***
Пауль не объявился ни вечером, ни даже на следующее утро. Рихард в замешательстве прокручивал в голове все варианты развития событий, перебирая пальцами металлические звенья подаренного браслета. Он ни на секунду не выпускал его из рук, а забыться беспокойным сном прошлым вечером смог, только крепко сжав подарок в руке, чувствуя привалившуюся к своей спине Беллу. Кошка теперь постоянно крутилась рядом с черноволосым, отпуская его одного разве что быстренько сходить в душ. Её мягкая шерстка насквозь пропахла табачным дымом, и Круспе каждый раз нервно усмехался, представляя, какой концерт по этому поводу закатит Ландерс. Но брюнет все так же не отвечал ни на звонки, ни на многочисленные СМС, заставляя сердце черноволосого неспокойно биться в грудной клетке. Оставшийся в холодильнике с праздничного ужина торт успел засохнуть, а потому пришлось скрепя сердце выбросить его в мусорное ведро. Отвлечься на работу тоже не получалось: мысли постоянно возвращались к пропавшему парню, не давая сосредоточиться ни на чем. — …«Выбрасывая мои шмотки на набережную Парижа»… — усмехнулся как-то Рихард, вспоминая недавние слова Ландерса. Он в очередной раз издевался над сигаретой, раскручивая тонкую бумагу и отправляя ее содержимое на газон. — Снова сделал человека смыслом своей жизни. Но ведь Пауль… Он другой. Он обязательно вернётся. Вернётся же? Сидящая рядом Белла только негромко чихнула. …Проветрить постоянно пребывающий в стрессе организм на улице тоже не предоставлялось возможным — непрекращающийся дождь вторые сутки барабанил по оконному отливу, заставляя съеживаться при мысли о широченных лужах на неровном асфальте. Как и брюнет, Рихард не особо жаловал зонты, будучи постоянно на автомобиле, а потому вылазку за сигаретами и парочкой упаковок быстрозавариваемой лапши пришлось совершать, только дождавшись временного затишья падающих с неба водяных капель. Он также решил сделать приятное и Белле, захватив для кошки несколько баночек с паштетом. Как и ожидалось, на парковке перед домом обнаружился только его собственный BMW. — Блять. Теперь Круспе просто пришлось принять мысль, что Ландерс может находиться где угодно. Но почему он не отвечает на звонки? …Вечером он снова долго ворочался, совершенно не понимая, что делать в сложившейся ситуации. Тревогу бить рано — Пауль вполне мог очень скоро вернуться, и уж тогда Рихард с него все три шкуры спустит, предварительно заключив в крепкие объятия. К родителям, как понял Рихард, Ландерс предпочитал лишний раз не соваться. Так может, сестра? Вдруг у неё что-то случилось, и брюнет экстренно посреди ночи оделся, захватил ключи от машины и уехал к ней? Но это тоже не причина игнорировать постоянные звонки и сообщения. В сети он не появлялся с субботы: последний визит около пяти вечера, как раз после перекуса в машине. Время шло, а Рихард с Беллой терпеливо ждали хоть какую-то весточку от Пауля.***
Как же было больно вновь повторять те самые строчки, что были сочинены несколько недель назад. Он орал на всю квартиру, даже не думая о соседях с маленькими детьми, но все же одергивал себя, когда в поле зрения попадал нервно дергающийся хвост Беллы. Гитарные струны уже не справлялись с мощными ударами, которые он в порыве гнева вперемешку с отчаянием обрушивал на несчастный инструмент. — …Ты действительно думаешь взять ее с собой? — спросил Рихард, указав на белую электрогитару. — Конечно. Какая разница? Одним квадратным метром больше, одним меньше, — весело подмигнул Пауль, переведя задумчивый взгляд на синтезатор. — Жалко, что его не так просто с собой взять… Да и нет смысла — скоро все равно переедем… Тряхнул головой. Ещё раз. Поджал губы. Чем… Чем снова заполнять эту чёртову пустоту внутри?! Кроме привычки курить несметное количество сигарет, у черноволосого была, пожалуй, еще одна весьма скверная — привязываться к человеку за короткие сроки, целиком и полностью начиная от него зависеть. Его ни в коем случае нельзя было бросать, Рихард не мог вынести такой страшной пытки. Только не снова… Но к алкоголю Круспе твердо решил не притрагиваться. Все не так плохо. Пауль вернётся. Обязательно вернётся. Наверное, это было чертовски сентиментально, но Рихард все же вытащил из шкафа любимый свитер Ландерса и, не переставая, вдыхал родной запах; крепко зажмуривался, представляя, что брюнет рядом. Это помогало, но лишь на одну сотую… Как боялся он вновь окунаться в омут чувств, боялся обжигаться снова и снова. Иногда ему казалось, что Пауль где-то рядом. Ощущая тёплое дыхание на своей шее, он словно в трансе дотрагивался до тех мест, где ещё недавно горели алые засосы Ландерса. Символ бурной страсти, в которую они оба погрузились с головой за последние недели. Черт. Черт, черт, черт! Если бы была возможность вернуться в тот момент, когда он увидел на пороге чертов конверт, изменил бы он свое решение? Смог бы равнодушно выбросить его или даже сжечь вместе со своими ебаными чувствами?.. Если бы был шанс вернуть все назад, не пошёл бы он в тот бар?.. Ответ был очевиден. Рихард бы пошел. Пошел бы туда сто раз и даже больше, только бы сохранять родное тепло рядом как можно дольше… — Солнце… Пауль, — отчаянный шепот в складки свитера, — вернись, пожалуйста… Умоляю…***
