На улице было достаточно тепло для конца марта. Почти весь снежный покров сошёл за каких-то пару дождливых дней. Весьма долгих дождливых дней. Ветер колыхал уложенные привычным ёжиком чёрные волосы. В воздухе отчётливо чувствовалась весна.
Рихард задумчиво смотрел в одну точку, прислонившись к капоту своего автомобиля, который припарковал рядом с цветочным магазином. Курить почему-то не хотелось, зато хотелось вобрать в лёгкие побольше свежего воздуха и ни о чем не думать. Что, кстати, было не так уж и сложно, учитывая, что черноволосый находился в так называемом «отпуске». Не хотелось именовать этот период застоя именно так: Круспе считал, что в отпуск уходишь по желанию, совершенно не думая, что в какой-то момент нарисуются заказчики, которые снова захотят что-то исправить в проекте. А сейчас желание работать было, но новых заказов — нет.
На помощь пришла знакомая, пригласив сходить вечером в бар. Они довольно давно не виделись, хотя это скорее было плюсом, чем минусом. Рихард согласился. Тогда Никки предложила ему забрать её с работы, и уж тогда поехать отрываться по полной.
…Открылась дверь цветочного магазина, и стройная девушка в тёплом пальто выпорхнула оттуда, буквально светившись от счастья.
«Зарплата» — подумал Рихард, повернувшись к ней.
— Зарплата! — вместо приветствия рыжеволосая помахала хрустящими бумажками перед лицом парня. На это он лишь наигранно закатил глаза и цокнул языком, кивнув на автомобиль, мол, залезай.
Уже в машине девушка повторила адрес бара, который Рихард так и не удосужился запомнить утром. Недалеко. Тронулись. От Никки приятно пахло цветами.
— Почему именно сегодня, Ни? Ты никогда не назначала встречи после работы, — озвучил давно мучавший его вопрос Круспе, остановившись на светофоре и внимательно посмотрев на подругу. — С такой хитрой ухмылкой ты похожа на лису.
Девушка одёрнула полы пурпурного пальто, глядя на замешкавшегося пешехода.
— Сегодня там будет кое-кто особенный. Я думаю, мы хорошо проведём время. А заодно ты наконец попробуешь тот самый бургер! Он гораздо больше и вкуснее, чем во всех этих общепитах.
— Да, ты утром говорила уже.
…В баре Рихарду сразу не понравилось — наиужаснейший смрад незнамо сколько несменяемого масла внушал желание сразу же выбежать из помещения. По своей натуре немного брезгливый, он сейчас рассматривал меню, морща нос. Никки приветливо общалась со знакомым темноволосым барменом, попутно пытаясь выклянчить себе скидку.
«Надолго я здесь точно не задержусь. С таким раскладом, может, час. Тем общих, кроме как обсуждение прошлого, причём в который раз, да пару недавних вылазок на природу, нет».
Плюсом, Круспе твёрдо решил обойтись без алкоголя: и экономия денег, и машина, припаркованная на стоянке для посетителей.
Рядом, за барной стойкой, сидел убитый горем мужчина. Стоявший перед ним стакан виски и открытая на разбитом экране телефона фотография двух светловолосых девушек — возможно, жены и дочери — были тому подтверждением.
Никки, недолго подумав, плюхнулась за отдельный стол, а Рихард уселся напротив неё. В итоге решили взять два бургера,
— …
Надеюсь, я не отравлюсь здесь.
…А рыжеволосая также взяла себе жестяную баночку вишнёвого сидра; её подали сразу же. Развалившись на деревянной скамье со стаканом в руках, Никки выглядела, как бывалый завсегдатай. Ещё немного, и будет уровень того мужчины с виски.
Рихард хмыкнул, отогнав от себя лишние мысли. Хоть у девушки и не всё было гладко в жизни, она старалась держаться молодцом.
Спустя пару минут в помещение зашла компания парней.
«Совсем ещё дети… Хотя куда уж там, всё-таки, в современном мире живём».
Народ постепенно набирался; хоть и стало поспокойнее, всё же иногда тянуло посмотреть на несчастного мужчину. Круспе посмотрел время на телефоне: 21:04.
