Say Something

Когда Гарри узнал об изменах Ричарда, первое, что он сделал, это напился красного вина. Второе: нашел адвоката по бракоразводным процессам. Расставание с Луи, хоть и было неожиданным, не должно было стать для него таким уж шоком, поскольку он никогда не думал, что их отношения продлятся долго. И все же на следующий день Гарри не может себя заставить встать с постели. Он проводит все воскресенье в ожидании Луи, но тот так и не появляется. И никто другой тоже. Никто из его детей не звонит, и Джемма тоже. Только к ужину он понимает, что все они думают, что он на пляже с Луи. Гарри не так уж хотел, чтобы альфа приходил. Он остается при своем решении и своих доводах. У его разбитого сердца будет время залечиться до рождения ребенка. Ему больно. И он скучает по Луи. В последний раз он спал без него в День благодарения, и омега был несчастен целых двадцать четыре часа. Однако теперь Гарри знает, что Луи не появится, чтобы выпустить феромоны, чтобы успокоить, обнять и сказать, что все будет хорошо. После очередной кошмарной ночи, которую едва ли можно назвать отдыхом, Гарри в понедельник утром отправляется на работу. Найл, который всегда сует нос не в свое дело и беспокоится о Гарри больше, чем следовало бы, спрашивает о дне рождения. — Как прошел день рождения с твоим альфой? — спрашивает Найл, подмигивая. Гарри замирает, едва переступив порог. Он вздыхает и говорит: — Я бы предпочел не говорить об этом, Найл. — Да ладно? Я думал, ты… — Найл! — Хорошо. Извини, — говорит Найл, все еще улыбаясь. — Просто я знаю, что Луи арендовал… — Мы с Луи больше не встречаемся, — просто заявляет Гарри, надеясь, что парень не будет задавать вопросов. Тихо вздохнув, Найл протягивает руки. — Обнимемся? Гарри кивает, прикусывая нижнюю губу, и утопает в объятиях Найла. — Пожалуйста, не говори ничего Джейн. Думаю, это я должен рассказать… — Гарри всхлипывает и закрывает глаза. — Рассказать девочкам. — Хорошо, Эйч, — соглашается Найл, гладя Гарри по волосам. — Я могу что-нибудь сделать? Покачав головой, Гарри отступает. — Спасибо, но нет. Со мной все будет в порядке. — Могу я спросить… Что с ребенком? — Я поговорил со своим адвокатом. Надеюсь, Луи не будет бороться со мной из-за совместной опеки. Я думаю, это справедливо, — говорит Гарри, и он действительно в это верит. Луи будет отличным отцом, и он не хочет лишать его этого. Найл кивает и снова заключает Гарри в объятия. — Просто, чтобы ты знал, я был бы не против, если бы у нас в офисе была малышка. Можно приводить ее сюда. Поставить в углу маленький манеж. Крепко зажмурившись, Гарри кивает и шепчет: — Спасибо. Годы брака с Ричардом научили Гарри игнорировать реальность и погружаться в работу. Он никогда не думал, что за это можно быть благодарным, но это так. Потому что после понедельника наступает вторник, а во вторник утром у него назначен прием у врача. Впервые с сентября он пойдет один.

