***
Энни знала, где обычно проводит своё время Реддл в вечер понедельника — в библиотеке. Знала, потому что неоднократно наблюдала его там, когда сама сидела за учебниками в читальном зале. Будет просто превосходно, если староста и сегодня не изменит себе и окажется в нужном месте. Достаточно многолюдно, и Реддлу придётся поумерить свои способности к унижению людей, чтобы сохранить перед другими образ идеального старосты. Неизвестно откуда взявшаяся храбрость граничила с характерным ей упрямством, которое выбивалось наружу, если Энни действительно чего-то хочет. Ноги сами несли её в библиотеку, а тело потряхивало, словно от предвкушения и незнания событий, которые произойдут в ближайшие полчаса. По приходу брюнетка обнаружила, что читальный зал был полон другими студентами с разных факультетов, но, пробежав глазами по помещению, найти Реддла Энни так и не смогла. Едва ли не топнув ногой от разочарования, она устремилась в Запретную секцию. Не найдя его и там, слизеринка глубоко вздохнула, в последний раз окинула взглядом полутёмное помещение, где свет от тусклых фонарей отбрасывал странные тени от пустых и занятыми другими студентами столов, и развернулась, поспешив на выход из библиотеки. Библиотекарь осмотрела её из-под своих очков взглядом надзирателя. Энни вымученно ей улыбнулась и, пожав плечами, вылетела как ошпаренная из обители знаний. Помрачнев и ощутив, как тело сковывает от мысли, что Реддл мог сейчас быть в факультетской гостиной, она сбавила шаг и обдумывала свои дальнейшие действия. При остальных слизеринцах Энни в жизни к нему не подойдёт. Она в школе уже два месяца, но до сих пор сторонилась их и предпочитала проводить время в одиночестве или с Софией, которая была единственным членом факультета, с которым Энни завела дружбу. Этот серпентарий она не переваривала. Кроме некоторых личностей, с кем могла разговаривать, не боясь наткнуться на обвинения касательно чистоты крови или поведения. Бродя по коридорам, полностью погрузившись в свои мысли, Энни не заметила, как на повороте наткнулась на кого-то, едва задев человека плечом. Пролепетав что-то наподобие извинений и даже не обратив внимания, был ли это другой студент или преподаватель, она продолжила идти. Её вдруг одолело чувство дежавю. Когда-то Энни так же столкнулась с Реддлом, когда шла из кабинета Слизнорта. Она остановилась и развернулась, чтобы посмотреть на кого так безалаберно наткнулась и ахнула от удивления. Надо было мчаться вперёд и догнать высокую, отдаляющуюся с каждой секундой фигуру старосты, но её тело парализовало, а ноги отказывали, став, по ощущению деревянными. — Реддл! Энни пересилила себя и поспешила вслед за юношей, который, казалось, не пожелал обращать на неё внимания. Она насупилась, проглотила вспыхнувшее раздражение и догнала его, успев дёрнуть за рукав школьной мантии. — Так сложно остановиться? — вырвалось у неё, прежде чем Энни успела как следует обдумать свои слова. Дыхание впервые за вечер сорвалось, и она, тяжело дыша, смотрела, как Реддл разворачивается и впивается в неё тёмным взглядом. — Здравствуй, — на её губах застыла напряжённая улыбка и, расправив плечи, слизеринка принялась ждать. — Тебе что-то нужно? — поинтересовался он с самым непринуждённым видом, на который был способен. — Да, — Энни кивнула и набрала в лёгкие побольше воздуха. — Моя палочка. — Что, прости? — ей даже показалось, что на его лице промелькнуло секундное удивление. — В Косом переулке я потеряла свою волшебную палочку, — поспешила внести ясность Энни, осторожно начиная издалека, чтобы не раздраконить старосту своими упрёками и обвинениями. — Глубоко сочувствую, — его черты лица разгладились, и любой другой бы поверил в правдивость слов Реддла, но Энни знала, что на такие глубокие чувства как жалость и сочувствие, слизеринский староста не способен. — Я понятия не имею, где твоя палочка, если ты подошла