***
Ликси: доброе утро бро приедешь к нам? вот адрес *геолокация* Джисони: утро, окей, минхо же у вас? Ликси: да, конечно, мы все проснулись, приезжай к нам на воскресный завтрак uwu Феликс повернул телефон к дивану, чтобы оба парня увидели переписку, Минхо тяжело вздохнул, а Чанбин довольно кивнул. Все было правильно, не нужно пугать младшего на расстоянии, пусть спокойно доберется до них. Пока ждали младшего, они заказали доставку бургеров. Чанбин сказал, что после сильного опьянения, быстрее всего поможет прийти в себя жирная еда, поэтому никаких яичниц. Курьер пришел одновременно с Джисоном, тот в недоумении смотрел, как курьер передает Чанбину пакеты из фастфуд-кафе, а затем зашел внутрь. — У нас сегодня ленивое воскресенье с вредной пищей? — хмыкнул Хан, кивая на пакеты. — Да, Минхо вчера перепил, ему бы вывести алкашку поскорее из организма. — Я уже понял, что он перепил… — Джисон звучал расстроено, но старался держаться, сразу прикрывая грусть легкой улыбкой. Когда он разделся, помыл руки и вошел на кухню, сразу почувствовал, что что-то явно не так. Обстановка не напоминала милый выходной в компании друзей, а скорее кунсткамеру. Конечно, мгновенно, его взгляд опустился на старшего. Он очень скучал и переживал за него, поэтому внимательно посмотрел на него, нетерпеливо ожидая взгляда в ответ, но Ли сидел, опустив взгляд вниз. Чанбин с Феликсом достали бургеры, фри, колу и другие закуски из пакетов, сели на стулья перед столом, и жестом показали Джисону сесть рядом с Минхо на диван. — Привет, — тихо шепнул Хан, смотря на любимого. К счастью, то алое пятно, след отвратительной грязи, было с другой стороны шеи старшего, поэтому он старался особо не шевелиться. Слегка развернулся, и, улыбнувшись лишь краешком губ, прошептал в ответ то же самое. — Давайте поедим! — выкрикнул Чанбин так, что все оживились, и Джисон даже издал смешок, вздрагивая. Все скушали по бургеру, Феликс первым заговорил, рассказывая о своем экзамене, ведь они так и не отметили сдачу младших в пятницу. Пятница… Была только сутки назад, но Минхо ощущал себя так, будто постарел лет на десять за эти сутки. Джисон поддержал, тоже делясь тем, как препод докучал его дополнительными вопросами. Когда они уже доедали закуски, старший Ли потянулся через весь стол к наггетсам, стоящим на другом конце стола около Чанбина, его плечо чуть оголилось из-под футболки и Хан округлил глаза, что сразу заметили ребята напротив. — Минхо, это что? Все вдруг замерли, смотря то на руку Ли, то на реакцию Джисона. Тот присел обратно, опустил руку вниз на диван, натягивая футболку с опущенной головой, будто провинившийся котенок. Джисон схватил обеими руками его плечо, и приподнял футболку обратно, рассматривая огромный синяк. — Что произошло? Все молчат, Минхо так и не поднимает голову. Джисон вскакивает из-за стола, вставая в отчаянно-воинственную позу, а затем начинает ходить взад-вперед по кухне, смотря на всех. — Я знаю, что что-то случилось. Вы меня не обманете. Почему вы так себя ведете? Минхо, что за синяк? Почему вы молчите? Почему ты приехал так поздно и не вернулся домой? Я ничего не имею против, это твоя воля, но все это странно. Что? Что не так? — его речь и дыхание ускорялось, и Феликс поймал его за запястье, притягивая к себе: — Джисони, сядь. — Нет, вы мне ответьте! — Сядь сначала, иди к Минхо обратно, — Феликс звучал требовательно, взглядом показывая вернуться на диван к его парню. — Это, блять, что? — Джисон выдернул руку из хватки друга, обходя стол и показывая на шею своего парня. — Джисон, сядь и не ори, — Чанбин пытался схватить синеволосого, но тот уже выбежал в коридор, присаживаясь и трясущимися руками надевая ботинки. Он пытался поскорее завязать шнурки