***

Когда наступает утро вторника, Гарри приезжает в больницу и видит, что Луи ждет его на парковке. От неожиданности Гарри аж спотыкается о край тротуара, но быстро выпрямляется и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Ничего, что я здесь? — спрашивает Луи, засовывая руки в карманы и поднимая взгляд на Гарри, прежде чем снова уткнуться им в землю. — Да, — говорит Гарри, желая, чтобы в голосе не было слышно такого облегчения. Он пытается не обращать внимания на нежное прикосновение Луи к пояснице, когда заходит внутрь. Но это становится еще труднее, когда альфа отдергивает руку. Гарри расписывается у стойки регистрации, и они молча сидят в ожидании приглашения медсестры. Омеге нужно сдать анализ мочи, и прежде чем тот зайдет в туалет, Луи протягивает руку, чтобы взять его пальто. Гарри пристально смотрит на него, и альфа опускает руку, как раз когда тот пытается передать ему пальто. Медсестра напоминает о крючке на двери, куда можно повесить верхнюю одежду или сумку, и они кивают. В туалете Гарри пытается успокоиться, сосредоточиться на своем дыхании, прикладывая прохладное влажное бумажное полотенце к щекам и шее. — Как вы себя чувствуете, Гарри? — спрашивает доктор Фитцпатрик, как только заходит в смотровую. — У тебя слегка повышенное давление, я хотела бы еще раз измерить его перед уходом. — Хорошо, — соглашается Гарри, не сводя глаз с монитора на потолке, он опускает эластичный пояс на брюках, обнажая живот. Пока врач выполняет все необходимые измерения, Гарри лежит, вытянув руки по швам, и скучает по теплу и тому комфорту, которое дарит прикосновение Луи. Доктор Фитцпатрик предлагает омеге помочь сесть, и Луи даже не дергается в его сторону. Она надевает манжету, чтобы измерить артериальное давление, и Гарри молится, чтобы оно было в норме. С пятницы он избегал общества Луи и не компенсировал недостаток феромонов прописанными препаратами. Женщина хмурится. — Все еще в пределах нормы, но… Вы приобрели добавку с феромонами? — Нет, — отвечает Гарри, качая головой. — Вам нужны альфа-феромоны, — она поворачивается к Луи и говорит: — Это важно для Гарри и ребенка. Иногда из-за беременности омега начинает испытывать отвращение к запаху альфы. Это совершенно нормально. Вот почему мы предлагаем добавки. Негативная реакция пройдет после рождения ребенка. Не нужно воспринимать это как личное оскорбление. — Я, эм… — Луи прочищает горло. — Я не… — Это моя вина, доктор. Луи не знал, что я не принимаю добавки. — Я не знал, что они тебе нужны, — поправляет Луи. — Раньше не было никаких проблем. Негативной реакции на ваш запах не было. Возможно, все дело в том, что вы не живете вместе и Гарри соответственно испытывает недостаток феромонов, — доктор Фитцпатрик переводит взгляд с Гарри на Луи и добавляет: — Я знаю, что это необычная просьба, но я прошу вас сейчас выпустить феромоны, а затем мы снова измерим давление. — Я… — начинает Луи, и его щеки розовеют. — Я, конечно, оставлю вас одних, — она встает и открывает дверь. — Я вернусь через пять минут. — Прости, — одновременно произносят Гарри и Луи. — Я должен был предупредить тебя. Мне следовало купить лекарство. Луи быстро кивает. — Что нам делать? — Я могу просто… Я могу объяснить ей, если ты не хочешь этого делать. — Гарри, я не против выпустить феромоны. Я сделаю это. Просто… Ты должен сказать мне, хочешь ли ты, чтобы я это сделал. — Да, — тихо говорит Гарри. — Пожалуйста. — Хорошо, — Луи встает, и Гарри пододвигается к краю смотрового стола, расставляя ноги и подпуская альфу еще ближе. Закрыв глаза, Гарри ждет, когда знакомый запах окутает