Erased/Стёртая

– Если коротко: я не смогла полностью снять с тебя обвинение. – Если коротко: ты идиотка и вообще не должна была в это лезть. – Ты не понимаешь, – Гермиона застёгивала брюки. – Я не хочу повторять очевидное, Грейнджер. – Не вешать на тебя сверкающие доспехи, я помню, – она подняла на него глаза. – Я стараюсь, Малфой. Но ты в этом не помогаешь. Драко натянул футболку и вопросительно посмотрел на Гермиону. – Ты помогаешь мне вернуть память, защищаешь от общественности, Рона и Кингсли, интересуешься моей жизнью, целуешь меня. Ты не сделал мне ничего плохого с момента моего появления на пороге Малфой Мэнора. Прежде чем предъявлять претензии, прекрати так себя вести. – Я веду себя как нормальный человек, обычно люди не делают говно просто так, – «Или на что она намекает?» Гермиона надела вторую балетку, выпрямилась и подошла к нему. Он непонимающе смотрел на неё. Девушка потёрлась щекой о его плечо, а потом, поднявшись на цыпочки, поцеловала. Он взял её лицо в руки, желая продлить поцелуй, но Гермиона отстранилась. Всё ещё стоя на цыпочках, чувствуя его руки на щеках, глядя в уже привычное лондонское небо его глаз, она тихо сказала: – Похоже, ты мне нравишься, Малфой, но сейчас я не в себе, так что давай не будем придавать этому значение. – Если это отвлечение моего внимания, то всё впустую. На что ты поменяла мою частичную свободу? Гермиона молча продолжала смотреть ему в глаза. «Про Рона говорить нельзя. Пусть узнает как-нибудь потом. Не от меня». – Ничего не скажешь? – Ты просил не придумывать идиотские отмазки. – Ясно, никакого обвинения против Рона. Негоже героям войны ссориться, даже если один пропал. И ты уверена, что это было хорошим решением? – Уже не имеет значения. Завтра мне вернут воспоминания. Я покину Малфой Мэнор, и тебе больше не придётся терпеть грязнокровку, – она улыбнулась. – Что? «Мерлин, да пусть катится! Что ты так вцепился в неё? Тебе же лучше». Она снова поцеловала его. Легко. Потом опустилась, встав на полную стопу. – Я не хочу ложных надежд, новых разочарований и ощущения собственной никчёмности. Считай, я вернула долг. Надеюсь, с уликами разберутся быстро. Спасибо за всё. Гермиона развернулась, постучала три раза. Через пару секунд дверь распахнулась. Малфой стоял молча. Не поворачиваясь, Гермиона вышла. *** «Всё правильно. Всё правильно. Всё правильно». Гермиона сидела на кровати в своей комнате, глядя в одну точку. Её пугало своё состояние. Точнее, слово, которым она бы описала это. Произносить его, даже мысленно, она не хотела. Это слово могло обратить в прах все усилия, которые она приложила, выходя из их отношений с Роном. Сбежать было единственным выходом. Иначе она потеряла бы всё: крупицы самоуважения, которые наскребала с таким трудом, покой, который так необходим, сосредоточенность на своей жизни, о чём постоянно напоминает мистер Скотт, и… Малфоя. Его хорошее к ней отношение. Рон ведь тоже вначале по-доброму к ней относился. Нельзя впускать это чувство в свою жизнь, если не знаешь, кто ты и на что способен, что тебе интересно, кто твои друзья, какие у тебя принципы и далее, далее, далее. «Я снова себя потеряю. Растворюсь в нём. Я ведь уже хочу это сделать…». Секс случился неожиданно, хоть начала его она сама. Почему? Слишком ранили её слова Рона, а теперь они кажутся далёкими и бессмысленными. Гермиона отдавала себе отчёт в том, что он хотел не её конкретно, а секса. Рон тоже так делал и подробно объяснял ей эту причину. Неважно. «Мне это тоже было нужно». И хотя её всё ещё сдерживало своё тело, она получила первый в жизни оргазм. «Давай остановимся на этом». К тому же Гермиону пугал завтрашний день. Рон вернёт ей воспоминания. Какими они будут? Точно ли она хочет вспоминать это? Вдруг окажется, что всё не так, как ей хотелось бы? «Прекрати! Знать всегда лучше, чем не знать. Нельзя