— Ну и где он? Договаривались же! — Никки недовольно хмурилась, набирая какой-то номер. Гудков слышно не было — бармен соизволил включить фоном рок-музыку. Песни были Рихарду незнакомы, поэтому он начал строить догадки, кого же сейчас нелёгкая сюда занесёт. — Алло! Ну ты где? Это девушки должны опаздывать, и не смей мне ничего говорить про равно… — не успела девушка закончить возмущённую тираду, как абонент сбросил вызов, появившись в ту же секунду в дверном проёме.
Круспе постепенно начинал осознавать, что даже о прошлом он сегодня с Никки не поговорит — всё её внимание будет устремлено к пришедшему парнишке. Сам Рихард старался держаться особняком, никого к себе не подпуская; вот только Никки удалось задержаться в его жизни на довольно долгий период времени. В первую встречу с ней он и не думал, что рыжеволосая станет единственной, кто будет приглашать его в бар несколько лет спустя. Тилль, конечно, не считается — друг уже давно стал Круспе старшим братом, который и наругать может, и дельный совет дать.
Из мыслей черноволосого выдернула протянутая рука:
— Пауль.
— Рихард, — немедленно ответил Круспе, пожав руку.
«Чёрт, глупо вышло. Он хоть услышал моё имя? Да хотя какая разница, всё равно знакомство на один вечер».
Парень был с виду лишь немного старше Круспе: первые морщинки начали собираться в уголках его глаз и улыбающегося рта. Странная стрижка, будто под горшок, но волосы вроде натурального цвета — тёмные, но не такие чёрные как у Рихарда. Пауль, — Пауль же? Ох, надо научиться запоминать новые имена дольше, чем на пять секунд, — уже снял верхнюю одежду, оставшись только в чёрной майке, напульсниках да таких же джинсах, и приземлился рядом с Никки.
— Уже заказали?
— Да, раньше вон тех парней, — ответила за двоих рыжеволосая, неспешно потягивая сидр. Пауль покачал головой.
— Сейчас вернусь.
Рихард проследил за ним непонимающим взглядом.
— Ой, так Паульхен здесь хозяин, — пояснила девушка, мечтательно пялясь явно не на спину отошедшего парня. — В общем. Пауль мне… Вроде как симпатичен, — Круспе понимающе кивнул: уж кто-кто, а давно знавший рыжеволосую, он всё понял, ещё сидя в машине. — Он пианист — не гитарист, как все мои бывшие. Видишь, разнообразие, — расслабленная улыбка тронула уголки её губ. — А ещё он фотограф, да, Паули?
Парень вновь вернулся за стол, поведав, что их заказ будет готов в ближайшее время — уж он самолично проследит. Кинул заинтересованный взгляд на Круспе: тот смутился, отвернувшись и начав разглядывать постеры на иностранных языках. Ими, если честно, был увешан весь бар. Абсолютно все стены: лишь кое-где виднелся оригинальный красный кирпич. Абсолютно несуразные надписи.
— Точно, Никки. Открывай мой рабочий профиль, — девушка повиновалась, залезая в интернет. Пауль придвинул телефон поближе к Круспе, на, мол, смотри.
Чисто из вежливости — и немного интереса — Рихард лениво начал листать публикации в профиле
«Landers_P». Очень много монохрома. И людей. Люди на природе, люди в подземном переходе, люди в метро — люди, люди, люди. Фотографий темноволосой девушки с каре, правда, было многовато. Хэштег «sister» поставил всё на свои места.
— Да… Интересно… Вот эта тоже хорошая… О, котик… — приговаривал Круспе, мысленно пытаясь угадать, когда же публикации подойдут к концу. А они, похоже, не.
— Расскажи о себе. Чем ты занимаешься? — Пауль внимательно заглянул ему в глаза. Рихард твёрдо решил никому о себе ничего не рассказывать. Особенно в первую встречу. Особенно человеку, которого видел в первый и последний раз.
— Всем помаленьку.
Пауль снова покачал головой — такой ответ его явно не устраивал.
