***
Он пришел домой и застал на своей кухне платинового блондина в фартуке… Без футболки. Короткие шорты едва ли прикрывали треть бедра. Минхо любил его ноги. В отличие от собственных, которые и генетически всегда были крупнее, и занятия танцами в детстве поспособствовали, ноги Джисона были более хрупкие, но совсем не тощие. Аккуратные стройные лодыжки, подкаченные но утонченные икры, стройные бедра, при этом удивительно округлая сочная… — Уфф, Джисони, — Минхо поймал себя на том, что уже минуты две молча стоит в дверном косяке и, закусив нижнюю губу, любуется телом своего парня. — Мм? Пришел? — блондин обернулся от плиты и одарил его самой солнечной улыбкой, а потом увидел, как тот пялится, — Ты чего это? — У тебя такая жо- — осекся, переводя взгляд с ягодиц на лицо парня, — Ты такой красивый у меня! — Мог бы и договорить, я люблю комплименты моей заднице, — подмигнул и повернулся дальше жарить что-то ароматное на сковороде. Минхо подошел бесшумно как кот, обхватил руками тонкую талию, и прислонился губами к уху: — Твоя милая маленькая сочная жопка — произведение искусства. — Ащщ, еще пару слов и я заведусь, и что мы с этим будем делать? Тут на плите еда! Джисон не ожидал, что ему ответят, он иногда старался вбрасывать подобные фразочки, но чаще всего они переводили тему с сексуальных подтекстов. Он не думал, что сегодня его вопрос будет услышан. — Я думаю, что разберусь с твоим причинно-следственным возбуждением после ужина. Минхо, пытаясь разглядеть лицо Джисона, увидел, как дернулся кадык и его парень нервно сглотнул, а потом быстро сделал вид, что ничего не слышал и активнее стал помешивать блюдо в сковороде. Уплетая в комфортном молчании токпокки, парни сидели друг напротив друга и Минхо залипал на то, как надуваются щечки младшего, пока он пытается, еще не прожевав, сразу запихнуть шиитаке и кимчи. — Cлушай, хён, я тут подумал, — щеки по-прежнему мило раздуты, Минхо не смог сдержать нежный смех, — Я в выходные пойду на рэп-баттл с Чанбин-хёном, может хочешь с нами? Я знаю, тебе не сильно интересно, но может развеяться. Ты только работаешь и на терапию ходишь. — Мм, хорошая идея, но я пока себя чувствую нестабильно, даже не знаю, — брюнет грустно напряженно вздохнул, и Хан сразу же положил ладонь на руку своего парня. Минхо ласково улыбнулся на этот жест. И задумался. Если продолжать сидеть в своем коконе, продолжать выбирать страдание и бесконечное прокручивание ситуации в голове, какой в этом толк? Уже скоро пару месяцев, как он знает маршрут только до работы, мероприятий (на которых держится очень отстраненно), и кабинета Мун Юнджин. — Как хочешь, любимый, я просто подумал, что тебе будет легче, развеешься… — Джисон сжал руку и продолжил есть. — Ты прав, я не против развлечься с вами, — Ли ожидал радость, но заметил, как парень стушевался, — Что не так? — Черт, хорошо. Ладно, — Хан смущенно почесал нос и зажмурился, — Вообще, мне дали короткое минутное выступление, и это первый раз, когда я буду выступать. — Что? Ты серьезно? — старший аж со стула подскочил. — Да-а, ах, я стесняюсь теперь, зачем я тебя позвал, — притворно захныкал младший и задергал ногами под столом, прикрывая лицо руками. Минхо сразу же подошел и заключил его в объятия со спины. — Я за тебя очень рад, и я тебя поддержу. Обещаю не дразнить тебя, если облажаешься, — нежный чмок в шею и наглый смешок, — Разве что чутка. — Ну хён! Ладно, слушай, — Джисон обернулся на барном стуле к брюнету c глазами-бусинами, — На этом баттле некоторые даже покупают время за сотни тысяч, а мне дали за то, что им трек понравился. Это редкость и я не хочу упустить эту возможность. Ты