***
Круспе припарковался во дворе вполне приличного многоэтажного дома и заметил рядом продуктовый магазин. Уже стояв на кассе с полуторалитровой бутылкой воды под мышкой, он решил на всякий случай прихватить пару шоколадных батончиков — было невежливо заваливаться в гости с пустыми руками. Как только Рихард занёс руку над кнопкой домофона, серая железная дверь сама открылась, выпустив из подъезда маленькую девочку. Придержав свободной рукой дверь, Рихард вздохнул и прошёл во внутрь. Жилой дом был явно новым — обожаемый запах краски вперемешку со штукатуркой резко ударил в нос. Повезло ему стать дизайнером с тщательно скрываемой токсикоманией. Рихард решил пренебрегнуть услугами лифта и толкнул дверь, ведущую на лестничную клетку. Стены оттенка шампань успокаивали и давали возможность наконец привести в порядок мысли. «Интересно, он меня хоть внутрь пустит?.. Конечно пустит, он ведь ждёт меня. Иначе и не отправил бы фотографии — какой смысл напоминать о себе человеку, из жизни которого ты так быстро ушёл? Разве что садист…». Тряхнул головой. Поднявшись на четвёртый этаж, черноволосый внимательно начал искать квартиру под номером «116». Остановился перед стальной чёрной дверью. Собрался. Позвонил в звонок. …Тишина. Попробовал ещё два раза. Рихард прислушался, прислонив голову к двери. Либо в квартире была прекрасная шумоизоляция, что совсем неудивительно, учитывая недавний год постройки, либо брюнета там и вовсе не находилось. «Может, работает?.. Да не, сегодня воскресенье. Хотя, блять, хер знает этих фотографов. Сам пару раз в воскресное утро на обмеры мотался». Круспе принялся наворачивать круги по просторному коридору, попутно осматривав пристёгнутый к батарее тросовым замком спортивный инвентарь соседей Ландерса. Велосипеды, санки, самокаты — судя по всему, здесь жил довольно приличный контингент, а значит, за вменяемость одной конкретной личности, жившей в сто шестнадцатой квартире, беспокоиться не было необходимости. Прошло пятнадцать минут — Рихард засекал. Рассмотрел и запомнил каждую царапинку на стене до мельчайших деталей. Висевший напротив выхода на общий балкон план эвакуации не давал взглянуть на себя без страха — проектировщик использовал неправильную вёрстку, а также добавил несуществующий в реальности столб между двух крайних квартир; и нет, это не какой-нибудь люк — в плане квадратик действительно был заштрихован под бетон. Но самое главное, чего Круспе ни за что не мог ему простить, — в текстовой и графической части были использованы различные знаки. Например, в текстовой части и в блоке условных обозначений был один знак направления движения, а в графической — совершенно другой, хотя все знаки регламентировались одним и тем же ГОСТом. Рихард вернулся на лестничный пролёт и остался сидеть на ступеньках. Уходить не собирался — не зря же он потратил столько часов в поездке. Распаковал шоколадный батончик и запил открытой ранее водой. Спустя пару минут внизу послышались торопливые шаги. Вскоре в зоне видимости показалась знакомая макушка. Ландерс. С продуктами. Уставились друг на друга. Рихард отложил в сторону бутылку и вскочил с насиженного места, подойдя к опешившему брюнету; судя по всему, он никак не рассчитывал увидеть черноволосого именно сейчас. Встретившись взглядом с ясными серыми глазами, истосковавшийся Круспе притянул парня к себе и крепко-крепко обнял. Никого и никогда он ещё так не прижимал к себе. Вдохнув запах орехового шампуня, он блаженно прикрыл глаза и почувствовал, что Пауль, опустив пакет на пол, обхватил его спину в ответ. От его одежды исходил лёгкий запах