Erased/Стёртая

Сеанс 23. – Рад вас видеть, Гермиона. Давно у нас не было встреч. Как ваши дела? – Всё хорошо, мистер Скотт, спасибо. – Мы снова встретились в Лондоне. Вы вернулись в столицу? – Да, – девушка улыбнулась. Прошло больше трёх недель с последнего сеанса, событий случилось много. – Что бы вы хотели сегодня обсудить? – Я просто хочу поговорить, наверно… – Хорошо. Чем бы вам хотелось поделиться? «С чего бы начать?» Прошло три недели с тех пор, как Рон вернул ей воспоминания. Пазл в голове практически полностью восстановился, за исключением серых пятен, которые забрал Кингсли. И за это время многое изменилось. Первую неделю после ухода из Министерства она жила у Лавгудов, и это неожиданно оказалось чуть ли не самым лучшим отпуском в её жизни. Никогда бы Гермиона не подумала, что в 21 год будет целый день лепить из глины чудаковатые фигурки под звуки медных трубочек, качающихся на ветру, или делать вычитку журнала «Придира», развалившись в кресле рядом с рабочим столом Ксенофилиуса, или учить отца Полумны магловскому танцу – твисту, или бегать босиком по лесу, есть ягоды и залезать на деревья, как в детстве. В доме Лавгудов она чувствовала себя ребенком, изучающим мир, как будто все серьёзные взрослые проблемы не существуют. – Я какое-то время жила у знакомых. Они совсем не похожие на меня люди. И знаете, что я поняла? Что иногда можно просто ничем серьёзным не заниматься. Я так устала от своих же мыслей, от прошлого… А там я просто забыла обо всём, – её лицо просияло. – Похоже, это то, о чём вы говорили. Внутренний ребёнок. Мистер Скотт кивнул. – Да, сохранение внутреннего ребенка важно, но тут следует не давать ему большую волю, иначе это может перерасти в инфантильность. Гермиона была с ним согласна, но всё же ощутила небольшое раздражения от этого «капитан очевидность» совета. Рассказывать что-то сразу перехотелось. Мистер Скотт внимательно наблюдал за девушкой. – Я вас чем-то задел? – Нет. – Гермиона, важно обсуждать чувства, особенно со мной. Я спрашиваю напрямую, значит готов к любому ответу. Так как? Гермиона исподлобья посмотрела на психотерапевта и неловко улыбнулась. – Да. Раздражают банальные советы. Мистер Скотт снова кивнул. – Я так и подумал. Вы умны и знаете это. А психологи часто становятся заложниками образа. Мы иногда автоматически проговариваем очевидные вещи вне зависимости от клиента, просто чтобы исключить недопонимание. И всё же я постараюсь воздерживаться от этого на сеансах с вами. Итак, вы рассказывали о ваших знакомых. Как долго вы там жили? – Неделю. – Что побудило вас уехать? – Желание столкнуться с реальной жизнью, наверно, – Гермиона откинулась на спинку кресла. – А, может, не хотела рушить тот образ, что сложился у меня об этом доме и атмосфере в нём. Может, я боялась, что реальность меня всё равно настигнет, и тогда это прекрасное место потеряет для меня ценность. – Вы боитесь сталкиваться с реальностью? – Не знаю. Да, наверно. Когда живёшь в атмосфере беззаботности, вылезать оттуда страшно. – И всё же вы вылезли. – Это было неизбежно. Просто я решила сама разрубить этот узел. Как было у Байрона? «Бить первым – риск, но смерть удара ждать». – Прекрасная цитата. – Да, поэма «Корсар». – Значит, вы решили бить первой. И куда направились? – В Лондон, разумеется. Ксенофилиус не пытался её отговорить, просто обнял, дал запасы чая, по виду, на год и сказал, что двери его дома для неё всегда открыты. А ещё вызвался помочь с вещами. Это было приятно. Гермиона первое время собиралась пожить у Кендры, которая так и не нашла себе соседку. Решено было перенести вещи, когда она будет на работе. Они трансгрессировали в их гостиную. Ничего не изменилось: потёртый диван, закуток с кухней, столик с журналами, цветы. Ксенофилиус потащил чемоданы в её спальню, пока Гермиона ставила чайник. Но тут неожиданно дверь открылась. На пороге стояла