ко мне только с этим вопросом. Энни скрестила руки в районе груди и уставилась на него самым неверующим взглядом. От чего-то она ему не верила. Было ли это знание его будущего или же из ниоткуда взявшаяся способность распознавать ложь, но в голове прочно засела мысль: «Он лжёт». — Ты врёшь. От её вердикта его чёрные брови приподнялись в удивлении, а сам юноша словно опешил и отошёл от неё на шаг назад. — Не вижу причин сомневаться в моих словах, Уоллес, — спокойно ответил он. Самообладание ему не отказывало, и Реддл, как никто другой, мог похвастаться способностью держать себя в руках. Скажи Энни то же самое какому-нибудь Лестрейнджу, то вернулась бы в Больничное крыло тем же вечером. — Ничего, — она согласно кивнула. — Их вижу я. — Столько храбрости и ни капли ума, — на его губах заиграла мягкая улыбка. — Не вижу причин тебе верить, — как бы она не старалась, но держать язык за зубами у неё всегда выходило плохо. Особенно когда Энни обвиняли в слабоумии. Игра в гляделки не принесла ей ничего, кроме жара, который начал подступать к щекам. Отчётливо в голове возник образ Реддла и её палочка у его горла, и тот только усугубил ситуацию, от чего Энни пришлось первой разорвать зрительный контакт. Чувство, как юноша продолжает смотреть на неё, ждёт, что она ещё выдаст, ища причину подколоть и словесно обезоружить. — Просто отдай её. Я никому не расскажу об этом инциденте. — Ты угрожаешь? Мне? — Энни поёжилась от вкрадчивости, с которой он говорил, но решила, что идти на попятную уже поздно. Она не видела его, продолжая разглядывать гобелен, иногда рассматривая стену — всё, лишь бы не смотреть в глаза. — Это не угроза, а предупреждение, Реддл. — Хорошо, — буднично ответил он, из-за чего Энни моментально перевела на него вопросительно-удивлённый взгляд. — К кому пойдёшь жаловаться? — как ни в чём не бывало, поинтересовался юноша. Энни было раскрыла рот, но затем сомкнула губы и нахмурилась, принимая одну единственную правду. Как он и говорил однажды, — ей никто не поверит. Видом она выказывала понимание абсурдности собственных слов, от чего юноша самодовольно улыбнулся и мягко почти шёпотом произнёс: — Вот видишь, Уоллес. Ты и сама знаешь. Что делать? Наброситься на него? Да она ни физически его не одолеет, ни словесно. Даже палочка и та у него! Энни была в этом уверенна, потому что интуиция ещё никогда не подводила её. — Чего ты хочешь? — выдохнула она, принимая поражение в борьбе, где изначально являлась проигравшей стороной. Лицо юноши приняло задумчивое выражение. Он слегка сощурил веки и продолжал безмолвно смотреть на неё. Энни не сводила взгляд с его лица, ощущая, как громко стучит пульс в ушах, как холодеют и потеют ладони. Её челюсть начинала болеть — настолько сильно она сжала зубы, чтобы не начать нервничать ещё больше. Мимо них промчались трое младшекурсников, которые заставили Энни отмереть и выйти из этого состояния оцепенения. Она огорчённо выдохнула и произнесла: — Я иду к директору. Двинувшись с места, брюнетка прошла мимо него, слегка задев мантию Реддла плечом. Жёсткая хватка на предплечье заставила её громко вздохнуть и остановиться. Энни тут же перевела внимание на юношу. Его пальцы сжимали руку достаточно сильно, чтобы причинить терпимую боль. На что она попыталась сбросить его ладонь, дёрнув плечом. — Отпусти, — предостерегающе произнесла она. — Мне нужна палочка. Он расслабил руку, и Энни тут же принялась растирать пальцами сквозь ткань свитера кожу, которая горела огнём, словно ошпаренная. Она растерянно отошла от него на два шага и изобразила самый искренний испуг. Именно такую реакцию выразила бы любая другая девушка, и показывать свою осведомлённость о его скрытой от других глаз натуре — было нельзя. — Ты глупая, импульсивная девчонка, которая не может уследить даже за собственной палочкой, — его голос сквозил начинающим подступать раздражением. Реддл медленно