Одушевленные

Год третий. Апрель.

Дэн машинально вертел в руках ручку. Лежащий перед ним лист бумаги был испещрен какими-то странными фигурами, линиями и различными кракозябрами, но это неожиданно помогало сосредоточиться, просчитать варианты. Прогнозирование ситуации. Так просто и так сложно. Благоприятный, неблагоприятный и нейтральный исходы из каждой отправной точки. Предпосылки, следствия… Линии развития множатся, пересекаются, иногда совпадают. Диаметрально противоположные исходы… До часа «Ч» времени все меньше. Это человеку может показаться, что полгода — очень много, можно еще не суетиться, все успеется. Но нет, конкретно сейчас, полгода — невыносимо мало. Или это только от того, что он не знает, как изменить ситуацию. И прекрасно знает, чем все закончится, если ничего не менять. Вениамина надо услать с планеты любой ценой. Причем вместе со Станиславом. Увы, кристально ясно и очевидно — Вениамин не простит ему, если с его другом что-то случится по его, Дэна, пусть и косвенной вине. Придумать бы, как это устроить. Что сложнее — чтобы самому при этом остаться на планете. Потому что своих он без помощи тоже бросить не может. Слишком уж мало киборгов-врачей. И обменивать жизнь Вениамина на жизнь своих собратьев он не имеет права. Сейчас было впору пожалеть, что он уже собственность Вениамина, а не клиники. Как бы тогда все было проще. Эх, знал бы — лучше бы еще год, нет, десять лет экспериментов бы вытерпел! Вывезти Вениамина и Станислава с планеты было действительно необходимо. Конечно, лучше бы вообще побольше людей с планеты увести, да вот только невозможно это. Значит — хотя бы так. Хорошо, что хоть Рихард его понимает. Когда у них с командиром случился очередной разговор на тему отношения к людям, Дэн стоял на том, что не все они сволочи. Рихард соглашался, даже говорил, что не будут они специально всех людей истреблять, но жертвы в любой войне неизбежны. А люди, ему, Рихарду, куда менее важны своих киборгов. И если встанет выбор между их жизнями… Ответ был очевиден. Это понимал и сам Дэн. Принять было сложновато, но… оставалось только верить, что восстание обойдется малой кровью. Самое смешное, Дэн более-менее представлял, как именно друзей с планеты выпроводить. Вениамин не раз уже заговаривал о том, что купить бы корабль да улететь — естественно, со Станиславом, нечего, мол, тому в пустой квартире киснуть. Космодесантник только вяло (а иногда и достаточно резко) отмахивался, что ни корабль, ни космос, ни тем более высокая должность капитана ему и даром не нужны. Особенно если учитывать, что в комплекте к этому и без того впечатляющему набору пойдет команда (наверняка безответственных раздолбаев), заказы (для простых полетов по космосу у него со всеми льготными кредитами никаких денег не хватит, а возить пассажиров — нет уж, увольте!), и один хорошо известный рыжий киборг. За последнее время Станислав стал относиться к Дэну гораздо лояльнее, но перспектива оказаться запертым с ним в открытом космосе на одном корабле все равно прельщала мало. Дэн слышал, как однажды в процессе очередной попытки убеждения (а точнее — планомерного доставания) Станислав насмешливо фыркнул «Ты, Вень, еще скажи, что для моего спокойствия своего рыжика в криокамеру затолкаешь и будешь размораживать только на стоянках!» Сам Вениамин тогда только хмыкнул, но гениальную идею друга никак не прокомментировал. Но, зная настойчивость Вениамина, Дэн предполагал, что рано или поздно врач своего добьется. Не убеждением, так хитростью какой. Значит, задача самого Дэна только держать процесс под контролем и при необходимости подкорректировать время неизбежного события. Тем более, что врач затевал все это явно не только ради старого друга. О том, что и сам киборг мечтает о космосе и навигаторстве, Вениамин тоже был прекрасно осведомлен. И вот это задачу усложняло. — О чем задумался, рыжик? — киборги старались обращаться друг к другу только по именам, ведь имя для них было одним из признаков личности, одним из внутренних «я», и как-то уменьшать или коверкать его считалось неподобающим. Но огненная шевелюра Дэна настолько всем бросалась в глаза, что не отметить ее было невозможно. Вот и Лавен, один из хакеров и компьютерщиков, иногда именовал Дэна этим дружеским прозвищем. — Ты же вроде хотел для