бояться своей прошлой жизни». И всё же ей было страшно. *** Рон сидел в шикарной гостиной, очень женской, с кружевными салфетками и изящной мебелью. Он никогда не бывал в этом доме. И неудивительно. Это было место не для предателей чистой крови. «Чёртовы аристократы». Когда-то в детстве он завидовал таким людям, страстно мечтал вырасти, много зарабатывать и жить так же роскошно. Он вспомнил себя на 4 курсе. Чёртов чемпионат с лепреконами и их фальшивыми монетами. Чёртов Кубок трёх волшебников, когда казалось, что вот оно – богатство – 1000 галлеонов, нужно только победить. Гарри, который не должен был участвовать, но как обычно стал звездой. Как было обидно тогда и как же отвратительно он себя вёл. «Мудак». Может тогда в нём и начал зарождаться этот монстр, которым он стал сейчас? И что бы сказал Гарри, узнав о тех зверствах, что он творил с Гермионой? Иногда Рон сам себе был отвратителен, но такое настроение посещало его всё реже. И отчасти это его беспокоило. Вдруг дороги назад нет? А, может, ещё не поздно исправиться? Дверь распахнулась. – Добрый вечер, мистер Уизли. Это честь – принимать у себя героя войны, но, признаться, визит довольно поздний. – Добрый вечер, миссис Гринграсс, – Рон галантно поцеловал женщине руку. Ей это понравилось. Бриелла ценила галантность в мужчинах. – Присаживайтесь, – женщина грациозно опустилась на краешек кресла и элегантно скрестила ноги. – Могу я вам что-то предложить? – Нет, благодарю. Я не планировал задерживать вас надолго. За последний год работы в Министерстве Рон овладел искусством переговоров и необходимыми манерами, но всё же каждый раз ощущал себя подделкой: вот-вот маску сорвут, и все увидят, кто он на самом деле. – Тогда к делу. – У меня к вам предложение, миссис Гринграсс. Полагаю, у нас с вами есть общий интерес – посадить мистера Малфоя. – Он не убивал Дафну. – Да, но сделал кое-что другое, о чём все узнали на суде. Бриелла внимательно посмотрела на юношу. Разумеется, она слышала о противостоянии Драко с Золотым Трио, и всё же… – Ваша девушка защищала его на суде, а вы предлагаете его посадить. Что-то тут не сходится, мистер Уизли. – Отнюдь. Я предлагаю вам его посадить. – Загребаете жар чужими руками? – Даю вам возможность. Подозреваю, что вы изначально знали, что Драко не убивал Дафну, и всё же старательно убеждали в этом остальных. Жестокое обращение с убитой можно подать как доведение до отчаянного состояния, приведшего к смерти, к тому же есть сексуальные действия в отношении несовершеннолетней Астории. Потребовать компенсацию. Уничтожить имидж семьи Малфой окончательно. Всё зависит от ваших целей. – Такая возможность есть у меня и без вас. – Верно, но нет подкупного судьи. У Бриеллы загорелись глаза. – А в чём ваша выгода? – Личный интерес. *** Гермиона толком не спала. Было сложно сосредоточиться, все мысли были о воспоминаниях, которые ей завтра вернут. Даже не верилось. Периодически всё ещё посещали мысли, что она в психбольнице, сошла с ума и придумывает новый мир. Может, Рон довёл её до ручки? А, может, она сама… «Правда или иллюзия – неважно, собираться уже пора». Та же одежда. «Почему я не взяла с собой что-то ещё?» Потому что шла просто давать показания, а вон оно как обернулось. От футболки отчётливо пахло Малфоем. Гермиона прижала её к носу. «Какое-то наваждение. Надо себе купить какие-нибудь цитрусовые духи уже!» Но запах успокаивал, как будто Драко обнимал её. Что я вспомню о нём? Перевесят ли воспоминания последние дни? Гермиона посмотрела на себя в зеркало. Круги под глазами были, да, но выглядела она лучше. Вспомнив день, когда она впервые увидела прошлую жизнь, девушка улыбнулась. Как будто год прошёл с того момента. «Сейчас мне лучше», – Гермиона расправила плечи, подняла подбородок и вышла из комнаты. Рон уже был в кабинете Кингсли. Гермиона старалась не смотреть