Потерянные истории

Хогвартс, май 1889 года. Себастьян полной грудью вдохнул свежий воздух и откинулся назад, подставляя лицо теплым лучам солнца. По небу неторопливо плыли кучевые облака, принимающие самые причудливые формы. Вон единорог, тут русалка, а там что-то, смутно напоминающее кислое лицо дяди Соломона. Отовсюду доносилось щебетание птиц, стебли травы щекотали ладони и шею, заставляя поеживаться и вздрагивать. Весна в полной мере завладела волшебной долиной, отогрев стены замка, растопив лёд даже в самых дальних уголках Хогсмида, вместе с теплом и зеленью принося школьникам множественные заботы и экзамены. Рядом сидела Анна и вслух читала сказку, воодушевленно разыгрывая особо интересные моменты по ролям. Иногда она так увлекалась, что начинала махать руками и жестикулировать, изображая действия героев, отчего Оминису, лежащему около неё на сумке с учебниками, приходилось чуть отодвигаться, чувствуя движения рук прямо над головой. — И тогда волшебник растворился в воздухе, оставив после себя серебряный кубок. Никто так и не узнал, кто же это был. Но каждый испивший из этого сосуда, получал невероятную удачу и чутье в любых делах и начинаниях. Конец. Анна захлопнула книгу и сморщила нос от поднявшейся в воздух пыли. Бережно обернула томик в ткань и спрятала в сумку, проследив, чтобы лежавший рядом отвар был крепко закупорен и не пролился на страницы старинной книги. — Какой маг готов был потратить все свои силы на такой мощный артефакт и отдать его обычным маглам? — удивился Себастьян, зажмурив глаза от светившего прямо в лицо солнца. — Это же сказка, — улыбнулась Анна, смахивая с глаз челку. — Тут у всех все хорошо кончается, так почему бы волшебнику и не побыть безвозмездно добрым? — Где ты видела «безвозмездно добрых» волшебников? — усмехнулся Оминис. — Ты даже домашнее задание не даешь никому списывать. — Это другое! — возмутилась Анна, шуточно ударив друга в плечо. После занятий они втроем вышли прогуляться и решили посидеть недалеко от южного входа в Хогвартс. Это была одна из самых высоких точек в округе и отсюда открывался просто невероятный вид на замок, окруженный бурной рекой, в особо дождливые дни и оттепель добирающуюся до фундамента школы; на небольшие острова рядом с замком, на мост, по которому два раза в год проходил поезд с учениками. А вдалеке, подернутые дымкой тумана, возвышались величественные горы. Если спуститься чуть ниже по холму, взору открывалась заброшенная хижина (все вещи внутри неё были таких огромных размеров, будто принадлежали по меньшей мере трехъярдовому человеку), а рядом начинался такой редкий лесок, что через него просвечивалось небо. Студенты прогуливались тут редко, чаще проводя время в шумных внутренних двориках или окрестностях Хогсмида. А вот Себастьян, Анна и Оминис предпочитали тишину и уединение. Анна взялась плести венок из одуванчиков, срывая ближайшие цветы и бережно складывая стебелек к стебельку, крепко оборачивая их между собой. Когда у неё что-то не получалось или стебель одуванчика обламывался, она только слегка хмурила брови и тянулась за новым. Себастьян сквозь ресницы смотрел на свою сестру и Оминиса, улыбающихся и спорящих между собой на какую-то пустяковую тему и в душе разливалось приятное тепло. Оно было такое же яркое и невесомое, как и солнечные лучи, легким касанием оставляющие на его лице веснушки. «Так… хорошо». Себастьян настолько увлекся своими мыслями, что пропустил вопрос от Анны и опомнился только когда заметил тишину. — А? — он поднялся на локоть и осмотрелся. Девочка захихикала, склонив голову на бок. — Я спрашивала, чем бы ты хотел заняться после школы? — Не знаю, — Себастьян поднял глаза и задумался. А чего он действительно хотел бы? — А ты? — Ни малейшей идеи. — Зная нашего дядю, нам придется все лето работать в деревне, — хмыкнул Себастьян. — Где никогда не происходит ничего интересного, — Анна сорвала последний одуванчик, росший рядом и закончила плести венок. Критично рассмотрев вплетенные цветы со всех сторон, она довольно улыбнулась и водрузила его на голову Себастьяна. Тот осторожно ощупал получившийся венок, но убирать не стал и только осторожно отклонил голову назад и поднял глаза, пытаясь его рассмотреть. — А ведь нам скоро сдавать С.