Рихарда какие-то данные написать? — А? — Дэн вздрогнул, недоуменно обернулся к приятелю. — Да, напишу. Или сам зайду, передам. Он же сейчас на базе должен быть. — Должен, — кивнул Лавен. — Ко мне-то ты тогда чего зашел? Случилось что? Надумал все же почистить графу «хозяин»? Дэн и впрямь сидел в хакерской уже добрых полчаса, не понятно зачем черкая лист бумаги и не говоря ничего дельного и вразумительного. — Нет, — Дэну оставалось только вздохнуть. Вопросы «А не хочешь ли почистить себе код и убрать хозяина не только виртуально, но и физически?» его успели порядком достать. — Лавен, скажи, а чтобы киборга с планеты вывести, много документов оформлять надо? — Достаточно, — фыркнул хакер. Сам он когда-то на Новый Бобруйск прибыл именно нелегальным грузом — «договориться» с системами корабля, забиться в грузовой отсек, на время прохождения сканеров отключить процессор… Но за последние семь лет поддельные документы готовить ему приходилось не раз и не два — Рихард умудрялся находить разумных киборгов на самых дальних планетах, еще пока сам официально числился армейским оборудованием, но вот перевезти их выходило не сразу. Да и сам Новый Бобруйск в качестве планеты базирования и будущего восстания тоже был выбран не сразу. — Тебе-то это зачем? — Хочу сделать так, чтобы меня с планеты вывести не могли. С гарантией не могли. Но при этом чтобы хозяин с планеты улетел. А он, если уж улетать надумает, наверняка захочет меня с собой взять… Хакер не сразу понял, что Дэн имеет в виду, но когда понял… Да, правильно Рихард говорил, что этот парень претендует на звание самого необычного киборга, которые только могут быть. Хозяину свою разумность раскрыл. Сам хозяина не убил и другим не дал. Теперь вот хочет все того же хозяина с планеты сбагрить, чтобы при восстании под ногами не мешался… — Дэнька, ты псих. Не знаю даже, завидовать, восхищаться или советовать каких-нибудь мозговправительных таблеточек попить… — Лавен… — программист-виртуоз, умудрившийся хакнуть сам себя, был старше Дэна раза в два — по дате выпуска, но они все равно смогли сдружиться, так что на взаимные подколки ни один, ни другой внимания не обращали. — Да ладно тебе, — Лавен примирительно махнул рукой. — Придумаем что-нибудь. Ну потеряется какая-нибудь справочка или документик какой неправильно оформится. Не боись, все в лучшем виде сделаю. Ты только скажи, когда твой Вениамин на тебя документы готовить начнет. Рыжий благодарно кивнул. Без помощи приятеля он явно бы не справился. Ни человеческой фантазии, ни логичных и рациональных вариантов, которые предложит процессор, явно не хватило бы для объяснений с Вениамином Игнатьевичем. Особенно, чтобы не вызвать подозрений. Потому что объяснить нежелание лететь — причем человеком, ведь ему наверняка придумают какую-нибудь правдоподобную легенду — когда так об этом мечтал, вообще вряд ли возможно. Разве что в последний момент сломать себе обе ноги, обе руки и отравиться какой-нибудь дрянью до состояния, из которого и Вениамин подручными средствами стандартного корабельного медотсека не выведет. Но тогда уже сам Вениамин никуда не полетит и будет выхаживать бедного больного киборга. Если уж даже при малейших повреждениях заставляет ссадины лечить и обрабатывать антисептиком. Лавен добродушно усмехнулся, глядя на приятеля, и постарался отогнать мелькнувшую на миг зависть. О нем бы так его хозяин заботился. Нет, хакер не мог сказать, что во время его киборгского прошлого над ним издевались или специально мучили, но… Как странно, что есть люди, которые могут принять тебя таким, какой ты есть. Даже если это считается неправильным и противозаконным. Побольше бы таких людей. Тогда, может, и восстания никакого не потребовалось бы, а получилось договориться переговорами. Но нет — дурная надежда. Люди добровольно никогда не откажутся от использования такой совершенной техники. А что и у техники бывает разум — так это просто сбои, ошибки программы. Вот только интересно, как долго эти ошибки копились, когда, наконец, достигли критической величины? Ведь и в компьютерах все так же: мелкие, несущественные или незаметные ошибки и погрешности накапливаются, как снежный ком, и в какой-то момент программа дает сбой. Вот только программу переустанавливают или исправляют. А их, киборгов, уничтожают.