***
— Давно я не сидел на пассажирском, — заметил Рихард, глядя в окно песочного Ауди. Пауль резко негативно высказался насчёт курения в своей машине, и приходилось терпеливо ждать, пока они доедут до места назначения, ведь кто-то не рассчитал время, самозабвенно целуя податливые губы в лучах весеннего солнца, и теперь надо было спешить. — Разве школьные фотосессии не проводятся в конце февраля — начале марта? Сейчас ведь экзамены, подготовка, вся херня… Ландерс мягко тронулся и вырулил с парковки. — Верно. Но тогда многие ученики заболели, а смысла фотографировать половину класса не было никакого. Сейчас все более-менее здоровы и присутствуют в полном составе. — Я помню свою выпускную фотографию… Тихий ужас. — Почему-то все так говорят, — нахмурился брюнет, добавив газ и выехав на главную дорогу. Времени в запасе категорически не было. — Мне моя, напротив, очень нравится. Я там ещё с такой шевелюрой, — оторвав от руля руку, он приложил её к началу плеча и снова возвратил на место. — Да ещё и травился в блонд. Рихард от услышанного чуть не подавился. — Ты был блондином? — он широко раскрыл глаза, попытавшись представить себе эту картину. — Я требую доказательств. Должно быть, это было чертовски сексуально. — Фетиш на светловолосых? — Пауль понимающе усмехнулся, плавно повернув к выезду с эстакады, проходившей над рекой. Отлично, они добрались до нужного района. — Может, я тогда пойду? Сейчас в школе наверняка найдётся какой-нибудь светловолосый юноша… Всё-всё, шучу, — поймав красноречивый взгляд Круспе, брюнет закусил губу и продолжил следить за дорогой. — Ты чертовски красив, когда злишься. Рихард наигранно закатил глаза и отвернулся к окну. Через две минуты вдалеке уже виднелась разношёрстная группа выпускников, стоявшая около здания школы во главе с высоким учителем. Припарковавшись, Пауль достал с заднего сидения наплечную сумку со всем необходимым оборудованием, которое складывал, пока Круспе искал по всей квартире свой второй носок, оказавшийся в итоге в цепких лапках кошки, и направился к школе, отпустив Рихарда спокойно покурить за углом. — Здравствуй, дружище, — молодой и высокий учитель был одет в винтажный чёрный смокинг, так выгодно выделявший его статную фигуру на фоне своих учеников. Он приобнял Ландерса одной рукой, держав второй папку с бумагами. — Привет-привет, — ответил брюнет, отведя в сторону излюбленный фотоаппарат. — А это и есть твои сорванцы? — весело поинтересовался он, обведя взглядом ни на секунду не перестававших щебетать ребят. — Не сорванцы, а без пяти минут квалифицированные специалисты, — поправил его учитель. — Раз все в сборе, то можем идти? — Конечно, дай минуту, — Пауль обернулся назад, подтянув наплечную чёрную сумку. — Привёз помощника? — учитель сделал пару шагов вперёд, тем самым немного отдалившись от гревших уши воспитанников. Он бросил взгляд на наручные часы, заметив приближавшуюся худощавую фигуру в чёрной футболке и штанах с блестяшками на ремне. Ландерс кивнул. — Лишняя пара рук не помешает. Знакомься, это Рихард, — брюнет выпрямился и указал на подошедшего Круспе. — Рихард, это Кристиан. Мы вместе учились на медицинском, но в итоге оба оттуда удрали. Молодые люди приветливо обменялись рукопожатиями. — Раз теперь ждать больше некого, предлагаю выдвигаться, — проговорил Кристиан, жестом пригласив следовать толпу учеников за собой.***
В качестве основных локаций были выбраны находившийся неподалеку фонтан, футбольное поле со спортивной площадкой, а также тихий и уютный сквер с коваными скамьями. Понятно дело, девочки больше предпочитали позировать под летевшие за спиной в разные стороны брызги воды, в то время как парни вовсю отыгрывались на ярко-зелёном газоне поля. Наблюдая за работой Пауля со стороны и держа в этот момент необходимое для хорошей съёмки оборудование, Рихард по-настоящему наслаждался моментом. Изучение человека в процессе создания какого-либо проекта всегда было интересным, ведь он поддавался весьма заметным изменениям — как внешним, так