подходил к ней, от чего Энни уже правдиво-удивлённо расширила глаза и принялась шагать назад, пока не наткнулась на стену позади себя. — Смеешь сыпать нелепые угрозы в сторону школьного старосты, не имея при себе никаких существенных доказательств! О какой палочке может идти речь? Ты не можешь выполнить одного-единственного указания! — Я ничего такого..! — возмущённо воскликнула Энни, уже сама начиная терять терпение от его обвинений, что летели в её адрес. Следующее его действие заставила её замолчать и шокировано уставиться на его руку. Юноша вытащил из кармана школьной мантии волшебную палочку. Её палочку. Энни так и хотелось закричать: «Я же говорила!». Остановить себя в восклицании было нетрудно. Чувство удовлетворения смешалось со страхом перед Реддлом, которого она всё-таки смогла вывести из себя, образуя коктейль из чувств и эмоций. — Я лишь хотел научить тебя, — его тон сменился на более спокойный, — что терять палочку для волшебника — это непозволительно. — Прошу прощения, но в твоих «учениях» я не нуждаюсь, — выплюнула она, начиная сердиться от его фривольного поведения. Энни потянулась за своей палочкой, пытаясь выхватить ту из его рук, но юноша оказался проворнее и отступил на шаг назад. — Та колдунья, что напала на тебя, — начал было Реддл. Казалось, что её высказывание он пропустил мимо ушей. — Что? — переспросила Энни и растерянно захлопала глазами, не понимая, причём тут та рыжеволосая ведьма. — По какой причине ты пошла за ней? — завершил он фразу. Староста выпрямился и завёл руки за спину, пряча ладонь с зажатой в ней палочкой. Он был выше и пытливо смотрел на неё, свысока изучая каждую промелькнувшую на её лице эмоцию. — Для чего тебе это знать? — настороженно вопросила Энни. — Я думаю, ты не настолько глупа, чтобы идти за врагом, — он чуть приблизился к ней. — Ответишь на мой вопрос и получишь палочку обратно, — предложил Реддл, смотря, как с её лица постепенно сходят все краски, от чего на его губах заиграла самодовольная улыбка. — Почему ты ослушалась меня, Уоллес? Это точно был не «Империус». Безмолвно Энни уставилась на него самым проклинающим взглядом. Лицом бледная, губы сжаты, а в глазах пылает понимание напополам с неприязнью. Неужели Реддл и палочку припрятал для того, чтобы вывести её на чистую воду? В голове у неё уже созревали подходящие слова, которые можно было выдать за правду, но… — Я умею отличать правду от лжи, — сам того не понимая, Реддл подтвердил её догадку. Энни опустила взгляд. Она почувствовала, как пальцы начинают дрожать, как наливаются свинцом ноги, а сердце отдаёт гулкими ударами в груди и пульсом в ушах. Пару долгих мгновений Энни молчала, словно потеряла способность говорить. Она поёжилась от озноба и холодного пота, что прошиб всё тело. — Частично в этом виноват ты, — на её губах заиграла нервная улыбка. — Та рыжая колдунья перевоплотилась в тебя, — она перевела на него взгляд и с лёгким удовлетворением наблюдала, как на его лице проступает недоумение. — Это невозможно, — заключил он, но противопоставить ничего не мог. Энни не солгала. — Без Оборотного зелья? — теперь в голосе слышался ничем не прикрытый интерес. — Да. Реддл на пару секунд оторвал от неё свой взгляд и задумался. Энни и сама неоднократно размышляла над этим вопросом, пока находилась в Больничном крыле, но ничего путного так и не надумала. Возможно, об этом что-то знает Реддл? Но по лицу юноши было видно, что он, как и слизеринка, не может вообразить ничего подходящего. — Вероятнее всего она в совершенстве владеет трансфигурацией, — предположил он, говоря это не ей, а самому себе. — Что может подделать голос и манеру поведения? — с нескрываемым сомнением спросила Энни. Реддл моментально перевёл на неё внимание, и она замялась на месте, нервно сминая пальцы. — Даже так? — он удивился, а черты лица разгладились, словно раздражённое состояние медленно отступало, возвращая