одеколона и кондиционера для белья, кожа на шее и щеках брюнета пахла пеной для бритья, а запах орехового шампуня будто опьянил Рихарда и свёл с ума, заставив ближе прижаться к его источнику и ткнуться носом в плечо. Постояв так пару минут, Рихард почувствовал, что потихоньку начинал заваливаться в сторону. Опомнившись, Пауль мягко отстранился и подобрал продукты. Покинув лестничную клетку, Ландерс увесистой связкой ключей отворил квартиру и приглашающе кивнул внутрь. — Проходи. При входе сразу бросалась в глаза акцентная пепельно-коричневая штора, которая прекрасно сочеталась с нижними шкафами кухонного гарнитура, выполненного в похожем оттенке. Зря Тилль так переживал, что фотограф предпочитал окружать себя мраком, как на размещённых в Интернете снимках. Просторная квартира-студия была выполнена в Скандинавском стиле, но просторной её можно было назвать, только если не обращать внимание на разбросанные по всему периметру вещи: оборудование для фотографий, какие-то чертежи, носки, даже наброски портретов. На кухне наоборот — было стерильно чисто: на столешнице из тёмного дерева барной стойки покоилась только тарелка с лимоном, явно вынутая из холодильника, пока Круспе мыл руки. Белоснежные антресоли уходили прямо в потолок, визуально расширяв пространство. — Не знал, что ты предпочитаешь лифту лестницу, — проговорил Рихард, опустившись на барный стул с серой подушкой. — Здоровый образ жизни никто не отменял, — весело ответил Пауль, начав разбирать пакет. — Сказал владелец бара. Решив пока оставить фразу черноволосого без ответа, Ландерс выгрузил в холодильник бутылку молока. Рихард невольно вспомнил, что не ел около четырех часов, а съеденный ранее шоколадный батончик только усилил чувство голода. — Чай, кофе? — услышав в ответ красноречивое урчание живота, брюнет снова открыл холодильник и нахмурился. — Есть салат, но я не помню, сколько ему дней… — Давай салат, — сразу же согласился Рихард. — И кофе. — …Картофельный салат, — невозмутимо продолжил брюнет, понюхав контейнер и выбросив его содержимое в мусорное ведро. Просканировав нижнюю полку, заметил белую кастрюлю. — Есть курица с рисом… О, сырники будешь? — его взгляд наконец зацепился за самый дальний контейнер. — Давай курицу с рисом. Вроде время для обеда, — рассудил Круспе, задумчиво осмотрев неизведанное пространство. Начинали закрадываться мысли, что квартира была съёмной. Именно такой интерьер у него обычно и заказывали, с надеждой спрашивая: «Управимся за несколько недель?». В такие моменты он невольно начинал представлять, сколько людей пройдёт через эти стены за многие годы. Пока Пауль разогревал в микроволновке стеклянную тарелку с едой и возился с кофеваркой, Круспе осмелился приблизиться к светло-серому дивану с накинутым на него белым пушистым покрывалом. Ему очень хотелось узнать, чьи эскизы лежали на журнальном столике. Отодвинув самый верхний лист бумаги, Рихард оторопел. Он. Чёрт возьми, он. Он в баре, он в пальто, уже на улице. Он пел, смешно сморщив нос. Он улыбался, заведя руку за спинку деревянной скамьи бара. И ещё было множество листов, не все из которых было видно, потому что одни закрывали собой другие. Пауль заметил, что тишина затянулась и на его вопрос так и не ответили, поэтому повернулся и негромко кашлянул. Рихард, всё ещё приходя в себя, удивлённо держал в руках наиболее понравившийся рисунок. Им определенно было, о чём поговорить. — Ты исчез… Я приходил в бар. Сказали, что ты уехал. — Так надо было. — Вот всегда вы так говорите. А кому это «надо» надо-то? — Я… Всё объясню, — Ландерс мягко выставил ладони перед собой