Затерянные

Хосок и Юнги. Мина. Хосок очнулся. Из-за непривычного чувства покачивания кровати его немного подташнивает. Встав с узкой койки, альфа понимает, что и пол под ногами качается. С трудом до него доходит, что он на корабле. Юнги не бросил его, а забрал с собой! Чувство ликования захлёстывает Чона изнутри. — Ты проснулся? Нога не болит? Зачем встал? — в каюту входит Мин Юнги и тут же начинает осыпать вопросами друга. — Юнги, спасибо! — Хосок одаривает альфу такой лучезарной улыбкой, что сердце Мина непроизвольно сжимается. — Спасибо, что не бросил меня, дружище! — Но очень хотел. — Юнги снова супит брови. — Как ты себя чувствуешь? Как нога? — Терпимо. Мы на корабле? — Да. Плывём в Японском море. Хосок прихрамывая подходит к иллюминатору. — Это так волнующе — голубизна воды сливается на горизонте с голубым полукружием неба… Мне ведь можно выйти на палубу, и посмотреть на океан? Юнги улыбается, смотря в спину другу. Хосок всегда такой непосредственный, так легко проявляет свои эмоции. — Конечно. Но сначала ты поешь, а я сменю повязку на ране. Потом помогу тебе выйти на палубу. — Кстати, расскажи, как ты уговорил капитана взять вместо одного нелегального пассажира — двоих? — Это было непросто. Пригодились те деньги, которые ты взял, и моё обещание исполнять обязанности корабельного врача в этом плавании. — Мин слегка пожимает плечами, как бы говоря: ну а как ты хотел? Всё в этом мире стоит денег! — Хорошо. Главное, что мы вместе, — тихо произносит Хосок, а на лице Юнги снова застывает непроницаемая маска. — Пойдём, Хоби, покажу тебе, что тут и как устроено. На следующий день Мин помогает Чону выйти из каюты на палубу. Нога всё ещё побаливает, но Хосок с удовольствием отдыхает на носу судна и подолгу любуется на открывающийся вид вокруг. Ему по душе чувство свободы, обретённое им на корабле. Благодаря Мин Юнги и своей решительности альфа полностью перевернул свою жизнь. И готов ещё не раз это сделать ради друга. Чон отслеживает альфьим чутьём передвижения Мина на корабле. Как он спускается за чем-то в кубрик. Как возвращается на камбуз, чтобы проверить, добавил ли корабельный кок в пищу витаминные добавки из запасов Хосока. Как рапортует капитану корабля, что матрос, неудачно подвернувший ногу, осмотрен им и какое лечение ему назначено. Как Юнги идёт через палубу по другим делам, стараясь не сталкиваться с ним взглядом. Чон знает, что он неправильный. Знает, что это ненормально — альфе быть так зависимым от другого альфы. Хотеть быть рядом, вдыхать его запах, ощущать его феромоны. Хосок знает, что Юнги никогда не примет его, альфу. Он знает, что он — ненормальный. И лишь чудом Мин не догадывается о чоновых чувствах. Или догадывается, но упорно избегает этой темы в разговорах. Ведь Хосок так очевиден, так открыт к нему. Однако Чону остаётся лишь довольствоваться лишь ролью преданного друга, смириться со своей ненормальностью и одинокими ночами тихо оплакивать свои несбыточные мечты. Внезапная суета на палубе отвлекает Хосока от тоскливых раздумий. — Полундра! — и резкий бой дежурного колокола. — Полный право руля! — Есть право руля! — Стоп машина! — Есть стоп машина! — Полный назад! — Поздно… — Мы пропали! — Тишина на корабле! — грозное от капитана. Мина! Пятидесятикилограммовая противокорабельная мина тихо покачиваясь на волнах, неумолимо приближается к левому борту судна. Экипаж напоготове, капитан в рубке, сигнал тревоги звучит на корабле. Откуда взялась мина — всем в принципе понятно. Они плывут в водах между воюющими странами — Страной Советов и Страной восходящего солнца. Вполне ожидаемо, что территориальные воды могут быть опасными. Хосок растерянно оглядывается на матросов и боцмана. Члены команды, прильнув к борту и замерев едва дыша, смотрят, как шарообразная плавучая смерть с торчащими во все стороны щупами, проплывает вдоль левого борта, едва касаясь его металлической обшивки. Пронесёт? Мина проплывёт по касательной? Судьба помилует их? Или же разнесёт в щепки судно вместе с людьми? Сейчас можно в полной мере понять суть выражения — «тишина как на кладбище». В воздухе царит всепоглощающий ужас, самый древний, инстинктивный страх — страх смерти. Неизвестно откуда взявшийся Юнги, хватает за руку Чона, и тащит его к правому борту, подальше от несущего гибель устройства. В воцарившейся тишине слышно, как царапают щупы мины обшивку корабля. — Хён, зачем ты? — Хосок не успевает договорить, как Юнги накидывает на него спасательный круг. — Прыгай, Хо! — отчаянно кричит Мин. И одновременно с раздавшимся оглушительным взрывом Юнги толкает Хосока за