и внутренним. Сейчас Ландерс забавно высовывал язык, иногда старательно изгибавшись в таких позах, что больная спина Рихарда тихо курила в сторонке, глядя на сие действо. Он ловко управлялся со сменявшими друг друга учениками, подсказывая наиболее выгодные ракурсы для прекрасного результата. Особо стеснявшихся девушек брюнет одаривал искренними комплиментами, помогая раскрыть их богатый внутренний потенциал. Пару раз он советовался с Круспе по поводу тех или иных изменений в кадре — как ни крути, черноволосый тоже был далеко не последним человеком в плане постановки красивого ракурса. По окончании съёмок на одной локации обязательно делали общую фотографию во главе с учителем, всё же добавляя изюминку и в неё: ученикам разрешалось вставать в оригинальные позы, показывать приличные жесты рук. Из-за малого количества человек — всего шестнадцати ребят — это совсем не казалось несуразной кучей торчавших конечностей. На спортивной площадке многие девочки приняли решение остаться в спасительной тени раскидистого дуба, обсуждая надвигавшиеся экзамены и хорошо сложенных одноклассников, повиснувших на металлических турниках. Опешившего Рихарда оставили приглядывать за ними. — Я смогу списать, — уверенно проговорила коротко стриженная ученица с чёрными волосами. — Мой брат в прошлом году наделал шпор, пронёс с собой, и никто ему даже ничего не сказал. Ни-че-го. — Ну не знаю, — вступила в дискуссию рыжая подруга. — Он был любимчиком директора, а это многое объясняет. Не думаю, что тебе повезёт так же. — А вот и повезёт. Я уверена. Не собираюсь сидеть ночами напролёт, заучивая эти дебильные формулы. Круспе опёрся спиной о дерево, выискивая по ту сторону площадки знакомую фигуру Ландерса и вспоминая свой первый экзамен. Он совершенно не готовился, только слушал на уроках интересно преподававшего материал учителя и в итоге сдал на самый высокий балл. Даже после ухода из стен родной школы знакомые учащиеся долгое время рассказывали, что про него то и дело вспоминали учителя, махав распечатанной копией его экзамена, хоть это и было, вроде, противозаконно. Ко второму и последующим экзаменам он тоже особо не готовился, но всё прошло как по маслу. Задания действительно были очень лёгкими, и Круспе никак не мог понять, почему же все так боялись этих контрольных тестов. Внезапно рядом возник Пауль, щёлкнув объективом прямо перед его носом. — Эй! — Не спать, — весело проговорил фотограф, любуясь на только что сделанный снимок. — Девочки, общая фотография. Разрешаю пнуть волейбольный мяч, если это поднимет вам настроение, — проводив удалявшихся девушек взглядом, Ландерс повернулся к Рихарду и игриво повёл бровями. — Хочешь попробовать сделать пару кадров? — Я? — Ты, ты. Не волнуйся, я тоже нащёлкаю потом. Просто хочу знать, есть ли у тебя прирождённый фотографический талант. — А какой он марки? — спросил Рихард, кивнув на висевший на шее Пауля фотоаппарат. — Я выбрал Nikon, потому что у него очень высокое разрешение. Люблю, когда изображение максимально чёткое и детализированное, ведь можно распечатать фотографию любого размера без потери качества. Кроме того, эта камера делает действительно отличные ночные снимки, а я очень люблю снимать ночью. Это была не самая дешевая камера, но, я считаю, определённо отличное вложение для фотографа, который ищет первоклассные возможности. Сняв с шеи камеру, брюнет вложил её в руки черноволосого и едва заметно чмокнул его в нос. Рихард чихнул. — Ой, да у кого-то аллергия на меня, — Пауль хихикнул и побежал к заждавшимся ученикам. — Не дождёшься, — крикнул в след Круспе, направившись за ним. …Получилось сносно. Даже разобраться с управлением фотоаппарата оказалось несложно. Рихарду пришла идея сфотографировать ребят лежавшими на газоне с высоты турника, чтобы уж точно все попали в кадр, но насчёт величественного Кристиана он немного сомневался — было как-то не солидно даже предлагать учителю такое. На помощь пришёл Ландерс, предложив Кристиану просто стоять рядом с