личину примерного студента. — Я ответила на твой вопрос, — Энни чуть двинулась ему навстречу. — Верни палочку. Юноша с минуту смотрел на неё пронзительным взглядом, а затем угол его губ скривила едва заметная ухмылка. На вопрос Энни ответила честно и не слукавила, а Реддл будто бы и не хотел возвращать волшебную палочку обратно. — Как ты раскусила её? — неожиданно спросил он. — Ты не думаешь, что это нечестно, Реддл? — казалось, что Энни готова задохнуться от возмущения. — Мы договаривались на один — один! — вопрос. — Может, мне действительно интересно? По твоим словам, та женщина имеет необычную способность к перевоплощению, полностью копируя голос, внешность и манеру поведения, — он подошёл ещё ближе, от чего между ними осталось не больше одного шага. Энни этого благополучно не заметила — внутри неё все горело от возмущения и от того, что этот змей всё никак не унимался. — Тебе ведь нравится, когда люди перед тобой занимаются самоуничижением и вытаскивают наружу тайны, которые никто не должен знать? — гневно прошептала она. — Уоллес, — из его рта вырвалось предостерегающее шипение. — Ты прикрываешься благими намерениями, Реддл, а сам получаешь удовольствие при виде мучающихся перед выбором людей, — едва не сорвавшись на ответное шипение, Энни чувствовала, как дрожь пробралась по всему телу, но не от страха — это была неприязнь, которая лилась из неё, показывалась во взгляде, в голосе и на скривившихся губах. — Ты не гнушаешься манипулировать ими, одновременно считая, что они и воздухом одним дышать с тобой не достойны! Правда, Том?! «Замолчи! Замолчи, идиотка!» Но голос разума Энни слушать не собиралась или же попросту не желала. В душе возникло небольшое чувство довольства от вида Реддла: как слегка расширились его глаза, как он едва заметно отпрянул и непонимающе уставился на неё, сжимая губы в тонкую линию. Инстинкт самосохранение словно отключился, уступая той злости, что пылала внутри. Энни горько усмехнулась. Она высказалась, и на душе стало легче. Сбившееся в запале дыхание постепенно восстанавливалось, а руки перестали дрожать отвратительной дрожью. Возможно, Энни в будущем пожалеет о своих словах, но сейчас, сорвавшись, она чувствовала лишь моральное удовлетворение. — Почему ты иногда говоришь так, словно знаешь обо мне что-то? — одними губами медленно произнёс он. Энни глубоко вздохнула. Да, всё сказанное ею он мог обернуть против неё самой. Понять, что не только он прикрывается личиной обычного студента, но держать всё в себе она более не могла. Когда вот так припирают к стенке, будь то лорд Волдеморт или же кто-то другой — жди беды. Потому что не только Реддл мог плеваться ядом и говорить так, словно знает о человеке всё. Безошибочно читать людей она умела так же хорошо, как и он сам. — Если хочешь знать, как именно я раскусила её, то будь добр дослушать до конца, — Энни чуть придвинулась. — За прошедшие месяцы под крышей этого замка я успевала не только хорошо учиться, но и присматриваться к находящимся здесь людям. Всё было настолько просто, что я сама себе не поверила поначалу. — Говори, — процедил он, видя её секундную заминку. Голос его сквозил нетерпением, и, видимо, юноша всё ещё не мог оправиться от сказанных ею слов. — Всего-то надо было преподнести, что мы являемся друзьями, а затем наблюдать за реакцией, — выговорить это было трудно, но Энни, справившись с эмоциями и смущением, которое возвращалось вместе с самоконтролем, чуть отступила назад, впиваясь взглядом, смотрела, как вместо удивления на лице Реддла проступает понимание. — Занятно, — выдал он, видя, что Энни не лжёт ему. — А ты не так проста, Уоллес. — Лишь когда мне угрожает опасность, Реддл. Победить я её бы не смогла, а вот вывести на чистую воду — пожалуйста. Он одним движением протянул ей палочку. Энни настороженно посмотрела на его руку, а затем медленно потянулась к ней. Когда