в убедительном жесте. Лёгкая улыбка тронула уголки его губ, и Рихард в который раз осознал, как он по ней скучал. — Сначала предлагаю поесть, а уж потом сесть и нормально поговорить. Гостей не жду — никто нам не помешает. …Желудок Круспе радовался нормальной пище в виде варёного риса с аппетитной куриной ножкой не хуже, чем вчерашнему супу. Ландерс предпочёл довольствоваться сырниками со сгущённым молоком, но был солидарен в выборе кофе. «Надо начинать готовить здоровую еду. Это занимает не так уж и много времени, зато чертовски вкусно», — подумал черноволосый, отодвинув пустую тарелку в сторону. Пауль, вылизывавший до этого ложку от сгущёнки, моментально среагировал и отнёс грязную посуду в раковину. «Прямо как в тот раз», — усмехнулся Рихард, сделав попытку глотнуть горячий кофе. — Было очень вкусно. — Я рад, — Ландерс протёр деревянную столешницу и, взяв свою кружку с кофейным напитком, направился к серому дивану. Привалившись к подлокотнику, он похлопал по свободному месту рядом с собой. — Только на кошку не сядь. Рихард последовал его примеру и, подойдя поближе к дивану, подозрительно сощурился, глянув на плед. Белый комочек преспокойно спал, свернувшись калачиком и совершенно слившись с мягким покрывалом. — О'кей. Хорошая маскировка. Как зовут? — Белла. — Довольно красивое имя. — Да... Железная дорога пахнет дымом... — поделился Пауль, придвинувшись и позволив Рихарду опуститься на диван рядом с собой. Круспе неопределённо кивнул, задумчиво дунув на свой кофе. Начал формулировать назревшие вопросы в голове, но был прерван брюнетом. — Слушай, я не… — он прочистил горло, попытавшись подобрать слова. Взгляд Ландерса упёрся в собственные пальцы, обхватившие кружку с горячим напитком. — Я не знаю с чего начать, — снова замолчал. Волновался. — Начни уж с чего-нибудь, — терпеливо пожал плечами Рихард. Сейчас уж точно не стоило выпускать наружу все накопившиеся мысли, касаемые брюнета, а дать возможность Ландерсу спокойно выложить всё, как было. — Тогда… — со вздохом начал Пауль, теребя кончиками пальцев край покрывала, — я почувствовал, что ты особенный. В баре встречалось много разных людей, но ни один из них даже на одну сотую не был таким ярким и индивидуальным, как ты, Рихард. Я также сразу понял, что мой интерес взаимен, хоть ты и пытался тщательно это скрывать… — он робко повернул голову, ожидав какой-нибудь колкости от черноволосого, но тот пока молчал. — Я специально пропал. Решил дать тебе время, чтобы всё обдумать: действительно ли ты хочешь, чтобы я стал частью твоей жизни. Это решение не было лёгким… Перед уходом я старался запомнить твой образ как можно лучше, чтобы… Да, я рисовал тебя, Рихард. Ты очень красивый. …Специально?.. — Охуенно ты решил все за меня, — наконец отмер Круспе, вскинув руку. Всё возмущение, зудевшее у него в горле, стало вырываться наружу неконтролируемым потоком. — Я места себе не находил, мучился… — Я тоже. — …Страдал, как ёбаный наркоман при ломке. — Сглотнув подступивший ком в горле, Рихард добавил уже тише: — А я, поверь, знаю какого это… Пауль закусил губу. Конечно, брюнет предполагал, что такой разговор теоретически мог когда-нибудь произойти, но сейчас, рассматривав сильно исхудавшего и осунувшегося Рихарда, он совершенно не знал, что говорить. Правду, наверное?.. — Тебе действительно нужно было всё взвесить. Отношения — это серьезная вещь, и бросаться в омут с головой ради пары месяцев беспрерывного дофамина… Не знаю, как ты, но лично я не собираюсь. Для меня любовь — это самое высшее чувство, которое только существует во Вселенной, и я не хочу потом страдать