Несостоявшийся наложник

Яркий солнечный свет освещал заваленный различными бумагами стол в кабинете. Там были требования явиться к главному магистрату для вынесения некоторых решений. Пригласительные конверты из чайных домов, а также другие письма с более мелкими просьбами. Среди них нередко встречались любовные записки от омег из знатных семей. Вычислить их было легко по изящному почерку и тонкому аромату, что исходил от самой бумаги. Однако Чонгук был сейчас занят не чтением, а совершенно иным делом. Полководец возился с воздушным змеем пятилетнего ребёнка, который, если в ближайшие полчаса не получит обратно игрушку, будет сильно расстроен. Огорчать Чимина он не хотел. Единственным слабым место в сердце Генерала был этот малыш. Но с недавних пор там поселился ещё один омега. Только вот Тэхён… пробуждал в нём абсолютно другого рода чувства. Вспомнив о нём на балконе с распахнутым ханбоком, Чонгук невольно проколол себе палец острым концом ножниц. Капля крови быстро впиталась в папирус воздушного змея. Теперь было бессмысленно его пытаться починить — проще изготовить с нуля новую игрушку. Однако в этом состоянии у альфы ничего толком не получалось. Тело требовало разрядки. Соблазнительная картина оголённых плеч, нежных и чувствительных на вид сосков, слегка впалого живота с плавным изгибом у талии… Чонгук упорно не мог прогнать из головы эти детали, которые затуманили ему рассудок, а оттого в паху тянуло горячим напряжением. Встав из-за стола, он поплёлся к двери и, убедившись в том, что она заперта на ключ, прислонился спиной к одной из стен кабинета. И ко всему своему стыду позволил возбуждению взять над ним вверх. Рука поползла под пояс штанов и сжала затвердевший член с влажной от естественной смазки головкой. Альфа стал водить ладонью по стволу вверх-вниз, прикрыв веки и сомкнув плотно челюсти, дабы не издавать никаких звуков. Но учащённое дыхание то и дело срывалось на глухие стоны, а губы будто в бреду шептали имя: — Тэхён… Сознание унесло альфу в ту комнату, в южной части усадьбы, где сладко пахнет омегой, что лежит под слоем одеял. И Чонгук несдержанно отшвыривает ткань в сторону и накрывает Тэхёна своим разгорячённым телом. Протискивает колено меж его ног, ведёт ртом по мягкой коже, вылизывает, прикусывает, метит… — Тэхён… Альфа продолжает жадно тереться губами о ключицы, шею, спускается до одного соска. Медленно обводит его языком, посасывает, затем он повторяет то же самое со вторым и блаженно стонет от приятного ощущения у себя в паху. Потому что фантазия подбросила ему ошеломляюще нежное прикосновение на собственном члене. — Ммм… Чонгук двигал рукой, представляя себе, что прямо сейчас омега делает это вместо него. Что это он, Тэхён, кружит подушечкой большого пальца по скользкой головке, дразнит, ласкает. Дышит-дышит-дышит с ним в унисон, разомкнув чуть губы, и дрожит. Кровь по артериям разгоняется с удвоенной силой, и каждый мускул плавится от сладостного жара. — Тэхён… Тэхён-н-н… Чонгук обильно кончил впечатавшись затылком в стену. Тоненькая дорожка пота стекла вдоль его шеи со вздутыми венами. Ноги тряслись, перед глазами плыл туман, а тело млело от остаточного волнообразного наслаждения внизу живота. — С ума сойти, — тихо выдохнул Генерал, у которого понемногу начало проясняться в голове. И понимание того, что он — тридцатилетний зрелый мужчина — только что дрочил, словно подросток в периоде гона, заставило Чонгука испытывать давно забытое юношеское смущение. Однако сейчас дело было далеко не в обычных бушующих гормонах. Он прекрасно понимал, что его тяга к Тэхёну отличалась от того вида страстности, что он питал