Кендра с пакетом из магазина. – Ты уже тут! Как я рада! Она скинула туфли и подбежала к соседке, чтобы обнять. – Я думала, ты на работе… – Меня уволили. Пару дней назад. Не хотела говорить, пока не переедешь. «Хорошо, что успели». Как раз в этот момент из её спальни вышел мистер Лавгуд и уставился на светловолосую девушку. – Здравствуйте, – Кендра приветливо протянула руку. – Ксенофилиус Лавгуд, к вашим услугам, – мужчина низко поклонился, поправил волосы у лица и улыбнулся. – Какое у вас интересное имя! Вы… – Он мой хороший знакомый, – вклинилась Гермиона. – Помог с чемоданами. – Если вы закончили, может, чай? – С огромным удовольствием! Я как раз передал Гермионе прекрасный сорт из кислорогих плодов Зычной яблони с щепоткой руты. «Блин». Кендра округлила глаза. – Очень вкусный, Кей, просто ингредиенты необычные. Кендра медленно кивнула, не отрывая заинтересованный взгляд от мистера Лавгуда. Чай пили за светской беседой. Вкус кислорогих плодов напоминал одновременно имбирь и малину, а щепотка руты добавляла цветочный аромат. Ксенофилиус, в основном, молчал, видимо, поняв, что и так наговорил лишнего. Потом спешно собрался и ушёл через дверь, на прощание ещё раз обняв Гермиону. – Что это за мужчина? – Просто знакомый. – Он странный… Но милый. Гермиона рассмеялась. «Даже не представляешь, насколько». – Он очень мне помог. Мне в последнее время вообще многие помогают. Спасибо, что приютила на несколько дней. – Можешь вообще остаться, я не против. К чему искать ещё квартиру?   – И сейчас вы живёте одна? – Да. Сняла небольшую квартиру, мне предложили работу. – Как вы ощущаете себя в одиночестве? – Отлично. Здорово приходить в пустую квартиру и никого не видеть. – А откуда вы приходите? – Я… Я встречаюсь со старыми знакомыми. Что-то им рассказываю. Как бы выхожу из тени.   Первое интервью, которое для них запланировал Кингсли, далось ей тяжело. От волнения с самого утра она так и не смогла ничего поесть, только литрами вливала в себя кофе. Кендра положила ей в сумку банан, но от одного взгляда на него Гермиону начинало мутить. Как можно давать интервью с тем, кто над тобой морально и физически издевался? Ей было страшно. Наряд она выбрала заранее: новое чёрное платье, туфли Кендры на устойчивом каблуке. Гермиона потренировалась дома и, вроде, справлялась с ними. Как сказала соседка: «Всё равно на собеседовании будешь сидеть, а в балетках ноги будут как обрубленные. Да и рабочий дресс-код никто не отменял». Гермиона, в принципе, была с ней согласна: хоть интервью от собеседования, о котором она солгала Кендре, несколько отличалось, но долго сидеть нужно и там, и там. Рон насмешливо предлагал заехать за ней, но она отказалась. Ещё не хватало! Сама доберется! Гермиона уже вполне освоила трансгрессию, но сперва нужно было подъехать на магловском транспорте ближе к условленному месту, чтобы сократить расстояние. Оптимальным местом, по её расчётам, была кофейня на углу Кинг-роуд и Гантер-гров. И от метро недалеко. Каблуки она предусмотрительно засунула в пакет и, надев балетки, двинулась в путь. Студия, которую арендовала газета «Новости Волшебного мира», находилась в пригороде Лондона и была со вкусом обставлена. Высокие потолки, много дерева, высокие растения по углам, 3 кресла, столик с водой и небольшими закусками. Гермиона в зоне раздевалки поменяла обувь, подошла к креслам и присела. Рон о чём-то разговаривал с женщиной-интервьюером. Выглядел он отлично: джинсы, бордовое поло, хорошая стрижка. Гермиона провела рукой по волосам, собранным в низкий хвост. «Петухов нет, вроде». Наконец все расселись, и интервью началось. Интервьюер. Здравствуйте ещё раз. Меня зовут Стефани. Могу я обращаться к вам по именам? Гермиона. Да, приятно познакомиться. Рон. Конечно, Стефани. Так будет проще. Стефани. У наших читателей накопилось много вопросов как к вам обоим, так и к