на своих берцах. Когда Чанбин и Феликс выскочили в прихожую, старший не удержался, и поднял парня за шкирку вверх, нервно и умоляюще заглядывая в разъяренные глаза Хана. — Это был он, да? И как тебе? Он трахается также, как я? — вскрикнул Джисон, чтобы Минхо на кухне услышал, не отрывая взгляд от Чанбина и цепляясь в его футболку, сердито сжимая ткань на груди. — Джи! — умоляет Феликс, нервно кусая губы и пытаясь сдержать слезы. — А он тебя любит? Он любит тебя также как я?! — выплевывал Джисон, слезы яростно прыскали из глаз. — Мне очень жаль, Джисон, — послышалось с кухни, и все трое замерли, — Меня изнасиловали. Минхо слышит, как что-то падает в прихожей, и торопится вылезти с дивана и подойти к ребятам. Выглядывая из-за дверного косяка, Ли видит, как ножки его любимого буквально сломались, сложились в кучку, все тело больше напоминало тряпичную куклу. Чанбин присел рядом на корточках, положив руку ему на колено, а Феликс отвернулся, закрыв лицо обеими руками и содрогаясь. Джисон поднимает свои оленьи глаза. Когда Минхо видит его взгляд: любящий, раненый, трепетный, горький, готовый убить и одновременно умереть, он сползает по косяку на пол и разражается рыданиями, от стыда сворачиваясь в комок и закрывая всю голову руками. — Малыш, — Джисон захлебывается в слезах, ползет на коленях ближе к Ли. Чанбин встает и забирает трясущегося Феликса в комнату, чтобы дать парням уединение. Парень двумя руками приподнимает корпус Минхо с пола, и ногами и руками обволакивает его дрожащее тело. Сжимает крепко, и гладит по спине, сам пытаясь успокоиться. Они молча плачут еще минут двадцать. Минхо не отталкивает, а Джисон лишь сильнее прижимается и осторожно поглаживает по спине, затем утыкаясь носом в шею старшего. Тот чувствует, как она намокает от слез. Ли думает о том, как он боялся его реакции, как думал о допросах и требованиях с его стороны, но получил лишь безусловную любовь в ответ. От этого сердце щемило еще сильнее. Черная дыра тайно расширялась в области груди, черная дыра говорила ему, что Джисон достоин лучшего, чем сломленный Ли.***
Их друзья вышли из комнаты, поднимая их, когда услышали, что те наконец успокоились. Относительно. Они все снова прошли на кухню, и Феликс поставил чайник, заготавливая чашки и заварку. — Джисони, мы тоже узнали только это. Мы ждали тебя, чтобы… Чтобы попробовать восстановить события в памяти Мина, потому что, вероятнее всего, его накачали, — Чанбин звучал спокойно и твердо. Единственный, кто был здесь в рассудке. — Чанбин посмотрел столько детективных сериалов, что наконец ему пригодились его навыки, — хмыкнул Минхо, вытирая остатки слез. — Шутишь, значит приходишь в себя, бро, — Чанбин тепло улыбнулся другу. Феликс заварил чай и расставил чашки. Все будто выдохнули, хотя впереди еще был долгий разговор, в котором будет снова много боли и слез. Но основное непонимание и напряжение ушло. Пока они молча попивали чай, Хан не отрывал одну свою руку от старшего, постоянно касаясь либо бедра, либо спины, будто показывал, что он никуда не денется, он рядом. — Хорошо, Минхо? Что ты помнишь? По порядку, — мягко сказал Чанбин, потирая ручку кружки. — Это тяжело… Мы поехали в клуб, мы пили коктейли и потом текилу. Я хорошо помню все, под алко мне никогда не отшибает память. Никогда… — Я знаю. Это правда так. Даже после абсента ты себя вполне адекватно вел и помнил все, когда мы праздновали наш первый организованный корпоратив для нефтянников, — говорил Чанбин уверенно, соглашаясь с выводами Минхо. — Я помню, что я хотел то ли еще выпить, то ли воды попить… И меня… — Ли сглотнул, пытаясь произнести теперь ненавистное имя, — И… Эрик… Он меня отвел к вип зоне. Но я точно был в адеквате, я хотел посидеть, так