от своего выбора, — на какую-то долю секунды он притих, собиравшись с мыслями. — То есть, ты считаешь, что я ищу отношения на пару месяцев? — Круспе широко раскрыл глаза, не поверив своим ушам. — Я этого не говорил, — невозмутимо констатировал он, будто не заметив возмущение черноволосого. — Всего лишь высказал свою позицию по этому поводу. Рихард отмахнулся. Не выдержал и достал из кармана пачку сигарет с зажигалкой. Даже не спросив разрешение Ландерса, он шумно хлопнул дверью, ведущей на просторную лоджию. Нервно поджёг сигарету и, раскурив, опустил взгляд на редких прохожих внизу дома. «Пиздец. Просто какой-то пиздец. Почему всё происходит так, а не иначе?..». Выпуская тонкие струйки дыма из приоткрытого рта, он неосознанно качал головой в попытке разобраться в своих чувствах теперь. Выходит, всё это время про него думали, что он — какая-то бесчувственная шлюха?.. Пока он литрами лопал алкоголь и дымил, как паровоз, нещадно гробя своё здоровье?.. — Да что за нахуй… В ход пошла вторая никотиновая палочка. И как теперь к этому относиться? Он по-прежнему чувствовал, что Пауль ему небезразличен, но в данный момент чёткая схема последующих действий никак не вырисовывалась. Допустим, он попытается забыть этот кошмар, но… Что делать дальше? Остаться с Паулем и дожидаться его следующих проверок на прочность? Или, быть может, теперь всё наконец-то будет хорошо?.. Позади послышался тихий звук приоткрывания двери. Спустя секунду Рихард почувствовал, как крепкие мужские руки обняли его со спины. Пауль шумно вдохнул запах его волос. — Я не смогу по щелчку пальцев забыть весь тот кошмар, который пришлось пережить. — Я и не прошу об этом, — Ландерс осторожно придвинулся ближе к Рихарду и протянул раскрытую ладонь. — Доверься мне, и я тебя не подведу. — Пообещай мне только одно, — Рихард колебался. Он понимал, что брать какие-либо обещания с людей заранее было провальной идеей, но всё же… — Что никогда больше не уйдёшь «по-английски». Пауль ощутимо кивнул, и Рихард наконец переплел их пальцы. Почувствовал то же самое тепло, что разлилось по телу в их первую встречу. Круспе, во второй раз избавившись от дотлевшего окурка посредством загрязнения уличного газона, повернулся к брюнету, внимательно посмотрев тому в глаза. Ландерс притянул его к себе, поцеловав в чёрную макушку.***
Комнату освещал лишь висевший над барной стойкой чёрный светильник в виде велосипеда. Пробудившаяся ото сна кошка грациозно спрыгнула с покрывала и направилась к наполненной свежим кормом миске, освободив место для мужчин. Пауль, недолго подумав, разобрал диван, кинув на него пару подушек и утянув Рихарда за собой. Под мерное дыхание друг друга каждый думал о своём. — Почему ты — хозяин бара, который находится в другом городе? — наконец задал интересовавший его долгие недели вопрос Круспе. Ландерс под ним ощутимо вздохнул. — У меня был... Не самый приятный в жизни период. Я отправился пожить там некоторое время. Вечерами слонялся по окрестностям в поисках выпивки. Ноги сами как-то принесли в местечко Лошадиного Шёпота. — На недоумевавшее выражение лица черноволосого Пауль пояснил: — Это ковбойское прозвище бывшего хозяина. В общем, он оказался первым человеком, которому не было безразлично моё тогдашнее состояние. Мы сдружились, и я стал почти каждый вечер приходить к нему в бар, слушая истории о его захватывающем прошлом. Шёпот никогда не называл истинную причину переезда из Техаса в Германию, но я и не интересовался, если честно. Мне просто нравилась его компания, здорово помогавшая отвлечься от негативных мыслей… Внезапно брюнет