Затерянные

День тот же, континент — другой. 6 августа 1944 года. Страна утренней свежести. Жаркая южная ночь давит на виски своей влажностью. Тягучий воздух густо обволакивает тело, замедляет движения, не даёт насытить лёгкие кислородом. Чон Хосок пробирается тёмными закоулками города в морской порт. Рубашка на нём промокла от пота и неприятно прилипает к спине. Альфа торопится. В начале пятого, с отливом, из порта отчалит торговое судно, плывущее через Японское море в Страну Советов. Мин Юнги договорился с капитаном корабля о помощи в побеге из родной страны. Многие их земляки скрывались от японского деспотизма в загадочном холодном краю, белым пятном занявшем половину Евразии на карте Восточного полушария. Два года назад несколько его знакомых смогли на корабле добраться до города с труднопроизносимым названием — Владеющий Востоком. Они передали весточку на родину о том, что новая страна оказалась очень гостеприимной, а люди в ней — отзывчивыми и радушными. И Юнги тоже решил попытать своего счастья в том государстве. Будучи почти у цели, совсем близко к территории порта, Хосок запинается в темноте за какой-то строительный мусор, и летит на землю. Резкая боль пронзает его икроножную мышцу — кажется, альфа напоролся на торчащий из обломка бетона металлический штырь. Больно — не то слово! Чон со стоном сквозь сжатые зубы выдёргивает из ноги кусок арматуры. Отрывает полосу от низа рубашки, и так-сяк перематывает рану. Ткань тотчас окрашивается сочащейся кровью, но альфа только перетягивает конечность потуже. Осторожно поднимается с земли и проверяет свою способность передвигаться. Ему в любом случае нужно спешить, времени уже в обрез. А уже после того, как попадёт на корабль, он попросит Юнги осмотреть рану и оказать квалифицированную помощь. Альфа Мин Юнги родился в семье потомственных лекарей. Конечно, его прапрадед был обыкновенным деревенским полузнахарем-полушарлатаном, отгонявшим любую хворь отварами трав и заговорами на уходящую луну. Однако, кое-какие знания и заработанные деньги он всё же передал своему сыну, который смог поехать в Китай учиться китайской традиционной медицине. Вернувшись домой, тот больше отцовскими заговорами не пользовался, а лечил людей согласно полученным знаниям. И — о, чудо! Это только поспособствовало скорейшему выздоровлению пациентов и росту его авторитета как лекаря. С тех пор от отца к сыну передавались знания, и врачевание стало их семейным делом. Отец Юнги — последний, кто смог посетить Китай и обучаться там медицине. Мин Юнги родился в 1912 году, когда Корея уже два года была под властью Японии. Естественно, из страны его бы не выпустили, попытайся он уехать на учёбу легально. Так что он просто ассистировал отцу во время его работы, читал доступные ему трактаты по медицине, и внимательно впитывал все объяснения деда и отца. Достигнув двадцати четырёх лет, Юнги сдал своеобразный домашний экзамен, устроенный ему отцом совместно с ещё одним знакомым лекарем. И хотя у Мина не было официального диплома, оба уважаемых специалиста решили, что он вполне квалифицированный доктор. Отец разрешил Юнги принимать пациентов на дому под его именем. И всё было хорошо до последнего месяца, пока на Мина не донёс властям завистливый сосед за незаконную врачебную деятельность. И тогда альфа, посоветовавшись с отцом, решил бежать из страны, боясь попасть в тюрьму. Юнги просил родителя ехать вместе с ним, опасаясь, что того тоже могут привлечь к ответственности. Но стареющий отец отказался бросать могилы предков, решив, что и сам должен быть похоронен после смерти в родной земле. Даже если остаток жизни ему придётся провести в тюрьме. Этот их разговор и подслушал Чон Хосок. Альфа на четыре года младше Юнги, сейчас ему двадцать восемь лет. Он с самого детства таскался за