Дождь впервые за несколько дней прекратился, позволив наконец спокойно выйти на улицу и насладиться долгожданным солнцем. Но кто-то радостно выбегал из подъезда, раскидывая руки в стороны, а кто-то угрюмо шмыгал носом, выбрасывая до конца истлевший окурок в урну, не забыв при этом несильно обжечь пальцы. Рихард тяжело вздохнул и направился к автомобилю. Сегодня он твердо решил поехать к Кристиану, намереваясь узнать у него хотя бы адрес сестры Пауля. В квартире не было ни намёка на какую-либо записную книжку, в которой спокойно можно было бы узнать номер девочки, а аккаунт в интернете знакомо блистал «невидимкой». «Блять. Это у них семейное, походу». Круспе очень долго откладывал визит к учителю, постоянно вспоминая его высокомерный и оценивающий взгляд в последнюю встречу, но другого выбора у него просто не было. Он потерял остатки беспокойного сна, иногда все же мучаясь кошмарами, но совершенно не хотел вновь подсаживаться на аптечное снотворное. Домчал до школы по более-менее свободной дороге в будний день довольно быстро. К его счастью, учитель нашёлся на заднем дворе. Немного поколебавшись, Круспе собрался с силами и прошагал к наслаждающемуся тёплыми солнечными лучами мужчине. — Добрый день… — негромко кашлянул он, обратив на себя внимание. Кристиан повернулся, удивлённо поправив оправу своих круглых очков. — Рихард? Здравствуй, здравствуй. Что привело тебя ко мне в такой прекрасный день? Что-то с Паулем?.. — Да, кое-что случилось… — Заметив, как учитель сразу же переменился в лице, Круспе поспешил продолжить: — Все в порядке, но… В общем, я думал, что смогу узнать что-нибудь про него у тебя… Не в том смысле, что вообще, а… — …Он уехал? — перебил его сбивчивую болтовню Кристиан, сложив на груди руки. — А ты можешь знать куда? — вопросом на вопрос стрельнул Рихард, скопировав позу учителя. Мужчина покачал головой, жестом пригласив следовать за собой. Зайдя в здание школы, он провел Круспе в свой хорошо проветриваемый работающим кондиционером кабинет и уселся за учительский стол. Черноволосый всеми силами старался гнать от себя мысль, что обстановка напоминает отчитывание ученика, разбившего окно в коридоре. Кристиан опустил сложенные руки на стол и, склонив голову в бок, начал издалека: — Рихард… Не пойми неправильно, но… В каких вы с Паулем отношениях? — поймав красноречивый взгляд начинающего закипать парня, учитель примирительно выставил руки перед собой: — Мне просто нужно убедиться, что тебе можно знать личную информацию… — Можно, — сквозь зубы процедил Рихард, не разрывая зрительный контакт. На улице послышались торжествующие вопли учеников, видимо, узнавших результаты экзаменов. Кристиан поспешил закрыть окно и вернулся на прежнее место. — Если вы всё-таки обозначали отношения как постоянные, то Пауль непременно должен был сообщить тебе, что у него есть дочь. Сердце Рихарда пропустило удар. Второй, кажется, тоже. Он немигающим взглядом уставился на столешницу деревянной парты, пытаясь осмыслить услышанное. Как так вышло, что Ландерс не рассказал ему про отцовство?.. Человек, который просил слепо и безоговорочно довериться ему, взял и скрыл от любимого такую важную правду. Хотя… Может, Рихард слишком быстро нарек себя «любимым» и позволил себе окунуться в омут захлестнувших чувств, будучи всего лишь игрушкой в ловких руках брюнета… Тряхнул головой. Тряхнул головой снова, шестым чувством ощутив на себе сочувственный взгляд учителя. Круспе ненавидел, когда на него так смотрят, а потому нашел в себе силы вскинуть голову и продолжить диалог: — Он не говорил. В квартире нет никаких фотографий с ней, ничего… — …Конечно, нет, — Кристиан вытащил из прозрачного стакана один из декоративных камней, начав вертеть его между пальцев. — Стал бы ты окружать себя напоминаниями о том, что тебе никогда не позволят забрать? — В каком смысле? — Круспе вдруг подобрался, приняв более строгий и подтянутый вид. В голове промелькнула мысль, что, возможно, всему есть разумное объяснение. Учитель отложил камень в сторону и поправил очки. — Знаешь, я все еще не до конца чувствую свободу в том, чтобы рассказать тебе все как есть, но… Пауль очень любит свою дочь и не упустит лишней возможности увидеться с ней. Скорее всего, Ариэлла, бывшая жена, — пояснил Кристиан, — попросила приехать и присмотреть за ней, или… — он развел руками в стороны, дескать, что угодно. Рихард понял, что больше никакой дельной информации не получит, и поспешил покинуть кабинет, ненадолго задержавшись в дверном проеме и бросив через плечо: — Честь имею… …Затянулся сигаретой, как только достиг свежего воздуха. Плевать, плевать было на все рамки приличия, сейчас хотелось только одного — побыстрее вдохнуть неприличную дозу никотина, который уж точно никогда не бросит в беде, отравляя лёгкие вредным дымом. Круспе неспешно зашагал к воротам, глядя себе под ноги. «Черт, да я ведь все могу понять… Если все дело в его желании увидеть дочь, то… Логично, что Пауль ставит именно ее на первое место, ведь его дочь — его ответственность, и он действительно должен быть рядом для нее. Ребенок важнее, чем что бы то ни было во всем мире… Но, блять… Почему нельзя было сразу рассказать все как есть? Неужели он и дальше хотел скрывать от меня это…» — «Доверься мне, и я тебя не подведу», — процитировал черноволосый давнее высказывание Пауля, подражая ему и закатывая глаза. «Бывшая жена… Может, все дело в этом?.. Опомнилась и позвала обратно…» Одно он теперь знал точно — Ландерс вернётся. Хотя бы даже из-за своей кошки, в которой он души не чаял. Вернётся, прикажет Рихарду быстренько собрать привезённые ранее шмотки и сдаст ключи от съёмной квартиры её хозяину, уезжая в родной дом… Круспе передернуло. Он все мог понять и принять, но только не отношение к себе, как к игрушке, которой можно вдоволь наиграться и оставить мокнуть под проливным дождём. Но ведь рано было утверждать, что все так и есть. Вдруг есть другое объяснение?.. — Блять, да пошло оно все. Рихард бросил недокуренный окурок на газон, садясь в машину и заводя мотор. Он уедет, вернётся домой и раз и навсегда забудет об этом недоразумении. Вдавил педаль газа, неосторожно сдавая назад, чтобы выехать с парковки и, переключив скорость, устремился в сторону квартиры Ландерса. Пару раз он чуть не попал в аварию, не желая останавливаться на красном сигнале светофора, но, благо, все обошлось. Едва ступив на порог квартиры, он принялся сгребать со всех полок свои вещи, спешно запихивая их в сумки и нервно застегивая заедающие молнии. Белла обеспокоенно крутилась рядом и, не прекращая, мяукала, будто пытаясь вразумить черноволосого. Но он был непреклонен. Задержав взгляд на стоящей на комоде их совместной фотографии, которую сделал