на него. Министр поднялся, когда она вошла. – Мисс Грейнджер, доброе утро! – он улыбнулся. Гермиона не ответила на его улыбку. – Что ж, перед тем как начать, следует прояснить некоторые моменты. Этот договор конфиденциален, надеюсь, это и так понятно. Во-вторых, объясню, как будет происходить передача. Сначала Рон вернет вам палочку. После недолгих, как я думаю, тренировок, вам нужно будет отдать нам все воспоминания, связанные с вашими отношениями с Роном. Потом он возвращает вам память. Гермиона удивлённо посмотрела на министра. – Что значит – отдать воспоминания? – Это гарантия сделки. После этого вы не сможете засудить Рона, потому что будете помнить всё, что было в очень общих чертах, без конкретных деталей. – А что насчёт моей гарантии? – Малфой уже оправдан по тем статьям, о которых мы договаривались. Я нашёл вам безопасное место. Охранник будет к вам приставлен, как только вы захотите. Я, кстати, не требую гарантии на условие посещать мероприятия в качестве друзей, – Кингсли по-доброму посмотрел на Гермиону. – Давайте доверять друг другу. То, что в вашей голове, может сильно навредить общему делу, я бы не просил это просто так. Обещаю, что сохраню их, – Кингсли посмотрел на Рона, – как гарантию вашей защиты от мистера Уизли. «Ему можно верить?» – Вы можете разорвать сделку прямо сейчас, Гермиона, но это повлечет последствия для мистера Малфоя, – Кингсли решил слегка надавить, видя сомнения девушки. Гермиона подняла глаза. «Все всех используют, но какой у меня выбор?» Она кивнула. Кингсли посмотрела на Рона. Тот достал из кармана палочку. Уже от взгляда на неё у Гермионы потеплели и зачесались руки. – Это твоя последняя палочка, Герми. Её сделал Олливандер после войны. В сердцевине снова сердечная жила дракона, вяз, 10 и 3.4 дюйма, достаточно гибкая. Гермиона нерешительно протянула руку, и, как только коснулась, из палочки полетели искры. Она погладила её пальцами, как бы приветствуя. «Соскучилась, моя хорошая?» – Давайте потренируем простые заклинания…, – начал было Кингсли, но Рон его перебил. – Знаете, я сомневаюсь, что она быстро освоится и вспомнит хоть что-то, так что… – Силенцио! Гермиона победно улыбнулась, посмотрев на открывающего рот, возмущённого Рона. Кингсли усмехнулся. – Кажется, таланты мисс Грейнджер не так легко подавить. Прошу, мисс Грейнджер, – он показал на Рона. – Только ради вас, министр. Финита! – Что ты себе позволяешь? – Ты сомневался в моих способностях, но смотри – ура, всё работает. В чем претензия? Рон открыл было рот, но, посмотрев на Кингсли, промолчал. – Давайте не будем усложнять и так нелёгкую ситуацию. Мисс Грейнджер, вам нужно что-то вспомнить, поднести палочку к виску и представить, что воспоминание уходит от вас. Работа кропотливая и долгая, так что предлагаю приступить. Попробуйте! Гермиона вспомнила случай с кружкой, летящей ей в голову, поднесла палочку… Из её виска вылезла тонкая белая нить. Кингсли подставил пустой сосуд. Это продолжалось около двух часов. Сосуд наполнился почти до краёв, когда у Гермионы закончились воспоминания. Кингсли нерешительно на неё посмотрел, а потом сказал: – Мне нужно проверить. Кивок. – Легилименс! Она почувствовала, что он аккуратно роется в её голове. «Как омерзительно!» Прошерстив, но легонько, Кингсли удовлетворённо кивнул. Гермиона попыталась вспомнить то, что сейчас отдала. В голове не было чётких картинок, и всё же она знала то, что было. Но доказать другим уже не смогла бы. Девушка вздохнула. Кингсли сочувствующе посмотрел на неё, а потом повернулся к Рону. – Ваша очередь, мистер Уизли. Рон направил на Гермиону свою палочку. «А вдруг он убьёт меня?» Девушка сжала в своей руке единственное оружие, которое у неё имелось, понимая, что никаких толковых заклинаний защиты она не помнит и всё будет бесполезно. Рон смотрел на Гермиону тяжёлым