турником, внимательно глядя в объектив. По дороге к третьему месту одна полноватая девочка попросила сфотографировать её в обнимку с фонарным столбом. Пауль поощрил такую изобретательность и вскоре проверял получившийся результат, немного отстав от остальных. Рихард терпеливо дожидался, пока он наконец перейдёт дорогу и присоединится к нему. — Люблю оригинальных людей. С ними очень интересно работать, — заметил брюнет, поравнявшись с Круспе. — Ещё хорошо, когда они готовы воплотить свои слова в жизнь. А то был у меня такой заказчик… И то хотел сделать, и это, а в итоге каждый раз, когда я приходил к нему с различными образцами материала… Которые приходилось экстренно добывать из разных уголков мира… Он с умным видом их ощупывал и возвращал обратно, явно охеревая с ценника и генерируя в голове следующую идею… — Вот придурок, — сочувственно сказал Пауль. — А что в итоге? — У меня вспыльчивый характер, хоть я и могу долго-долго терпеть. В нашу последнюю встречу я разбил ему вазу. Ландерс удивлённо открыл рот, едва не наступив на утку, которая спокойно прогуливалась по травке сквера. Недалеко стоял Кристиан с учениками, ожидая от него дальнейших действий. Солнце уже не так высоко светило над землёй, заставляя задуматься о смене настроек камеры. — Ну а в итоге-то что? — он упрямо не отставал, остановившись и внимательно посмотрев в глаза Рихарду. Тот лишь пожал плечами и подметил рядом со входом в сквер место для курения. — Он подумал, что я случайно её разбил, а потому не стал докапываться. Я перестал отвечать на его звонки, ограничившись короткими сообщениями на все его просьбы о встрече. О таких людях обычно говорят, что они — энергетические вампиры. А подобное надо пресекать на корню. Пока Круспе курил, Пауль заканчивал фотографировать уже порядком уставших и голодных учеников. Приходилось подбадривать и задаривать ребят комплиментами, лишь бы их интерес окончательно не угас. «Всё же три локации довольно много», — взял себе на заметку брюнет, сделав завершительную общую фотографию на фоне деревьев. Возвращаясь к воротам школы, Кристиан позволил ученикам отправиться домой, но всё же наказал отписаться ему лично о приходе целыми и невредимыми. Они с Паулем шли впереди, обмениваясь последними новостями и оставляя Рихарда плестись сзади, давая возможность наконец курить сигарету без немого упрёка в плохом примере для детей. Остановившись около автомобиля Ландерса, Кристиан внимательно посмотрел сначала на черноволосого, затем на брюнета. — Я надеюсь, ты нашёл себе достойного «помощника», — наконец сказал он, убрав руку в карман. — Можешь не сомневаться. Попрощались с учителем и запрыгнули в машину, не забыв сложить оборудование. Шаря пальцами в консоли между сидений, Пауль заметил, что Рихард сильно притих. — Эй… Ты чего? — он тихонько ткнул кулаком в плечо Круспе. Тот сплёл свои пальцы в замок и положил их на колени. — Неважно… Я не люблю быть третьим лишним. — Предвосхищая недоуменный взгляд брюнета, он продолжил: — Я понимаю, что и речи быть не может о «третьем лишнем», но ничего не могу с собой поделать. Я — эгоист, Пауль, — он прямо посмотрел на Ландерса. — И это первое, что тебе нужно обо мне знать. — Так говоришь, будто я не заметил, — мягко улыбнулся Пауль. — Я как-то себя уже выдал? — Бар. Как только ты понял, что всё внимание Никки будет сосредоточено на мне, а не на тебе, ты сразу обиделся. До сих пор помню твой полный соперничества взгляд… Также, — добавил Ландерс, будто проживая события нескольких месяцев назад заново, — захотел выпендриться и заставил Никки переводить надпись на иностранном языке, хотя прекрасно знал, что она не сможет этого сделать. Круспе сидел и не верил, что он смог проколоться ещё при первой встрече. И после всего этого Пауль до сих пор хотел быть с ним? Да кто в здравом уме захочет связывать свою жизнь с эгоистом? — И после всего этого?.. — И после всего этого, Рихард. Я приверженец того, что все люди способны меняться, нужно лишь поддерживать и иногда направлять их. Я тоже