герр Дюбуа, он поджал губы и со всего размаху бросил ее на пол. Вздрогнувшая кошка резко отпрянула в сторону, чтобы не попасть под горячую руку. Рихард вытащил из кучи осколков помятый снимок и трясущимися руками порвал его. Прошел в кухню, выбросил обрывки в мусорное ведро и налил стакан воды, залпом осушив его. Глянул на кошку. Решил насыпать ей корм. — Не знаю, когда твой хозяин объявится, но на первое время тебе должно хватить, — он достал из верхнего шкафа несколько тарелок и засыпал почти все доверху хрустящими кусочками, налив в миску и автопоилку новую воду. Даже не смотря в глаза обеспокоенному животному, он взял все свои вещи и подошёл к двери. Подумал. Решил отнести ключи от квартиры в бар к Кристофу, не рискуя оставлять их под ковриком снаружи. Поднес руку к дверной ручке. Взгляд зацепился за подаренный браслет. Поджал губы и аккуратно снял украшение, опустив на тумбочку. — Прощай, Белла. Прощай… — несказанное «Пауль» так и осталось висеть в воздухе, когда белоснежная кошка, нервно махая пушистым хвостом, вздрогнула от громкого хлопка входной двери.***
Домой возвращался под оглушительный рев мотора, совсем не щадя тормозные колодки, проезжая по неизвестно откуда взявшимся ямам. Неизвестно также, куда делся полный бак бензина, который он залил перед началом своего пути. Пришлось заправляться снова. Гнал, гнал, как сумасшедший, лишь бы забыть этот ебаный кошмар, который никак не хотел его отпускать. Домчал до поворота за каких-то сорок минут, внезапно, словно в прострации, останавливаясь, не доезжая до края пересекаемой проезжей части. Будто, если он проедет ещё каких-то пять метров, то всё. Бесповоротное и безоговорочное всё. Назад дороги не будет — уж он-то себя знал. А хотел ли он, Рихард, этого «всё»?.. Имел ли он право оставлять беспомощное животное в пустой квартире, совершенно не зная, вернётся ли её законный хозяин?.. — Блять… — обреченно рухнул головой на руль, заставив машину издать громкий гудок. — Почему все происходит так, а не иначе?! — выбрался из салона, неистово хлопнув дверью. …Докурился до каких-то странных коричневых выделений из носа. Ебаные заправочные сигареты. И почему он уже полчаса не мог заставить себя залезть обратно в автомобиль и продолжить намеченный путь?.. Может, потому, что настало время не сбегать от проблем, а наконец начать, сжав зубы, решать их? Впервые с того самого страшного вечера он позволил солёным слезам скатиться по своим испачканным дымом щекам, сразу же вытирая их и размазывая грязь по всему лицу. Глаза неприятно защипало. Полез за водой. Умывшись, он вдохнул в лёгкие побольше свежего воздуха и наконец открыл дверь автомобиля, в последний раз бросая взгляд на табличку, которая информировала об оставшемся до города километраже. Кого он обманывал, пакуя вещи и надеясь выбросить из своей головы Пауля? Рихард вернётся и будет терпеливо ждать появления Ландерса на пороге, заботясь о его маленьком зверьке. Он просто чертовски скучал. По взгляду. По улыбке. По голосу. По нему.***
Ночами Рихард предпочитал бессмысленному втыканию в потолок курение на просторной лоджии, вглядываясь в окна стоящего напротив дома. Многие, как и он сам, не спали, доделывая невыполненные днем дела или в свое удовольствие танцуя под любимую музыку в наушниках. Белла в это время мирно спала на диване, оставляя Круспе наслаждаться прохладным ночным воздухом в гордом одиночестве. Прошло несколько дней с его неудавшегося побега, и за все это время он успешно выполнил визуализацию небольшой квартиры, на замер которой отправился тем же вечером. Работа здорово помогала отвлечься от постоянных переживаний, но и от нее нужно было отдыхать, не рискуя посадить себе зрение. Завтра, кончено, можно будет продолжить с планами, — по типу сантехники, электрики, освещения и так далее — но сейчас он полностью выбросил из головы все мысли об этом, вдыхая свежий воздух. Рихард потянулся за лежащим на подоконнике телефоном и, поудобнее устроившись в кресле, открыл галерею. Вот они с Паулем смешно корчат рожицы, наслаждаясь прекрасным видом на реку в день его рождения и любуясь белыми пароходами. Хоть Ландерс и таскал с собой везде фотоаппарат, все же Круспе было приятно фотографировать лучшие мгновения их жизни на собственный телефон, чтобы потом вот так не спеша пролистывать изображения, воскрешая в памяти давно ушедшие дни. После фотографий с праздника шёл снимок в кофейне, на котором Ландерс забавно выпятил губы и поместил на них черную трубочку от медового рафа. Черноволосый улыбнулся краешком рта и приблизил изображение, невесомо поглаживая такие любимые черты лица. Следом шёл снимок заката, который удалось запечатлеть недели три назад в парке. Вспоминая ощущение тяжести головы Ландерса на своём плече, он дотронулся до этого места, прикрыв глаза. Он скучал. Чертовски скучал. Еще немного посмотрев содержимое галереи, Рихард почувствовал, что его клонит в сон. Долгожданное царство морфея наконец сжалилось над черноволосым, раскрыв широкие объятия. В ту ночь он впервые проспал свою привычную норму, не видя абсолютно никаких сновидений.***