взглядом. – Финита. Первые несколько секунд ничего не происходило, но потом голова взорвалась изнутри. Как будто пустую коробку наполняют чем-то. Но предметов слишком много, они не влезают, теснятся… Гермиона, схватившись за голову, опустилась на пол. Она чувствовала чьи-то руки и смутно надеялась, что это Кингсли, а не Рон, но сосредоточиться не могла. Имена, события, заклинания, предметы, разговоры проносились в её голове. Она буквально физически ощущала, как возвращаются на место все нейронные связи в мозгу, все навыки, все знания. Прошло минут пять, прежде чем она смогла оторвать руки от головы, которая, казалось, увеличилась в объёме раз в 100. – Это займет некоторое время, Гермиона. Все воспоминания у вас в голове, но, чтобы пазл складывался, вам нужно будет как бы пролистывать их. К примеру, я. Кингсли Бруствер. Что вы обо мне помните сейчас? Гермиона потёрла переносицу. «Кингсли». Память зашевелилась. Это было похоже на поисковую строку в компьютере Кендры. Её мозг выдавал ссылки, она мимолётно их проглядывала, пазл складывался. – Вы мракоборец, член ордена Феникса. Были главой оперативной группы по поимке сбежавшего из Азкабана Сириуса Блэка. Делали вид, что поддерживаете министра Корнелиуса Фаджа на 5 курсе. Участвовали в битве в отделе Тайн. Защищали меня в образе Гарри во время его перемещения, операция «7 Поттеров». Участвовали в битве за Хогвартс. Тренировали меня на мракоборца? Что? – Да, Гермиона, это было после выпускного. Некоторое время ваш мозг будет отрабатывать новые нейронные связи, давать как бы досье на всех, с кем вы столкнётесь или о ком подумаете. Потом всё снова будет работать автоматически. Девушка кивнула. «Тысячи и тысячи воспоминаний… О боже». Она с ненавистью посмотрела на Рона. Тот стоял, невозмутимо скрестив руки на груди. – Я могу идти? – Да, мисс… – Нет. Ты должна отдать ещё одно воспоминание. Гермиона посмотрела на него с ненавистью. «Её последняя зацепка должна была быть там». – Что вы имеете в виду, мистер Уизли? – Кингсли недоумённо переводил взгляд с Рона на Гермиону и обратно. – Она знает. Последняя улика против меня. События после выпускного, день, когда я узнал правду. Это то, что я стёр первым. – Там есть ваши… действия? – Да. – Мисс Грейнджер, будьте так любезны… Это воспоминание уже бродило на поверхности, но Гермиона рассчитывала оставить хотя бы его. Как улику. Прав Рон. Но выбора нет. И она подумала о событиях после секса с Малфоем. Гермиона шла по коридору в смешанных чувствах. Низ живота болел. Но это было даже приятно. «Мерлин, я переспала с Малфоем!» Но мысль не вызывала шока. «Ну да, переспала, и дальше что?» Ничего. Девственность не вернёшь. Гермиона пыталась найти в себе гнев, чувство вины, стыд… Бесполезно. Следовало признать очевидное. «Я не жалею». Но почему? Впереди послышались голоса. Студенты возвращались в комнаты. Очевидно, бал закончился. Она подождала, пока группа людей, в которых, пожалуй, больше всего выделялся Блейз Забини в обнимку с Чжоу Чанг, и пробралась в комнату. Никто ещё не вернулся. На следующее утро Гермиона проснулась рано. Настроение было хорошим. Она сладко потянулась и вдруг увидела на своей кровати лепестки роз. Много. Первая странная мысль («Малфой?») сменилась очевидной. Рон. Извинения за вчерашний конфликт.  «А я и забыла: так самозабвенно отдавалась высокомерному слизеринцу». Гермиона хихикнула, покраснела, а потом до неё дошло… Рон знает про девственность. Они договорились стать друг у друга первыми. Её глаза широко распахнулись. Улыбка сползла с лица. «И что делать? Жахнуть по нему Империусом или Обливиэйтом?» Твою мать. Нужен план. Он меня убьёт, если узнает, с кем. «А, может, не поймёт? Как сделать так, чтобы не понял?» Утро потеряло все краски. Следующие два часа Гермиона перебирала в уме варианты. Джинни и Парвати уже проснулись и прихорашивались, одеваясь на последний завтрак в Хогвартсе. Потом все разъедутся на лето, но семикурсники уже не вернутся. Гермиона бы тоже ощутила чувство потери второго дома, ностальгию или светлую печаль, но её разгорячённый мозг был занят другим. К тому же все столы сдвинули, факультеты сидели вместе, а значит она увидит Малфоя, даже если не хочет. Вдруг он объявит об этом во всеуслышание? Вполне в его духе, к слову. И пусть вчера он был таким расслабленным и спокойным, это не отменяет факт его мерзкого характера. «Чёрт!» Спускаясь на завтрак, в сопровождении подруг, одетая в ту же школьную форму, к которой утром заклинанием возвращала пару пуговиц – не прихоть, все были так одеты, своеобразное прощание со школой, Гермиона нервничала. Парни с утра не стали их дожидаться, уже сидели и уминали овсянку с персиком. Как назло, свободное рядом с Роном место было напротив Забини, рядом с которым сидел Драко. – Привет, – Гермиона улыбнулась Рону, жующему, впрочем, как обычно. Он потянулся к ней с поцелуем, слегка замешкавшись. «Тоже не знает, как себя вести после вчерашнего». Она чмокнула его, физически ощущая на себя взгляд Малфоя, но, когда мимоходом посмотрела на него, он разглядывал содержимое тарелки. «Скажет или нет?» – Какие у вас планы после завтрака? Мы сразу на вокзал, успеваем всё впритык, – Гарри нежно посмотрел на Джинни. – Я в Лондон, завтра начинаю заниматься с Кингсли, сегодня обустраиваю квартиру. Рон едет домой. – Нет. Гермиона удивлённо повернулась к нему. – Но ты говорил… – Я решил тебе помочь. Всё-таки наше первое совместное жильё. «Блять». – Да, конечно, супер! Она потянулась к пирогу на середине стола, но случайно скинула чашку на пол. Рон благородно полез поднимать, Гарри с Джинни ворковали. Пользуясь моментом, Гермиона напрямую посмотрела на Драко. Умоляюще, недоверчиво. Он чуть заметно качнул головой, и она выдохнула. «Ничего не было, Грейнджер». Он не скажет. *** Квартира была небольшой, но очень светлой. Главным её достоинством была барная стойка, маленькая, но удачно расположенная около окна. Гермиона и выбрала эту квартиру только из-за неё. Аренда была не слишком дорогой, потому что район находился далеко от центра и зелени, но их всё устраивало. Первое любовное гнёздышко. И, расставляя посуду на полки, Гермиона уже видела счастливые картины их будущего. Вот они пьют кофе, смотря на рассвет. Гермиона готовит завтрак. Они оба работают в Министерстве и встречаются за обедом. А вечером делятся событиями прошедшего дня, перебивая друг друга, споря, скатываясь с дивана. Занимаются жарким сексом на полу. В кровати. На кухне. Она улыбнулась. «Нужно только кое в чём его убедить». Рон занёс последнюю коробку, поставил на столешницу. – Закончили. Он подошёл к ней сзади и обнял. Она выгнулась назад, прижавшись к нему спиной. Какое-то время они так и стояли. Потом Рон начал целовать её шею. – Прости, прости за вчерашнее. – Всё нормально, – выдохнула Гермиона. Повернувшись к нему лицом, она притянула парня к себе. Жаркие поцелуи. Он залезает ей под футболку. «Как приятно». Гермиона тянет его в сторону кровати. Вещи летят на пол. Сегодня Рон уверен в себе. Его руки смело изучают её тело, и, хотя движения резкие, Гермионе нравится его неопытность и горячность. С Малфоем вчера она была в этой роли, а сейчас чувствовала себя учителем. «А я знаю, как надо». Её рука направляет, он следует. Рон раздвигает ей ноги, и она чувствует его член у внутренней стороны бедра. Снова заминка, но Гермиона теперь знает, что делать. Она берёт член в руку и несколько раз, будто мимоходом, проходит по нему вверх-вниз. Он становится крепче. Потом она, глядя в глаза Рону, вставляет его член в себя, слегка выгибаясь навстречу. Он распахивает глаза и начинает двигаться. Она убирает свою руку, и тела сходятся ближе. Гермиона обхватывает его ногами и начинает двигаться