как много танцевал до. И эта зона, она просто на возвышенности клуба, не закрытая. Там до этого весь стафф компании сидел… Я сел отдохнуть. Я помню, что я ждал напиток… А потом провал… Блять, потом провал… Он бегал глазами от Джисона, к Чанбину и Ликсу. Будто ища ответ в них. Но ответа не было. Дальше в памяти абсолютный провал. Они еще попытались порасспрашивать, что помнит Ли. Все, что он смог рассказать — это как попытался уйти, встретив Хенджина в туалете, а потом снова провал. — Ладно, мы можем обсудить самую неприятную часть? Я понимаю, это полный пиздец, и это тяжело, но Мин, посмотри на меня, — Чанбин пытался поймать взгляд и говорить убедительно, — Мы можем надеяться на то, что ничего сильно страшного не произошло, понимаешь? Типа, ты почти ничего не помнишь. И могло быть так, что он был обдолбан и… — Мне кажется, хён может быть не готов о таком вспоминать, — мягко сказал Феликс, кладя руку на плечо своего парня. — Все в порядке, я… Думаю, я могу справиться, но… Джи… — Хён, не надо беспокоиться обо мне. Сейчас важно, что произошло с тобой, — Хан положил руку ему на бедро, поглаживая успокаивающими круговыми движениями. — Я задам сразу жесткий вопрос, но извиняться не буду, — Чанбин посмотрел прямо в глаза Ли, — Как часто ты занимаешься анальным сексом? — Ты охамел? — Минхо выкатил глаза, кончики ушей покраснели. — Я кажется понял, к чему ты… — Джисон при этом ни капли не смутился и глубоко задумался, глаза превратились в щелки, а губы сжались, — Минхо, мы же… — О, — Минхо будто тоже осенило, — Ну… Я давно не был снизу. Ты хочешь сказать, что… — Я хочу спросить, чувствуешь ли ты что-то там? Дискомфорт? Зуд? Если тебя по пьяни трахнули, Мин, прости, говорю прямо, то почти сто процентов у тебя остались бы неприятные ощущения. И еще, возможно, жидкость, покраснения, эм, ну… — Кажется, я впервые рад тому, что не занимался сексом так долго. Нет, у меня на белье не было следов, когда я пошел в душ. И там у меня нет дискомфорта. Все, как обычно… — он перестал смущаться и воспрял духом, надежда вдруг загорелась в его глазах. Если его не изнасиловали таким образом, то может ли быть так, что его вообще не изнасиловали? Он сейчас не думал о моральном насилии и о том, что к нему применяли силу, безусловно это тоже считалось. Но все-таки ему было важно, надругались ли над его телом, или нет. Все выдохнули. Неловкость ушла окончательно. — Минхо-хён, а какие-то другие ощущения есть? Знаешь, говорят, тело может помнить, если даже психика пытается забыть травмирующие события, — дальше развил мысль Феликс. Звучал так, будто точно побывал у психолога. — Я не знаю… Сложно… — брюнет подтянул колени к груди, сворачиваясь в клубочек, кладя на них голову. — Малыш, ты не обязан сейчас все вспоминать. Но мы уже знаем, что это был Эрик, ведь так? — Джисон гладил его по лежащей макушке. — Это точно. Я помню, что он приставал. Ну то есть… Он лежал на мне, — Минхо смотрел на синеволосого и видел как сильно он сдерживается, чтобы не злиться от услышанного, — Но в эти моменты мы оба были одеты. Я помню… Что я отключался постоянно, но точно пробуждался несколько раз. — Это точно наркота. Ебаный кретин, он же сядет на изи, — злостно выплюнул Чанбин, стукая ладонью по столу, и Джисон тут же выдохнул сдерживаемые эмоции и поддержал: — Он сядет или я его убью нахуй, — и повернулся к любимому, снова погладил его по голове. — Знаете, сейчас это даже приятно слышать, хоть, конечно, второй вариант мы и не рассматриваем, — прошептал Минхо. Все четверо вдруг рассмеялись, выпуская из себя злость и напряжение. Минхо попросил перевести тему, потому что больше не мог прокручивать это в голове. Чанбин еще некоторое время требовал решить, что с этим делать, но у него уже не было никаких сил, чтобы сегодня что-то решать. Они еще немного посидели с друзьями, но темы для разговора особо не находились, все были подавлены. Поэтому в скором времени Минхо и Джисон собрались и поехали домой к старшему.***