— И что ты так на меня смотришь? — поинтересовался Рихард, оторвавшись от ноутбука. Белла запрыгнула на диван и склонила голову вбок, внимательно посмотрев ему в глаза. — Я только что насыпал тебе целую миску корма, а ты даже не притронулась к нему? — хвост кошки заметно дернулся. — Дай угадаю. Я подсадил тебя на тот паштет, да? — услышав в ответ громкое «мяу», Круспе благосклонно растянул губы в улыбке, поглаживая шелковистую шерстку. — Заставляешь меня сейчас идти за ним? — ещё одно «мяу». Вздохнул и выключил компьютер, убрав его на журнальный столик. Погода снова наладилась, а потому никаких трудностей поход на улицу теперь не вызывал. Разве что нужно было пересилить лень и дойти до продуктового. Но что только не сделаешь ради лицезрения довольной мордашки? Рихард привычным движением запер квартиру на три оборота и направился к лифту. По дороге встретился с соседкой, вместе с которой доехал до первого этажа. Все сегодня были чересчур приветливые, и это навевало на определённые мысли. «Праздник, что ли, какой?» — подумал Круспе, забирая у улыбающегося во все тридцать два кассира сдачу с двух баночек паштета и сырников. Это, конечно, были не те самые, которые уплетал Пауль в его первый визит, — как позже выяснилось, брал он их все в том же кафе, где «каждый день есть абсолютно все», — но тоже довольно неплохие. …Уже дома он спешно открывал баночку со свежим паштетом, мягко отпихивая Беллу, которая не давала даже вернуть миску на место. Разогрев себе обед, Круспе плюхнулся за барную стойку и начал трапезничать. Теплый солнечный свет заливал всю квартиру, напоминая о чудесном времени, проведённом в деревне Тилля. Подумав о гордо висящей в гостиной друга картине с лодкой, Рихард внезапно поймал вдохновение и захотел выплеснуть всего себя на холст. Вот только… Пауль дома хранил одни лишь карандаши да обычную плотную бумагу. Задумал поездку в специализированный художественный магазин. — Ты ведь посидишь одна, а, Красавица? — Белла шумно облизнула кончик испачканного в еде носа и фыркнула. …По дороге в магазин включил радио, внимая последним новостям. Ничего примечательного: выпуск нового смартфона, работы по благоустройству северного района, благотворительный концерт на набережной в поддержку больных детей и ещё много чего по мелочи. Промелькнула мысль прийти на концерт, как раз нечем заняться, а время до семи вечера у него ещё есть. Припарковавшись на просторной парковке громадного торгового центра, находящегося на выезде из города, Рихард закрыл машину и потопал ко входу. Он никогда не был здесь раньше, — нашел нужный адрес в интернете — а потому с интересом осматривал инновационный интерьер. Если бы только хозяева торговых центров в его городе раскошелились на что-то подобное, люди бы толпами стали приходить в эти места, даже просто посидеть под раскидистым деревом в самом центре здания, авось потом и кушать захочется, да стиральные машины посмотреть. Словом, чем богаче и интереснее интерьер, тем больше людей можно привлечь, тем самым прокручивая нехилую смеху бизнеса. Рихард усмехнулся своим мыслям и направился в нужную сторону. Ассортимент в специализированном художественном магазине был просто огромный. От аэрозольных баллончиков с краской всевозможных оттенков и разноформатных холстов до миниатюрных бюстов известных писателей, музыкантов и политиков. И кому они только могли пригодиться?.. В правом крыле находился заведомо искомый акрил, и Круспе поспешил к знакомым баночкам. Он больше предпочитал именно их, так как с тюбиками было слишком много возни, и он постоянно пачкался, выдавливая краску на палитру. Хотелось яркости и живописности, а потому набрал несколько оттенков красно-розового, лимонного, бирюзового и сапфирового, не забывая про белоснежный да угольно-черный акрил. Выбор также пал на большой холст, вот только о рабочем пространстве черноволосый не подумал. В родной квартире была аж целая студия с мольбертом, где было можно, не стесняясь, заляпывать прочный керамогранит, ведь по окончании творческого процесса прекрасный материал легко отмывался небольшим количеством воды. В съёмной квартире Пауля был привередливый ламинат, который неизбежно мог вздуться от сильного намокания. Либо придётся быть очень аккуратным, либо рисовать на набережной, как настоящий уличный художник. «Вполне сносная идея — неспешно водить кистью по холсту под аккомпанемент предстоящего концерта» — захватил удобный складной мольберт, кисти, разную мелочевку и направился на кассу. …На набережной он оказался примерно в шесть часов вечера, заняв место на свободной лавочке в аккурат перед собирающейся сценой. Видимо, событие и впрямь будет грандиозное. Вполне возможно, что ему даже придётся перебраться подальше от выбранного места, так как размах огороженной территории был нацелен на толпу из четырёхсот человек-то точно. Разложив мольберт и пристроив на нем холст, он достал краски и принялся намешивать необходимые оттенки. В магазине пришлось нехило так потратиться, но зато теперь у него был стандартный набор уличного художника; только берета не хватало для изюминки. Рабочие, которые занимались установкой оборудования, с интересом посматривали на Круспе, наивно предполагая, что художник собрался рисовать именно их. Но нет. В данный момент перед Рихардом зиял белоснежный холст, а в голове отчего-то созревал образ коридора. Коридора с покрытыми яркими цветовыми пятнами стенами и уходящего далеко вперёд, но все же в конце поворачивающего в сторону. Было ли это подобием некого лабиринта? Вполне возможно. Черноволосый воспринимал свой жизненный путь как структуру, состоящую из запутанных путей к выходу. Но иногда пути неизбежно приводили в тупик, заставляя возвращаться на прежнее место и продумывать свой следующий шаг в отчаянной попытке не наступить на одни и те же грабли. Именно поэтому, взяв широкую кисть, он начал вырисовывать ровные линии уходящих в потолок стен лимонной краской, готовя основу. …Рихард настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, в какой момент наложил последний штрих и подписал получившуюся картину привычной подписью. Вокруг уже собралось достаточное количество народа, но никто не посмел побеспокоить черноволосого парня, который старательно создавал один из своих главных шедевров. Несмотря на простоту задумки, выполнил он её настолько глубоко и чувственно, что после продолжительного вглядывания в холст можно было невольно представить, что совсем скоро ты дойдёшь до поворота, и покажется долгожданный свет в конце, который наконец выведет тебя из осточертевших стен лабиринта. Когда он аккуратно закручивал крышки баночек акрила и снимал с мольберта холст, телефон в заднем кармане штанов впервые за весь день подал признаки жизни. Каждый раз, каждый грёбаный раз, он с учащенным сердцебиением спешил к гаджету, чтобы увидеть на экране номер Пауля, но