— Все чем-нибудь
помаленьку увлекаются. Ну да ладно, — и вот после этих слов для Рихарда началась настоящая пытка. Мало того, что музыка в баре играла будь здоров, а Пауль как будто нарочито стал говорить тише, так ещё и память у Круспе на такие моменты не была особо заточена. Всю информацию, которую ему говорили в первый раз, он пропускал мимо ушей, стараясь выцепить только самое важное. И вот сейчас, когда новый знакомый закончил рассказывать будто выученный за столько лет текст, — серьезно, будто стих в школе рассказал даже без выражения, — Круспе пытался собрать всё в единую кучку. Переспрашивать он не стал — бесполезно.
Итак, что там… Ходил в музыкальную школу, играл на скрипке,
— …Недурно.
…Раньше рисовал,
— …Андро…андро-что? Андрогинный? Никогда не слышал об этом стиле. Я? Я акрилом рисую. Да, просто красками. Да что «что»? Пейзажи там… Людей иногда.
…Писал стихи,
— …Да, я тоже писал… Да, конечно, всего один, Никки, но зато какой!
…Дальше шла информация об основной работе как фотографа, но бармен вовремя спас положение двумя готовыми бургерами.
— Выглядит вполне неплохо, — проговорил Рихард, вернув рыжеволосой её телефон. Он вдохнул аромат горячего хлеба, внезапно осознав, какой же он голодный. Одними сигаретами сыт не будешь.
— Это точно. А теперь пробуй! — откусив кусок, Никки начала о чём-то увлеченно рассказывать Паулю. Он изредка кивал, иногда забавно посмеиваясь.
Рихард откусил на пробу маленький кусок бургера. Вроде очень даже ничего. На мраморную говядину смело можно было не обращать внимание, наслаждаясь тёплым хрустящим хлебом и смелым авторским соусом, явно содержавшим в себе горчицу. Черноволосый начал в который раз разглядывать постеры. На одном из висящих прямо над их столом была надпись: «Smoking can cause lung cancer». Круспе усмехнулся себе под нос и краем глаза заметил, что Пауль забрал у Никки пустую корзинку от бургера.
«Довольно мило он за ней ухаживает. Хотя если он тут хозяин… Вполне может быть, что просто показывает себя в выгодном свете».
Пока Пауль бегал возвращать плетёнку к барной стойке, а по совместительству и месту приготовления пищи, Рихард закончил свою трапезу и начал прикидывать, заберёт ли парень и его корзинку. А он забрал.
— А что насчёт иностранных языков?.. — подал голос Круспе, когда тишина затянулась.
Парень в ответ пожал плечами, отвернув голову в сторону:
— Ну… Раньше русский изучал, — я жил в Москве один год — но бросил. Видимо, это из-за еврейских корней, — Никки прыснула, ударив рукой по столу.
— Извини, Риш, шутки про евреев — это наше локальное, — пояснила девушка на вопросительный взгляд Круспе.
— Кхм… Так вот, забросил. Но что-то ещё помню. А сейчас хочу заговорить на английском, прямо вот свободно болтать, — Пауль снова заглянул ему в глаза.
Рихард удивился — повезло, так повезло. Хотел предложить общаться иногда на английском, ведь почти в совершенстве его знал, но вовремя прикусил язык — знакомство на один вечер. Какой был смысл сейчас что-то предлагать, если через пару часов они забудут друг о друге?
— Какое совпадение. Я выбрал точно такие же языки для изучения. Правда, русский только недавно начал, — он искренне улыбнулся и опёрся согнутыми в локтях руками на столешницу. Впервые за всё время, проведённое здесь, он решился приблизиться к новому знакомому так близко, до этого предпочитав откидываться на спинку скамьи.
Никки довольно громко кашлянула, оповестив о своём присутствии. У Рихарда моментально возникла идея:
— Ни, а переведи-ка эту надпись, — он указал на потертый постер над столом. Понятное дело, рыжеволосой было фиолетово на какие-то там языки, она с трудом-то учила грамматику родного в школе. Вместо неё с готовностью ответил Пауль:
— Курение может служить причиной рака.
— Да, спасибо, но я просил об этом Ни. Но неплохо. Good job, — сверкнул зубками Рихард. На данном этапе жизни черноволосый питал острое желание реализовать себя в других языках, а потому лишь самый короткий разговор мог мгновенно поднять настроение.