О.В. и выбирать направление, — учтиво напомнил Оминис, стряхивая с лица лепестки цветов. — Анна, пожалуйста, осторожнее. Анна, вставшая со своего места и собиравшая одуванчики, фыркнула, но пообещала не трясти цветами у него над головой. Себастьян прищурился, глядя, как сестра спускалась все дальше вниз, по дороге срывая все больше и больше одуванчиков. Её распущенные волосы, как и черную с изумрудной подкладкой мантию, нещадно трепал ветер, но ей это совершенно не мешало наслаждаться обществом растений и мечтательно вдыхать аромат цветов. Глаза неприятно защипало, и Себастьян отвернулся в сторону замка. — Что с тобой сегодня? — спросил Оминис. — Что? Нет, все хорошо, — даже слишком быстро ответил он. — Я определённо чувствую, что тебя что-то тревожит, — настаивал друг. — Я… — Себастьян помотал головой. — Нет, брось, все хорошо. Оминис сел и обхватил руками худощавые колени, зябко повел плечами. Весь его вид напоминал запуганного зверька, и это было слишком личным и откровенным: таким Оминиса видели только друзья. Учителя же, как и остальные студенты видели лишь образ чистокровного слизеринца Мракса, почетного отпрыска старинного магического рода. Оминис хотел еще что-то сказать, но не успел: вернулась Анна и, устроившись между ребятами, начала плести новый венок.

***

— Смотрите, пушишка! — вскочила Анна, указывая на опушку леса. — Что она тут делает, так далеко от гнезда? Себастьян присмотрелся: и вправду, маленький пушистый зверек целенаправленно семенил в сторону большой хижины. Оминис поднял голову на шум, но услышав, в чем дело, откинулся обратно на спину. — Я его заберу, — решила Анна. Она оправила мантию и схватилась за палочку. — Отнесём потом профессору Ховин. Она найдет способ его пристроить. Конец фразы оборвался — Анна плавно, будто кошка, сбежала вниз. Себастьян привстал, чтобы видеть сестру. — Будь осторожна! Анна только мотнула головой, на бегу перепрыгивая огромные камни и спускаясь всё ниже, к реке. Себастьян сел на землю, поправил цветочную композицию у себя на голове и скосил глаза на Оминиса. Тот и бровью не повел, продолжая лежать и вертеть в руках венок, сплетенный для него Анной. — Зря ты с ней так, — с легким упреком сказал Мракс. — Она давно уже не та маленькая девочка и способна защитить себя. — Я боюсь, что однажды меня не будет рядом, и с ней случится что-то плохое, — все же признался Себастьян. — Я не хочу потерять ее, как родителей. Она — все, что осталось у меня от семьи. — Анна смелая и сильная, — Оминис прикрыл глаза и повернулся в сторону Себастьяна. — Она самая смелая девчонка из всех, кого я знаю. — Не преувеличивай, — Себастьян проследил за Анной, подбиравшейся к пушишке. Магический зверёк что-то чувствовал и медленно отползал от волшебницы, но та не сдавалась. — Если бы так было, она давно училась бы на Гриффиндоре. — А почему ты решил, что её место на Слизерине? — Ну, шляпа же сказала… — Иногда со шляпой можно договориться, — хмыкнул Оминис. — Может быть Анна просто боялась, что не попадет на один факультет с тобой, и попросила сама? — Да с чего ты… — Себастьян крепко сжал кулаки, отказываясь верить словам друга. — Анна и на Гриффиндоре? Что за бред? — Когда я проходил распределение, шляпа на секунду засомневалась. Всего на миг, но… я просто не мог быть на другом факультете. Тогда я попросил ее. — Отправить тебя на Слизерин? — Иначе у меня уже не было бы дома, — произнес Оминис с горечью в голосе. — Мои родители не приняли бы меня, будь я, скажем, пуффендуйцем. Порой мне кажется, что они даже не знают о существовании других факультетов. Они замолчали, каждый одолеваемый своими мыслями. Совсем скоро погода начала портиться. Солнце заволокло тучами, ветер пригнал с севера темно-фиолетовые облака, внутри которых, казалось, бушевало вечно скверное настроение директора Блэка. Кожа Себастьяна покрылась холодными мурашками, он обеспокоенно покрутил головой, вскочил и всмотрелся в сторону леса. — Оминис, я не вижу Анну, — обеспокоенно нахмурился он. Оминис поднялся на ноги