пальцы прикоснулись к древку, она чуть улыбнулась. Юноша расслабил ладонь, выпуская из хватки палочку. — Спасибо, — вполне искренне поблагодарила его Энни, — что не оставил её там. — Не за что, — сухо ответил Реддл. Она видела, как староста до сих пор пребывает в недоумении, но своей цели Энни достигла — палочку вернула и смогла обойтись частичной правдой, но вот… То, что слизеринка набрела ему, пребывая в запале и не контролируя свой язык — он просто так не оставит. Таким как он не нравится сама мысль — кто-то знает о нём что-то тайное и запретное. Нет, чувство раскаяния искупляется в ней одним удовлетворением от его реакции. Энни смогла вывести юношу из равновесия, пусть и заплатила за это стыдом, который она будет испытывать после, и, возможно, усилившимся интересом со стороны Реддла. — Я могу идти? — вопросила она непринуждённо. — Конечно, — вежливо ответил он, чуть отступая назад. Энни молча кивнула, тем самым одновременно выказывая благодарность. Она прошла мимо него, чувствуя прожигающий спину взгляд. Пальцы инстинктивно сжали палочку, а дыхание снова сбилось. Неожиданно в её голове промелькнула мысль, которая завертелась словами на языке. Энни остановилась и развернулась. Их двоих разделяло не более трёх метров. Значит, говорить можно было не так громко. — И да, — Энни завела руку за спину и качнулась на ступнях. — Я собиралась идти к директору с другим вопросом. — Удиви, — безразлично протянул староста. — Раз ты мою палочку отдавать не собирался, то разумно предположить, — мне нужна новая. Я хотела попросить о выходе в Хогсмид и предупредить директора и декана, что палочкой пользоваться не смогу. И всего, — Энни покрутила древко между пальцами, наблюдая, как лицо Реддла искажается откровенным недоверием. — Но один плюс от нашей встречи я вынесла. Мы оба показали друг другу правду. — Что ты имеешь ввиду? — он чуть двинулся к ней, но затем остановился. Лицо юноши помрачнело, а Энни лишь пожала плечами. Ей внезапно стало так легко на душе. Слизеринка не понимала — это от того, что она выговорилась, или же просто нервная система таким образом пытается погасить стресс. — Ты понял, о чём я, — в завершении Энни сделала взмах ладонью и поспешила покинуть коридор, пока Реддл не опомнился и не начал наседать с новыми вопросами.Глава 14
1 сентября 2023 г. в 15:59
Энни в последний раз кинула взгляд на застеленную кровать в Больничном крыле. Трёхдневное пребывание в лазарете поспособствовало не только полному её выздоровлению после полученных ран во время нападения в Косом переулке, но и она чувствовала себя в полной мере отдохнувшей и выспавшейся, как никогда раньше.
София приходила навещать её по вечерам после окончания занятий и засиживалась с ней, разговаривая, пыталась отвлечься, как и от собственных переживаний, так и могла воочию наблюдать за ходом лечения Энни. После вчерашнего вечера, когда блондинка получила письмо от отца незадолго до своего прихода в лазарет, она могла с уверенностью сказать, что тех, кто устроил этот ад, не найдут. Всё внутри неё переворачивалось от мысли — их целью были не мирные волшебники, которые пришли за покупками в Косой переулок, — целью являлась именно она.
Если верить словам той дамочки, что сначала примерила на себя образ слизеринского старосты, а затем напала на неё с желанием увести за собой, то Энни сделала один единственный для себя вывод: за пределами школы стало ещё более опасно, чем в её стенах. Зачем нужно было устраивать бойню ради поимки обычной школьницы? Энни задавалась этим вопросом многократно и до сих пор не могла принять тот факт, что из-за неё пострадали невинные люди. Книга или же медальон? Если в книге ничего необычного, кроме ритуала не было, то медальон мог представлять из себя что-то весомое. То, ради чего та женщина отправила своих людей громить Косой переулок и убивать мирных жителей. То, ради чего теперь ей нужна Энни.