представляешь? — Я уже говорил, какой ты потрясающий у меня? И я в шоке, что ты молчал! — Я только сегодня узнал, и перестань меня смущать, — постучал кулачками в грудь, так мило, — Короче, после всех смен на кейтеринге, в пятницу ночью я поеду на студию с Чанбином, отточить выступление, и в субботу выступаю. — Угу. — Ты правда пойдешь? — Теперь миллион процентов да. Брюнет хитро улыбнулся на краснеющие щечки своего парня и наклонился к нему для поцелуя. Честно сказать, Минхо в последние дни замечал несдержанность Джисона. Его это не пугало, ведь это нормально, что возлюбленный хочет его. Но будет ложью сказать, что Минхо не сходит от этого с ума. Потому что страстность младшего сносила крышу всегда. А потом все исчезло, все было вырвано из груди без наркоза, оставалась только апатия. Сейчас он ощущал, как его собственное желание возвращается неумолимо быстро. Потому что на поцелуй Джисон сразу прикрывал глаза. Открывал рот податливо навстречу языку и губам старшего. Вздыхал, мычал и стонал без стеснения. Захватывал своими губами уже более дерзко, кончиками пальцев едва касался спины, ласкал вдоль позвоночника, немного сжимая шею. Он не просто знал, как обращаться с Минхо. Он гипнотизировал, завораживал, растворял в себе. — Пойдем в спальню, — горячее дыхание прямо в губы, а ресницы так и дрожат, и Минхо задыхается от этого вида. Закрывая дверь за собой и обнимая Джисона со спины, приподнимает фартук, по-прежнему надетый на голое тело и сводящий с ума, и гладит подтянутый живот. Он немного округлый от недавнего ужина и от ощущения под пальцами — что-то ласковое щекочет Минхо внутри. А когда младший вновь податливо и доверительно тает в нежных руках, откидывает голову на его плечо с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, когда дышит учащенно, когда свою руку закидывает назад, притягивая старшего за шею к собственной шее, внутри уже не только нежность. Внутри тепло превращается в лаву и разливается от груди книзу живота, просясь вырваться наружу. Они передвигаются к кровати медленно, пока дыхание дразнит шею младшего, а пальцы будто случайно поднимаются под фартуком выше и проходятся по соскам. — Я… Ах, — Джисон уже стонет, такой чувствительный. — Как ты хочешь? — шепчет в выступающую венку на шее, а потом точеным носом ведет вверх за ухо, вдыхает. — Ах, черт, хён, так хочу тебя. — Я знаю, любимый, прости меня. — Нет. Не извиняйся. Не надо, пожалуйста, — брови Джисона ползут вверх в мольбе. — Хорошо. Так как ты хочешь? — руки старшего ложатся на бедра и сжимают. — Ах… Что тебе будет комфортно? — тяжело дышит и инстинктивно толкается ягодицами назад, а затем стонет от того, что чувствует стояк, упирающийся в него. — Я хочу отсосать тебе, как идея? — О боже. Охуенная, — Джисон нервно сглатывает, — И я сейчас слечу с катушек. — Что это подразумева- Блондин оборачивается в объятиях Ли, захватывает руками его шею и притягивает, поглощая. Губами, языком, пальцами, прикосновениями. Выгибает поясницу и прислоняется своим пахом к его, на что оба хнычут в поцелуе, ощущая возбуждения друг друга. Минхо не сдерживает себя. Наминает ягодицы, раздвигает, оттягивает и отпускает, затем хлопая по ним и снова жадно сжимая. Языком водит по всему рту, стонет от ощущения пирсинга в языке младшего, цепляет губами подбородок, спускается к шее. Руками оглаживает обнаженную спину, находит петельку и развязывает пояс фартука. Снимает его и тут же губами прикасается к соскам поочередно, затем выпуская зубы и прикусывая. Слушает красивые звуки своего парня в ответ. Чувствует его руки на своих плечах. Возбуждение ударяет в голову еще сильнее, когда