не ангел, знаешь ли… Наша с тобой задача теперь — научиться сосуществовать в гармонии и балансе, попутно корректируя друг друга. Это обязательно произойдёт — никуда от этого не деться. Рихард понимал, что слова Пауля содержали в себе здравый смысл, но сейчас они почему-то казались слишком громкими, невольно пугав. Как это его, такого прекрасного светлого доброго человечка, нужно было менять? — Мы никуда не торопимся, — мягко заверил его Ландерс, взяв его руку в свою. Он видел, что черноволосый напрягся, но и это было нормальным явлением. Перемены пугают многих. Получив в ответ неуверенный кивок, брюнет улыбнулся, наконец извлеча из консоли искомый диск с песнями их любимой группы. — Предлагаю поехать в одно суперское кафе.***
В торговом центре, где находилось любимое заведение Пауля, было довольно многолюдно для почти вечера понедельника. Вдвоём они уселись за столик у окна и стали изучать меню. «Правильно говорят, — подумал Рихард, голодными глазами рассматривая картинки сочных деликатесов, — чем больше ешь, тем больше хочется». Он потихоньку снова начинал нормально питаться, но при виде такого обширного перечня вкусной еды глаза буквально разбегались. Решил пойти по проверенному пути и положиться на вкус Ландерса. — Я почти всегда обедаю здесь, если бываю рядом, — сообщил Пауль, достав телефон. — Здесь очень классно готовят. Можно даже не заниматься этим дома — просто приходи сюда. И каждый день есть абсолютно всё: от завтрака до ужина, десерты, гарниры, словом… — Словом, что возьмём? — Круспе обворожительно улыбнулся, приподняв брови в немой мольбе быстрее перейти к сути — желудок просто разрывался; тем более ещё придётся ждать, пока принесут заказанную еду. — Что скажешь насчёт овощного салата с сельдью, супа с клецками и пончиков с кремом? — Скажу — всё, кроме супа. Сделав заказ, Ландерс уткнулся в гаджет, оставив Рихарда созерцать прекрасный вид из окна на вечернюю набережную в гордом одиночестве. Этот город казался ему гораздо живее своего: люди на улицах приветливо улыбались, обмениваясь любезностями без какой-либо задней мысли. Их походка, жесты, фразы — всё было таким лёгким и непринужденным. Любой незнакомец мог дружелюбно указать тебе дорогу, если ты вдруг потерялся и не знал, как добраться до нужной улицы. В его родном городе все жители ходили мрачные и постоянно погружённые в свои тяжёлые мысли, а уж речи о том, чтобы спросить направление и быть не могло: либо пытались как можно быстрее смотаться, либо презрительно сплёвывали на асфальт и кивали себе за спину. Черноволосый перевёл взгляд на Пауля. Явно изучая что-то интересное на экране мобильного, он сосредоточенно сдвинул брови к переносице и закусил губу. Белая хлопковая рубашка была застёгнута почти на все пуговицы, кроме самой верхней — лето ещё даже не наступило, а уже было ощущение, что на улице всем заправлял жаркий июль. Круспе на миг задумался и мечтательно вообразил, как они вдвоём плескались бы в волнах тёплого синего моря, оставив все свои дела далеко-далеко на песчаном берегу и просто наслаждавшись друг другом в страстном поцелуе — теперь это всё вполне имело место быть, и он сидел напротив своего возлюбленного человека с глупой улыбкой на пол-лица. Ландерс почувствовал, что на него уже несколько минут непрерывно пялились, отчего отложил телефон в сторону и посмотрел на Рихарда. — Ты чего такой довольный? — он бережно накрыл ладонь черноволосого своей рукой и принялся невесомо её поглаживать. Круспе невольно обернулся по сторонам, отметив, что все посетители кафе были заняты своими делами и не обращали на двух молодых мужчин около окна никакого внимания. — Расскажи о себе, — наконец произнёс он, в который раз проведя параллель с их первой встречей. — Так и знал, что ты не слушал, — Пауль начал играться с пальцами Рихарда, по очереди сгибая и разгибая их. — Я рос счастливым ребёнком, несмотря на семью с консервативными взглядами на жизнь. Нас с сестрой часто отправляли на всё лето к бабушке, где я пускался во все тяжкие