все, кто смел его беспокоить, оказывались обычными заказчиками или рекламными менеджерами. Вот и сейчас он мысленно посчитал до трех и вытащил мобильный из кармана: «Пауль». От неожиданности он позволил неустойчиво опиравшемуся на край скамьи холсту упасть плашмя на каменную плитку набережной. Дыхание перехватило, шум в ушах усилился. Сдвинув дрожащими пальцами ползунок к кнопке ответа, он медленно поднес телефон к уху. — Привет… Алло, Рихард? Круспе беззвучно открывал и закрывал рот, крепко жмурив глаза. — Я знаю, что ты готов меня сейчас убить, но… Нам надо поговорить. Тебя нет дома. Я… Я могу приехать к тебе. Скажи только куда. Рихард устремил взгляд на безоблачное вечернее небо. Концерт уже вовсю начался, но он словно находился под толстым слоем льда, не слыша никого и ничего вокруг. Мысли путались, практически не давая трезво мыслить и сказать хоть что-то. Что ж, вот и он. Пауль. Вернулся. Что дальше? — Рихард, умоляю тебя, не молчи… — Северный аэродром. Поле. Через сорок минут, — единственное, что смог выдавить Круспе, сбрасывая вызов.***
Привалившись к капоту своей машины, он долго и протяжно курил, мысленно настраивая себя на самое плохое. Рихард специально не хотел, чтобы этот разговор произошёл в квартире, ведь просто не вынес бы страшной пытки в тех стенах, где им долгое время было так хорошо… А может, хорошо было лишь ему?.. Тряхнул головой. По крайней мере, настрадавшейся Белле уж точно необязательно было выслушивать неизбежный скандал. До аэродрома он доехал быстро, но оставил себе время спокойно покурить и привести мысли в порядок. Даже если Ландерс скажет ему уходить, то он хотя бы поблагодарит за проведённые вместе счастливые мгновения. Поблагодарит за подаренные на день рождения поездку и браслет… Он задумчиво перекрутил его буквой «R» кверху. Вспомнил искренний взгляд и широченную улыбку Пауля в ответ на собственную восхищённую реакцию. Вымученная улыбка тронула его обветренные губы, и Круспе устремил взгляд на дорогу. В конце концов, у него действительно останется много хороших воспоминаний. …Услышав звук приближающегося автомобиля, Рихард глубоко вдохнул и поднял полный решимости взгляд на вылезающего из машины Ландерса. Он был одет в синюю джинсовую куртку, футболку цвета капучино и черные штаны. «Явно новая одежда» — отметил Круспе, не разрывая зрительный контакт. Во всех движениях Пауля проскальзывала неловкость — от виноватой улыбки до нервного сгибания манжета джинсовки. Он приблизился к Рихарду на расстояние десяти метров, но дальше черноволосый его не пустил, выставив перед собой ладони в угрожающем жесте. Ландерс понимающе кивнул и негромко кашлянул. Черноволосый терпеливо ждал, сложив руки на груди. — Я поступил, как полный кретин… — Воистину кретин. — …Мудак… — Самый, блять, настоящий. — …И просто последняя сволочь. Но я могу все объяснить… А ты, — Ландерс обхватил руками плечи, повернувшись к находящемуся за забором в нескольких десятках метров аэродрому, и тихонько вздохнул. — А ты уж сам решай, что с этим делать. — Нет, так не пойдет, — покачал головой Рихард. — Решать, что с этим делать, будем мы оба. Пауль кивнул, едва заметно закусив губу. Пауза затянулась. Круспе не выдержал и нервно усмехнулся. — Второй… второй ебаный раз. Ладно тогда… А сейчас-то что? Сложно было черкнуть пару строк, да даже банальное «не волнуйся»? Мы, блять, не в девятнадцатом веке живём… — …Послушай… — Нет, это ты меня послушай. Нельзя так просто взять и исчезнуть. Просто, блять, испариться. Неужели не понятно, что так не делается… — он сел на траву, прикрыв ладонью глаза. — Сам говорил про доверие в отношениях, а в итоге… — он отнял руку от лица и неопределенно махнул ею в воздухе. Потом внезапно устремил безнадежный взгляд в сторону Пауля. — Или ты все-таки наигрался и хотел побыстрее отделаться от меня? — Рихард резко поднялся, подходя на пару шагов ближе, но все еще сохраняя приличную дистанцию. Пауль широко раскрыл глаза и наконец отмер. — Даже в мыслях не было. Я понимаю, как все это выглядит со стороны, но ты должен засунуть свою злость в задницу и хотя бы попытаться меня понять. — Должен? — Рихард изумленно приподнял брови и вытащил из кармана пачку сигарет. — Уж я-то точно никому ничего не должен, особенно после такого, — он хотел припомнить брюнету, что весь уход за домашним животным лег на его гордые плечи, но прикусил язык и решил хотя бы попытаться его понять. — Прости меня… — вновь начал Ландерс, дождавшись, пока Круспе глубоко затянется. — За то, что уехал, не сказав ни слова… — …Скрыл факт наличия дочери, — невозмутимо продолжил за него черноволосый, вновь выпуская тонкую струйку дыма. — …Да… Я понимаю, что не делиться такой важной информацией равно предательству, которое очень сложно простить, и это ведет ко многим негативным последствиям, включая полную потерю доверия, но… — еще один глубокий вздох. Пауль отошел на пару шагов в сторону и принялся не спеша наворачивать круги по полю. — Я попытаюсь быть с тобой настолько искренним, честным и серьёзным, насколько это возможно… Думаю, ты прекрасно помнишь, что моя семья повернута на традиционном укладе семейной жизни. Мужчина должен построить дом, вырастить сына и посадить долбанное дерево… Так вот, я прокололся по всем пунктам. Когда родители узнали, что я развелся с Никки, окончательно разочаровались во мне. Я в то время зависал с одной начинающей набирать популярность группой и познакомился с их визажисткой, Ариэллой, — услышав знакомое имя, Рихард качнул головой. — Она была довольно красивой девушкой, и я ей тоже нравился. Вскоре закрутился роман, а потом выяснилось, что Ариэлла беременна… Она не собиралась делать аборт, ровно как и я не собирался бросать ее. Мы поженились, съехались и вместе стали ждать рождение ребенка… Шум от взлетающих и заходящих на посадку самолётов иногда заставлял Ландерса замолкать. — Все начинало налаживаться: родители наконец-то убедились, что пристроили непутевого сыночка, и принялись за