—
Из Тель-Авива Мирон, довольный грандиозными окончанием тура, улетает на Пхукет. Женю, отчего-то чуть более бледную и весьма утомленную, он не всеми правдами уговаривает полететь вместе с ним. Обещает не приставать с работой, ежедневно водить на пляж, кормить вкусняшками, оплачивать СПА и вести себя хорошо. И вообще: «Что там в этом апреле хорошего? Ты погоду в Питере видела? То-то!» Слава, со своей стороны, торжественно клянётся Женечке, что сам присмотрит за их носатой, лучезарной звездой, а она будет заслуженно кайфовать на шезлонге у бассейна. Женя, сделав сложное лицо, кивает, вздыхает и соглашается. Тут же заставив этих счастливых, обдолбанных эндорфинами охламонов, убраться из её номера и дать человеку наконец-то нормально поспать. При том Рудбой с ними, почему-то не выметается… Перед отъездом Окси закатывает для своих ребят мощную вечеринку в честь окончания европейской части мирового турне. Надо отдать временному персоналу должное, без этих реальных фанатиков, максимально преданных своему делу ребят, им, даже учитывая, насколько крута его постоянная команда, пришлось бы туговато. Всего за месяц Мирон успел прочно сдружиться со всеми новобранцами и даже наконец-то выяснил, что парня, о соблазнении которого размышлял в самом начале марта, зовут Дима! Иронию судьбы Окси оценил, в который раз похвалив себя за благоразумие, — не зря всё-таки отказался от идеи спать с подчинёнными. И его хождения под бочок к любимой Женечке не в счёт! Ведь они, ну, правда, спали? Завернувшись каждый в своё одеяло и трогательно обнимаясь! И могли бы продолжить, но, после внезапного приезда Славы и секс-марафона, что тот ему устроил, оставаться у Женечки в поисках дружеской поддержки Мирон больше не решился. У них-то нет брачного контракта! Да и вряд ли ошмётки совести могли бы позволить Мирону что-то подобное выкинуть, учитывая, как спустя пару дней, совсем не скрываясь, прямо на обозрении удивленной публики, сосались его лучший друг Ванька Евстигнеев и самый охххуенный менеджер на земле Евгения, прощаясь в аэропорту. — Охра точно её не сожрет? — приспустив солнечные очки на нос уточняет Слава. — Завидовать нехорошо, Славочка, — погладив Карелина пониже спины, отвечает Мирон, — а Рудбой вообще по жизни ласковый, да и нашу девочку никогда не обидит. — Мне не нравится, когда ты так говоришь о других мужиках! — недовольно шипит Славка, уворачиваясь от мягких, типа никому не заметных, поглаживаний по ягодице. — И вообще, веди себя прилично! — Хорошо, товарищ Карелин! Так и буду, — дразнит Мирон. — Давай — давай! И чтобы в начале апреля четенько притащил свою тушку в Тай.-
Счастливый, с зацелованными губами, Мирон возвращается домой хорошо после полуночи. Они со Славкой, как два малолетних влюблённых дурачка, сначала смотрели на закат, потом опять долго гуляли по пляжу, взявшись за руки, целуясь и глупо хихикая. Тихо проходя в гостиную он замечает, что дверь в комнату Жени приоткрыта. Надо бы посмотреть, может она уже уснула и стоит выключить свет? Закрыть окно или поправить одеяло? Подойдя ближе, он слышит приглушённый голос Ваньки, доносящейся, видимо, из динамика ноута. Мирон уже готов зайти поздороваться, когда слышит: — Вань, я очень боюсь! Ну, какая из меня мать? Я даже с детьми то не особо лажу! — шепотом произносит Женя. — Кис, ну чего ты! Всё будет круто! Смотри как здорово ты умеешь решать кучу сложных вопросов одним махом! Соглашайся, Жень? Если что, у тебя есть кому быть на подхвате, Мирон и Славка и целая толпа народа… Ну и я, конечно. Может не идеальный, как человек, но для вас с малышом, постараюсь стать самым лучшим…