каждому по отдельности. Если вы не против, я бы хотела начать с Гермионы. Гермиона. (Кивает.) Конечно. Стефани. Долгое время вы вели замкнутый образ жизни, практически не появляясь на светских мероприятиях, интервью и, в целом, на публике. Тем более неожиданным для всех стало ваше появление на суде над Драко Малфоем, где вы выступили в его защиту. Что побудило вас это сделать? По всем имеющимся данным с Драко Малфоем вы не были друзьями ни в школе, ни после. Гермиона. Не думаю, что для хороших поступков нужна какая-то особенная мотивация. Я была уверена в его невиновности и оказалась права. Стефани. На слушании вы сказали, что живёте в доме мистера Малфоя. Как так вышло? Гермиона. У нас оказалось общее дело, которое нужно было решить. Разумным решением стало на время поселиться рядом. В Малфой Мэноре много комнат, к тому же поместье далеко от Лондона. Обсудив это, мы решили, что выгоднее мне пожить у него, чем постоянно встречаться. Это длилось пару дней. (Улыбнулась.) Никаких сенсаций. Стефани. Как вам в голову пришла теория об убийстве Дафны маглом? Гермиона. Всё очень просто. Перед слушанием я читала магловскую газету, где было описан похожий случай. Узнав некоторые особенные детали при допросе адвокатом обвинения, я просто сложила два и два. Рада, что убийца нашёлся и невиновный человек выйдет на свободу, и искренне сочувствую семье Дафны Гринграсс. Стефани. Мистер Малфой всё ещё в заключении. Возможно, его вина в чём-то всё-таки есть. Гермиона. Уверена, что это быстро кончится. (Её тон стал жёстким.) В суде над Драко Малфоем немалую роль сыграла пресса, выставив неугодного обществу человека заранее виновным. Давайте не будем подливать масла в огонь. Стефани. (Сконфуженно.) Конечно. Давайте переведём тему. Ранее вы говорили, что вам приятнее заниматься хозяйством, вытащить вас на интервью никому не удавалось. Сегодня вы здесь. Значит ли это, что ваша позиция изменилась? Гермиона. Сложно сказать. Моя позиция и (взгляд на Рона.) моё состояние определённо изменились. Думаю, я стану более открытой, но всё же в разумных пределах. Стефани. Рон, вы рады такому решению своей девушки? Гермиона. Мы больше не являемся парой. Стефани. (В изумлении посмотрела на Рона. Он кивнул.) Что ж… Это неожиданный поворот. Как… Как давно вы приняли это решение? Рон. Некоторое время назад. Стефани. Что вас к этому подтолкнуло? Гермиона. («Не ляпни лишнего».) Иногда отношения просто заканчиваются. Пути расходятся. Это не трагедия, а решение двух взрослых людей. («Одного из которых били, унижали и насиловали».) Рон. В любом случае, мы прошли вместе долгий путь и всё ещё являемся лучшими друзьями. «Гори в аду». Стефани. Связано ли это с мистером Малфоем? Рон. (Незаметно сжав кулак, сквозь зубы.) Нет, Малфой тут ни при чём. Гермиона. (Покосившись на Рона, мягко улыбнувшись.) Драко ни при чём, верно. («Всё ещё бесит тебя, да?») Стефани. Рон, недавно в прессе была информация о том, что вы пропали. Правда ли это? Рон. Да, к сожалению. У меня был тяжёлый период… Стефани. После расставания? Рон. Да. Эмоционально я был подавлен и расстроен, не знал, что мне делать без любимой… без Гермионы. (Он быстро поправился.) Никогда не думал, что наши пути разойдутся. Это сильно подкосило меня, и я совершил сумасбродный поступок. В одиночестве уехал далеко, никого не предупредив. Так нельзя было делать. (Он погрозил пальцем в пространство и улыбнулся, как бы уходя в самоиронию.) Не делайте так! Стефани. Вы хотите сказать, что решение о расставании было принято не вами? «Какого..?!» Гермиона. Это наше совместное решение! Рон. (Положив руку на её колено.) Да, это так, просто я не такой сильный человек, как Гермиона. «Убери, скотина!» Рон похлопал пару раз и вернул руку на своё колено. Рон. В общем, я, как подросток с разбитым сердцем, банально убежал из дома. Стефани. Гермиона, а что вы ощутили, когда