***
Дождавшись следующего вечера, поев и приняв ванну, Энни принялась готовиться к предстоящему прыжку во времени. Долго и скрупулезно изучив книгу вдоль и поперек, она заучила заклинание. Так что разбуди девушку среди ночи, она повторит каждое слово. Для своих действий Энни выбрала одну из гостевых комнат, которая силами домовика была избавлена от мебели. Вся соль данного ритуала была в том, что волшебник отправляется в прошлое ровно на три года. Ей будет доступно ровно три года, чтобы изменить прошлое и спасти родных. 1995 и последующие года были наполнены страшными событиями для Магической Британии, и прятаться придется не только от знакомых ей волшебников, но и от всем известных Пожирателей Смерти. Не хватало ей еще и с Лордом Волдемортом встретиться лично! Книга по темным искусствам была кинута в рюкзак не думая, как и всевозможные зелья по типу экстракта бадьяна и крововосполняющее. Оставался открытым вопрос: почему именно три года? Для чего такой большой промежуток времени? Ответа Маргарет в книге не давала, но это было единственным шансом вновь обрести семью. Поэтому времени думать не было, и ругать себя за спешку девушка не стала. Ей предстоит прожить три года. Прятаться и скрываться от всех. Она представляла возможность покинуть Англию и отсидеться в той же Ирландии, к примеру, но решила, что будет действовать по обстоятельствам. Попрощавшись с плачущим домовиком, Энни открыла дверь гостевой комнаты и уверенно вошла внутрь. Дыхание перехватило и потребовалось пару минут, чтобы восстановить его. Ладони вспотели от волнения, а пальцы мелко дрожали. Разложив на полу трясущимися руками все необходимое в виде: часов, пера, флакона с собственной кровью, непосредственно книги, крови золотого быка и рюкзака с вещами, она уселась поудобнее и внимательно перечитала важные фрагменты. Затем раскрыла книгу на последней странице и окунула перо во флакон с кровью. Когда имя и дата были вписаны, девушка вылила остатки крови на руку и оставила отпечаток на предшествующей странице. Пока ничего необычного не происходило, но она подавила желание впасть в панику. Энни продолжила и теперь поднесла пузырек с кровью ре-эм к губам и залпом осушила его, сморщившись от неприятного послевкусия. Здесь куда лучше подошло бы Зелье Удачи, а не эта противная на вкус дрянь. Надев на руку обычные маггловские часы с черным кожаным ремешком, она приступила к главной части ритуала — заклинанию. Но слова слетали с губ легче, чем предполагала девушка. Попутно закинув на плечо рюкзак, Энни привстала и села на корточки, при этом стараясь держать руку на книге, не отрывая ее, чтобы ничего не испортить. Когда длинное и сложное заклинание было произнесено до последнего слова, Энни удивленно моргнула, когда поняла, что ничего не произошло. Тело все в миг похолодело, и она на негнущихся ногах встала вместе с книгой в руках. Она ничего не чувствовала. Абсолютно. В голову закралась мысль, что весь этот абсурдный ритуал был лишь насмешкой Маргарет над будущим поколением. Психовать и нервничать было рано, и Энни терпеливо ждала, считая каждую секунду. Она вновь заглянула в книгу, пытаясь найти оправдание долгому ожиданию, и замерла, когда в поле зрения попали наручные часы. Стрелка с огромной скоростью крутилась вокруг своей оси, грозясь сломать хрупкий механизм. В следующую секунду пространство с громким хлопком разбилось, и все поглотила абсолютная тьма. Последнее, что она запомнила, была яркая вспышка света и обжигающая боль во всём теле.***