дочку, попутно припасая детские пеленки… Когда родилась Лили… — Пауль притих и остановился, улыбнувшись себе под нос. — Я… Я почувствовал себя самым счастливым человеком. У меня наконец-то появился смысл жизни. Я все свободное время проводил со своим маленьким комочком счастья, гуляя с ней, меняя пеленки, купая, и отдавал Ариэлле разве что покормить дочку. Рихард внимательно слушал рассказ брюнета, изредка щелкая колесиком зажигалки в руке. Пролетавшие над ними самолеты шумно гудели, зато, подняв голову, можно было разглядеть всю нижнюю часть корпуса железной птицы. — Так продолжалось около года… Потом я… Меня снова начало тянуть к мужчинам… По ночам я ходил по клубам, но Ариэлла не знала об этом. Она бы и дальше не догадывалась, но… Спустя пару месяцев я вернулся с работы поздно ночью и нашел ее пьяную на полу кухни. Лили в это время уже давно спала, а потому я принялся приводить в чувства завязавшую с алкоголем жену. Когда она очухалась после холодного душа, уставилась на меня ненавидящим взглядом. Пауль шумно выдохнул и вытянул руку вперед. Круспе вытащил одну из немногих оставшихся сигарет и, предварительно поджёгши, отдал брюнету. Благодарно кивнув и затянувшись, Ландерс продолжил: — Она сказала, что ее подруга видела меня в клубе с каким-то парнем. Целующимся и чуть ли не трахающимся прямо на диване. Ариэлла призналась, что сначала не поверила, но ей предоставили фотографию… В тот момент моя спокойная семейная жизнь и закончилась из-за моих же собственных действий. Очередной самолет шумно пролетел над их головами, позволив брюнету докурить сигарету и выбросить окурок на зеленую траву. Притоптав его ботинком, он вновь обнял себя за плечи, переведя вес тела на правую ногу. — Она как с цепи сорвалась. Начала грозить, что расскажет обо всем моим родителям, если я в короткие сроки не освобожу квартиру. О том, чтобы видеть дочь, и речи быть не могло. Ариэлла старалась свести все контакты к минимуму. Естественно, я не принял таких условий, просто переехав спать на диван. Тогда… Она все же рассказала родителям, что их сын — законченный гей. Но мне было плевать. Я не мог позволить отнять у себя смысл жизни. Рихард чувствовал, что вся злость уже давно испарилась, оставив вместо себя печальную горесть. Он сопереживал Ландерсу и был почти готов простить ему абсолютно все, но пока задумчиво слушал его, покручивая металлическую цепь браслета. — Однажды я вернулся домой, а квартира была пуста. Ариэлла собрала почти все вещи и уехала к своим родителям, пресекая все мои попытки увидеться с дочерью. Огромная площадь опустевшей квартиры давила на меня, но я все ждал, пока она образумится и вернется. Иногда я ночевал под забором частного дома, где они жили, но меня по-прежнему не пускали даже взглянуть на Лили… Я… Я съехал, а оставшиеся вещи отвез в гараж. Не мог свыкнуться с мыслью, что все вот так вот закончилось, но бывшая жена была неприступна. Она нашла адвоката, подала на развод, и через год было назначено судебное заседание. Я пытался выяснить, как дела у моей малышки, ходит ли она в садик, не жалуется ли на что-либо. Мне не сказали ни слова, — Ландерс поджал губы и отвел голову в сторону. — С тех пор я страдал от одиночества и очень сильно пил. Как уже говорил, я мотался в твой родной город в поисках различных баров и напивался там до беспамятства… Как-то раз я валялся на рельсах железной дороги и услышал жалобное мяуканье. Это была Белла. Так что, получается, она — твоя землячка, — усмехнувшись, Пауль бросил мимолетный взгляд на Рихарда. Потихоньку холодало. Легкий ветер колыхал отросшие пряди волос, заставляя ежиться и сильнее кутаться в тонкую куртку. Огромные железные птицы перестали кружить в воздухе, оставив после себя звенящую тишину раскидистого поля. Круспе хлопнул дверцей машины и достал оттуда начатую бутылку с водой: во рту привычно пересохло. Он даже не пытался ставить себя на место Пауля, прекрасно осознавая, что не вынес бы ужасной пытки в виде разлуки со своим собственным ребенком. Стоящий до этого момента в паре шагов от него Пауль рискнул подойти ближе. Не видя никакого сопротивления со стороны черноволосого, он оперся о капот автомобиля в паре сантиметров от Рихарда. — В тот момент, когда мы с тобой прятались от дождя в машине, мне на телефон пришло сообщение от Ариэллы. Она написала, что увозит Лили заграницу и так уж и быть разрешает мне провести с ней оставшиеся до отъезда дни, пока сама занимается бумажной волокитой и транспортировкой вещей. Я не хотел тебе говорить об этом, ведь… — …Ведь не был до конца во мне уверен? — поднял бровь Круспе, заглядывая тому в лицо. — Нет, совсем нет, — отрицательно замотал головой Пауль. — Мне всегда казалось, что лучше поговорить о проблеме и попытаться её решить, чем скрывать информацию, которая впоследствии может принести много боли и печали, но… Я не мог, — Пауль отчаянно взглянул на черноволосого, обхватив руками собственные плечи. — Родители никогда не были со мной открыты и честны, а потому со временем я привык просто постоянно все умалчивать. Не мог позволить себе испортить такой важный день. Поэтому ушёл, как только понял, что ты заснул. В тот момент я совершенно ни о чём не думал, даже ни о какой гребаной записке. Просто сел в машину и рванул к дочери. Круспе тяжело вздохнул, отвернув голову в сторону. — Почему потом не брал трубу, не отвечал на СМС?.. — Перевел телефон в беззвучный режим, — честно ответил Пауль. — Я даже не знал, что тебе говорить, ведь… Надо было рассказать об этом раньше, но тогда я не мог просто взять и отписать что-то вроде: «Хей, Рихард, не теряй. Я тут с дочкой тусуюсь, тебе привет, кстати! Не знаю точно, когда вернусь, но ты там не забывай про меня и позаботься о Белле», — он махнул рукой в сторону и закрыл глаза. — Я также понимал, что, зная твой вспыльчивый характер, ты можешь просто удрать обратно домой, но… Я очень надеялся, что этого не произойдет. Когда я вернулся, увидел твои вещи… Белла сразу же подбежала ко