Они ехали в полной тишине в такси, но Джисон сомнкул их руки вместе и крепко сжимал ладонь Ли на протяжении всего пути. Он открыл дверь квартиры Минхо своим личным ключом, забрал у старшего пакет с вещами и пошел заправлять стирку, чтобы тот не сталкивался с воспоминаниями прошлой ночи даже через такие артефакты, как костюм. Когда они оба поели наспех заказанную брюнетом еду и сходили в душ, Минхо сел на кровати, в боксерах и полотенце на плечах, периодически накидывая его на волосы и стараясь их высушить таким образом. Джисон сел рядом, легонько поцеловав его в плечо. Они молчали еще какое-то время. — Джисон. — Да? — Мы будем делать вид, что ничего не изменилось? — Если тебе так легче будет, то конечно. — Мне не будет… Я… — Ли запнулся, потому что слезы снова подступали, — Джисон. Молчание, потому что младший старался дать ему пространство, собраться с мыслями. — У тебя вся жизнь впереди, Джи… — Это к чему? У тебя тоже, хён. — Нет. Я знаю, как будет. Сначала мы будем держаться, делать вид, что все нормально. Потом моя травма будет вылезать и разрастаться в наших отношениях как плесень по всей поверхности и по всем внутренностям. Так и будет, Джисон. Сейчас мы это не осознаем, но я сломлен. И, возможно, мне понадобятся годы на восстановление… — Ты несправедлив. Минхо. Брюнет поднял уже заплаканные красные глаза и повернулся на кровати к своему парню, если он еще был его парнем. Тот подтянулся поближе, садясь в позе лотоса, и кладя руки на бедра старшего. — Ты не можешь судить за меня, за нас двоих и не можешь предсказывать наши отношения. Это несправедливо, хён. Я тоже много что пережил, может у нас и есть разница в возрасте, но мне же не пять. Я злюсь, я отчаиваюсь, что с тобой произошло такое. Это пиздец и мне тоже больно. Я хочу быть рядом с тобой и прожить и отпустить эту боль. Вместе, — слезы покатились сами, но он не всхлипывал, стараясь держать лицо спокойным, и легонько поглаживая то ноги, то плечи парня. — Иногда мне кажется, что ты наоборот взрослее, так рассуждаешь… Будто года три к психологу ходил. — Я и ходил. — Серьезно? — Минхо вскинул брови в удивлении. — Угу. Расскажу тебе как-нибудь, не сейчас. Давай сейчас отдыхать? Что ты решил с работой завтра? — Я взял больничный на неделю. — Это хорошо, котенок, — Джисон легонько чмокнул его в нос, но потом подумал, вдруг сейчас ему совсем не хотелось никакой тактильности после случившегося. Однако он увидел, как старший зажмурился и улыбнулся уголком губ. Облегчение. — Ты думаешь… Думаешь, у нас все получится? И ты готов быть рядом, правда? — он открыл стеклянные глаза, в которых Джисон видел свою личную галактику, даже с той тоской и надломом, которые он тоже в них замечал. — Я тебя люблю, Минхо, я думаю, это многое объясняет? Мы со всем разберемся. — Охуеть… — Чего? — улыбнулся Джисон на шокированное лицо брюнета. — Да вот сижу тут с двадцатилетним пацаном с синими волосами и пирсингом. Наверняка, в универе все думают, что ты неформал, а на улицах и в кафе с тобой знакомятся какие-нибудь сынки богачей, заядлые тусовщики, сальноволосые музыканты, причем все с расчетом на одноразовый перепих. А ты сидишь здесь такой зрелый и глубокий. Со своим парнем, который превратился в разъебанную лужу. — Ты не думал сценарии maybe писать? Описал прям готового персонажа, знаешь, — Джисон засмеялся, и снова чмокнул Ли, уже не только в нос, но и в щеки. Коротко. Сразу отпрянул. Но старший не противился его поцелуям. — Думал, лучше фанфики, мне всегда хотелось, чтобы Гермиона выбрала Малфоя, you know, — захихикал брюнет. — Ах, все-таки у тебя кинк на бэдбоев! Я знал! — Вероятно, у меня кинк на тех, кто внешне выглядит как бунтарь и бэдбой, а внутри самый мудрый, теплый и любящий человек, — нежно улыбнулся Ли, и потянулся, чтобы мягко и коротко поцеловать парня в губы. — Все будет хорошо, хён, — Джисон взял его руки в свои, крепко сжимая и как бы физически заключая некий контракт на такое обещание.***