с деревенскими ребятами. Приходилось, правда, огребать по полной за некоторые выходки, но я никогда ни о чем не жалел. Вообще, в какой-то момент идти против воли отца стало для меня нездоровым маниакальным кредо… Я… — он на секунду замолчал, прочистив горло. — Я рано ушёл из дома и даже специально женился, лишь бы избавиться от напоминавшей о нём фамилии. — …Женился? — Не по любви. Просто оба извлекли из этого выгоду. — А я догадывался, что «Landers» может быть псевдонимом… — …Интересно, сможешь ли ты угадать её имя. Даю три попытки. — Хм… — Рихард отвёл взгляд и попытался вспомнить все известные ему женские имена. На ум почему-то приходили только Хелены да Эмили. — Её тоже звали Никки. Круспе удивлённо вытаращил глаза. Принесли еду. Довольно быстро. — Кстати, насчёт сестры, — черноволосый хотел узнать об этой девочке побольше; судя по фотографиям, можно было точно сказать, что та пошла по стопам старшего брата, предавшись готической субкультуре. — Сколько ей лет? — Двадцать три. Она удрала из дома почти следом за мной, — Пауль зачерпнул ложкой наваристый суп. — Пару месяцев жила у меня, тогда ещё в другой квартире, но всё же решила снимать жилье с подругой. Сейчас учится на аниматора. — Какая творческая семья — и аниматор, и фотограф. Прямо праздник каждый день, — Круспе продолжал наслаждаться овощным салатом. Ландерс не лукавил — готовили здесь просто божественно. — А родители кем работают? — Отец — хирург, мама — медсестра. Рихард присвистнул. — Мне с самого детства пророчили медицинский. После окончания школы я два года не знал, куда себя деть, но в итоге всё же пошел туда. Там познакомился с Кристианом, и вдвоём мы весь первый курс валяли дурака, пока не решили всё-таки забрать документы. Хотя вроде дурака валял только я; Кристиан делал все задания и не пропускал ни единой лекции. — Почему ушли? — Поняли, что это не совсем «наше». Кристиан подался в учителя, а я подкопил денег с подработки и вложился в Nikon. Я с самого детства хотел быть фотографом, но сомневался, ведь думал, что профессия не особо прибыльная. Как же я ошибался, — усмехнулся Пауль, заглянув в зелёные глаза Рихарда. Черноволосый понимающе кивнул, возвратившись к салату. Небольшая пауза повисла в воздухе. — …А как вы познакомились с Никки? — решился нарушить тишину Рихард. Пауль расстегнул ещё одну пуговицу на хлопковой рубашке и шумно вздохнул. — Несколько месяцев назад она пришла в бар с какой-то супер высокомерной девчонкой. Эта девчонка пыталась всем показать, что она круче их, естественно, отыгрываясь и за счёт Никки, — Круспе отвёл взгляд в сторону, вспомнив нелёгкую судьбу знакомой. «Да, отыгрываться на ней словно каждый ублюдок считал своим долгом. Чего только стоил её отец…». — В один момент эта девчонка начала сильно перегибать палку, и я решил поставить её на место, — Пауль отодвинул пустую тарелку в сторону и открыто взглянул на Рихарда. — Собственно, после этого Никки и стала частым гостем нашего бара. — И как уж её не разорвало сказать тебе мой адрес, — усмехнулся Круспе. Подсознание услужливо подсовывало ненавидевший взгляд рыжеволосой в одну из последних встреч. Пауль тактично проигнорировал его высказывание. — Ты говорил, что ходил в музыкальную школу? — Да. Хоть отец и держал нас с сестрой в ежовых рукавицах, маме всё же удалось отправить нас учиться игре на фортепиано. Я сразу же не принял зверской пытки в виде регулярных ударов линейкой по пальцам и сбежал на скрипку. Рихард закончил есть салат, отодвинув тарелку в сторону. Слушать Пауля было невероятно приятно, и у него даже почти не возникало мысли рассказать что-то про себя. Успеется. Они никуда не торопились.***