он чувствует, как эти руки инстинктивно давят. Джисон жаждет рот своего парня, а Минхо жаждет его член во рту. Идеально. Он опускается на колени, похотливо, по-кошачьи, обжигающе смотря прямо в затуманенные полуприкрытые глаза Джисона. Продолжает смотреть, пока стягивает его коротенькие шорты, не упуская возможность огладить стройные ноги. Не отрывается от его лица взглядом и, когда прощается с боксерами, ощущает, как кончик члена стукается о его подбородок. — Бля-ять, Минхо, — зрачки Джисона расширяются, глаза наливаются кровью, а глотка отчаянно воспроизводит низким тоном, — Соси мой член. Минхо так пошло стонет от этих слов, губами касаясь кончика и сразу же тычет языком в дырочку, затем захватывая головку и облизывая как леденец. — О боже, о да — младший изнемогает, слова и стоны смешиваются. Расслабляя горло, заглатывает на всю длину и перекладывает руку Джисона со своего плеча на затылок. Смотрит невинно снизу вверх, будто не у него сейчас в горле член парня. Хан берет за волосы и аккуратно двигает, пытаясь себя сдерживать. Но Минхо только ускоряет темп, жадно зажимая губами, лаская языком. А затем вытаскивает член и бьет себе кончиком по губам. И снова сосет и уже помогает себе рукой у основания. Стонет от того, как кулак сжимается в его темных прядях. И лезет свободной рукой себе в штаны. Младший только успевает стонать и пытаться держаться на ногах. — Нет, не трогай себя, — Джисон старается говорить твердо, но голос как у опьяненного. Снова руки сжимают волосы, хлюпающие звуки по всей комнате, губы плотно сжимают, податливое горло расширяется. Еще два толчка, три, пять, и Джисон кончает, выстанывая смесь мата и упоминания имени Минхо наряду с богом. — Пиздец, как люблю твой член, — наглый хён даже язык не отрывает от уретры, пока произносит, и снова пару раз посасывает смягчающийся чувствительный орган, пока тело парня плавится. — Ты дикий хищный кот, сумасшедший Ли Минхо. Брюнет вылизывает и проглатывает все, и затем ставит пару засосов прямо на лобке, на что его чувствительный парень уже не может держаться, и, сдвигая вместе колени, падает на кровать. Минхо следует его примеру и падает рядом. — Малыш, — Джисон спустя пару минут наклоняется над ним, и, проводя пальцами по подбородку и шее старшего, продолжает, — Ты хочешь, чтобы я… Хочешь продолжить? — Я немного устал после сеанса, не думаю, что у меня хватит сил на продолжение в полном масштабе… — Конечно, котенок, я не об этом… Я никогда не спрошу у тебя, пока ты сам не будешь готов пойти до конца… Я про то, что, — Джисон ведет пальцами по груди вниз живота, — Ты все еще твердый и я мог бы с этим помочь. Что скажешь? — Мм, да, прикоснись ко мне. — Как ты хочешь, чтобы я прикоснулся? — младший оставляет поцелуй на линии челюсти, а затем на шее, — Руками? — еще поцелуй, оттягивая футболку, прямо в ключицу, на что Ли закусывает губу, — Или хочешь, чтобы я принял весь твой красивый ровный член в свое горло? — Блять, Хан Джисон, — шипит и ощущает, как член дергается в штанах, хотя его даже не трогали. Так на него действуют грязные разговорчики его парня. — Где-то я уже это слышал, — Джисон посасывает в углублении между ключицей и шеей, мурчит от удовольствия, которое доставляют ему любые прикосновения к Минхо, — Думаю, примерно каждый раз, когда мы занимаемся чем-то подобным. — Сделай уже что-нибудь, — от раздражения в голосе Минхо, Джисон посмеивается. — Какой нетерпеливый, я хочу, чтобы мой хён видел, как я поглощаю его член. Можешь встать на колени у кровати? — Что? В смысле? — Увидишь, встань на колени и достань свой член. Брови Минхо летят вверх от непонимания и