Все было, мягко говоря, не очень. Одну неделю Минхо провел на больничном, во время которого просидел дома, выйдя только пару раз на короткие прогулки, из-за уговоров младшего, что ему нужен свежий воздух. Он пытался выкинуть из головы все, что произошло. От разговоров или каких-то действий в адрес обидчика он отказывался. Джисон все это время жил у него, приходил поздно, сдавая сессию и до глубокой ночи готовясь к следующим экзаменам. Поэтому у них были только совместные короткие ужины и минут двадцать перед сном, которые они изредка проводили за разговорами о том, как проходила учеба младшего. Ли совсем не желал говорить о себе. В одну из ночей они включили на ютубе развлекательное корейское шоу, и когда оно прервалось на рекламу, они увидели ролик косметики Миро, в котором снялся Минхо. Джисон решил никак не комментировать, потому что Минхо просто вцепился стеклянным взглядом в экран и замер. Они проигнорировали это. К концу недели с Ли связался стафф бренда для уточнения реквизитов для оплаты по его контракту. Сообщив данные, он получил оплату. Его работа с Миро была закончена. Он не рассказал Джисону и вообще не хотел обсуждать ничего, что связано с этой индустрией. На второй неделе Минхо вышел на основную работу. Это объективно улучшило его состояние. Изолированность от мира и прокручивание в голове собственной травмы лишь ухудшало его состояние всю прошлую неделю. Они с Чанбином, как всегда в паре, продолжали готовить свадьбу для двух айдолов. Его друг во многом продвинулся, пока он был на больничном, но оставалось еще прилично дел для согласования. Минхо улыбнуло, что у этих айдолов фамилии совпадали с ним и Джисоном, поэтому в конце недели, придя с работы, он поделился с синеволосым этим фактом. Только вот, как оказалось, дома его в тот вечер ждал уже вовсе не синеволосый: — О? Хани? — Мм, котенок, как тебе? Нравится? — Джисон аж подпрыгивал, подбегая к нему из кухни в прихожую. — Вау, — Минхо стоял, замерев, и рассматривая младшего, а потом завороженно запустил руки в его серебристые локоны. Они были все такими же мягкими. Это удивительно, но несмотря ни на что его волосы всегда оставались такими пушистыми и мягкими, он безумно любил их. — Ну ка-а-ак тебе? — протянул Хан, теряя уверенность, но на самом деле просто заигрывал, видя восторг в глазах Ли. — Ты потрясающе красивый, — он все поглаживал локоны, но затем опустил руку к любимой пухлой щеке, — Боже, да тебе, наверно, все оттенки на свете пойдут. — А-а-а, — парень жутко засмущался, закрывая глаза зажатыми в кулачки руками, даже постучал ногами по полу, прям как маленький. Но потом открыл лицо, сияя, и потянулся к старшему, заключая в объятия, и нежно целуя. Как-то так вышло, что поцелуй в первый раз, за две недели без близости, затянулся. Минхо был податлив, и отвечал также горячо, приоткрывая рот и лаская языком в ответ на движения теперь пепельного блондина. Джисон положил руки на талию и тихонько сжимал ее, а Ли просунул палец под резинку спортивных штанов парня, притягивая за нее вплотную к себе. Их тазовые косточки легонько столкнулись и Хан подался еще чуть ближе, чтобы почувствовать тепло паха старшего, продолжая водить руками по талии или вверх по спине. Когда тот откликался на все действия, он решил