его. Он испуганно подпрыгивает, когда Луи касается его плеча, напрягается всем телом. Тепло, исходящее от Луи, стоящего между ног Гарри, притягивает его, и, как только он чувствует прикосновение кончика носа к своей шее, из него вырывается тихий стон. Он сжимает челюсти, но секунду спустя знакомый запах Луи наполняет легкие, и все его тело расслабляется. Вдыхая, омега наклоняется вперед, уткнувшись лбом в плечо. — Извините, — говорит доктор Фитцпатрик, и они отстраняются друг от друга. — Я дважды постучала, но никто не ответил, так что я… — Извините, — говорит Гарри, вытирая глаза рукавом. Он протягивает руку, желая, чтобы прием поскорее закончился. — Отлично, — говорит доктор Фитцпатрик несколько минут спустя. — Либо начинайте принимать добавки с феромонами, либо пусть Луи почаще их выпускает. Увидимся на следующем приеме. Гарри как в тумане покидает кабинет, а затем больницу, направляясь к своей машине на стоянке. Луи щурится от яркого солнца, отчего морщинки вокруг глаз становятся глубже, и Гарри борется с желанием провести по ним большим пальцем и разгладить. Альфа протягивает руку, на пальце болтается ключ, и говорит: — Я хочу, чтобы у тебя был ключ от моей квартиры. На случай, если тебе что-нибудь понадобится или если после рождения ребенка ты захочешь оставить ее со мной, пока ты на работе… Я не знаю. Я просто… Я хочу, чтобы он был у тебя. Гарри берет ключ, крепко сжимая его в руке. — Спасибо. Я… я ценю, что ты пришел сегодня. — Я же говорил тебе, что приеду. — Я знаю, но это было… раньше. Луи качает головой. — Для меня ничего не изменилось, Гарри. Кроме… ну, ты понимаешь. — О, эм… Хорошо. Я… мне нужно идти, — говорит Гарри, и Луи отступает. Возясь со своими ключами, Гарри удается открыть машину и уехать без происшествий, хотя он чуть не выезжает на встречку перед другим автомобилем. Вместо того, чтобы вернуться в офис, как он планировал, Гарри отправляется в аптеку за добавкой, а затем едет домой, чтобы смыть с себя феромоны Луи. Из-за них ему почти невозможно сосредоточиться хоть на чем-то, ведь все, о чем он может думать, — это Луи. И все же, когда омега чистый и пахнет самим собой, он скучает по альфе еще сильнее. Снова одевшись, Гарри надевает мокасины, берет телефон с прикроватной тумбочки, замирает, а затем берет и застегивает жемчужное ожерелье. Жемчуг прохладный на его коже, но он прячет его под рубашкой и вскоре забывает. Джейн оказывается в офисе, помогает Найлу, и Гарри впервые за неделю видит или разговаривает с кем-либо из дочерей. Конечно, та сразу спрашивает его о дне рождения. Гарри прерывает разговор, не дав ему начаться: — Мы с Луи больше не вместе. Он все еще планирует участвовать в жизни ребенка. Он даже пришел сегодня со мной на прием. Но мы не… — Боже, — восклицает Джейн, торопливо направляясь к нему. Она обнимает его так же, как обнимала, когда он был беременен Шарлоттой, хотя сейчас девушка намного выше, и ей приходится наклоняться, чтобы прижать голову к животу. — Мне жаль, папа. Ты в порядке? Я не могу поверить… — Я бы предпочел не говорить об этом, если ты не против. В любом случае, это немного странно — обсуждать с тобой мою личную жизнь, — говорит Гарри и, когда Джейн кивает, добавляет: — Не могла бы ты рассказать сестрам? — Да, конечно, Джейн поворачивает голову и обращается непосредственно к малышу: — Тебя будут очень сильно любить. Гарри переживает остаток дня. Хотя и не очень счастливо. Когда он уходит с работы, то чувствует себя усталым, голодным и раздраженным. Он сожалеет о своем решении идти на работу пешком. Омега заходит в магазин, планируя купить