расстались с парнем, с которым знакомы столько лет? Гермиона. («Счастье!») Мне это тоже далось нелегко, но иногда нужно уметь принимать болезненные, но верные решения. Стефани. И всё же вы являетесь символом. Пара, прошедшая столько испытаний, сразившаяся с Тёмным лордом, одержавшая победу. Все смотрят на вас как на олицетворение любви, дружбы и верности в наше сложное время. Есть ли вероятность, что ваши пути снова сойдутся? «НЕТ!» Рон. Пока о таком рано говорить. Всякое в жизни бывает. Гермиона. У людей есть другой прекрасный пример: Гарри и Джинни тоже прошли через многое и до сих пор вместе. Не думаю, что люди имеют право заставлять кого-то быть символом чего бы то ни было. Расставания – часть жизни. Рон. К тому же мы всё ещё друзья. Золотое Трио сохраняется. Стефани. Рон, как ваши родители отнеслись к такому решению? Ведь отношения буквально разворачивались на их глазах. Рон. Как раз сегодня мы им и сообщим, чтобы завтрашняя статья не стала для них сюрпризом. Из воспоминаний её вырвал вопрос мистера Скотта. – Вам нравится «выходить из тени»? – Отчасти. Мне не нравится, что Рон всё ещё недалеко от меня. По… работе я вынуждена с ним встречаться и общаться. – Вы всё ещё боитесь его? – Думаю, что имею на это право. – Безусловно. Но он не должен мешать вашей жизни. – Предлагаете убить его? Мистер Скотт изумлённо уставился на неё. Его смутило даже не само предложение, а тон – жёсткий, бескомпромиссный, ледяной, которым оно было озвучено. – А вы хотите? – Нет, но меня бесит, что он не получил по заслугам! И никогда не получит. – Понимаю ваш гнев и разделяю, хоть мне и нельзя. Но это ошибка. Гермиона, ваши эмоции тащат вас обратно. Чувствуя обиду и ненависть, мечтая о расплате, вы отвлекаетесь от своей собственной жизни. Сейчас. В настоящем. – То есть мне нужно просто забыть? – Не совсем так, но суть плюс-минус одинаковая. Это будет решение в вашу пользу, - он помолчал. – Чувствуете ли вы вину за отношения с Роном? Помню, раньше вы говорили, что виноваты в том, что отношения разрушены, что вы не стали той, кто ему нужен, что проблема в вас. Что сейчас вы думаете по этому поводу? «Моя вина?! Херня!» – Я не виновата в том, что отношения закончились. Я рада этому! – Гермиона начала нервно стучать ногой. – Он полная мразь, и не я являлась проблемой. Но мне физически хреново от того, что я позволила этой твари так со мной обращаться. Почему я не остановила этот кошмар? Почему не видела или не хотела замечать? Почему не ушла раньше, а дождалась, пока он сам уйдет? – Вы вините себя в том, что позволили этому случиться с вами? – Да! Это насколько нужно себя не уважать, чтобы согласиться так жить! – голос постепенно становился всё более истеричным. – Спать с ним, готовить для него, убираться… Боже! Слёзы полились из глаз совершенно неожиданно. Ей вдруг стало так жаль себя, отдавшую 3 года ублюдку, который разломал её на тысячи кусков. И как их собрать? И даже если всё склеить, она не будет прежней. Всё ещё со шрамами и с засохшим, видным всем остальным клеем в местах разломов. «Нахрена ты терпела так долго?! Дура!» – Гермиона, – мягкий голос. Она утирала слёзы, всё ещё катившиеся по щекам, и шмыгала носом. – Гермиона, вам нужно разрешить себе ошибаться и прекратить самобичевание. Люди не идеальны. И вы не идеальны. Вы ошиблись, так бывает. Это не делает вас плохой, или глупой, или наивной… Это не вешает на вас какой-нибудь стереотипный ярлык. Вы человек и имеете право на ошибку. Давайте я принесу вам стакан воды. Гермиона кивнула. Эта мысль – «все ошибаются» – не казалась ей применимой к ситуации с Роном. Ошибаться можно, да, но так сильно? Как?! Мистер Скотт протянул ей стакан и подождал, пока она не придёт в себя. Он понимал, что самобичевание – типичный случай, просто следующий шаг в её терапии. После того, что она пережила, сложно перестроиться быстро. Нужно время. – Гермиона, это