борт, падает за ним следом, сносимый взрывной волной. Чон всплывает на поверхность благодаря надетому на него спасательному кругу. Он откашливает воду, в ушах стоит звон, перед глазами плавают белые круги. Обернувшись в сторону корабля, Хосок видит, что кормы и левого борта нет, а оставшаяся правая часть корпуса судна, булькая и шипя, медленно погружается под воду. Кругом покачиваются на волнах крупные и мелкие обломки корабля. А ещё Чон видит тела людей. В основном мёртвые, или смертельно раненые, опускаются они на дно морской пучины. Два матроса, как и Хосок с Юнги, прыгнувшие с правого борта, выжили, и сейчас цепляются за деревянные ошмётки корабля неподалёку от Чона. Юнги! Хосок резко поворачивается из стороны в сторону, пытаясь осмотреться и найти альфу, в очередной раз спасшего ему жизнь. Красные разводы от крови людей, маслянистые коричневые лужицы масла и солярки из машинного отделения корабля смешиваются, образуют грязно-коричневую плёнку на поверхности воды. Волны разрывают эти пятна, уносят от места катастрофы дальше во все стороны. Мина нигде не видно. Чон снимает с себя круг. Где же Юнги?! Хосоку по-настоящему страшно. Он умеет держаться на воде немного, но у Юнги навыки гораздо лучше. Но если Мина оглушило взрывом, он может и не выплыть. Хосок делает несколько неудачных попыток нырнуть, раз за разом глотая воду и закашливаясь. Наконец, прекращает свои бесплодные старания. Так он альфу не найдёт, только сам утонет. Чон зовёт Юнги, оглядывается во все стороны. Крик привлекает внимание двух выживших матросов. Поняв, что Хосок ищет кого-то, они начинают нырять под воду, пытаясь рассмотреть в толще воды искомое тело. Дальнейшее не иначе как чудом назвать можно. После нескольких неудачных попыток, матросы наконец находят его. Затаскивают его голову и плечи на кусок деревянной широкой доски, плавающей неподалёку. Чон доплывает до альфы, что бездыханно лежит. — Юнги!!! Очнись, Юнги! Чон резко бьёт ладонью по щекам альфы, пытаясь привести его в чувство. Однако, грудная клетка Мина не вздымается, дыхание отсутствует. — Нужно провести искусственное дыхание! — подсказывает один из матросов, держащийся ближе к ним. — Сумеешь? — Д-да! Я сделаю! И Хосок одной рукой зажимает нос Юнги, а другой рукой опускает нижнюю челюсть, приоткрывая его рот. Льнёт губами к его губам, и вдувает воздух. На плаву это делать неудобно, Чон наплывает на Мина, тем самым погружая его под воду, и альфа под ним принимает почти вертикальное положение. Хосок охватывает одной рукой шею Юнги, удерживает его голову над водой и продолжает делиться с ним воздухом, второй рукой придерживая его лицо у скулы. Чон не останавливается, его внутренний альфа приказывает ему бороться за Мина, бороться несмотря ни на что. Неожиданно Юнги закашливается, распахивает глаза и судорожно пытается вдохнуть самостоятельно. Один матрос тут же подхватывает Мина с одной стороны, а Хосок с другой. Они помогают альфе выпрямиться, держат его в воде столбиком. Ждут, пока он прокашляется и дыхание его немного выровняется. — Спасибо… — хрипит едва слышно альфа. Юнги окидывает взглядом место взрыва корабля — всё, что от него осталось. Троих людей возле себя. Наконец, глаза его встречают взгляд Хосока. Чон смотрит так выразительно. Его можно прочесть, как открытую книгу. — Юнги! Хвала богам, ты жив! — нет слов, чтобы передать всю гамму эмоций Чона. Он притягивает к себе ослабевшее тело друга, обнимает его одной рукой, второй продолжая держаться за спасательный круг. И Мин поддаётся. Он прижимается к младшему альфе, расслабляется в его обьятии. Хосок едва уловимым касанием целует Мина в висок, зарывается носом в мокрые волосы старшего. Вдыхает, наслаждаясь терпким альфьим запахом. — Я так боялся… Так боялся тебя потерять, Юнги. — Спасибо, что спас меня. Мину всё ещё плохо, и он поневоле льнёт к младшему, обнимая его, и держась за его тело, как за опору. — Давай, Юнги, нужно доплыть вон до того большого деревянного щита. Ты сможешь отдохнуть на нём. Медленно приближаются они к щиту, Хосок помогает взобраться на него Мину. Матросы тем временем тоже приплывают к ним ближе. — Спасибо, что спасли меня — благодарит ещё раз их Юнги. — Ох, парень! Неизвестно, хорошо ли мы сделали! Может, лучше было бы, чтобы нас всех убило взрывом, как и остальных. Если нас не подберёт какой-нибудь корабль, сколько мы ещё будем болтаться на этих досках? Без воды и пищи мы долго не протянем. — Мы будем держаться, сколько сможем. И будем надеяться, что нас всё-таки подберут, — голос Чона звучит твёрдо и уверенно, хотя никакой уверенности он не испытывает.