Мином, как хвостик. Привязанность и дружба между ними возникли после того случая, когда старший альфа защитил малыша Хосока от напавшей на него лисицы. Десятилетний Юнги знал, что лиса так просто не выйдет из леса к людям. Значит, зверь болен бешенством. Благо, отец Мина с ранних лет отдал его в науку к мастеру боевых искусств, заботясь о всестороннем развитии сына. Юнги палкой отбивался от озлобленного зверя, спасая перепуганного ребёнка. На крики мальчика наконец прибежали взрослые, и окончательно расправились с больным животным. А старший альфочка сказал младшему: «Я вижу царапину от когтей лисы на твоей ноге. Ты можешь заболеть. Пойдём, мой дед и отец знают, как лечить многие болезни. Они помогут тебе». Так и началась их дружба. И сейчас Хосок торопится найти корабль, который в разговоре с отцом упомянул Юнги. Чоном движет обида и злость. Он отыщет этого засранца Мин Юнги, и хорошенько врежет ему в челюсть! Этот, так называемый, друг даже не попрощался, не сказал о своём отъезде. Будто и не было между ними двадцатилетней дружбы. Будто Мин не стал Чону ближе чем другом, почти братом. Решил всё сам. А как же он, Хосок? Младший не останется в этой стране, если Юнги не будет рядом. Поговорив со своими родителями, альфа приготовил себе дорожный мешок, сложил туда немного сменной одежды, а главное — семена и коренья нужных ему для работы растений. Взял также минимальный запас готовых травяных лекарственных сборов. Родные со слезами на глазах вручили сыну заработанные многолетним тяжёлым трудом деньги. Не стали удерживать, а благословили в дальнюю дорогу. Знали, что их сын поступит, как велит ему его сердце. И если они не отпустят, то он просто угаснет, разрываясь между тоской по другу и преданностью родителям. Чон Хосок знаток лекарственных растений и целебных составов из них. Давно, ещё в детстве, видя искреннее восхищение Мином в глазах маленького Хосока, отец Юнги подсказал его родителям, какую профессию следует выбрать их сыну. И даже внесли половину оплаты за обучение мальчика у знахаря, которое заняло целых семь лет. Теперь Чон уже и сам полноправный травник, снабжающий растительными лекарственными составами за умеренную плату всех желающих. Хосок и сейчас не сводит с Мина преданных глаз, и готов таскаться за ним хвостиком, как в детстве. И в порт он бежит следом, как верная собачонка. И последует за ним, куда бы тот не отправился — хоть на Южный Полюс. Поэтому, сцепив зубы, он пробует наступить на раненую ногу. Боль простреливает от голени до самых мозгов, ударом молнии задевая каждый нерв. Альфа не сдерживает тихого стона. Однако, через силу идёт, хромая, к отлетевшему в сторону при падении вещмешку. Поднимает его с земли, на ощупь находит в одном из кармашков нужное ему засушенное и перемолотое в порошок растение, и закидывает щепотку под язык. Это ослабит болевые ощущения, хотя потом одурманит сознание — через минут пятнадцать — двадцать. Однако, Хосок надеется, что к тому времени он уже найдёт Юнги, и тот поможет ему. Альфа идёт по территории порта, слегка подволакивая повреждённую ногу. Старается не обращать внимание на боль, концентрирует мысли на поиске нужного корабля и знакомого силуэта друга. Сторожевые огни на пристани помогают ему в поисках, рассеивая густую темноту летней ночи. Хосок уже начинает чувствовать действие лекарства. Его слегка пошатывает от потери крови и дурмана в голове, но он хотя бы может идти, не вскрикивая от боли при каждом шаге. Причал кажется альфе бесконечно длинным, а очертания кораблей, пришвартованных у него, абсолютно одинаковыми. Внезапно его расфокусированный взгляд выхватывает знакомый силуэт в рассеянном желтоватом сиянии масляного фонаря. — Юнги! — негромко зовёт Чон, опасаясь привлечь к ним лишнее внимание. — Юнги! — чуть громче, видя, что альфа