возмущения. Он уже хотел полежать бревном на кровати, пока парень будет также лениво отсасывать ему, но тут какие-то приколы. Правда, это же Джисон. С ним что чокер-ошейник, что секс в туалете на мероприятии — обычное дело. И все это безумно завораживало и всегда держало в приятном напряжении. Что же сейчас задумал этот демоненок? Минхо встает на колени у кровати и как-то неловко достает полностью твердый член. И когда видит, что он достает как раз ровно до постели так, что его можно положить на нее (пиздец, как ему сейчас странно), до него начинает доходить. Джисон наблюдает с ухмылкой и только после того, как брюнет готов, переворачивается головой к Минхо, лежа на спине (будучи к тому же полностью обнаженным), свешивается головой вниз с кровати и открывает рот. — Ебануться, — все, что может выдохнуть Ли. — Пошевеливайся, хён, fuck my mouth. Минхо так грязно стонет, почти ноет от осознания. Сейчас он будет толкаться в рот своего парня и видеть, как работает его горло. Пиздец. Первое движение медленное. И когда в шее Хана (которую Минхо любит до сумасшествия, за ее утонченность, за красивый кадык в виде сердечка, за медовую кожу, за голос, который издают связки, принадлежащие этой изысканной шее) он видит очертания своего члена, он буквально готов кончить в ту же секунду. Его трясет от возбуждения, ресницы дрожат, глаза часто моргают, а рот приоткрыт и тяжело вздыхает. Минхо пытается осознать себя в пространстве. Он с любимым человеком, они занимаются оральным сексом, все хорошо. И слишком горячо. Слишком желанно и долгожданно. — Ах, Джисони, — вздыхает и шепчет еле слышно, когда блондин обхватывает руками его бедра и направляет к себе так, что член снова входит в горло. Брюнет приходит в себя и начинает сам толкаться, чувствуя, как легко младший принимает его. Звуки настолько блядские, что Ли мысленно уговаривает себя продержаться хотя бы пару минут, чтобы подольше насладиться этим развратным видом. Джисон убирает руки с бедер, чтобы отдаться в полную власть темпа своего парня. Минхо устанавливает ритм, увлекается так, что слюнка начинает стекать из его приоткрытого и стонущего рта. Чувствует, как приближается оргазм, и обхватывая ладонями шею парня снизу, продолжает толчки. Смотрит, как это выглядит и думает, что если бы сейчас сбоку висело зеркало и он туда заглянул, то взорвался бы как сверхновая. Переводит возбужденный взгляд с горла Джисона вниз по его оголенному телу ниже, замечая, как вздымается его грудь, а затем... что его член вновь полностью твердый. — Черт, Джисон, ласкай себя, — шипит старший, — Я хочу видеть, как ты делаешь себе приятно. Блондин довольно мычит, продолжая предоставлять своего горло для траха, и рукой начинает водить себе по всей длине на сухую. Минхо, видя это, высовывает свой член и велит плюнуть скопившуюся слюну во рту младшего себе на руку. И когда тянется вперед на кровать, чтобы своей рукой со слюной провести по его члену, тот буквально ловит в движении его возбуждение и снова яростно сосет. — Господи, блять. — Минхо, Минхо, умоляю, залезь на кровать и трахни мой рот в шестьдесят-девять, — Джисон прерывается, притягивая за бедра выше, чтобы он коленями залез обратно на постель. Старший охает и поднимается, послушно вставая коленями по бокам от головы младшего, высвобождая ноги из штанов и боксеров, и резво скидывая футболку. Затем следит, чтобы Джисон помог себе рукой, направляя член в рот. И когда тот продолжает трахать свое горло, Минхо на мгновение падает носом прямо к лобку своего парня, рвано выдыхая от обилия впечатлений сегодняшнего вечера. Открывая глаза, смотрит на дерзкий розовый и полностью