и схватился за локоть друга. Взвалив на плечи сумки, они вместе спустились к опушке леса, туда, где совсем недавно пробегала пушишка. Но ни животного, ни Анны рядом не было. — Ревелио! — произнес Оминис, взмахивая палочкой. Повертел головой, что-то почувствовав. Отошел еще на пару шагов. — Ревелио! Себастьян повторил за другом, отправившись чуть левее и ближе к большой хижине. Совсем скоро они нашли следы Анны, ведущие еще дальше от замка. Мальчики тревожно переглянулись и поспешили спуститься, следуя раскрытым заклинанием следам. Это редколесье едва можно было считать полноценным лесом. Как бы далеко они не отходили, замок и горы все еще проглядывались с разных сторон. Анна просто не могла заблудиться в трёх соснах. С ней не могло ничего случиться, — уговаривал себя Себастьян, глядя на цепочку следов от миниатюрных ботинок. Впереди быстрым шагом шел Оминис, вертя палочкой во все стороны и чутко улавливая любые изменения в направлении. Без него Себастьян бы еще долго всматривался под ноги, колдуя заклинание каждые десять секунд. Казалось, что прошло уже очень много времени, но минуло чуть меньше четверти часа. Издалека был слышен грохот бурной реки, а ветер доносил до мальчиков запах мокрых камней и мха. Они почти вышли к реке, пройдя лесок насквозь, оказавшись на обрыве, возвышавшимся над прибрежной полосой всего на пару ярдов. Оминис, все так же шедший первым, едва успел вскрикнуть, перед тем как буквально провалился под землю. Себастьян подбежал к месту, где секундой ранее стоял его друг и присмотрелся: в земле зияла большая свежая яма, припорошенная прошлогодними листьями. — Люмос! — Себастьян просунул руку с палочкой в дыру и обеспокоенно крикнул: — Оминис, ты в порядке? — Да, — через пару секунд отозвался тот. — Спускайся сюда, я чувствую след Анны. Себастьян развернулся, нащупал ботинком корни и начал медленно спускаться. Но в какой-то момент ноги соскользнули из-за особо склизкого растения, и он пропахал землю коленями, хватаясь за дерн и безуспешно пытаясь удержаться вертикально. Под ногти набилась земля, а подушечки пальцев неприятно разодрало об острые камни, торчащие из стен. — Ты цел? — Оминис повернулся на звук. — Д-да, — выдохнул Себастьян, поднимаясь с колен и повторно зажигая огонек на острие своей палочки. — Идем. Держась рядом, они прошли по узкому туннелю в противоположную от реки сторону. Сразу приходилось идти пригнувшись, чтобы не задеть лбом камни, торчащие сверху, но, чем дольше они шли, тем больше расширялся проход. Себастьян светил палочкой по сторонам, про себя отмечая, что раньше стены были оплетены корнями деревьев, а сейчас были будто высечены в камне. Потрогав одну из стен, он ощутил пальцами шершавость необработанной кладки и тонкие щели между камнями. Оминис остановился, преградив путь рукой и Себастьян послушно остановился, пытаясь понять, что случилось. Откуда-то издалека послышались тихие всхлипы вперемешку с писком. — Анна! — сразу встрепенулся Себастьян и бросился вперед, выставив палочку навстречу предполагаемой опасности. Через десяток шагов туннель вывел их в небольшую низкую пещеру. По периметру она была укреплена колоннами, по-простому стоящими на земляном полу, а на стенах, тускло освещенных светом палочки, Себастьян заметил необычные руны, высеченные прямо в камне. Совсем рядом кто-то снова всхлипнул, и он направил палочку прямо. На земляном полу, в шести шагах от Оминиса и Себастьяна, сидела Анна и, прижимая к груди пушишку, безостановочно рыдала. Всхлипы проносились по всему телу девочки, заставляя ее вздрагивать и сгибаться практически пополам. Прямо надо ней нависала какая-то бесформенная черная тень. Себастьян едва успел сделать шаг к Анне, как тень поглотила его сестру. Закрутились черные клубы дыма, а когда рассеялись — Себастьян увидел бездыханное тело Анны, лежащее на полу. Не в силах приблизиться, он так и осел на пол; глаза застилала дымка, а в груди болезненно сжалось сердце. — Нет-нет-нет! Не может быть! — тьма вокруг клубилась и тянулась к нему своими щупальцами, а Себастьян, полностью оцепенев, потерял всякую связь с реальностью. — Что происходит? — из-за