Она на секунду прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Ни одно, так другое. Каждый раз, задумываясь и переваривая в голове события трёх последних месяцев, Энни терялась в догадках: почему судьба так не милостива к ней и для чего подкидывает препятствия, сквозь которые пробраться в одиночку ей, обычной волшебнице, практически невозможно.
В её груди ещё больше укоренилась тяжесть, а горло сдавливало от мысли, что за эти три месяца она нажила врагов больше, чем за всю свою сознательную жизнь. Был выход — попробовать убежать на край света, туда, где, по мнению Энни, её никто не найдёт. Проблема заключалась лишь в неимении достаточного количества средств для трёхгодичного существования. И боязнь, что выйди она за пределы школы — её тут же схватят и потащат к той самой «Госпоже».
Ещё одной напастью стала утеря волшебной палочки. И если от внешних проблем можно было пока огородиться в стенах Хогвартса, то это событие стало своеобразной вишенкой на торте. Энни примерно представляла, где и когда она могла обронить её, — во время стычки с рыжеволосой ведьмой. Тогда она потеряла сознание и не то что бы могла ручаться за сохранность палочки, Энни в тот момент и за собственную жизнь не была в ответе.
— Тебе лучше спросить об этом Тома, — ответила София, когда Энни поинтересовалась у неё, не видела ли та её волшебную палочку. — Мы с Абраксасом смогли спрятаться в «Дырявом котле», куда он и принёс тебя.
— Замечательно, — выдохнула она разочарованно и помрачнела, продолжив: — Лучше и быть не может.
— Мисс Уоллес! — Энни вздрогнула, когда совсем рядом послышался строгий женский голос, растерянно заморгала и вынырнула из воспоминаний о прошедшем вечере. — С вами точно всё в порядке? — уже заботливо продолжила школьная медсестра.
— Да, мисс Крайтон, — голос после долгого молчания стал осипшим и Энни пришлось прокашляться. — Спасибо вам.
— Полно вам, мисс Уоллес, если за ваше физическое здоровье я ручаюсь, то вот за моральное… Могу я дать вам совет? — поинтересовалось женщина. Её брови нахмурились, от чего на светлой коже вокруг глаз ещё чётче проявились возрастные морщинки. Энни молча кивнула и принялась внимательно слушать всё, что говорит ей мисс Крайтон. — Не зацикливайтесь на произошедшем. Для этого у нас есть Министерство и Управление мракоборцев. Студенты вроде вас не должны забивать свою светлую голову подобной шелухой. Тягости войны не на вашей совести, мисс Уоллес.
Говорить, как же она ошибается, Энни не стала. В «Ежедневном пророке» на днях проскальзывала статья, что Министерство магии пыталось связать нападение на Косой переулок с Гриндевальдом. Видимо, мисс Крайтон являлась сторонником этой теории и в силу своей доброй и заботливой натуры попыталась предостеречь Энни от эмоциональной подавленности из-за этого происшествия.
— Всё в порядке, мисс Крайтон, — она закивала и сквозь силу растянула на губах подобие улыбки. — Я не отчаиваюсь.
Целитель пару долгих секунд вкрадчиво всматривалась в её лицо, словно старалась удостовериться в правдивости слов, а затем, вторя ей, улыбнулась.
После недолгого прощания Энни поспешила на выход из Больничного крыла. В эти минуты она решала: последовать ли совету Софии или же приобрести новую волшебную палочку. Родная палочка из красного дерева была отличной и слушалась Энни беспрекословно. Потерять её и остаться без единственного средства защиты было тяжело. Да и в ритуале она занимала не последнее место. Нет, ей всё же стоит пересилить себя и найти Реддла. Пусть она сгорит со стыда, вспоминая всё то, что произошло в канцелярском магазине, пусть выслушивает его речи о том, что она в который раз продемонстрировала свою глупость. Палочка ей была важнее всех переживаний, с которым она столкнётся.