— Может, ей плохо? — Нужно осмотреть ее! Возможно, она ранена. — Как она вообще очутилась в нашем доме? Энни лежала на спине и не могла пошевелиться. Голоса, доносившиеся откуда-то сверху, проходили словно сквозь вату. Тело, еще будто немое, постепенно возвращало чувствительность, а за ней и жгучую боль. Казалось, вся кожа плавилось в кислоте и горела одновременно. Тяжелый стон сорвался с губ девушки, и она сделала попытку перевернуться, не замечая, что голоса стихли. — Нет-нет, юная леди! Вам нельзя двигаться! — кто-то аккуратно тронул ее за плечо, останавливая и возвращая тело на спину. — София, принеси экстракт бадьяна! Нужно помочь девушке! — Хорошо, папа! — тонкий девичий голос растворился вместе с удаляющимися шагами. — К…кто вы? — выдохнула Энни, с трудом размыкая губы. Мысли путались и не давали сосредоточиться, чтобы понять, где и когда она. Приоткрыв веки, девушка попыталась рассмотреть сидящего перед ней на корточках мужчину и удивленно ахнула. На нее смотрел ее…отец. Но и одновременно было в нем что-то чуждое и другое. Мерлин, даже та же морщинка между бровей, голубые глаза и темно-каштановые волосы, которые причесаны также! — Я Редмонд Уэйнрайт. И поскольку Вы каким-то чудом оказались в нашей гостевой комнате, при этом разгромив половину мебели, это я должен задавать вопрос «Кто вы»? — черт! Прямо перед ней сидел её прадед по отцовской линии. — Какое сегодня число, мистер Уэйнрайт? Кажется, я сильно ударилась головой и мало что помню. — 12 августа 1944 года, мисс. Стоп. Какого гоблина?! Не обращая внимание на боль и скованность в движениях, Энни вскочила и тут же со стоном рухнула обратно. Нещадная боль прострелила рёбра, и теперь она лежала и пыталась дышать короткими рваными вдохами и выдохами. Энни задалась вопросом, что было бы, не выпей она кровь ре-эм? Если даже с кровью золотого быка перемещение во времени наносит такой тяжелый урон по телу человека, то без нее девушку расщепило бы на атомы от взаимодействия с такой сильной магией. И, наконец, почему она попала в сороковые, черт возьми?! «Чертова неудачница. Почему, почему, почему?..» Энни хотелось кричать от безысходности, но все, что она могла сделать, это всхлипнуть, потому что заливаться рыданиями перед кем-то не могла и не хотела. Будь он хоть трижды её родственником! Но хозяин поместья воспринял её слезы по другому и поспешил оправдаться. — Вы можете не бояться нас, — Редмонд аккуратно погладил девушку по плечу, стараясь не делать ей больно. — Ты в безопасности. От такой знакомой нежной интонации захотелось выпрыгнуть в окно, потому что именно так говорил отец Энни, Уильям. Мерлин, от их схожести ей было почти физически больно и невыносимо. И в чем был смысл его последних слов? Какая такая опасность грозила волшебникам в этом времени? Точно, сейчас в Европе зверствовал другой темный волшебник. Вот почему они так спокойно среагировали на попавшую к ним в дом волшебницу. Раздумья Энни прервал торопливый топот. В комнату ворвалась София, ее двоюродная бабушка, но сейчас совсем юная и, возможно, еще учится в Хогвартсе. Блондинистые волосы слегка растрепались и пряди выбивались из сложной прически на голове. Она быстро отдышалась и присела около нее. В руках у девушки была зажата миска с водой и какая-то белая ткань. — Сможешь помочь обработать раны? Я провел поверхностную диагностику и не нашел серьезных внутренних повреждений. Лишь ушибы, которые смогу залечить после обработки ран, чтобы избежать заражения крови, — на вопрос отца София уверенно кивнула и попросила того выйти, на что Уэйнрайт-старший что-то неразборчиво промычал и удалился из комнаты, закрыв за собой дверь. — Я, как ты поняла, София. Могу я узнать твое имя? — вежливо поинтересовалась девушка, попутно помогая Энни избавиться от одежды, которая будто оплавилась и теперь кусками прилипала к ранам на руках и ногах. Через какой ад пришлось пронестись, чтобы так расплавить одежду? Но она, как назло, не могла вспомнить то, что было после начала перемещения. Прошипев что-то нечленораздельное сквозь сжатые зубы, Энни сняла брюки и теперь предстала перед девушкой почти нагой. Но даже не думала смущаться или краснеть в присутствии постороннего человека, потому что нужда получить срочную колдомедицинскую помощь пересилила смущение и стыд. — Я Энни. Энни Уоллес, — фальшивую фамилию придумать не так сложно, и девушка решила, что попади она в ситуацию, подобную этой, то понадобится другое, менее приметное имя. Но имя оставить вполне возможно, а вот над фамилией пришлось подумать. — Тебя прямо как мою маму зовут, — пролепетала