— Thank you, — Пауль очень смешно произнёс замысловатый звук «Th», но всё же довольно понятно.
Никки в который раз очень шумно вздохнула и, проигнорировав надпись на постере, осведомила парней, что пошла курить. Почувствовав, что сейчас будет неловкая пауза, Рихард достал из салфетницы салфетку и попытался вспомнить, как сделать лебедя. Он научился их делать примерно год назад, ожидав опаздывавшего на встречу заказчика, но теперь, видимо, совсем всё забыл. Пока просто теребил в руках.
— Что ещё помнишь по-английски? — протянул Круспе, проведя рукой по волосам.
— Счёт помню, — кивнул Пауль и принялся считать аж до девяти. Вместо десяти сказал совершенно другое слово, и Рихард вдруг понял, что это не просто совпадение. Это было началом одной из его любимых песен. Он резко вскинул голову, не поверив своим ушам.
— Да не может этого быть… Сейчас редко кто знает эту группу, — он даже на автомате протянул руку.
— Я раскусил их ещё в тринадцать, — мгновенно среагировав, Пауль обхватил его ладонь и пожал. — Помню, сидел у отца в кабинете с листочком и словарём, на слух пытаясь записать текст песни, чтобы потом его нормально петь, — парень сделал глоток из стоявшего на столе полупустого стакана сидра и улыбнулся своим воспоминаниям. Рихард отчего-то живо и ярко представил себе эту картину: вот ещё совсем юный брюнет сидел в отцовском мягком кресле, подобрав под себя одну ногу и смешно высунув язык, черкал ещё неизвестные слова на белоснежном листе блокнота. — Но в итоге, знаешь, я сдался. Решил петь на слух, — Пауль вдруг сел в позу гитариста, сымитировав игру на струнах и забавно попытавшись ртом воспроизвести начало той самой песни.
Рихард неосознанно начал вступать с ним в дуэт. Проговаривая большинство слов явно чётче и осознаннее, он иногда встречался взглядом с искренне улыбавшимся Паулем и дарил ему ответную улыбку.
«Как так… Я совсем не стесняюсь. Совсем. Не. Стесняюсь. Раньше при ком-то незнакомом я опасался ненароком сфальшивить. Что происходит теперь?..» — удивлённо ловил себя на мысли Круспе, входя во вкус. А ведь Пауль действительно не врал, когда говорил, что решил петь на слух, но сейчас на такую мелочь было, в общем-то, откровенно плевать. Они вместе дошли до начала второго куплета, как вдруг их окликнули с соседнего столика:
— Уважаемые, мы, конечно, всё понимаем, — начал один из тех мелких парнишек. — Но раз уж мы все тут знаем эту группу, так почему бы не включить её в зале?
Пауль восторженно сверкнул глазами, мол, как сам не додумался, и сорвался к барной стойке.
Круспе не верил своему счастью. Недавно он был на концерте этой самой группы и запомнил этот день, как один из самых лучших в жизни. А сейчас он ещё и нашёл человека, который будет с ним эти самые песни петь — на концерте лишь немногие знали слова, а потому он орал, срывая глотку, подпевая вокалисту, в почти гордом одиночестве.
Из колонок послышались первые аккорды, и парень почувствовал волну мурашек под чёрной рубашкой. Его собеседник вернулся почти в ту же секунду, и вместе они начали наконец-то
отрываться по полной.
***
Спустя две песни вернулась Никки. Девушка удивлённо уставилась на дружную компанию псевдогитариста и псевдопевца, внутренне начав закипать от злости. Естественно, она знала, что эта группа сейчас очень нравилась Круспе, но сама она к ней была настроена равнодушно. Пауль встал и пропустил её на своё место; рыжеволосая сразу же залпом допила остатки сидра, если там ещё хоть что-то оставалось.
Когда Пауль снова отошёл сменить песню, Никки громко произнесла:
— Мне что, блять, надо теперь английский учить?
Круспе виновато отвёл взгляд. Да хотя какая разница, если ему сейчас было
так хорошо? Можно было и послать знакомую куда подальше, забив на все её чувства, и просто наслаждаться компанией брюнета со странной стрижкой… Или нет?..