твердый член младшего и, не думая ни о чем, инстинктивно наклоняется над ним и вновь поглощает своими губами. Джисон удивленно стонет и прерывается: — Детка, ты не должен. Но Минхо даже не прерывается, быстро и активно двигая ртом в погоне за желанием вновь удовлетворить своего любимого. Поэтому Джисон лишь хнычет и продолжает свою работу. Это безумие и блаженство одновременно. Руки блуждают по телам. Минхо пытается ощутить под пальцами каждый кусочек кожи младшего. Ведет от коленей вверх по бедрам младшего, захватывает яички, переходит на пресс. Хан кладет руки на его задницу, аккуратно сжимая, не позволяя себе большего, затем оглаживает его упругие бедра, и снова возвращается к ягодицам. Они теряются во времени, ласках и любви. Оба ощущают, как их органы почти синхронно твердеют до пика. Видят напрягающиеся мышцы ног и пресса. Слышат стоны друг друга. Вибрации от голосов на членах. И когда кончают, содрогаются телами так сильно, что кровать начинает поскрипывать только лишь от их судорог. Когда Минхо падает сбоку, еще некоторое время они выдыхают и стонут. Джисон ползет, поворачиваясь лицом к лицу старшего, нежно улыбается, все еще отчаянно пытаясь восстановить дыхание. Минхо смотрит на него. На лбу испарина, серебристые пряди, как и всегда во время их страсти, прилипли ко лбу и вискам. Взгляд довольный и томный. Он так безусловно красив. Ли знает, что если бы Джисон сейчас был хоть лысым и прыщавым, он бы его все равно безумно любил. — Я люблю тебя, — шепчет Хан, будто синхронизируясь с мыслями старшего, нежно ведет по его скуле и нижней губе большим пальцем. — Помню, как эти пряди были ярко-синими, а комнату освещал неон, и я трахал тебя, мечтая только об одном, — Ли делает паузу и младший вопросительно кивает, — Чтобы ты стал моим парнем. И вот ты здесь, рядом со мной, мой парень. Который проживает со мной какой-то лютый пиздец. И продолжает меня хотеть. Хан уже хочет закатить глаза и цыкнуть, но брюнет опережает его: — Ты драгоценный. Ты должен это знать. Я очень люблю тебя, Джисони. Он видит, как глаза блондина предательски быстро становятся влажными и закрываются. И не может удержаться, притягивает и прижимает все его обнаженное разгоряченное тело к себе. И тянется губами к лицу, чтобы поцеловать прикрытые оленьи глаза, ласково сцеловывая проступившие слезинки.***
Минхо ждал своего парня в пятницу после его работы в кейтеринге и в звукозаписывающей студии примерно к часу ночи. Он начал ловить неприятные флешбэки с собственной афтепати и тревожных сообщений младшего, когда тот не ответил на звонок в час и час тридцать. — Чанбин? Вы еще в студии? — Минхо кусал губу, но был рад, что дозвонился хотя бы до своего друга. — Ээ, нет, мы покушать зашли часа полтора назад еще, после студии. И потом я уехал домой. А что? Джи еще не с тобой? — Нет. И не отвечает на звонки. И сообщения. — Странно. Я когда уезжал, он в туалет пошел в рестике. И сказал, что следом за мной такси вызовет. — Когда это было? — Ну минут сорок назад точно. Он бы уже приехал, мы были недалеко от вашего района. — Пиздец. — Стой, стой, бро, мейби у него сел телефон или типа того? В целом, может он уже скоро будет, мало ли, может живот у него там прихватило… — Бин, блять. — Я серьезно, ну что! Подожди еще минут двадцать и если что, звони и решим, что делать, окей? Минхо согласился и, повесив трубку, начал пялиться на настенные часы, единственные во всей квартире, висящие на стене перед диваном. Будто это как-то поможет. Отправил еще пять сообщений младшему. Почесал левую ногу. Затем правую. Понял, что они не чешутся. Заправил падающие на лицо волосы за уши примерно раз