София, но, увидев недоумевающий взгляд девушки, пояснила: — Ее тоже звали Энни. Не будет же она говорить, что назвали ее в честь прабабушки! — Спасибо, что помогаете. Я благодарна, что вы не вышвырнули меня за порог сразу же. — Брось! Мы никогда бы так не поступили с человеком, будь он даже обычным магглом! — София сосредоточенно смывала засохшую кровь на целых участках кожи. Светлые голубые глаза бегали по оголенному телу и искали наиболее глубокие раны. Она закусила губу, видя, что кожа в некоторых местах обуглилась настолько, что ожог грозит остаться шрамом. Во время всех манипуляций Софии с кожей, Энни находилась в предобморочном состоянии. Похоже, ритуал воздействовал на нее не только физически, но и отнял большую часть магической энергии, от чего девушке становилось страшно до дрожи коленках. Что, если она больше не сможет колдовать? София выхватила палочку и направила ее на наиболее глубокие раны. Энни не видела всего процесса, но чувствовала, как кожу щекочет от успешной регенерации тканей, и облегченно выдохнула, когда блондинка объявила, что кровотечение она остановила. По прошествии часа лечение было почти полностью закончено. Редмонд постучался в дверь, когда Энни надевала свою новую одежду в виде легкого летнего платья. Поврежденные ребра удалось залечить самой Софии, за что та получила огромную благодарность от пациентки и совет не отпускать талант к колдомедицине. — Все в порядке? Нужна моя помощь? — голубые глаза обеспокоенно осматривали тело девушки, и он перевел удивленный взгляд на дочь. — Ты не говорила, что у тебя такие хорошие познания в колдомедицине, София! На слова отца она смущенно улыбнулась. Пожелав скорейшего выздоровления, девушка покинула их. — Наш домовой эльф подготовил для тебя другую гостевую комнату. Там ты можешь отдохнуть и перевести дух. Энни поблагодарила хозяина поместья, и Редмонд, не желая мучить девушку расспросами, попросил ее пройти за ним.***
Утро следующего дня не принесло ничего нового, кроме мучительной головной боли, которая начала преследовать Энни со вчерашнего вечера. Стоило попросить зелье от головной боли, но чувство стыда мешало брать что-то у этой семьи после разгромленной гостевой комнаты. Фили, который, кстати, сейчас выглядел намного моложе привычного морщинистого и старого эльфа, вчера вечером принес ей сменную одежду и проводил в ванную комнату. Поместье почти не отличалось от своей версии в будущем и потерпело лишь ряд изменений, которые внес отец девушки Уильям. По пути из ванной комнаты, Энни встретила Софию, которая шла из библиотеки к себе в комнату. Домочадцев она не видела, и встреченная по пути София объяснила, что два ее брата гостят у своих школьных друзей и вернутся завтрашним вечером, то есть уже сегодня. Так же оказалось, что блондинке семнадцать, и следующий учебный год в Хогвартсе станет для нее последним. Она была слегка расстроена данным фактом, с чем и поделилась с Энни. Такая открытость Софии слегка удивляла девушку и приводила в замешательство. Возможно, она действительно не видит в ней злого человека, либо сказывается недостаток общения со своим полом. Энни подумала, что будет интересно взглянуть на молодого дедушку Фергуса и его младшего брата Терранса. Сколько им сейчас? Насколько помнила сама брюнетка, Фергус был младше Софии года на два и сейчас должен будет перейти на пятый курс обучения в Хогвартсе. Следовательно, ему пятнадцать. Терранс был самым младшим и имел разницу в возрасте со старшим братом в три года. Оба молоды и живы. Драконья оспа унесла жизни многих волшебников, и братья не стали исключением, скончавшись в молодом для волшебника возрасте. Энни была еще совсем малышкой, когда это случилось, и могла запомнить лишь лицо отца, превратившееся в застывшую маску после похорон. Помнила, что тогда Уильям не покидал свой кабинет двое суток. А Эдит лишь могла тяжело вздыхать, потому что знала о нелюбви мужа к утешениям с ее стороны. Голову девушки так же отягощали мысли о провалившемся ритуале. С одной стороны, ритуал нельзя назвать неудачным. Она