замолчал. Рихард приподнялся на локтях, заглянув ему в лицо. Пауль лежал, закусив губу, явно погрузившись в воспоминания. Пересёкся взглядом с Круспе и улыбнулся краешком рта. — Однажды мне пришлось вернуться сюда по работе. Где-то спустя месяц приехал в бар, но на месте был лишь Олли. Возможно, помнишь, Никки его упоминала… Он сказал, что Шёпот очень болен и не может теперь даже выйти из дома… Со всех ног помчался к нему в квартиру — у меня было плохое предчувствие. Он еле смог открыть мне дверь; в таком ужасном состоянии я Шёпота ещё не видел. От наверняка мускулистого поджарого в молодости ковбоя остались одни глаза. Он усадил меня в кресло и… — Пауль притих, зажмурившись. Рихард невесомо коснулся его щеки. Перехватив ладонь гитариста, Ландерс прижал её к губам и запечатлел лёгкий поцелуй. — …Рак лёгких… Я недоумевал, как не заметил раньше. Он не лечился — не видел смысла. Детей так и не завёл, а потому… Потому решил в завещании оставить бар мне. Он не хотел, чтобы место попало в плохие руки. Это всегда было моей мечтой — управлять чем-то, и когда у меня появился шанс воплотить её в реальность, я не стал его упускать. Я согласился и пообещал Шёпоту, что не брошу это место… Через неделю его… — судорожный вздох нарушил затянувшуюся тишину, — его не стало… Я… Пока совершенно не знал, как буду работать одновременно и в одном городе, и в другом, но на помощь пришёл Оливер. Он взял все организационные вопросы на себя, позволив мне решать лишь наиболее важные. Со временем я думал окончательно переехать, тем более что мне очень нравится твой родной город, но сначала нужно закончить дела тут, — Пауль коротко вздохнул и посмотрел на Рихарда. — Мне кажется, что очень сложно управлять баром, будучи постоянно в разъездах. — Да, управление чем-либо может принести кучу сложностей, которые не ожидаешь в самом начале. Что-то всегда идёт не так, как хотелось бы, и приходится постоянно искать пути решения возникающих проблем. Вот почему просто владеть баром недостаточно. Нужно постоянно быть там, чтобы заставить всё работать правильно. — Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с потерей близкого друга… — начал было Круспе, но Ландерс спешно его опередил: — Не надо, Рихард. Всё нормально. Этот человек прожил уникальную жизнь, рассекая воздух на породистом скакуне Дикого Запада. Я горд быть её, пусть даже самой малой, но всё же частью, — он мягко придвинулся к черноволосому, опустив руку на его шею. Рихард в предвкушении прикрыл глаза, поддавшись вперёд, и вскоре чужие губы накрыли его собственные. Крышу, если она еще была на месте, сорвало окончательно. Пауль посасывал его нижнюю губу, не забывав уделять внимание верхней, в то время как сам Круспе начал водить ладонями по ровной твёрдой спине, чувственно отвечав на поцелуй. Стремление вновь и вновь испытывать удовольствие завладело им абсолютно полностью, не дав шанса оторваться от таких желанных губ. Ландерс примостил ладонь на его затылке, зарывшись и совсем немного оттянув тёмные пряди. Наконец-то было чертовски хорошо. Только-только начав пробираться под ткань лёгкой футболки брюнета, и обведя затвердевшие соски кончиками пальцев, Рихард услышал жужжание своего мобильного, оставленного где-то на тумбочке в коридоре. Пауль отстранился, томно глянув из-под опущенных ресниц: — Десять вечера… Наверняка кто-то важный… — Важнее тебя — никого. Спустившись ниже, Круспе принялся выцеловывать шею и острые ключицы Ландерса, пока тот расслабленно вернул руку на его затылок. Телефон, видимо, лежал слишком близко к краю, ибо спустя минуту послышался громкий удар о