мне, и я взял ее на руки. Почувствовал, что она прибавила в весе. Именно тогда я окончательно убедился, что на тебя можно положиться, Рихард. Пауль всем корпусом повернулся к Круспе, но тот лишь продолжал смотреть на виднеющийся за забором стабилизатор белоснежного самолета. Усмехнулся и начал ковырять носком ботинка землю. — А на тебя, оказывается, нет. Пауль прочистил горло и встал напротив черноволосого. — Я не думал, что когда-либо смогу оправиться от последствий собственной глупости, но… Твоя… Твоя любовь спасла меня. Я дышал ею все это время и снова ощущал себя самым счастливым человеком во всем мире! — он широко расставил руки в стороны и буквально прокричал последние слова. Они ещё долго отдавались эхом в раскидистом поле. Рихард покачал головой и отошел, закуривая последнюю сигарету. — Это все, что мне нужно знать? Или через, скажем, еще полгода обнаружится второй ребенок или третья жена? — услышав отрицательное мычание брюнета, он горько усмехнулся. — Как мне строить с тобой отношения, если все время придётся опасаться проснуться в пустой постели, и вокруг ни намёка на твоё существование? — Понимаю, что ты больше не захочешь мне верить, но… — Пауль, — Рихард мягко остановил готовящийся бурный поток речи Ландерса, выставив свободную руку вперед. — Я больше не буду слепо верить ничьим словам, хоть уже много раз зарекался… С этого момента я просто смотрю на твои действия, поступки и... Если понимаю, что ничего не меняется, то наилучшим решением с моей стороны будет прекращение этих отношений, — Круспе понимал, что грабель в его саду добавлялось все больше и больше, но ничего не мог с собой поделать. Ему было хорошо с Паулем, — с ним он наконец обрел свой дом — и сейчас, видя, что его никто не собирался прогонять, Рихард хотел сделать все возможное, лишь бы убедиться в правильности своего решения. — И теперь нам с тобой просто необходимо научиться разговаривать, ничего и никого друг от друга не скрывая. — Полностью поддерживаю, Ваше Величество, — с готовностью кивнул Ландерс, подойдя к черноволосому. Тот выбросил дотлевший окурок и прямо взглянул на парня. Брюнет выглядел явно помолодевшим — время, проведенное с дочерью, определенно пошло ему на пользу. — Не начинай, — Рихард попытался скрыть улыбку, но проворный Пауль почувствовал, что все напряжение, висевшее в воздухе, улетучилось, и подскочил к Круспе, сгребая его в крепкие объятия. Они оба наслаждались долгожданным физическим контактом, по очереди зарываясь друг другу в волосы и вдыхая родной запах. От Пауля пахло детством, и это странным образом успокаивало. Все переживания вмиг испарились, а двое мужчин в раскидистом поле ещё долго не могли оторваться друг от друга.***
Домой пришлось возвращаться по темноте, да еще и на разных машинах — не оставлять же одну из них за чертой города. Пропустив Пауля вперёд, Рихард выехал на трассу, в последний раз окидывая взглядом ухоженное зелёное поле. Видит Всевышний, оно ещё долго будет вспоминаться, и, возможно, даже сниться ему. По дороге заехали в магазин за продуктами и сигаретами. Пока Ландерс стоял у витрины с готовыми салатами, Круспе подошёл к нему сзади и обнял, опустив подбородок на плечо. Как же приятно было снова находиться рядом с любимым человеком, будучи точно уверенным, что страшный кошмар закончился. Пауль обхватил его руки на своей талии, нежно их поглаживая. — Я подсадил Беллу на паштет, — озвучил крутящуюся в голове мысль Рихард, шепча брюнету на ухо. От горячего воздуха тот слегка вздрогнул. — Не думаю, что это плохо — разнообразие в рационе нужно всем. Я пробовал давать ей жидкий корм, но она к нему не притрагивалась. Только перевод продукта был… Слушай, как насчёт картофельного салата на ужин? — Мне все равно, — честно ответил Рихард и оставил на шее Пауля долгий поцелуй. Вскоре, разомкнув объятия, он направился к алкогольному отделу. Им определенно нужно было вино. Хорошее полусладкое вино. …При виде достающего с заднего сидения картину Круспе, Ландерс немного удивился. Ещё сильнее он удивился, заметив в углу яркой абстракции фирменную подпись черноволосого. — Это… Откуда? — Что-то типа пленэ́ра, — пожал плечами Рихард, также захватив пакет с художественными принадлежностями. — Решил не развозить творческий беспорядок дома. Пауль незанятой рукой взял у него холст, освобождая руки Рихарда для мольберта, и вместе они поднялись в квартиру. На входе Круспе чуть не запнулся о сумку с вещами брюнета. Решив пока никак это не комментировать, он опустил рядом пакет с красками, забирая у Ландерса картину. Пауль снял джинсовку и пристроил ее на вешалке, пройдя на кухню, чтобы разобрать продукты. Белла мирно спала на диване, свернувшись клубочком. — Думаю, здесь ей будет самое место, — сказал Рихард, собрав мольберт в свободном углу около шкафа рядом с белой электрогитарой на стойке и поставив на него холст. Брюнет оглянулся через плечо, доставая в это время тарелки и поднял большой палец вверх. Круспе скинул верхнюю одежду на тумбу в коридоре и, помыв руки, стал помогать Паулю накрывать на стол. Усмехнулся. Все ровно как неделю назад. Разложив по тарелкам купленный салат и налив в бокалы красное вино, парни уселись напротив друг друга и принялись трапезничать. — Наша фотография… Она повторила судьбу вазы твоего заказчика? — осторожно поинтересовался Пауль, глядя на пустое место на комоде. Рихард кивнул, отведя взгляд. — Я восстановлю ее, — честно сказал он, делая глоток алкоголя. — Сколько Лили лет? — Через две недели будет четыре. Она уже такая шустрая, — Пауль расплылся в улыбке, вспоминая, как дочка топала своими крошечными ножками по деревянному полу дома бабушки с дедушкой. — Я научил ее рычать. Она так смешно морщит при этом носик, ты бы видел, — Ландерс подцепил вилкой большую картофелину. — И… Что теперь?.. Брюнет отхлебнул из бокала вино и устало потёр лицо. — Вчера вечером я долго уговаривал Ариэллу не уезжать или хотя бы разрешить мне забирать иногда Лили к себе. Как я понял, она