говорит ваш внутренний критик. Но он – это не вы. Вам нужно научиться отслеживать его и ставить на место. – Я не понимаю… – Как я уже говорил, внутри человека есть как бы три ипостаси: Критик, Взрослый и Ребенок. Каждая из них важна и нужна, но все они периодически переходят границы. И нужно уметь это отследить и пресечь. Наш Критик – это, чаще всего, сборная солянка из всех взрослых из нашего детства. Пока мы не могли сами себя оценивать, эту функцию за нас выполняли родители или другие значимые взрослые. В зависимости от того, как они это делали: что говорили, как говорили, с какой интонацией, мимикой, жестикуляцией – в ребенке начинал зарождаться и развиваться внутренний критик. Получается, что в сознательном возрасте мы часто критикуем себя теми словами, которые нам когда-то говорили взрослые. И тут нужно его поймать, не соглашаться со всем, что он говорит, выбрать здоровую позицию. К примеру, ваш внутренний Критик сейчас буквально кричит о том, что вы идиотка – простите! Сами влезли в эти отношения и позволили Рону плохо с вами обращаться. Тут нужно остановиться. Здоровая позиция будет такой: «я ошиблась, так бывает, это нормально». Нужно прояснить цель Критика: «ты хочешь, чтобы я больше не наступала на эти же грабли, чтобы была умнее». Заметьте: не обвинять его – он не желает вам зла, просто выбирает плохие методы. И ответить ему: «Я понимаю твою цель, но мне не подходит такой подход. Я уже умная, и то, что я ошиблась, не делает меня идиоткой. Я не соглашаюсь с тобой». Сеанс подходит к концу, и вот вам домашнее задание: отслеживайте критика, останавливайте. Можно письменно, но вы так и не завели ни шкалу настроения, ни дневник, из чего я делаю вывод, что писать и сейчас вы не будете. Устно. И помните, что ошибаться – это нормально. Сеанс 24 (6 дней спустя). – Как ваши успехи по работе с внутренним критиком? – С переменным успехом, – Гермиона вздохнула. – Я пытаюсь отследить свои мысли, но иногда они быстрее, чем я. Почти всегда. – Вы запоминаете фразы, которые говорит вам ваш критик, и ситуации, в которых он появляется? – Ну… В основном, что я дура и ничего у меня не выйдет, что я не избавлюсь от прошлого, что не стану прежней, что не могу себе доверять, раз выбрала Рона в партнёры… – И как вы парируете? – Пытаюсь убеждать себя в том, что все ошибаются, как вы и говорили. Но не всегда себе верю. – В каких ситуациях это чаще происходит? – При встречах с людьми, которые знают нас обоих или думают, что знают. И все они хорошо относятся к Рону. – Эти люди знают о том, что было с вами в этих отношениях? – Нет. – А есть ли возможность не встречаться с ними? – Нет. – Может, тогда вам стоит рассказать? – Я не могу, да и не поверят они. И я не уверена, что хочу этого. Они будут жалеть меня, а мне бы с собой сначала разобраться, – Гермиона помолчала. – И что делать таких случаях: если критики не внутри, а снаружи? – Что вы имеете в виду? – Я оказалась в ситуации, когда очень много людей не понимают, почему мы расстались, и хотят, чтобы мы помирились, искренне веря, что это я виновата в разрыве. А я не могу им объяснить. Она тяжело вздохнула. Встреча с родственниками Рона далась ей тяжело. Она совсем не хотела идти, но Кингсли убедил её. Они не знали про Рона, она для них своя, и теперь Гермиона это помнила. И всё же морально не была готова. В Нору она трансгрессировала. С каждым днём магические действия давались ей всё проще, это радовало. Палочка слушалась идеально. Многоэтажный скособоченный дом, находившийся недалеко от деревни Оттери-Сент-Кэчпоул, выглядел так, как она его и запомнила. Дети разъехались, и чета Уизли теперь наслаждалась друг другом. Позади появился ухоженный садик с красивыми цветами и беседка, очевидно, для вечерних романтичных посиделок. Молли и Артур тепло её приняли. Она принесла тортик к чаю, Рон – цветы для матери. «Ну прям