опустить руки на ягодицы и нежно сжать их. — Ох, Джи, — Ли разорвал поцелуй, стараясь восстановить дыхание. Губы влажные и раскрасневшиеся, он так хорошо выглядел. И Джисон так хотел снова захватить эти притягательные губы в поцелуй, но… — Все в порядке? — корпусом Джисон слегка отстранился. — Мм, я голодный, у нас есть еда? — Ли окончательно отступил, снимая обувь и проходя, наконец, в квартиру. И вот что было не очень. Да, они старались вести нормальную жизнь пары. Да, Джисон не давил на него ни в чем, даже когда Ли решил прожить первую неделю в депрессии, лежа в кровати. Да, они вместе кушали, смотрели кино, разговаривали, гуляли. Но ему совсем не хотелось секса. Он понимал, что две недели не такой большой срок, чтобы паниковать, но также он понимал, что не совсем нормально с точки зрения элементарной физиологии, что ему даже дрочить не хотелось. Нет, у него бывал стояк по утрам, но вот желания секса или даже разрядки самому с собой… Его просто будто больше не существовало. Минхо пытался это игнорировать столько, сколько мог, но ему свойственно было себя накручивать. На свое удовлетворение ему откровенно было наплевать. Он ничего не хотел. Но у него был парень, который любил и хотел его. И наверняка уже не раз задумывался о том, чтобы хотя бы потискаться или передернуть друг другу. А старший не мог ничего. В тот вечер и на выходных у них так ничего и не было, но Джисон ни разу и не давал намека, что ему что-то нужно. Он старательно заботился о комфорте старшего, часто обнимал его и лишь легонько касался губами лба или кончика носа, говоря, что не может удержаться, когда видит там родинку. "Губы сами так и тянутся." Казалось, что его ничего не беспокоило, но на третью неделю уже забеспокоило самого Ли. Он начал будто просыпаться, осознавая, что с пережитой ситуацией нужно что-то делать. Нельзя оставлять все на самотек. Поэтому во вторник после работы он предложил Чанбину выпить пива в ближайшем пабе и поговорить. Они выпили по пол литра, обсуждая финальные согласования по планируемой свадьбе, но когда оба слегка расслабились и повеселели, Чанбин решил задать личный вопрос, ведь с того момента, как они вчетвером с друзьями переживали весь кошмар в квартире Со, он старался не мучать старшего расспросами и не ковырять его раны. — У Джисона теперь платиновая башка? Феликс сказал, — он начал с непрямого вопроса, надеясь, что Ли сам разговорится. — Да, — хихикнул Минхо, — Он выглядит очень хорошо, такой красивый. — Буэ, — Чанбин состроил вид, что его тошнит, но потом улыбнулся во весь рот, отпивая новую порцию пива. — Ой, не надо тут, он объективно горяч, даже если не твой типаж. — Окей, не спорю. Надо бы с ним встретиться и заценить вживую, скоро как раз новое рэп-выступление, на которое я хотел сходить. Кстати, может быть вчетвером пойдем? — Хм, не знаю, Бин, — Минхо вдруг взгрустнул, опуская взгляд и водя пальцем вокруг подставки под бокал. — Чего так? У нас с тобой вых будет, а у мелких нет экзаменов по субботам. — Да я даже не об этом выступлении, встрече, я скорее обо всем… В общем и целом… — он поднял задумчивый хмурый взгляд на друга, тот внимательно слушал, даже чуть ближе придвинулся за барной стойкой, чтобы слышать получше, хоть музыка в пабе и не была оглушающей. — Хочешь поделиться? Я не заставляю, но ты знаешь, я не расскажу солнышку, если что. — Конечно, знаю. Хм… Ну, все сложно. Я думаю, что я не заслуживаю Джи. Точнее не так, не закатывай глаза, погоди. Нет, мы достойны друг друга, мы подходим друг другу, и у нас потрясающая связь, она… Волшебная какая-то, не знаю… Мне нравится в нем все: его характер, его внешность, его привычки, даже как он щеки закусывает изнутри, когда думает. И как слюнки пускает на мою