в такт. «Вот так». Рон кончает быстро, она только вошла во вкус. Но он лежит на ней, и сейчас не хочется его тревожить. «Всё-таки его первый раз». Эта снисходительная мысль никак не хочет покидать голову, хоть она и чувствует, что думать так неправильно и нечестно. Рон ожил, встал с неё и опустил взгляд вниз. «Блять». Недоумение. Гермиона изобразила вопросительное удивление. – Ты чего? – Крови нет. – А ты ждал, что я всё тут залью? Видимо, я из тех, у кого крови не бывает при первом половом акте. Рон покосился на неё. «Годрик, помоги!» – Я думал, бывает всегда. – На самом деле, нет. Это зависит от генетики и строения женщины («Что я несу?»). Но я не очень хочу сейчас это обсуждать, – Гермиона игриво погладила его ногой по бедру. Рон улыбнулся. – А чего ты хочешь? – Тебя! *** Прошло две недели с их первого секса. Гермиона подтянула свои навыки благодаря Кингсли и собиралась после экзаменов на мракоборца поехать в Австралию, чтобы встретиться с родителями, снять своё заклинание и обнять их крепко-крепко. Рон гостил в Норе и сегодня должен был вернуться. Её план сработал. Он поверил. Домой он уехал даже не на следующий день, а через. Два дня они трахались, как кролики. По всей квартире. Им было мало. Как сладкоежки, дорвавшиеся до торта, они никак не могли остановиться. И сейчас Гермиона с нетерпением ждала его. Уже скучала и даже готовила ему сюрприз в виде орального секса, на который решилась сначала в своей фантазии пару дней назад, а теперь хотела и наяву. Её распирало любопытство. И похоть. – Я дома! Она взвизгнула и бросилась к нему на шею, обвив ногами и руками. – Угомонись, мартышка, – Рон рассмеялся. А потом жадно поцеловал её. У Гермионы потеплело в низу живота. Её руки потянулись к его ширинке. – Так сразу? – Молчи, просто молчи, – Гермиона судорожно начала стаскивать с него брюки, просто опустив их на колени. Потом снова запрыгнула на него. Он подхватил её и прижал к стене. Сдвинув домашние шорты с трусиками, он резко вошёл. Гермиона застонала. Снова подхватив её под ягодицами, он начал двигаться, с каждым движением вбиваясь всё глубже. Гермиона почувствовала прилив тепла, но тут он кончил. «Ладно, в другой раз». – Вот бы меня всегда так встречали, – прошептал Рон её в шею. – Так выйди за дверь и зайди ещё раз. – Дай передохнуть и раздеться, ненасытная, – он чмокнул её в нос. – Мама передала какой-то невероятный чай, кстати. Он в сумке. – Мм, – Гермиона полезла за упаковкой. – Наш как раз на исходе. Она прошла на кухню, поставила чайник. – Как твои поживают? – Перси бубнит, как обычно, но скоро съезжает. Мама с папой передавали привет, ждут в гости. Свадьба Джинни и Гарри пройдет тайно, даже нас не позовут. Я, конечно, выскажу обоим пару ласковых позже, но отчасти понимаю. Свадьба Мальчика-который-выжил соберёт тьму людей, а им хочется уединения. Так что нас потом просто позовут на тортик. – Я рада за них. – Ты за всех рада. Она улыбнулась. – Особенно за нас. Рон обнял девушку сзади и заглянул за её плечо. Чай уже заваривался. Он втянул воздух носом. – Пахнет вкусно. Попьём сразу? – Да, пойду чашки достану и печенье. Гермиона отвернулась к шкафам, достала всё необходимое и разложила на барной стойке, которая тоже в какой-то момент была «осквернена» их любовью. Печенье в виде сердечек, две кружки, запах корицы и пряностей в чёрном чае. «Идеально». – Я налью, садись. Она посмотрела на него и почувствовала себя самой счастливой на свете. «Как мне повезло!» Рон сел напротив. Гермиона подняла чашку, понюхала чай, сделала глоток. Перевела взгляд на улицу. Солнце клонилось к закату. Оранжевые блики разливались по небу, плавно переходя в розовый, а потом – в кроваво-красный. Ещё глоток. Другой. Стёкла домов отражали последние лучи. Люди спешили по домам. К свои любимым, очевидно. Глоток. Гермиона перевела взгляд на Рона. «В чём дело?» Он