идеальная пара». – Гермиона, я так рада тебя видеть! Как давно ты не заходила, – Молли провела её в гостиную. Стол уже был уставлен вкусностями. Они всех своих детей встречали с таким размахом. – Молли, вы прекрасно выглядите. – Ой, – зарделась миссис Уизли. – Скажешь тоже… Тем не менее, ей было приятно услышать комплимент. После стольких лет ухода за детьми, вырастив их порядочными людьми, она наконец занялась собой. Теперь волосы всегда были красиво уложены, а хлопчатобумажные платья сменились более стильными юбками и блузками. Артур тоже преобразился, но не сильно, не изменяя своему образу чудаковатого волшебника, любителя маглов. Неизменным осталось гостеприимство. Тепло, с которым в Норе принимали друзей, казалось, стало даже сильнее, потому что обитатели теперь были немного счастливее, отправив детей в свободное плавание. – Прошу к столу. Надеюсь, вы голодные. Рон, мой руки! – Да, мам. Молли уселась напротив Гермионы. – Мы так переживали, что вы пропали вместе, – она помедлила. – Хорошо, что вы оба в порядке. Только я не поняла момент с твоим проживание в доме Драко Малфоя. – Это было временно, – Гермиона попыталась улыбнуться. – А как Рон к этому отнёсся? – понизила тон Молли. – Это было вашим общим решением? – Нет, это был мой выбор. Молли поцокала языком и укоряюще, но весело посмотрела на девушку. – Хочешь вызвать ревность? Гермионе надоел этот цирк. Стоило сразу расставить точки над i. – Мы с Роном расстались. Мне не нужна его ревность, – довольно жёстко произнесла она. Глаза Молли округлились, в них появились слёзы. Никак она не ожидала этого. Они с Артуром буквально вчера обсуждали этот визит и пришли к выводу, что дети – как они их между собой называли – объявят о помолвке. А тут такое… – Вы правда расстались? Гермионе нервно кивнула. Молли опечаленно вздохнула. Второе потрясение за месяц. – Столько пройдено вместе. Почему вы так решили? – Просто мы разные люди. Наши пути разошлись и… Это решение далось нелегко, но мы считаем… – Что? – в гостиную вошёл Рон, встряхивая руки на ходу, и опустился на стул рядом с Гермионой. Она практически незаметно отодвинулась от него чуть дальше. – Рон, Гермиона сказала, что вы расстались. Это правда? – Да, мам. Собственно, это мы и хотели сообщить. – Артур, – схватясь за сердце, прокричала Молли. – Артур! – Что такое? – весело произнёс мистер Уизли, входя в гостиную с подносом. – Их спроси! – Молли яростно ткнула в Рона. Артур недоумённо перевёл взгляд на сына. – Мы с Гермионой расстались, пап, только и всего. Артур присел рядом с женой и взял её руку в свои ладони. Мягко посмотрел на бывшую пару. – Что-то произошло? – Нет, мистер Уизли, – стараясь не глядеть на Молли, сказала Гермиона. – Просто мы так решили. – Просто? – Молли удивлённо посмотрела на девушку. – Разве такие вещи решаются просто? Столько лет, такая любовь и.. всё? – Всё, миссис Уизли. Извините. – Нет, вы должны объяснить… – Молли, – мягко перебил её Артур. – Это их дело. Мы не должны лезть. Она недовольно посмотрела на него, но развивать тему не стала. По крайней мере, пока… Обед прошёл сносно. Они вспоминали прошлое, Рон много шутил,пытаясь разрядить атмосферу, старшие Уизли делились с Гермионой новостями о детях и внуках, показывали колдографии. Джордж путешествовал по миру, присылая снимки с прекрасными видами и красивыми, но всегда разными девушками. «Никак не возьмётся за ум», – ехидно бросила Молли. Следующая карточка: Перси с женой и дочерью гуляют по парку, одеты с иголочки, ни одной лишней складочки нет даже на Люси. Джинни и Гарри смеются над тем, как Джеймс Сириус пытается летать на маленькой метле. Чарли в кругу друзей, явно в каком-то румынском пабе с кружкой пива в руке. Следующее фото… Неожиданно Молли резко встаёт. На фото Билл и Флёр в своём поместье на берегу моря. Красивые, счастливые. Артур подходит к жене и обнимает её. – Молли, всё