прежде к другим омегам. На сей раз она слишком необузданная, собственническая… Её нельзя погасить одним простым сексом. Этого ему будет недостаточно. Чонгук мог надавить на Тэхёна и заставить его разделить с ним постель. Он бы выдвинул какой-нибудь ультиматум, использовав очередную хитрую стратегию. В этом не было труда. Но знал, что в итоге получит лишь оболочку, а хотелось взять омегу целиком — и телом, и душой. Поэтому альфа постоянно перебирал в уме то одну мысль, то другую, не зная, как же правильнее поступить. Как расположить омегу к себе? Большую часть времени Чонгук провёл на поле битвы. И по сравнению с другими альфами из знати, он не особо был искусен в романтических делах. Он не цитировал поэтов или персонажей из любовных романов. Омегам обычно нравится слушать красивые слова, стихи. У Чонгука с этим была полная беда. Если он решит нечто такое изобразить, то будет выглядеть крайне смешно. Хотя вызвать улыбку на лице Тэхёна ему безумно хотелось. Тем не менее он решил начать ухаживания с другого поступка — более практичного. В дверь коротко постучались, и Генерал спешно взял полотенце, стёр следы семени и поправил на себе одежду, затем с запыхавшимся видом открыл кабинет. — Господин, к главным воротам прибыл торговец тканями. Он утверждает, что вы велели ему доставить сюда самые дорогие и изысканные шелка, — оповестил слуга средних лет, который отвечал за охрану поместья. — Хорошо, Вэй Пин, — Чонгук достал из ящика стола десять связок серебра и отдал их бете. — Рассчитайся с торговцем и распорядись, чтобы всю партию отнесли в южную часть усадьбы. — Всенепременно, — довольная улыбочка промелькнула на лице Вэй Пина перед тем, как он поклонился и покинул кабинет. Уже несколько дней подряд не умолкали сплетни о том, что Генерал привёл в дом молоденького омегу редчайшей красоты. И все гадали: станет он наложником или нет? Столь дорогой подарок намекал на положительный ответ. Слуги привыкли к монотонным будням, а также к холодности и некой отчуждённости со стороны хозяина. Многие из тех, кто работает здесь давно, знают, что Чонгук не всегда был таким. И когда Генерал вдруг вернулся не один, все понадеялись, что, наконец, жизнь в поместье заиграет другими красками. Чонгук, осторожно держа омежку на руках, занёс его в дом… И на лице вечно хмурого альфы мелькало сочетание трепета и растерянности. Было заметно его волнение, будто он прикасался к самой хрупкой драгоценности в мире. С того утра сплетни не утихали и разносились даже за пределами ворот поместья. И, кажется, станут ещё живее распространяться после того, как… …ни с того ни с сего по двору внезапно начали пролетать разноцветные, тончайшие и очень красивые куски шёлка. Они не прекращали падать с балкона. Вся деятельность сопровождалась криками омеги: — Мне ничего от тебя не нужно, животное! Думаешь, я стану наряжаться? Забирай свои тряпки! Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя! Естественно, что вся челядь столпилась в кучку и наблюдала за происходящим. Ох, это было воистину интересное зрелище. Услышав шум, Чонгук вышел на улицу и тотчас понял, что его подарок не пришёлся Тэхёну по вкусу. В принципе, этого стоило ожидать. Альфа молча стоял посреди разноцветных тканей, пока омега не закончил сбрасывать их с высоты. И только потом заговорил с ним: — Тебе необходимо сшить одежду, потому что та, которую тебе дал Минги, не подходит по размеру. Она тебе велика. Тэхён с яростью ответил: — Мне от тебя ни-че-го не нужно! Ни одной ниточки, понял? Слуги при этих словах принялись тихо перешёптываться и хихикать. Чонгук едва сдержался, чтобы не рыкнуть на них. Тэхён