После вечерней прогулки по набережной, где Рихарду посчастливилось наступить в миниатюрную копию реки, так невзначай ничем не огороженную, полностью промочив весь ботинок, было принято решение выдвигаться в сторону дома. Оставив обувь Круспе сушиться при помощи электрической сушилки, Пауль первым делом уселся за компьютер, чтобы посмотреть результат сегодняшней работы и почистить все фотографии не надлежавшего качества. Рихард в это время сгрёб с журнального столика все эскизы со своим участием и, плюхнувшись на подушки, начал внимательно их разглядывать. Черноволосый думал, что у него есть талант к рисованию, но глядя на рисунки Ландерса, можно было сказать, что брюнет достиг высшего мастерства в выведении чётких и плавных линий, потрясающе уловив все пропорции Рихарда. Он захотел провести кончиками пальцев по плотной бумаге, но вовремя одёрнул себя — ни в коем случае не хотелось размазать по поверхности маркий графит карандаша. — Где ты научился так рисовать? — Самоучка, — Пауль ненадолго оторвался от экрана. — Сначала срисовывал картинки из журналов, но мне никто не верил, мол, я просто всё обводил и раскрашивал, — при этих словах он усмехнулся, взяв в левую руку лежавший на столе объектив от камеры и начав тихонько покручивать его. — Потом я закупился парочкой самоучителей, но не особо пошло — слишком много текста и мало картинок. Так что я просто начал рисовать с натуры, запоминая те или иные пропорции… Знакомые часто просили нарисовать их портреты, но я предпочитаю запечатлевать только тех, кто мне по-настоящему нравится, — при этих словах он улыбнулся, посмотрев на Круспе. — Очень неплохо. Сам Рихард тоже в какой-то степени был самоучкой, но в институте пришлось изрядно помучаться на подготовительных курсах, чтобы правильно научиться рисовать вступительные экзамены. Черноволосый встал с дивана, убрав эскизы на место, и подошёл к сидевшему за барной стойкой Паулю. Он упёрся подбородком ему в плечо, скользнув взглядом по экрану компьютера. В данный момент на нём была открыта фотография девушки, которая в эффектной позе выставила локоть в сторону, глядя в объектив камеры словно нарочито свысока. Ландерсу удалось поймать интересное сочетание брызг от фонтана и солнечных лучей на заднем фоне, что только добавляло оригинальности снимку. — Теперь я понимаю, почему он попросил именно тебя, — поражённый Рихард приблизил изображение, удивляясь также его чёткости. — Это ещё не конечный результат… Обрабатывать придётся около четырехсот снимков, — Ландерс пролистал пару фотографий вперёд. Все они действительно получились неординарными и запоминающимися. Фотосессию девчонок у фонтана сменили парни на спортивной площадке, а затем и задумчивый Круспе, который стоял, оперевшись о ствол дерева. — Она уже моя любимая. Знаешь, каково было всё это время довольствоваться только парочкой снимков с каких-то мероприятий, выложенных в твоей группе? — он обернулся, чтобы установить с Рихардом зрительный контакт. — Так это ты был. Тот самый пользователь, постоянно мониторящий группу, — Круспе мягко усмехнулся и, наклонившись, поцеловал брюнета в лоб. — У меня гораздо больше фотографий в личном профиле. — Закрытом профиле. — Теперь ты можешь отправить запрос в друзья. — Я? Я фотографии тебе отправил, твоя очередь, — Ландерс капризно надул губы, но всё же вернулся обратно к ноутбуку, открыв социальную сеть. Черноволосый сообразил поставить рядом второй барный стул, и через несколько минут они уже громко смеялись с приватных фотографий Рихарда. — Я сохраняю все без исключения, — сморгнув выступившие от долгого смеха слезы, проговорил Пауль. — А вот эту на крыше высотки и в плаще я вообще распечатаю. Рихард смущённо улыбался, подперев кулаком голову. Никто ещё никогда так искренне не разглядывал его снимки, всматриваясь в мельчайшие детали, вплоть до марки бутылки пива, валявшейся рядом с его ногой. — Кстати, я просил доказательства твоего травления в блонд, — вспомнил он, повернув голову к брюнету. Тот мигом вскочил с насиженного места и принялся вытаскивать из шкафа различные коробки. Круспе в это время ещё раз посмотрел на результат своих собственных снимков на зелёном поле. Он потихоньку начинал собой гордиться, раздумывая, не податься ли в фотографы. Усмехнулся. — Вот, — Пауль вытащил из альбома старую фотографию, кончик которой был примят. — Выпускная