— Как вам, кстати, еда? — напряжение чувствовалось в чрезмерной духоте помещения; вернувшийся Пауль решил сменить тему, дабы не дать взорваться рыжеволосой бомбе. Видимо, они довольно хорошо друг друга знали, коли парень уже представлял последствия такого поведения.
— Вкусно. Я думал, будет хуже, — Круспе снова вернулся к вытащенной ранее салфетке, решив что-нибудь из неё сложить.
— Олли готовит вкуснее Кристофа. Сегодня мясо он явно передержал. Почти угольки, — Никки сморщила нос.
— Я могу приготовить сам, и вы попробуете. Сравните. Что скажете?
— Заманчиво. Но чуть позже.
От такого холодного тона Рихард даже оторвался от только начавшей получаться у него лягушки. Никки всё ещё пыталась маскировать внезапную ненависть по отношению к Круспе, но маска уже давала трещину. Имея возможность пересечься с ней взглядом, Рихард принял невысказанное предложение о гляделках. Черноволосому в тот момент было абсолютно плевать, что одно его присутствие доставляло девушке огромный дискомфорт. Спустя пару секунд из колонок послышалось начало песни, текст которой Круспе знал великолепно; разорвав зрительный контакт, он поспешил закончить складывание поделки.
— У меня вышла лягушка. Ква-а-а, — засунув пальцы в складки салфетки, Рихард начал открывать и закрывать её.
Внезапно Пауль, до этого наблюдавший за его действиями, перегнулся через стол и сунул указательный палец прямо в рот земноводной. Круспе опешил, отметив про себя, что со стороны это, должно быть, выглядело странновато. Поборов себя, он всё же посмотрел на парня: как ни в чем не бывало он весело улыбался.
— Ой-ой. Ты меня съел, — ухмыльнулся брюнет и как только понял, что начался припев песни, быстро вытащил палец, приставив его рядом с лягушкой Рихарда. — Давай, это микрофон?
Несмотря на абсурдность ситуации, Круспе глуповато улыбнулся и начал петь, вновь заставив импровизированные челюсти прийти в движение.
***
Вскоре Пауль прекратил набеги за барную стойку и оставил это дело на бармена. Кристоф лишь задумчиво продолжал начищать стакан, остановившись в итоге на обычной электронной музыке. Она расслабляла, помогая немного очистить мысли, а также остыть — всё же в помещении было очень душно. Но на улицу Рихарду не хотелось, не хотелось прерывать это волшебство. Поистине волшебство, ведь он так давно не общался с людьми, которые хоть на одну десятую разделяли его интересы. Круспе смотрел на Пауля, как на что-то неземное, чуть ли не опасаясь моргать, только бы не проснуться от этого сладкого сна.
Никки в это время решила скрыться от суровой правды в телефоне. Круспе удалось с первых секунд знакомства перетянуть всё внимание на себя, что вообще не было в планах рыжеволосой. Она по-прежнему злилась, на лице отражался тяжёлый мыслительный процесс.
Пауль напротив — был её полной противоположностью. Безмятежно откинувшись на спинку скамьи, он открыто бегал взглядом по черноволосому, словно изучая и запечатлевая образ нового знакомого глубоко в подсознание.
Рихард снова задумался. И снова его из пучины мыслей выдернул брюнет:
— Умеешь гадать по руке? — на отрицательный ответ Круспе он смело продолжил. — Я тоже нет. Давай сюда руку.
В этот момент Рихард окончательно начал плыть по течению, протянув раскрытую ладонь Паулю. Тонкие пальцы невесомо заскользили по линиям руки, бережно очерчивая их и приговаривая:
— Та-а-ак. Вот эта линия значит, что у тебя всё в жизни сложится очень хорошо, — Пауль очертил самую верхнюю и двинулся дальше, всё так же бережно держа ладонь парня другой рукой. — А вот эта… Хм…
— Что-то про здоровье? — пытался подыграть Рихард, совершенно в этом не разбираясь.
— Нет-нет. Эта линия значит, что ты — убеждённым чайлдфри слыть будешь, — Пауль внезапно прыснул со смеху, выпустив ладонь Круспе.
