, ты что такое говоришь? — нахмурился мужчина. — Ты не умрёшь! Что за мысли? Касуми осмотрит, поможет. Всё будет хорошо. Она с пелёнок Мадары-сама занимается этим, она знает. Но Юмико уже не слушала, продолжала улыбаться, но совсем не радостно. Грустно, тревожно, не счастливо. Прощаясь. — Ты з-же сам знаешь… Я дерз-жусь только из-за него, — она ласково указала на свой живот. Младенец всё ещё пинался внутри. — Я чувштвую. Иоши вскочил точно ошпаренный, гневно заходил по комнате, но тут же сел обратно в ноги своей жены, взял себя в руки. Ей не нужно видеть его таким. Он должен быть рядом добрым и заботливым, помогать, ухаживать, чтобы Юми и не думала о подобных вещах, чтобы она верила, так же, как верит он сам, чтобы не забивала голову этими ужасными мыслями. Они справятся, они всё смогут преодолеть. Учиха Юмико умерла при родах ровно через месяц после этого разговора, явив на свет маленького недоношенного мальчика. Касуми не смогла ей помочь. Иоши назвал сына Исао, «мужественный герой», думая, что имя поможет ему побороть все недуги. Мальчик умер через две недели.