пылится где-то на чердаке у родителей, но зато есть эта. Мы тут ещё в самом начале знакомства с Кристианом, — усмехнулся он, протянув изображение Рихарду. Круспе бережно принял из рук Ландерса снимок, с любопытным удивлением в него вглядываясь. На фотографии действительно были запечатлены два светловолосых юноши, которые сидели на зелёной травке и жмурились от ярких солнечных лучей. Они почти не изменились с того времени, не считая цвета волос. А блонд юному Паулю чертовски шёл. — Видимо, в молодости многие пробовали портить волосы, — только лишь проговорил черноволосый, ещё раз проведя подушечкой пальца по светлым прядям молодого Ландерса. Чертовски красив. — В молодости, — усмехнулся Пауль, забрав фотографию и возвратив всё на свои места. — Так говоришь, будто мы уже старые. — Так и есть. — А вот и нет! Жизнь только начинается. — Стакан наполовину полон, верно? — А то. Рихард бросил взгляд на часы — было почти десять вечера. Спать совсем не хотелось, ложиться раньше полуночи явно было не про него, зато хотелось сгребсти Пауля в крепкие объятия и целовать, целовать, целовать и ещё раз целовать. Но, судя по всему, фотограф ещё не скоро собирался сворачивать работу, а потому пока было время сбегать в душ и покурить. …К тому моменту, как Ландерс закончил разбираться с фотографиями, Круспе почти успел заснуть. Он долго сопротивлялся накатывавшей дреме, слушав громкое мурчание Беллы на своей груди, — удивительно, как кошка так быстро приняла чужого человека — но в итоге продолжал иногда дёргаться, будто проваливавшись в тёмную бездну. Пауль выключил компьютер и, также ополоснувшись после насыщенного рабочего дня, выключил везде свет и нырнул под одеяло. — Спишь? — Нет. — Тогда давай целоваться. Нас ведь так бессовестно прервали вчера. Рихард расплылся в довольной улыбке и притянул брюнета, заставив буквально лечь на себя. Пауль коснулся его губ, будто пробовав на вкус. А вкус был. Излюбленный табак. Круспе принялся водить ладонями по крепкой спине парня, постаравшись прижаться как можно ближе, словно в любой момент Пауль мог куда-то исчезнуть. На это Ландерс нежно погладил его по щеке, будто успокаивая. Внезапно захотелось большего, гораздо большего, чем нежные прикосновения губ, и Рихард одним рывком перевернул Пауля на подушки, нависнув сверху. Нарочито удивлённое лицо Ландерса освещал только пробивавшийся из незашторенного окна свет от уличного фонаря. Круспе отбросил мешавшее одеяло к ногам и жадно припал к его шее, выцеловывая бархатную и чистую после душа кожу. Пауль пах орехами, да так пах, что хотелось прикусить нежную кожу, что черноволосый незамедлительно и сделал, вскоре разжав зубы и зализав укус. Ландерс обхватил его спину ногами, длинными пальцами зарываясь в чёрные пряди волос и шумно дыша. Возбуждение накатывало с каждой секундой, заставляя тереться пахом о бедро Рихарда, прося большего. — Блять, как же я чертовски тебя хочу, — прорычал Круспе, срывая с себя футболку и оставаясь в одних боксерах. Пауль вожделённо скользнул взглядом по его оголенному торсу, закусив губу. — Ты… У тебя было с мужчиной?.. — робко спросил он, проведя рукой по чудом сохранившимся после длительной голодовки кубикам пресса. Рихард кивнул, вопросительно изогнув бровь. — Да… У меня тоже. Круспе вновь захватил губы Ландерса в плен, спускаясь свободной рукой всё ниже и ниже, наконец высвобождая налитый кровью член из-под резинки тесных трусов. В голове назрела мысль сделать своему мужчине невероятно приятно. Он несильно нажал большим пальцем на головку и принялся водить по её поверхности, собирая капельки выступившей спермы. Слегка прикусив напоследок нижнюю губу Пауля, он начал прокладывать по всему телу дорожки из поцелуев, не забывая уделять достойное внимание возбуждённым соскам. Обхватывая поочерёдно то одну, то другую бусину губами, он всасывал воздух, создавая вакуум и даря Ландерсу крышесносное наслаждение. Когда брюнет от таких долгожданных ласк принялся вовсю толкаться в ладонь Рихарда, в следующую