кафельную плитку прихожей. — Иди посмотри. Я никуда не денусь, — заверил Пауль, нагнувшись и поцеловав Рихарда в кончик носа. Нехотя отлепился от брюнета и прошагал к упавшему гаджету. Поднял, — вроде ни царапины — разблокировал и ткнул на исходящие вызовы. «Тилль». Вышел на лоджию, прикрыв за собой дверь. — …Если бы ты ответил на сообщение, я бы и не стал дозваниваться, — спокойно пояснил Линдеманн причину своего звонка. — Просто, знаешь ли, невольно начинаешь переживать, когда человек, который двадцать четыре на семь в телефоне, не выходит на связь. — Может, я спал. — Я написал в шесть. Ты не мог спать. — Откуда ты знаешь, что я мог, а чт… — Всё-всё, Рих, — перебил мужчина. — Я понял, что с тобой всё в порядке. Теперь я могу повесить трубку и спать спокойно. Если, конечно, тебе не интересно, как же я всё-таки доехал. …Поговорив с Тиллем и удостоверившись, что у него всё хорошо, Круспе вернулся обратно в комнату. Пауль всё так же лежал на диване и гладил привалившуюся рядом кошку. Рихард осторожно лег рядом, положив голову Ландерсу на грудь и слегка проведя рукой по ухоженной шерстке Беллы. — Всё нормально? — Да, друг звонил. Сегодня утром провожал его — жил у меня пару дней, — черноволосый вдруг осознал, что забыл спросить у брюнета что-то важное. Но это самое «важное» упрямо не хотело вспоминаться. Решил обдумать позже. — Налить тебе ванну? Глаза Рихарда блеснули в тусклом свете. Дома таковой не было, лишь стандартная душевая кабина, а тут аж целое джакузи. Согласно кивнул. Ландерс осторожно высвободился из плена и, не забыв чмокнуть Рихарда в щеку, прочесал к санузлу. — Кстати, дизайнеров у меня ещё не было, — игриво заметил Пауль, скрывшись за дверью.***
Тёплая вода приятно обволакивала, ласкав кожу и дарив долгожданное расслабление уставшему телу. Блаженно прикрыв глаза, Рихард до сих пор не мог поверить, что всё происходившее сейчас взаправду. Да не могло просто такого быть — он наверняка спал, а на утро проснётся с какой-нибудь бутылкой викси или даже водки в обнимку. Не укладывалась в голове даже мысль, что там, за дверью, лежал на диване его возлюбленный человек и ждал, пока он, Рихард, вдоволь насладится приятным бурлением пузырьков воздуха и вернётся в тёплую постель. Открылась дверь — Пауль принёс чистую одежду и положил её на стиральную машинку. — Если хочешь, накинь потом мой халат, — он кивнул на висевший рядом с умывальником махровый предмет. Круспе наконец вспомнил то, что вертелось на языке минут сорок назад. — Почему именно сейчас? Ландерс недоумённо нахмурился. — «Сейчас» — что? — Конверт, фотографии… Твой адрес. Почему именно сейчас? Почему не раньше, почему не позже? — он выжидательно уставился в глаза брюнета. — Просто подумал, что либо сейчас, либо никогда, — признался он, проведя пальцами по гладкому бортику ванны. — Решил, что если ты всё ещё не остыл ко мне, то приедешь. А если… — неопределенно взмахнул рукой. — У тебя бы остались на память понравившиеся фотографии… Рихард усмехнулся, шумно вытащил из воды руку и опёрся головой на согнутый кулак. — Ладно. Считай, нам обоим крупно повезло во всей этой ситуации. — Абсолютно согласен, — Пауль оживился, лучезарно улыбнувшись. — Как наплаваешься, жду снаружи. Прикрыв за собой дверь, Ландерс вновь оставил Круспе наедине со своими мыслями. «Стоит всё же попробовать выкинуть из головы весь мусор и начать с чистого листа. Зачем жить мучительным прошлым, когда появилось такое прекрасное и яркое настоящее?..». …Уже лёжа в постели, Рихард притянул Пауля к себе, вдохнув его невероятный запах и ощутив себя самым счастливым человеком в мире.