нашла себе нового мужчину… — Ты любил её? — Любил как мать своего ребёнка. Ни больше, ни меньше, — Пауль откинулся назад, подобрав под себя ногу. — Наверное, она перебесилась и поняла, что я не смогу допустить того, чтобы моего ребёнка воспитывал чужой человек, и… — глубоко вздохнул и вымученно улыбнулся, смотря на Рихарда. — Она позволила иногда ненадолго забирать Лили. Глядя на светящегося от радости Пауля, Рихард искренне улыбнулся. Значит, Ариэлла все же смогла простить бывшего мужа. Новости были великолепными. — А куда именно они переезжают? — Польша, — непринужденно ответил брюнет, отправляя в рот последний кусок картофеля. Круспе широко раскрыл глаза и приземлил полупустой бокал на столешницу. — Фто? — Вот это совпадение. У меня там есть знакомый, который давно зовет в гости. Я думаю, мы вполне сможем пожить у него некоторое время, забирая Лили к себе. Пауль удивлённо приподнял брови и, проглотив пищу, бережно взял ладонь Рихарда свою, нежно поглаживая костяшки пальцев.***
Рихард лежал в теплой постели, заложив руки за голову и дожидаясь, пока Пауль вдоволь насладится вечерним душем. Белла резво игралась на полу выпрошенной пробкой от вина, иногда забрасывая её под диван. Круспе резко перегнулся через всю постель и сгреб пушистое животное в охапку, начав несильно тискать. Кошка недовольно фырчала, пытаясь высвободиться, но в итоге сдалась и позволила себя погладить, нервно дергая хвостом. — Ой-ой. Вернулся хозяин, и мы снова стали неприступны? — спросил черноволосый, почесав за острым ушком. Белла шумно фыркнула и, подгадав момент, вывернулась и спрыгнула на пол, вернувшись к новообретенной игрушке. В санузле послышалось закручивание крана, а через пару минут оттуда вышел завернутый в махровый халат Пауль. Рихард подвинулся к стенке, освободив место для брюнета. — Устал? — поинтересовался Круспе, оперевшись на диванную подушку. — Нет. Вообще нет, — Пауль покачал головой и взглянул на Рихарда. — Я скучал. Круспе приглашающе раскинул руки в стороны, и Ландерс подполз ближе, обняв его за шею. Шумно втянув носом воздух, он крепче сжал Рихарда в объятиях, закинув на него одну ногу. — Даже по этому неизменному запаху табака… — Я тоже… Скучал. Чертовски скучал. Пауль поднял голову и нежно провел по щеке парня. Круспе придвинулся ближе и накрыл его губы своими. Ландерс начал несмело водить руками по ткани футболки черноволосого, в то время как Рихард нащупал край воротника халата и откинул его в сторону, оголяя крепкое плечо. Оторвавшись от сладких губ брюнета, Круспе принялся выцеловывать нежную кожу на ключицах, полностью развязывая узел халата и помогая Паулю высвободиться из него. Сбросив ставший ненужным предмет одежды на пол, Рихард жадно оглядел горячо любимые изгибы родного тела и устроился между разведенных ног Ландерса. В перерывах между поцелуями Пауль помогал ему избавляться от футболки и пижамных штанов, нарочито медленно высвобождая налитой кровью член из-под резинки боксёров. Рихард терся о широкую ладонь брюнета, сладостно постанывая и прижимаясь ещё ближе. — Хочу тебя… Внутри, — Ландерс кивнул и потянулся к свалившемуся на пол халату. Вытащив из кармана тюбик со смазкой, он повернулся к Круспе, ловя его удивленный взгляд. — Ах ты, хитрюга. — А ты ведь помнишь, что в прошлый раз добежал до Франца вторым? — ухмыльнулся Пауль, выдавливая гель на ладонь. — Как такое забудешь. Ты тогда так втопил, даже несмотря на рюкзак за спиной, — Круспе перевернулся на живот, разведя ноги в стороны. Брюнет не удержался и смачно шлёпнул оттопыренные ягодицы. — Курить меньше надо. Он склонился и принялся покрывать поцелуями широкую спину, постепенно переходя к нежным половинкам, облизывая и обильно покрывая собственной слюной сжимающуюся дырочку. Рихард начал откровенно стонать в голос, теснее придвигаясь к творящему невероятные вещи горячему рту. Пауль мягко отстранился и завел в подготовленное нутро фалангу первого пальца, начиная водить ею по кругу. Склонившись над Круспе, он оставлял яркие засосы на могучих лопатках, постепенно добавляя второй и третий пальцы. Когда же наконец Рихард был более-менее подготовлен, он развернул его лицом к себе и жадно впился страстным поцелуем. Вот он — тот, о ком Ландерс не переставая думал все дни, проведённые в разлуке. Как же хотелось иногда просто позвонить ему, чтобы вновь насладиться любимым голосом, что сейчас так ласкал слух громкими и переливчатыми стонами от его размеренных толчков, проходивших по той самой точке наслаждения. Пауль очень боялся, что Рихард так и не сможет простить ему уход, и он никогда не взглянет в его прекрасные зелёные глаза, которые сейчас так крепко зажмуривались от переполнявшего их обладателя удовольствия. Никогда не сможет поцеловать эти манящие губы, в данный момент такие алые от непрекращающихся покусываний и сладостных поцелуев. Ландерс зажмурился, накрывая ладонь Рихарда и помогая ему ласкать себя в одном ритме с собственными толчками. — …Хочу… Всего тебя хочу, — простонал Круспе, чувствуя скорую разрядку брюнета. Пауль медленно вышел, меняясь с ним местами и укладываясь на подушки. Черноволосый жадно припал алыми губами к головке, помогая себе ладонью ласкать ствол и не забывая про яички. Пауль запрокинул голову, пытаясь толкаться глубже, но Рихард уверенно держал его за бедра, самостоятельно управляя процессом. Когда долгожданные белесые капли наконец начали стекать по члену, Круспе принялся слизывать сперму с характерным чавкающим звуком, отправляя Ландерса своими действиями в какой-то безграничный космос. Закончив со своим занятием, Рихард сел на Пауля сверху, накрывая его губы и позволяя почувствовать собственный вкус. Не забывая про все еще крепко стоящий член черноволосого, Ландерс несколькими резкими движениями довел его до разрядки и сильнее прижал к себе обессилевшее тело. — Я люблю тебя, — прошептал он, ловя затуманенный взгляд Рихарда и сплетая их ладони. Круспе крепко зажмурил глаза и обнял Пауля за шею. — Знаю.