семь. Встал и начал ходить около входной двери. Разглядывал обувь Джисона, дергал за рукав висящей на вешалке куртки Джисона. Будто это как-то поможет вернуть его домой. Прошло пятнадцать минут. К черту. Минхо набирает вызов. На экране горит “Джисони”. Он слышит мелодию и не понимает, почему слышит звук звонка телефона блондина, если он точно не оставлял телефон дома. Ведь он уже звонил. И днем Хан отвечал на сообщения. Отклоняет телефон от уха, чтобы вслушаться, и понимает, что звук доносится из коридора. Бросает смартфон на полку у входа. Быстро открывает дверь. Джисон сидит на корточках, облокотившись спиной на стену прямо около двери в их квартиру. — Какого хуя, Джисон?! — без стеснения и переживаний, что разбудит соседей, вскрикивает Минхо, — Я очень переживал! А потом видит, что младший закрывает лицо руками. Кидается к нему на пол, пытается убрать его руки. — Джисони? Что случилось? Что с тобой? Ему удается убрать руки парня, тот жмурится то ли от стыда, то ли от боли, потому что под его глазом огромный кровоподтек, и губа разбита. — Блять, малыш?! — шепчет в ужасе Минхо, — Что случилось? Сможешь встать? Джисон кивает. Он поднимает его силой и затаскивает внутрь, благо, тот легко приподнимается, никаких других видимых повреждений не видно. Закрывает дверь и ведет его на диван. Сажает, и бежит в ванну в поисках аптечки. Нервно моет руки три раза, и бежит на кухню. Достает из морозилки лед и кладет его в пакет, оборачивая тонким полотенцем. Подходит и дает своему парню. Тот сразу прислоняет к щеке и гематоме под глазом и шипит от боли. Приносит аптечку и начинает обрабатывать разбитую губу. Глаза неконтролируемо наполняются слезами, но он грубо и прерывисто вытирает их рукавом. Сейчас не время для его эмоций. Сейчас важен Джисон. Его парень ведет себя… Странно. Он не плачет, не ведет себя травмировано, оскорбленно. Его явно не ограбили или побили недоумки. И взгляд какой-то суровый, даже злой. Он раскинул ноги в стороны на диване так, как обычно в вагоне метро делают мужики, желающие доказать, что у них самые большие яйца. Минхо практически усмехается над этой позой, но не позволяет себе сделать это вслух, все еще переживая за то, что же произошло. Когда он заканчивает обрабатывать рану, а Джисон по-прежнему молчит и почему-то его желваки играют на лице, будто он сильно сжимает челюсть, Минхо все же решает снова спросить: — Джисони? Что произошло? Ты больше нигде не ранен? — Нет, — Хан даже не смотрит в его сторону. — Ты не можешь так со мной поступить, прошу, скажи, что такое, — уже умоляет Ли, что на него не похоже, он так сильно никогда ни за кого не переживал раньше. — Кое с кем подрался на выходе из ресторана. Все в порядке. — Ничего не в порядке, если тебя отпиздили, Джисон. Младший почему-то очень довольно и нагло хмыкает. — Кто еще кого отпиздил, — его выражение такое, будто он хочет агрессивно сплюнуть на асфальт, но они дома, поэтому Хан лишь злобно морщит нос. — Что ты сделал? У тебя будут проблемы? — Ли уже начинает задыхаться от того, что из младшего все надо выпытывать. — Пф, нет. Это у него будут проблемы, если я его еще хоть раз увижу. — Джисон, — Минхо протягивает его имя твердо и требовательно. — Тебе будет неприятно это слышать, Минхо, — также тянет Хан, голос твердый и, наконец, он переводит взгляд на своего парня. — Мне похуй, говори давай, — Ли берет его за руку и сжимает ее в призыве. — Я взъебал рожу этому ублюдку, — Джисон хмыкает, хитро и остро глядя прямо в глаза. — Что? Кому? — Минхо вскидывает брови в непонимании. — Твоему экс-бойфренду, любимый. Говно-Эрику. Минхо забывает, как пользоваться легкими.