в прошлом. А то, что почему промахнулась на пятьдесят три года? Об этом стоило подумать, когда Энни полностью оправится и сможет проанализировать свои ошибки. За размышлениями о своем подвешенном состоянии на данный момент она упустила робкий стук в дверь. Очнулась лишь когда в комнату заглянула София, чтобы узнать о ее самочувствии. — У нас запланирован завтрак через двадцать минут. Спустишься, или Фили принесет его в комнату? — Энни рассматривала девушку и удивлялась ее способности выглядеть потрясающе с самого утра. Блондинистые волосы красиво уложены, а платье сидело на ней идеально и лишь подчеркивало стройную фигуру. Вещи, которые ей одолжили, были явно взяты с ее гардероба. Бодрый вид показывал, что проснулась София ранним утром. — Спущусь. Невежливо будет, если я абстрагируюсь от людей, которые меня спасли. — Брось! Отец поймет твое состояние! — София полностью зашла в комнату и присела рядом с Энни на кровать. — Как твои раны? Боли не беспокоят? — Все отлично. Только голова болит. Но, думаю, это не удивительно после всего того, что со мной произошло, — девушка была растрогана заботой блондинки и теперь расслаблено улыбалась. — Тебе стоило попросить зелье от головной боли! Не молчи, если что-то тебя беспокоит! — строгости в голосе юной Софии позавидовала бы сама профессор Макгонагалл. — Извини, не хочу быть вам в тягость, — Энни стушевалась и отвела глаза, лишь бы скрыться от возмущенного взгляда. — После завтрака я дам тебе зелье. И попробуй только не выпить! — для пущей убедительности София пригрозила ей пальцем, и выглядело это скорее комично, чем угрожающе. Ангельская внешность шла вразрез с ее напускным серьезным видом и напомнил Энни маленького котенка, который умел шипеть и царапаться. — Поняла, — брюнетка подняла руки, приняв капитуляцию, и получила в ответ лишь довольный кивок. Затем София встала с кровати и удалилась из комнаты, сказав, что будет ждать Энни в столовой на первом этаже. Уже с лестницы Энни почувствовала запах горячего хлеба и мятного чая, который она любила и взяла с отца привычку пить его по утрам. Она привела себя в порядок: умылась, переоделась, причесалась и чувствовала себя куда лучше, чем час назад. Головная боль немного отступила, но когда девушка вспомнила о намечающемся «допросе» от прадедушки Редмонда, почувствовала, что от волнения виски снова начинает сдавливать болью. — Не стесняйся и проходи завтракать! — от громкого басистого голоса мужчины зависшая в своих мыслях Энни подпрыгнула и схватилась за сердце. Робко заглянув в столовую, она тихими шагами прошла к столу, где София уже уплетала запеканку, а Редмонд пил мятный чай. Так вот откуда пошла особенная любовь представителей ее семьи к данному напитку. — Твои родители в курсе, где ты находишься? — поинтересовался мужчина и перевел взгляд на девушку, которая моментально выпрямилась. Редмонд смотрел на Энни серьезно, но не враждебно. Энни отрицательно помотала головой. С кем ей связываться? У нее никого нет ни в прошлом, ни в будущем. Почему только сейчас пришло осознание, что она осталась совершенно одна? Здесь нет ни Луны, ни других ее знакомых. Но подумать над незавидной ситуацией, в которую попала девушка, ей не дал голос Редмонда. — Можешь взять нашу сову. Я думаю, твои близкие должны знать, что ты в безопасности, — мужчина допил чай и намеревался встать, чтобы закончить затянувшийся завтрак. — Почему Вы помогаете мне, мистер Уэйнрайт? — прямо спросила девушка. — А почему не должен? — удивился Редмонд. — Нет, конечно, я не считаю своим долгом помогать каждому волшебнику, попавшему в беду. Но ты, видимо, не местная. Это можно определить по твоей одежде и внешности. И София сказала, что никогда не видела тебя в Хогвартсе. Следовательно, ты родом откуда-то из Европы, которая переживает не самые лучшие времена. — Вы правы, сэр, — Энни понуро опустила голову, и сказать ей было нечего. — Поэтому я праве как и прогнать тебя, так и предложить остаться. Уэйнрайт поблекла еще больше. Черные вьющиеся волосы обрамляли лицо, а бледная