же секунду рука сменилась горячим и влажным ртом. Пауль уже не стесняясь стонал на всю квартиру, наплевав на все рамки приличия и обхватив голову Круспе ладонями, заставляя черноволосого буквально насаживаться на изнывавший член, вбирая почти всё до основания. Понятно дело, Рихард начал давиться, тщательно это скрывая, но всё же пришлось поумерить свой пыл. Почувствовав, что разрядка была не за горами, Круспе мягко отстранился, сжав член у основания и не забыв про себя — боксёры уже не выдерживали такого напора, но сегодня хотелось доставлять всё удовольствие лежавшему под собой Ландерсу. Высвободив член из плена такой ненужной ткани, он сделал пару резких движений рукой и снова припал к бёдрам брюнета. В какой-то момент Пауль почувствовал, как в задний проход пытался протолкнуться юркий язычок Рихарда. Он широко расставил ноги в стороны, дав черноволосому возможность удобно обхватить его ноги руками и прильнуть к такой соблазнительной дырочке. Язык Рихарда творил просто невообразимые вещи, заставляя Ландерса стонать, как последняя шлюха, зарываясь ладонями в чёрные волосы. — Да что ж ты… А-а-ах… Творишь…то… Круспе внезапно оторвался от его задницы и вновь прильнул к желанным губам, начав проталкивать в задний проход Пауля фалангу первого пальца. Туго, жарко, влажно. Сплюнул на ладонь и очень бережно продолжил начатое. — Блять, нет… Смазка… В ванной… — просипел брюнет, зажмурившись. Рихард коротко кивнул и помчался в санузел — благо, идти было всего пару метров. Яркий свет нещадно резал глаза, но отыскал тюбик с гелем он довольно быстро. Вернулся, открутил крышку и выдавил обильное количество на раскрытую ладонь. Немного подумал и смазал также налитый кровью член. — Потерпи, Солнце. Я постараюсь сделать всё ка… — не дав закончить фразу, Пауль притянул его к себе, сливаясь в жарком поцелуе. Со смазкой дело пошло куда проще, и вот спустя пару секунд Ландерс уже сам насаживался на проворные пальцы, открыто скуля и требуя большее. — А-а-агх… Рихард, не заставляй меня умолять… Ехидно ухмыльнувшись, Круспе ещё раз провёл рукой по члену и приставил его ко входу. — Раз уж ты так просишь… То в качестве подарка, первый раз всё-таки, так уж и быть. Пауль не выдержал и начал сам насаживаться на возбужденный орган, хватаясь за спину черноволосого и едва царапая её короткими ногтями. Поначалу было чертовски больно принимать такое внушительное сокровище в себя, но постепенно Рихард вошёл до половины и попробовал подвигаться. Брюнет всеми силами старался расслабиться, чтобы обеспечить наименее болезненный вход для Круспе, но полностью успокоиться смог только после нежного и чувственного поцелуя, который подарил ему черноволосый перед тем, как войти до упора. — Ри-и-ихард… А-а-ах… Блять, да за что ты мне тако-о-ой… — Круспе вполне удачно справился с поиском точки наивысшего наслаждения, теперь постепенно наращивая темп и вскоре уже буквально вдалбливая Пауля в диван. Ландерс вновь потянулся к собственному члену, попытавшись синхронизироваться с частотой толчков Рихарда, но за черноволосым, похоже, было не угнаться. Он скользил членом внутри Пауля туда-сюда в бешеном темпе, придерживая его за ноги и глядя на пошло стонавший, приоткрытый рот брюнета. Голова полностью очистилась от каких-либо мыслей, находясь в моменте, здесь и сейчас. Пауль начал размеренно кончать, помогая себе рукой, в то время как Рихард ещё продолжал входить-выходить из его сочившегося смазкой разработанного прохода. Доведя себя до разрядки, Круспе наконец со смачным звуком вынул член из дырочки и шумно плюхнулся на грудь брюнета, переведя дыхание. — Вау, — протянул через несколько минут Пауль, дотянувшись до упавшего на пол одеяла. — Вот это секс-машина, — он накинул покрывало на ноги и улёгся на бок, повернувшись к черноволосому. Тот лишь качнул головой, переплетя их пальцы. Сонная Белла решила вернуться в кровать, подметив, что мужчины перестали мешать её спокойному сну. — Просто «пара месяцев беспрерывного дофамина» наконец вступают в игру.