нормально? – Гермиона. – Эта…, - её ноздри расширяются от ярости. – Эта вейла ушла от Билла. Вы прям похожи. Гермиона поняла, что словом «вейла» Молли прикрыла оскорбление, но информация её так поразила, что она не обратила внимание на ядовитый тон и в свою сторону. Билл и Флёр? Идеальная пара, так любили друг друга. Что же произошло? И уместно ли задавать вопросы? – Вы больше не видели её? – Жёсткий голос. Рон. Артур покачал головой. – Мы и Билла не видели. Он сильно переживает… – Сука! – Рон! – Молли ошарашенно посмотрела на младшего сына. – А что? Ты не это хотела сказать? – Прекрати ругаться в моём доме! – Молли, Рон, давайте успокоимся. Это неприятная тема, и, возможно, нам стоит… – И вы туда же! – Мам… – Столько лет дружбы, любви, мы же все видели ваши отношения! Вся Англия после победы над Волан-де-Мортом ждёт вашей свадьбы и детей, а вы двое решили расстаться? Гермиона во все глаза смотрела на неё, чувствуя неловкость и… вину? Какого чёрта! – Молли, давай пройдёмся. Ты не права. Оставим пока их наедине, пойдем. Артур извиняюще посмотрел на Гермиону и вывел жену в сад. – Довольна? – Ты о чём? – Все считают, что нам нужно сойтись, Герми… Может, они правы? – А, может, рассказать им о тебе правду? – И засадить Малфоя? Не думаю. Он нравится тебе? – Рон подошёл к ней вплотную. – Понимаю, но ведь я тебе тоже когда-то нравился. Гермиону передёрнуло. Рон зажал её у стены, поставив руки по бокам. «Слишком близко». Ей стало страшно, но он не двигался. Даже смотрел на неё с некоторой нежностью. – Отойди… Голос подвёл. Она почти прошептала это слово. Рон усмехнулся и отошёл. Тем же вечером у неё случился срыв. Она просто съела всё, что было в холодильнике, пытаясь заглушить рвущиеся наружу эмоции. К сожалению, моральные атаки на этом не закончились. Продавщица в Косой аллее с слезами на глазах рассказывала о том, как она расстроена их расставанием и какая они идеальная пара. Падма Патил, встретив Гермиону на улице, убеждала, что это ошибка и она многое теряет. Но самым тяжёлым событием стал ответный визит Молли. Она попросила о встрече в кафе, и Гермиона не смогла отказать. В итоге, всё вышло даже хуже, чем она представляла. Миссис Уизли умоляла её подумать, говорила, что Рон с ней согласен, что он любит её и хочет всё наладить, просила дать ему шанс. Всего один. Эта встреча вымотала Гермиону так сильно, что, уже лежа в кровати вечером, её всё ещё трясло от воспоминаний. Как объяснить всем этим людям, что это невозможно после того, что он сделал? – Гермиона, почему вы не можете объяснить? – Я… Ну просто примите как факт. Не могу. Как справиться с этим? Мистер Скотт с удивлением посмотрел на девушку. «Что она скрывает?» – А какие варианты вы видите? – Только один. Стоять на своём. Может, есть ещё какие-то? – Исходить нужно от людей, которым вы хотите донести информацию, но ваше решение, бесспорно, лучшее, что я мог бы предложить. Это ваша жизнь, и вы в ней принимаете решения. Другим нужно просто смириться с этим. Думаю, рано или поздно это произойдёт. «Хорошо бы рано…» Сеанс 25 (ещё неделю спустя). – Гермиона, сегодня я хотел бы вернуться к теме, которую мы обсуждали пару сеансов назад. Вина и прощение. Есть ли у вас прогресс в этом плане? Вы всё ещё вините себя? – Нет. Я виню его! – Что вы чувствуете сейчас по отношению к Рону? – Гнев, ярость, желание отомстить… Все самые плохие чувства. – Как часто вы испытываете эти чувства? Раз в день? Раз в неделю? Примерно. – Примерно раз в час. Да, я знаю, что вы скажете: я сливаю свой ресурс в эту ярость и не сосредотачиваюсь на своём настоящем. Но я искренне не понимаю, почему я должна страдать, а он нет. Меня бесит это, но сделать ничего я не могу. Он ходит где-то, довольный, счастливый, может, бьёт следующую девушку, а, может, влюбился по-настоящему и порхает от воодушевления… А я здесь, с вами, сижу и не могу даже