кожа и синяки под глазами добавляли мрачности в образ. В голову Энни неожиданно пришла мысль отправиться в Хогвартс и закончить учебу. Неплохая идея. Так она избежит лишних вопросов со стороны Редмонда, сможет учиться и жить в школе. А потом нужно будет прожить еще два года. Но у нее впереди будет целый год, чтобы обдумать, куда отправиться. А потом, когда сама магия перестанет удерживать ее здесь, перенесется в 1995 год, как и планировала. — Откуда ты родом? — поинтересовался Редмонд, попутно отпивая чай из кружки. — Из города Лион. Это во Франции, — оттуда была родом мать девушки, Эдит. Там они с отцом и познакомились, когда Уильям преследовал один из старинных артефактов. — У тебя совсем нет акцента, — мужчина прищурился, будто пытался прочесть мысли девушки и понять, врет она или нет. — Странно все это: твое появление, раны и то, что родители смогли отправить своего ребенка так далеко в одиночку… — Хватит! — неожиданно вмешавшаяся София вскочила и теперь буравила взглядом отца. — Она просто девочка, которая попала в беду! А ты готов уличить ее чуть ли не в шпионаже! — Ты меня не правильно поняла, Софи, — он попытался успокоить разбушевавшуюся дочь, пока та не начала снова громить фамильный сервиз. — Ты же в курсе, что Гриндевальд давно тянет свои руки к Британии. А я, как мракоборец, не могу позволить этому произойти! Энни перевела взгляд на Софию, которая, казалось, разгорячилась настолько, что должна была начать метать молнии из глаз, но Редмонд был крепким орешком и на истерики дочери не велся. — Ты же видишь, что она не шпион, не убийца. Позволь остаться и встать ей на ноги. Прошу тебя! — Могу я попросить Вас отправить меня в Хогвартс после каникул? — неожиданно и с надеждой в голосе спросила Энни, вглядываясь в лицо мужчины, пытаясь считать любую промелькнувшую эмоцию. Редмонд лишь удивленно моргнул на ее слова и принялся внимательно слушать. — Я хочу сдать экзамены и остаться в Британии. Думаю, небезопасно будет возвращаться во Францию, пока идет война с Гриндевальдом. Родители отправили меня сюда намеренно, чтобы обезопасить, но идти мне некуда. Опешив от собственной наглости, Энни ждала ответа, которого так и не последовало. Немного осмелев, она постаралась сделать максимально жалостливый вид. С таким обычно дети просят новую игрушку у родителей. Мужчина нахмурился и теперь уже он рассматривал сидевшую перед ним девушку. — Я не буду мешать вам здесь, обещаю! После окончания учебы Вы обо мне более не услышите! — Успокойся, — мягко произнес мужчина. Черты его слегка лица разгладились. Редмонд сам по себе имел довольно грозное лицо. Густые черные брови приподнялись. Он слегка улыбнулся и продолжил: — Тебя никто не собирался выгонять. Ты стремишься закончить учебу и это похвально. Оставайся, сколько хочешь. Думаю, моя дочь будет только рада новому обществу, а то не сидеть же весь остаток лета в компании мужчин. — Благодарю Вас, сэр. — Наконец-то! — София радостно взмахнула руками. Весь ее мрачный и грозный вид как ветром сдуло. — А то в вашем обществе холостяков и женоненавистников бывает настолько скучно, что умереть можно! — Ты сейчас меня обижаешь, родная. И с каких пор мы женоненавистники?! На губах Энни заиграла улыбка, когда отец и дочь начали шуточно переругиваться между собой. Она была бесконечно благодарна за то, что ей разрешили остаться. Энни была для них, по сути, никем, но доброта и взаимовыручка, взращиваемая в ее семье с рождения сделали свое дело. Прадедушка, по рассказам отца, был человеком жесткого нрава, мракоборцем. Но это не мешало ему любить своих детей и внуков. Да, он редко шел на поводу их капризов, но когда волшебник просил его о помощи лично, он не имел привычки отказывать, если имел возможность помочь. Энни успокаивала себя тем, что частично не обманывает этих людей. Но когда для нее стало привычным лгать и выкручиваться из ситуаций посредством лжи? Под давлением обстоятельств люди могут меняться, и не всегда в хорошую сторону. Она пытается спасти себя и родителей. Что в этом может быть плохого?