грудь, когда спит. Ну ладно тебе, не корчись! — посмеивается Минхо, ударяя Со по плечу. — Ощущаю, что сейчас будет “но”... — Но… Секс с ним… был таким охуительным. И ключевое тут “был”, — он замолчал, поднимая взгляд и нервно смотря в глаза друга, почему-то боясь, что его сейчас осудят за такое длительное отсутствие половой жизни. — Чувак, прости, но ты адекватный? Прошло сколько, чуть больше двух недель? Сорян, что я это вспоминаю, но… Типа ты должен сам понимать, что это нормально, если у вас все еще… Ничего не было. Правильно я понял? — Угу. — Ну что ты от себя хочешь-то? Ты еще только что родившей женщине скажи через пять минут идти сексом заниматься, — оба аж скривились от приведенного младшим примера. — Иу, ладно, ты меня успокоил, правда, — через некоторое время прошептал Ли, выпивая пива. — Мин, я опять со своей прямолинейностью, но, ты не думал обратиться к специалисту? Я знаю, ты не особо доверял раньше психологам и все такое, но самому с ситуацией разбираться сложнее. Я тоже не особо шарю, отстали мы уже с тобой. Но насколько знаю, Ликс несколько лет ходил и сейчас даже для поддержания, как он выражается, ментальной гигиены. — Ого, и он тоже… Джисон мне признался, что несколько лет в терапии был, я был удивлен. — Нашли мы на свою голову осознанных. Сейчас это в тренде, — усмехнулся Со, поглаживая друга по спине, — Ладно, на самом деле я горжусь ими, без сарказма. — Да, и я. — Так что насчет тебя? — Надо подумать, но… Возможно. Я понимаю, что когда-то захочу все вспомнить, или попытаться… Или наоборот забыть. Но сейчас очень тревожусь за отношения с Джи, и с этим первостепенно нужно разобраться. Он такой терпеливый. — Бро, если бы в такой ситуации твой парень не был бы терпеливым, то нахер такой парень и не нужен, понимаешь. — Ну да, ты прав. Но и как должное, его отношение ко мне, я не хочу воспринимать. Уж если быть откровенным, я хочу хотя бы ему начать доставлять удовольствие, этого я и правда хочу. Чтобы мой мальчик был счастлив и засыпал крепко после хорошей дрочки, например. Парни рассмеялись в голос, чокаясь бокалами и произнося тост “за хорошую дрочку”, еще какое-то время подшучивая на эту тему. Они допили по второму бокалу пива и навеселе покинули паб, садясь каждый по такси, перед этим крепко обнявшись. Минхо поблагодарил друга за понимание и теплоту. И обещал, что подумает о посещении психотерапевта, даже взяв у Чанбина контакт того, к которому ходил Феликс. В такси брюнет ехал, в первый раз за эти недели чувствуя упавший с души груз. Он будто действительно перестал игнорировать свои проблемы, и с твердостью решил, что нужно над ними работать. Какая-то легкость была теперь и в мыслях, и в теле, еще и выпитый, хоть и некрепкий, но все же алкоголь, расслаблял и наполнял весельем. Первый раз он поймал себя на том, что думает о прикосновениях младшего, о его вкусных губах, даже если перед этим он ел пепперони пиццу. О его естественном сладком запахе, который он любил вдыхать, прислоняясь к шее за ухом. О его нежной медовой коже и упругом подкачанном теле. Когда он понял, что подсознание ведет его мысли по тропинке к тому, какой у его парня красивый ровный член, как краснеет его головка перед тем, как он хочет кончить, как сильно выступает венка справа, и как он любит чувствовать его во рту и в… Минхо открыл глаза, резко вздыхая и понимая, что он все еще едет в такси и в брюках у него уже пылает наполовину возбужденный орган. Водитель посмотрел в зеркало, сталкиваясь с ним взглядом, и Минхо отвел глаза, переводя взгляд в окно на вечерний город. Он не хотел возбуждать себя дальше, чтобы избежать неловкости, но радостно улыбнулся, понимая, что он наконец-то разрешил таким мыслям существовать в его голове безопасно.