поднял его на смех на глазах у всех. Но и себя тоже загнал в глупое положение, ведь даже не догадывался, в чью именно одежду он сейчас был облачён. Омега фыркнул и развернулся, чтобы уйти прочь с балкона. Но не успел он толком перевести дыхание, как услышал три глухих звука, а после увидел альфу, выскочившего прямо перед носом. Чонгук просто за считанные секунды умудрился забраться сюда, точно обезьяна. — Ты! — вскрикнул омега и попятился вглубь комнаты. — Не подходи ко мне! Не приближайся! Чонгук его не послушал и остановился лишь тогда, когда Тэхён прижался спиной к стене. — Пожалуйста, не трогай меня… — выставив вперёд руки, добавил он, всем телом трясясь. Видимо до него, наконец, дошло, что переборщил и зря устроил этот шум. Нельзя было провоцировать альфу. Чонгук подцепил пальцами ленту на его чогори, а второй ладонью прислонился к стене на уровне плеч Тэхёна. Расстояние между ними было ничтожно маленьким, и дыхание обоих смешивалось в одно горячее облако. — Если ни одна ниточка не нужна, тогда придётся тебе снять и этот ханбок, — с хрипотцой в голосе произнёс Генерал. Он облизнул губы, жадно всматриваясь в лицо омеги. Как же сильно ему хотелось податься вперёд и попробовать его на вкус. Крошечная родинка на кончике носа буквально сводила его с ума. Вблизи омега был ещё прекраснее, а запах дурманил рассудок. — Я не… это ведь… — принялся обрывками говорить Тэхён, у которого сердце в груди забилось быстро-быстро. Он схватился за ту же ленточку, опасаясь, что мужчина потянет за неё и начнёт его раздевать. — У тебя два варианта: либо снимаешь с себя мой ханбок, либо спускаешься во двор и собираешь всё то, что выкинул. Тэхён шумно сглотнул под пристальным и пылким взглядом. Через мгновение он ощутил, как пальцы альфы соприкоснулись с его рукой. Такие горячие, чуть шершавые от грубой рукояти меча, но невообразимо нежные. Стайка мурашек пробежалась вдоль его спины. Одно лишь резкое движение, и его рубашка могла распахнуться в любой момент. — Хорошо, я… спущусь и соберу всё, — еле проговорил Тэхён. — Иди, — Чонгук отодвинулся без особой охоты и тут же усмехнулся при виде того, как юноша шустро юркнул мимо него, будто зайчонок. Он вышел на балкон, чтобы полюбоваться тем, как Тэхён, весь красный и злющий, принялся складывать куски разбросанного по двору шёлка в одну кучу. А слуги смотрели на эту сценку, не двигаясь с места. И только Минги, который вернулся спустя двадцать минут, не понимал в чём было дело. — Что здесь происходит? — спросил он у омеги, принимаясь ему помогать. Тэхён обиженно ответил вопросом на вопрос: — Ты взял для меня вещи у этого животного? Почему? Я думал, они твои. Скажи, нижнее бельё тоже его? Минги сообразил теперь суть проблемы и решил сказать правду: — Таков был приказ Чонгука. У альф свои заморочки, просто не бери в голову. В конце концов одежда такой пустяк. Тэхён с особой осторожностью поднимал с травы каждый кусок подаренной ткани и бережно его складывал. А ведь недавно готов был всё сжечь или разорвать в клочья. — Минги, ты мне поможешь скорее сшить хоть один комплект? — Конечно. Я весь в твоём распоряжении. Однако у нас в доме есть портной, можно его попросить снять мерки, и он сделает это гораздо лучше и быстрее. — Хорошо. Тогда ступай за ним, я тут сам справлюсь. Старик выпрямился и увидел на балконе своего господина, не сводящего взгляд с юноши. Минги тяжело выдохнул и поковылял прочь, по пути бормоча под нос: — Как дети малые. Эх… устроили представление, — больше всего он винил альфу, так как он старше, а значит, должен быть чуточку сдержаннее. Но, видимо, омега влияет на Чонгука, словно масло на огонь.