точно сказать, где заканчиваюсь я, как личность, и начинается влияние Рона. Я чувствую его как яд под кожей. – Гермиона, я понимаю, что вам плохо. Но что важнее: вы или он? Девушка молчала, исподлобья глядя на психотерапевта. Мистер Скотт мягко продолжил. – Я знаю, что вы умная и всё понимаете правильно. Я не прошу вас простить его, нет. Меня не интересует этот ужасный человек. Моя задача – сделать счастливее вас. Ярость, гнев – очень сильные чувства, они поглощают энергию, которую вы могли бы потратить на себя. Как только вы эмоционально отделитесь от Рона, вы испытаете облегчение. – А что, если облегчение придёт только после возмездия? – Вы хотите обвинить Рона в домашнем насилии? Гермиону резко накрыла безысходность. Она в бессильной ярости опустила голову. Что толку сотрясать воздух? Сделка есть сделка. Она ничего не может изменить. Мистер Скотт ждал ответ. – Я не могу. – Почему? – А как? Я не снимала побои, это недоказуемо. – Но вы обращались в полицию однажды. – Я не могу. Он не понял. Гневная тирада вдруг сменилась у неё апатией. Оба варианта ему не нравились. – Гермиона, очевидно, у вас есть веские причины так говорить, я не буду вас допрашивать. Хочу заметить, что если вариант у вас только один, то лучше перешагнуть этот болезненный этап, не тащить с собой прошлое. Я посоветую вам упражнение. Называется «Поезд». Хочу, чтобы мы сейчас с вами его выполнили. Хорошо? – Гермиона кивнула. – Закройте глаза. Представьте, что стоите на перроне, ждёте поезд. Ощутите атмосферу. Дует ветер, вокруг вас люди, они разговаривают, смеются, слышен звук колёсиков на чемоданах. Запахло едой. Пробежала чья-то собака. Рядом с вами стоит Рон. Он не трогает вас, просто стоит. Раздаётся гудок, к станции подъезжает состав. Вы берёте свои вещи – весь положительный багаж, хорошие эмоции и воспоминания, оставляя вместе с Роном всё плохое, его побои и эмоциональное насилие. («Кидаю ему в лицо!») Вы заходите в поезд. Трогаете руками стены, ощущая несколько шершавый пластик, доходите до своего места. Бережно складываете свой прекрасный лёгкий багаж на полку и садитесь у окна. На перроне стоит Рон, а рядом с ним весь хлам, который вы оставили ему. Он машет вам, но вы не реагируете. Мысленно говорите «прощай» всему, что видите возле него. Поезд трогается. Вы смотрите на Рона, видите, как он становится маленьким и постепенно исчезает из вида. Оглядываете свой багаж и вспоминаете, что вы сделали после расставания с ним. Вспомните сейчас всё положительное, что ворвалось в вашу жизнь после исчезновения из неё Рона. – Я… Я не знаю… – Я начну, а вы мысленно продолжите список. Уволились с нелюбимой работы, встретили старых знакомых, которые хорошо к вам относятся и желают лучшего, пожили в разных интересных местах, приобрели новые вещи и, осмелюсь заметить, стали выглядеть лучше… «Встретила Малфоя. Начала делать упражнения. Приседания уже отлично получаются. Вспомнила, что я волшебница. Вернула магию. Стала жить одна. Лучше узнала Ксенофилиуса. Выдвинула теорию, которая оказалась правдой. Переспала с Драко. Начала высыпаться. Больше времени уделяю прогулкам. Начала ходить к психотерапевту. Но что изменилось для Рона?» – Уверен, вы многое для себя открыли после того, как Рон остался в прошлом. И это ещё не конец путешествия. Только начало, – мистер Скотт помолчал и добавил. – Там было больно, но сейчас вы не там, вы выбрались, справились. Теперь вы сильная, и вы в безопасности. Гермиона открыла глаза. Отчасти ей полегчало. Последние фразы врезались в память. «Там было больно, но сейчас я не там, я справилась, выбралась, я сильная… но пока Рон на свободе, сможет ли она почувствовать себя в безопасности? Оставит ли он когда-нибудь меня совсем?» Действительно ли у неё нет вариантов? Только понять и простить? Или… И тут ей в голову пришла идея, заманчивая, хоть и опасная. Только справится ли она?