Рихард ухмыльнулся, скрестив руки на груди и оперевшись на спинку скамьи. Никки, сообразив, что идиллия закончилась и без её вмешательства, шустро позвала брюнета в сторону бара. В это время черноволосый вовсю начал строить свои догадки по поводу личности Пауля.
«Он просто пытается быть вежливым и приветливым, так? При знакомстве ведь стараются произвести хорошее впечатление. Но… Обычно люди не трогают чужие ладони с такой нежностью, а особенно — в первую встречу, зная этого «чужого» от силы час…». Внезапную мысль о том, что брюнет может быть под кайфом, Рихард отогнал от себя как можно дальше. Краем уха он услышал обрывок фразы Никки: «…Он давно с девушкой не виделся…». Пожал плечами, решив, что разговор о каком-то общем знакомом.
Ребята вернулись за стол в сопровождении второй жестяной баночки вишнёвого сидра. В воздухе снова почувствовалось напряжение, но в этот раз точно не от девушки. Рыжеволосая довольно ухмылялась, закинув ногу на ногу и налив в стакан напиток. Внезапно Пауль резко встал и бросив «пойду покурю», вышел из бара.
— Лучше бы я не звала тебя сюда. Как я вообще додумалась тебя пригласить? — процедила Никки, сорвав маску и показав своё истинное лицо.
— Хей, остынь. Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Это было просто великоле…
— Ты вроде говорил, что посидишь часик и уедешь? Что же, время — десять.
Кому-то пора.
Рихард смутился. Вспомнив свои собственные слова, он уже и забыл, как поначалу было здесь мерзко. Теперь даже запах противного масла затерялся во всей этой пьяной и расслаблявшей атмосфере.
— Да, точно… Но я решил, ещё немножко посижу.
— Отлично. Сиди. Я курить.
Вскоре девушка тоже скрылась в дверном проеме, оставив Рихарда один на один со стаканом сидра. Ну, и с Кристофом — бармен искоса на него поглядывал, намыливая очередную тарелку в раковине. Но почему-то Круспе всё же не решился встать из-за стола, подумав, что Пауль скоро вернётся. Ну, или вернётся Никки.
Минуты шли за минутами, Рихарду становилось скучно. Поддавшись соблазну
увидеть Пауля, державшего сигарету в тонких пальцах вдохнуть никотинового дыма, он накинул пальто и направился к выходу. Не стал прощаться с барменом, хоть и чувствовал, что покидал это место насовсем.
***
Приятно было наконец вдохнуть свежий, прохладный воздух.
На улице никого не обнаружилось. Рихард нащупал в кармане пальто телефон и набрал номер рыжеволосой. Спустя два непринятых вызова, девушка вышла из бара под весёлую трель рингтона:
— О, уже уходишь?
«Нет, блять, Пауля ищу. Но без твоей помощи, чувствуется, не обойдусь».
— Да… Да, я решил, пора ехать, — вранье. Хотелось найти брюнета и продолжить такой классный вечер желательно без Никки. Да что там вечер — всё уже не то… Холодный воздух отрезвил, заставив бешено крутиться шестеренки в голове, а мозг уже настойчиво отдавал команды: «Беги, глупец! Забудь об этом вечере, как о страшном сне. И даже не думай выяснять его номер телефона!»
Никки настолько противно ухмыльнулась, что на лице сразу можно было прочесть все её мысли, словно открытую книгу.
— В таком случае, дорогой Ришенька, напиши, как доедешь до дома, — она подошла и наигранно крепко обняла Круспе. Ненавязчивый цветочный запах перебил табак вперемешку с алкоголем. Поморщился. Даже не подумав обхватить талию девушки в ответ, он язвительно спросил:
— Зачем это ещё?
Никки оторвалась от него и невинно захлопала нарощенными, как становилось понятно вблизи, ресницами.
— Ну как «зачем», Ришенька? Я же волнуюсь. Вдруг тебя… В кювет занесёт.
«А ты, блять, только этого и жаждешь».
— Счастливо оставаться, — развернулся и увидел во дворе напротив подозрительно знакомый силуэт, скрытый во мраке.
Пауль от него прятался?..
Да пошло всё.
Уже сидя за рулем, Круспе резко вывернул со стоянки и вдавил педаль газа.
Захотелось не то чтобы напиться.
Нажраться.