спины друга вышагнул Оминис. Тьма снова заклубилась, в этот раз принимая форму огромной змеи. Та зашипела, и Оминис чуть дернулся от неожиданности. Вытянув палочку перед собой, он забормотал: — Тут не было змеи… Молчи, ты мешаешь мне думать! Анна плакала, но не от боли. От страха? Да хватит шипеть, мне все равно, что я позор семьи! Если она чего-то испугалась, то где это сейчас? Это был ты? Себастьян непонимающе поднял голову и позвал Анну по имени. Где-то за огромной коброй ему робко откликнулись, и он бросился было вперед, как цепкой хваткой его остановил Оминис. — Стой. Если моя догадка верна, тебе стоит подождать. — Но там Анна! — Я определенно не советую тебе идти вперед. С Анной все будет в порядке, когда мы разберемся с ним. Оминис с интересом склонил голову набок. Кобра зашипела, всем телом изгибаясь и вплотную приближаясь к лицу слизеринца. Она остановилась буквально в нескольких дюймах от лица Оминиса, но тот так и остался неподвижным, не видя, но чувствуя её присутствие. А от очередного шипения губы Оминиса лишь скривились в болезненной улыбке. — Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Я сам определяю, кто я такой. Себастьян поднял палочку, начиная понимать, что к чему. Но он не стал колдовать, предоставив другу возможность справиться самому. Рептилия начала раздуваться и, нависая над слизеринцами, в панике заметалась по ставшей слишком тесной пещере. — Ридикулус! — Оминис резко взмахнул палочкой, повторяя движение, необходимое для изгнания боггарта. Огромная змея скукожилась и превратилась в граммофон, хрипуче играющий магловские похабные частушки. Черный туман, наконец, рассеялся полностью, и совсем рядом оказалась Анна, побелевшая от испуга и шока. Себастьян бросился к сестре и крепко обнял ее. Пушишка, оказавшись зажатой между ними, протестующе пискнула и выскользнула из рук. — Я думал, что потерял тебя, — судорожно выдохнул Себастьян. — Не убегай так больше. — Хорошо, — сразу же согласилась Анна и повернулась к Оминису. — А с кем ты говорил? — Я понимаю змей, — сконфуженно пояснил Оминис: раньше эту способность он скрывал даже от своих друзей. — И этот боггарт издавал звуки, очень похожие на их шипение. — Ты понял, что это боггарт, когда услышал… — Он просто издавал очень похожие звуки, а до этого я вообще не слышал тут змей. Это и навело меня на подозрения. — Боггарты обычно пугают внешне, а ты… — А я слеп, — усмехнулся Оминис. — И это стало моим преимуществом. — Ты молодец! — восхищенно воскликнула Анна. Она поднялась с пола и крепко обняла Оминиса, тут же смущенно покрасневшего. Себастьян хмыкнул, но не стал ничего говорить. — Пойдемте отсюда, — тихо сказал Оминис, ёжась. — Мне здесь не нравится. — А что делать с боггартом? — спросил Себастьян, наставляя на него палочку. — Мы его тут забаррикадируем и расскажем профессору Гекат, — решила Анна, подхватывая на руки убегающую пушишку. — Она его поймает и использует для следующего третьего курса. У нас как раз в этом году не было практических занятий из-за отсутствия образцов. — Тут есть выход, — сообщил Оминис, указывая на противоположный угол пещеры. Себастьян ощупал стену и почти сразу нашел потайной механизм, приводящий стену в движение после нажатия. Каменная кладка задрожала, и цельная плита медленно отъехала, осыпав его песком и пылью. В проем брызнул солнечный свет, и все трое вышли наружу. — Ах, вот это занимательное приключение! — вздохнула Анна, прижимая пушишку к груди. Зверек уже полностью смирился с объятиями, пытаясь устроиться поудобнее и уснуть у неё на руках. — А тебе все как с гуся вода, — покачал головой Себастьян. Он не считал приключение занимательным и уж тем более не планировал повторять такое снова. Анна улыбнулась. — А теперь идем к профессору Ховин! — и неся пушишку над головой, будто знамя, она бодро зашагала в сторону замка. За ней шел Себастьян, мысленно проклиная и боггарта и секретные старые пещеры, таща на себе сумки. Последним неспешно брел Оминис, задумавшись о чем-то своем и склонив голову набок. Изредка он едва заметно вздрагивал и хватался за палочку, но тут же расслабленно опускал руку и распрямлял плечи.