что-нибудь, что скрасит ему вечер. Шоколад. Сыр. Хлеб. Мороженое. Четыре вещи, которые он может унести домой в одном пакете. Малышка была невероятно активна весь день. Как только Луи выпустил феромоны, она успокоилась, но после душа снова активизировалась. Он идет по магазину, держась за живот, надеясь, что ее это убаюкает, но чем дольше он ходит, тем сильнее она пинается. Вскоре у Гарри начинают болеть ступни и распухают лодыжки, и он жалеет, что просто не пошел домой. — Черт! — Гарри резко останавливается, чуть не врезаясь колесом тележки в лодыжку Луи. Альфа хмурится, морща нос. — Что ты здесь делаешь? — Очевидно, покупаю продукты, — раздраженно отвечает Гарри. — Нет, я имею в виду… — Луи фыркает, упирая руки в бока. — Уже поздно. Обычно ты дома в это время. — О, эм… — Гарри бросает взгляд на свою все еще пустую тележку. Он вздыхает. — Я не знаю. Я хотел что-нибудь купить, но она такая активная, так что я пытался ее успокоить, и я… я не знаю. Закусив губу, Луи переводит взгляд с Гарри на тележку с продуктами. — Послушай, нам все равно нужно… мне нужно поговорить с тобой, так может ты скажешь, чего ты хочешь, и отправишься домой? Я куплю сам. — Луи, я… — Гарри, я не хочу показаться придурком, но от тебя пахнет… странно. И это беспокоит моего альфу… — Ладно. Мне жаль. Я… Я пойду, — говорит Гарри, страшась идти домой пешком. — Гарри, подожди. — Луи останавливает его, положив руку на плечо, и тут же убирает ее. Он лезет в карман и отдает омеге ключи. — Моя машина у входа. — О, эм… — Гарри удивляется, как Луи узнал. — Ты ведь пришел пешком, верно? — спрашивает Луи и, когда Гарри кивает, говорит: — Я выйду через минуту. После того, как Гарри отдает ему свой короткий список покупок, омега уходит, по пути заходя в туалет. Он ждет на пассажирском сиденье машины, пока Луи не выходит из магазина несколько минут спустя. Несмотря на то, что альфа сказал, что хочет поговорить, он молчит и по дороге домой, и в лифте, пока они поднимаются на этаж, где живет Гарри. Луи кладет мороженое в морозилку и говорит: — Переоденься, если хочешь. Мне нужна минута, чтобы подумать. Конечно, Гарри не удерживает равновесие, когда снимает штаны, и падает на задницу на кровать, делая мысленную пометку до конца жизни надевать и снимать штаны только сидя. К своему стыду, последние несколько дней он ходит по дому в одном нижнем белье, не желая надевать атласный халат или пижаму, потому что они напоминают ему о Луи. Но в присутствии альфы ему нужно быть полностью одетым. Он тратит время на завязки брюк, но, к счастью, рубашка легко надевается через голову застегнутой. Он находит тапочки и надеется, что опухшие лодыжки скрыты от взгляда. — Луи? — Гарри заглядывает на кухню, но там пусто. Он находит Луи на диване. — Спасибо, что отвез меня домой. И за продукты. Я… я верну тебе деньги. Я все еще должен тебе за дом и… — Гарри, остановись, — перебивает Луи, поднимая руку. — Мне не нужны твои деньги. Я… Пожалуйста, сядь. — Хорошо, — Гарри опускается на диван, держась за подлокотник, чтобы не упасть. — Но я хочу заплатить тебе за… — Нет. Просто… Нет. Послушай меня, — Луи поджимает ноги под себя и поворачивается лицом к Гарри на диване. — Я знаю, ты не хочешь быть со мной… в отношениях… чтобы я был твоим альфой. Но мы… Родители. Мы должны действовать сообща. Я хочу иметь возможность воспитывать нашего ребенка… участвовать в ее жизни. Гарри закрывает глаза, глубоко дыша и останавливая себя от попыток объяснить, что дело не в том, что он не хочет, чтобы Луи был его альфой. — Я хочу, чтобы оставшуюся часть беременности ты был здоровым