выглядел настороженно. Она уже начала улыбаться, чтобы спросить, всё ли в порядке, как он первый задал вопрос: – Я твой первый мужчина? «Что?» Гермиона в шоке смотрит на него и уже хочет сказать «да», но губы не слушаются. – Нет. «Зачем я это сказала?» Глаза Рона потемнели. Гермиона была в шоке от самой себя. – Удивляешься, что призналась? «Не может быть…». Она перевела взгляд на чашку в своих руках, почти пустую. – Верно. Я кое-что позаимствовал в кабинете Снейпа перед уходом из Хогвартса. Без злого умысла, на всякий случай. Но как же хорошо, что я это сделал. Всё-таки сыворотку правды он готовил отменно. Глаза Гермионы расширились от ужаса. – Рон… – Тут я задаю вопросы. Интуиция не обманула. Ты плохая лгунья, Гермиона. Кто? – Не надо… – Кто?! «Мне конец». Но сопротивляться сыворотке она не могла. – Малфой. – Что?! – Прости. – Отдала девственность хорьку? Да ты просто шлюха! – Рон с силой ударил по барной стойке, с ненавистью глядя на Гермиону. – Рон… – Тебе понравилось? – Не заставляй… – Понравилось?! – Да. Он влепил ей пощёчину. Гермиона вскочила. – Что бы ни было, ты не имеешь права бить меня! – Согласен, – Рон достал палочку. В его глазах плескались бешенство и обида. – Круцио! Гермиона упала. Боль пронзила всё тело, будто тысячи кинжалов воткнули и поворачивали, поворачивали. Внутренности словно сжимались и горели огнём одновременно. Голова не соображала. Краем уха она слышала это слово снова и снова: круциатускруциатускруциатус Но вот всё закончилось. Чьи-то жёсткие руки поднимают её, сажают на стул, как куклу. Она поднимает глаза. На неё направлена палочка. – Империус! Чувства исчезают. Она становится пустой оболочкой. Ничего. Одно сплошное ничего. Рон напротив, снова его палочка смотрит ей в лицо. – Я хочу посмотреть на это. Ты откроешь мне сознание, раз уж в легилименции я не очень силён. Всё поняла? Кивок. – Легилименс. Перед глазами мелькают картинки: голый Малфой, их поцелуи, её мысли, обман… Рон долго молчит. Гермиона послушно ждёт указаний. Наконец он произносит: – Считаю, что мне нужна компенсация за такое унижение. Мало того, что ты трахалась с Малфоем, так ещё и поделилась с ним неприятной для меня ситуацией. И за это вы оба понесёте наказание. Мельком видел, что ты хотела доставить мне оральное удовольствие… Что ж, для начала неплохо. Гермиона почувствовала слёзы на щеках. «Значит, вот так. Последние минуты, когда она была собой. Сыворотка правды и ещё какие-то зелья, которые Рон украл у Снейпа». Воспоминание повисло на кончике палочки и плавно опустилось в сосуд. «Последняя надежда засадить Рона». – Все счастливы, я в безопасности. Мы закончили, министр? – Не совсем. Ждите меня здесь, мистер Уизли, я провожу Гермиону. Они вышли и пошли по направлению к её комнате. – Мне жаль, что вам пришлось через это пройти. И я благодарен за помощь. Это неоценимая услуга для всего магического сообщества. Гермиона промолчала. Она хотела остаться одна, поплакать или покопаться в новых воспоминаниях. Вот и дверь. Кингсли придержал её за руку. – Гермиона, я сделаю всё для вашей безопасности. Пока вы не подыщете своё жильё, мы предлагаем вам убежище у Полумны Лавгуд. Она с радостью примет вас в своем доме. «Полумна? Дом Полумны? Давай же, мозг!» Что-то связано с её домом… Рог взрывопотама, Дары смерти… И Рон говорит… – Но её дом недалеко от Норы. От Рона! – Он не будет знать. К тому же Рон живёт в Лондоне. Это единственный вариант, который мы можем сейчас предложить. Хотя бы попробуйте. «Полумна… Милая сумасбродная Полумна. Как я соскучилась!» – Хорошо. Я только заберу свои вещи… – Вы можете не спешить. Понимаю, что вам не терпится остаться одной, и всё же повторю: я не дам вас в обиду ему снова. «Какой бред!» Гермиона посмотрела на министра испытующим долгим взглядом, а потом, не отвечая, прошла внутрь и закрыла за собой дверь.