не слышит его. Мин вздрагивает от неожиданности, когда к нему долетает тихий голос, улавливает среди всей какофонии портовых запахов — рыбы, солярки и мазута, копоти переработанного масла, гниющих водорослей — знакомый. Он приближается к Чону, шипит рассерженно: — Какого чёрта, Чон Хосок? Что ты здесь делаешь? — Какого чёрта, Мин Юнги? — вторит ему слегка запинающимся голосом младший. — Это я тебя спрашиваю, какого чёрта ты ничего не сказал мне? Решил удрать молча, как последний засранец? Таков итог нашей дружбы? — злость на друга помогает Хосоку цепляться за ускользающее сознание. Кажется, он немного превысил дозу обезболивающего лекарства, да ещё потеря крови и сильное эмоциональное напряжение сказываются. — Вот потому и не сказал — знал, что ты не останешься дома! Знал, что решишь идти со мной! — Юнги умудряется даже шёпотом ругаться так выразительно, что Хосок невольно умиляется. Обычно Мин ведёт себя довольно холодно и отстранённо, никак не проявляя внешне свои эмоции. — Да! Ты прав, я бы в любом случае последовал за тобой! — шёпотом кричит младший альфа. — Мне не понятно, чем я заслужил такое пренебрежительное отношение? Не заслужил даже прощального «Будь здоров»! — Ты оставил своих родителей! — перебивает его Юнги. — Ты тоже бросаешь своего отца! У моих по крайней мере, есть еще од-дин сын — мой младший брат, и он присм-мотрит за ними в старости. А ты на кого б-бросаешь своего? — язык Хосока всё больше заплетается, и Юнги с удивлением замечает, что младшего шатает. — Что с тобой, Хоби? — обеспокоенно спрашивает Юн. — Поранил ногу, когда б-бежал сюда, — объясняет Чон. — Ерунда, пройдёт! Так что с твоим отцом? — Он решил остаться. Откуда ты вообще узнал? — наконец-то до Юнги доходит, что его секрет и не секрет вовсе. — Я ш-шёл к тебе. В тот вечер, когда ты сказал отцу. Случайно услыш-ал… — Вещевой мешок начинает потихоньку сползать с плеча Хосока, слегка наклоняя его в сторону под своей тяжестью. — Ты никуда не уедешь без меня, Юнги-я… Я последую за тобой в любое место… Пойду с тобо… Чон не договаривает. Он заваливается набок под тяжестью вещмешка, и Юнги едва успевает поймать его, чтобы тот не ударился головой о каменный причал. — Хоби! Хоби! Что с тобой? — испуганно тормошит Мин Хосока. Опытными руками врача пробегает по венам на шее, отыскивая пульс и одновременно прислушиваясь к дыханию. По всем признакам Чон просто упал в обморок. Юнги принюхивается, и ощущает тонкий аромат трав, которые принял Хосок. Мин вспоминает о ране младшего альфы. Хмурится и мысленно даёт себе подзатыльник. От его друга сильно пахнет кровью. Юнги настолько был поражён, увидев здесь Хосока, что просто сначала не обратил внимания. Врач осторожно опускает тело младшего прямо на замощенную брусчаткой пристань, подложив под голову мешок. Проводит предварительный внешний осмотр, и замечает рану на ноге с ещё немного сочащейся кровью. Судя по цвету кожных покровов, состоянию слизистых, частоте пульса и размеренному дыханию, всë не так плохо. Хосок просто не рассчитал дозу лекарства впопыхах. Паника немного отпускает Мина. Он садится на брусчатку так, чтобы переложить голову парня себе на колени. Едва касаясь, ладонью отодвигает спутанные волосы, прикрывающие глаза Чона. Подушечкой указательного пальца проводит по лбу младшего от линии роста волос вниз, ведёт по кромке носа, спускаясь к верхней губе. Палец Юнги замирает на пухлой нижней, любовно движется сначала к одному уголку рта, затем к другому, слегка сминая нежную плоть. Внезапно с ближайшего судна раздаëтся двойной удар колокола, извещающий о смене дежурства, и Мин резко отдёргивает руку от губ Хосока. — Глупый, глупый альфа!.. — шепчет Юнги вслух. И неизвестно, кого он имеет в виду — Хосока, бросившего свою привычную жизнь и последовавшего за ним, или себя…