и, эм, счастливым, насколько это возможно. И я… — Луи вытягивает ноги, похлопывая себя по коленям. — Гарри, положи на меня ноги, ради Бога. — Что? — Гарри замирает. — Я знаю, что они болят. Я знаю, что у тебя опухли лодыжки. Это было видно по тому, как ты ходил по магазину, — говорит Луи, снова похлопывая себя по коленям. — Ты позволишь мне помочь тебе? — Зачем? Луи пытается скрыть свое раздражение, но Гарри чувствует его запах, и это выводит его из себя. — Ты же сам сказал, что у меня «инстинктивная привязанность», так что я могу помочь тебе, а, следовательно, и самому себе. Я… могу ходить за покупками, готовить и массировать тебе ноги. Или спину. Я просто… Я… Мне жаль. — О, — говорит Гарри, опуская взгляд на опухшие лодыжки. — Да. Неважно. Наверное, это глупо, — Луи вздыхает, упираясь руками в колени, и пытается заставить себя встать и уйти. — Это не так. Это не глупо, — говорит Гарри. — И ты прав. У меня ужасно болят ноги. — Позволишь? — спрашивает Луи, бросая взгляд на Гарри и тут же снова отводя глаза. — Помочь? Быстро кивнув, Гарри прикусывает губу, смаргивая слезы. — Да. Думаю, все будет в порядке. Наклонившись, Луи обхватывает пальцами лодыжку Гарри, надавливая большим пальцем на то место, где болело сильнее всего. — Хорошо. Давай. Гарри опускается спиной на диван, положив ноги на колени Луи, но ему приходится закрыть глаза, чтобы не разрыдаться. Он засыпает под нежный массаж, а когда просыпается, то слышит тихий голос Луи: ужин готов. Ничего особенного, но его сэндвич с индейкой намного вкуснее, чем получился бы у него самого. И Луи берет на себя уборку. — Я пойду, — говорит Луи, после того как протер кухонные столы в третий раз. — Увидимся завтра? — Хорошо. — Хочешь, я выпущу феромоны, прежде чем уйду? Гарри колеблется, потирая живот, где брыкается малыш, и говорит: — Да. Кажется, она больше предпочитает тебя, чем добавки. Луи поднимает брови. — О, я не знал, что ты их начал принимать. — Да, эм… Начал. Ей они не нравятся, — говорит Гарри, и Луи смеется. — Здесь или… — Луи оглядывает кухню. — Можно здесь, — Гарри поправляет пижаму и натыкается кончиками пальцев на ожерелье, о котором он забыл, и замирает. — Я заметил его, — говорит Луи, не отрывая взгляда от шеи омеги. — Я рад, что тебе понравилось. — Спасибо, — шепчет Гарри. — Пожалуйста, — говорит Луи, встречаясь с ним взглядом и склоняя голову набок. Гарри требуется секунда, чтобы наклонить голову и закрыть глаза, когда тот придвигается ближе. Он кладет руку на бедро омеги, прикосновение знакомое и теплое, но тот едва успевает это заметить, как его окутывает аромат Луи. Напряжение исчезает, и малыш тоже расслабляется, легонько толкаясь, прежде чем успокоиться. Через несколько минут Луи отступает на шаг. — Все хорошо? Медленно моргая, Гарри поднимает руку и трет шею. — Хорошо, — Луи прикусывает нижнюю губу. Он выходит из кухни, и Гарри следует за ним до двери. — Спокойной ночи, Гарри. — Спокойной ночи, — говорит омега, глядя ему вслед. Он заставляет себя закрыть дверь, прежде чем Луи доберется до лифта. Медленно между ними выстраивается примерно такой же распорядок, как раньше. Но Гарри все труднее и труднее спать по ночам, когда Луи уходит. Иногда альфа приходит после работы и приносит продукты. Он готовит ужин, массирует Гарри ноги и даже спину, но тот не снимает одежду. И в конце Луи услужливо окутывает его феромонами. Этого достаточно, если утром Гарри примет добавки с феромонами. Однако каждый вечер, когда Луи уходит, омеге приходится сдерживаться, чтобы не попросить его остаться, и желание его присутствия не уменьшается с каждым днем.