спаси но не сохраняй

— «Я помечу твоё тело и помечу твою душу нашей кровью, связуя наши разумы навеки…» А потом надрез вот тут, — Минхо стучит пальцем по запястью левой руки Джисона, у внутреннего края, где предполагалось оставить шрам во время ритуала. Знак того, что они связаны.        — Ну, с этой частью я уже знаком, — неудачно пытается пошутить он, и в ответ получает по голове, почти невесомо, но заслуженно. Даже в стрессовых условиях его голова не хотела сосредоточиться на нужном. Его голова все еще была на темной улице вчерашней ночью.        — Думаешь… — осторожно начал он, кусая губу по своей дурной привычке и невидящим взглядом уставившись в еле различимые буквы на листке у себя в руках: в спальне Минхо уже темнело, — Думаешь, мы правильно сделали, что сообщили о нем?        Джисон видел краем глаза как поднялась голова Минхо, покоявшаяся до этого на покрывале неподалёку от его ноги.        — Он работает не один, и скорее всего с ним был кто-то из ранга демонов повыше. Это теперь не в нашей юрисдикции. От нас сейчас требуется Посвятиться, закончить твоё обучение и выйти на задания. Людей и так мало…        Джисон лишь кивнул на эти объяснения, которые слышал уже не раз, и попытался вчитаться в текст чтобы хоть как-то его запомнить. Этому препятствовали две вещи: во-первых, Джисон не выспался. Во-вторых, факультативные занятия в школе он прогуливал.        — Почему он вообще на французском…        Джисон, глядя в несчастные две строчки на иностранном языке, понимал, что этому есть логичное объяснение. Например, это нужно для того, чтобы в наполненном демонами мире жизнь случайно не показалась мёдом. Ну или Минхо мог поведать ему другой вариант:        — Заклятие на ритуал было разработано в Канаде.        Первый вариант показался Джисону ближе к правде. Хоть и выучить несколько строчек на чужом языке и чуть больше на своем казалось ему меньшей из проблем на завтра.        — И это все? Я думал, мы должны готовиться к тесту…        — Мы готовы, — ответил Минхо, даже не глядя на Джисона и не пояснив. Если тот хотел какого-то продолжения мысли Минхо, придётся его попросить, иначе с ним никак. Но Минхо был занят запрыгнувшим к ним на кровать Суни, тут же примечающим место на медленно вздымающемся животе своего хозяина, так что допытывающий взгляд Джисона он заметил не сразу, — Тест лишь определяет готовность напарников вступить в связь. Те, кто готовятся к нему годами просто набираются опыта друг с другом. Связь это навык, который тоже тренируется. Но у нас чит код.        И когда Джисон не понял его объяснений, тот поднял на него свои блестящие в темноте глаза, и Джисон понял. Он говорил об аутентичности их связи. О первобытном её виде, какой она задумывалась. Которая им досталась, была подана на тарелке с золотой каемкой.        И именно из-за этого от одного упоминания завтрашнего Посвящения у Джисона где-то в животе под грудью начинало что-то щемить и протестовать. Да, он выбрал Минхо сам недавно. Но его выбрали гораздо, гораздо раньше, и от этого Джисону казалось, что выбирали тогда вовсе не его.        — Ты не думал, что это нелегально? — попытался отвлечься он, потянувшись рукой к пузу Суни, мирно лежащему на месте, что бывало слишком редко. Минхо почти не двигался, чтобы не спугнуть кота, и это явление тоже было не менее редким. В комнате было тихо. И почти что умиротворенно. Суни издал рокот, не похожий на кошачий, низкий и пугающий, от которого кровь застывила в жилах, но Джисон привык к этому достаточно, чтобы понять, что так существо выражало свои эмоции. Минхо слабо улыбнулся, ощущая мурчание, и понимая вопрос Джисона без лишних уточнений.        — Думал, — признал он очевидное. Хранить у себя демона как домашнюю зверушку принято в рядах, уничтожаюдщих подобный вид, не было. Более того, Суни был уликой, — Не то чтобы меня это сильно беспокоит.        Джисон кивнул, ведь услышанный ответ уже давно был для него очевиден. Вчера он смотрел как Минхо пол дня лично варил все виды каш и обшерстил все вкладки гугла, страницы своих учебников и ответы Yahoo потому что привезенный после шестинедельных каникул у дяди Феликса Суни выглядел слабее обычного. Вряд ли Минхо стал бы разбирать все кошачьи корма поингредиентно если бы собирался сообщать о Суни Совету и сдавать его в лаборатории.        — Как он себя чувствует?        — Думаю, он просто скучал, — тихо произнёс Минхо, так, как полагалось для погруженной в сумерки спальни, и тихонько потянулся чтобы почесать кота за ухом в сантиметрах от руки Джисона, — И хотел сырого мяса. Слегка тухлое оказалось его любимым.        — Где ты взял тухлое мясо?        — Меня дома не было шесть недель…        Джисону стоило бы помнить, что у людей дома бывают и нормальные ингредиенты помимо замороженной пиццы и йогуртов.        Его внимание вернулось к тексту на бумаге, который должен был быть уже выучен, если бы Джисон весь этот день не отвлекался на все, на что можно было отвлечься в квартире Минхо, и если бы Минхо не позволил ему отвлекаться. Выучить слова не было проблемой, в теории. Но поверить в них было другой проблемой. Джисон слышал, чтобы заклинание работало как надо, нужно уметь верить.        — Почему все остальное не на французском? — поинтересовался он. Не понимай он что написано, может, было бы и легче.        — Потому что последняя часть уже не заклятие. Это твоя клятва. Она подпитывает оригинальное заклятие, так что не важно на каком языке её произносить, главное делать это, как вы там говорите, от души.        — Душа это у меня имеется, — съязвил Джисон в ответ, — Почему я один это учу, а ты лежишь?        — Я уже выучил.        Джисон уже открыл рот, но Минхо не собирался ждать пока тот сформулирует все свои сомнения в одной шутке чтобы доказать ему обратное.        Свою клятву он знал с десяти. С тех пор, как он увидел свое будущее, и узнал о своём предназначении. Слова легко ложились на язык, и никогда не выпадали из памяти. Он сам бы сказал в точности то же самое, не придумай кто-то клятву за столетия до него и не вывесив плакаты с ним в учебных кабинетах:        Мои руки станут твоим оберегом, моя голова — твоим орудием, моё сердце — твоим источником.        Он никогда не сомневался в них.        — Твоя мне нравится больше, — пробурчал Джисон как только слова закрепились в его сознании вместе с их значением. То, как Минхо произносил их, могло бы подпитать с десяток заклятий. В своих он так же уверен не был.        — Хочешь поменяться? В своём я подписываю себя на работу живого щита.        — Ты хотя бы подписываешь себя сам. В своём я подписываю кого-то другого, — Минхо затих, поджимая губы и не придумав как тут мог поспорить с парнем. Привилегией времени Джисон не обладал, и много сделать тут он не мог. Только смириться, или… — Это же клятва, так? Если я должен в неё верить, значит я могу её поменять?        Минхо поджал губы крепче, но свое беспокойство больше никак не выразил. Не хватало только раззодорить затею ведуна ещё пуще.        — Не слышал о таком, — осторожно возразил он, не отрывая глаз от Суни, лениво охотящимся за его пальцем, — На что это ты собрался её менять?        — А что, струсил?        Минхо фыркнул, не зная как найти в себе силы забрать у Джисона возможность хоть как-то контролировать то, что с ним происходило, хоть мысль об этом и заставляло что-то в его животе протестующе скрутиться.        — Мало ли на что я себя подписываю…        — Захочешь отказаться? — поинтересовался Джисон, поднимая бровь. Минхо даже не попытался поднять на него глаза или хотя бы открыть рот чтобы как-то защититься от затей Джисона. Он упал с ним в ту ночь, а значит согласился падать в не зависимости от глупости или опасности задумок Джисона. Об отказе не могло быть и речи. И не получив его, Джисон встал с кровати, подбирая с пола свой рюкзак чуть ли не в припрыжку. Скоро было время выдвигаться из города, а у него ещё были дела, которые он не собирался делать при Минхо. Слова появлялись в голове словно строчки песни с тех времен, когда он использовал музыку чтобы выразить себя. Недавно у него появился новый способ.              ***        Рюджин скривила лицо, скорее напоказ, чем искренне, и взяла скальпель покрепче. На стерильном металлическом столе перед ней лежал бледный человеческий торс, или то, что от него осталось. Грудная клетка была целой и даже почти нетронутой, живот был исполосован незажившими ранами от заговоренных клинков Защитников. Весь отрезок тела ниже пупка походил на бахрому по краю бесвкусной диванной подушки, и между лоскутами ткани кожи виднелись медицинские нити, которые раньше сшивали торс с уже испарившейся частью низшего демона. В этот раз пойман был не Ищейка, но исход был тот же: часть давно мёртвого тела на медицинском лабораторном столе, и Рюджин в халате и защитных очках, за которыми прятались красные от недосыпа глаза.        Лезвие аккуратно входит в грудь, направленное натренированной твёрдой рукой, и делает ровный надрез поперёк. Многие ребра были сломаны. Сердцу явно не позволили лежать за защитой костей нетронутым прежде чем кто-то или что-то завершило свое уродливое творение.        — Что видишь? — поинтересовался до одури бодрый голос наставницы.        Рюджин вздохнула и подавила завистливое чувство. Джихе, насколько девушка могла судить, проводила в этой лаборатории все свое свободное от лекций и бумажной работы время. Когда Шин приходила сюда утром проверить образцы, она была здесь, с чашкой кофе и папкой с отчётами о вскрытии. Когда Рюджин приходила после своей смены помочь в лабораториях, Джихе все еще была здесь. Каким-то образом, такая же бодрая и не теряющая своей способности превратить любую ситуацию в свою личную сцену под светом софитов. Рюджин и через тысячу лет не могла мечтать о таких возможностях своего организма и ведовства. С другой стороны, кто знает сколько Джихе провела лет на своих островках в серой области между мирами. На словах ей было двадцать семь, по паспорту двадцать девять, а на деле хуй там посчитай, а спросив у самой мисс Пак можно было остаться без руки и носа, так что никто не рисковал.        Оставалось лишь держаться как можно ближе и стоять с открытым ртом как птенец около мамы в надежде уловить хотя бы крупицы её опыта. Этим Рюджин и занималась вместо сна.        — Вижу то же, что и у остальных, — с усталым вздохом, который она попыталась списать на безэмоциональный, проговорила девушка, — Порок сердца, клетки поражены ихором. Это тело принадлежало Защитнику.        Как и остальные двадцать, лежащие в их холодильных ящиках.        — За последние месяцы пропавших Защитников зарегестрированно всего на 2% больше средней нормы. Установить кому принадлежали эти тела после демонического вмешательства уже невозможно, но смело могу предположить, что все они либо ушли от Совета, либо были им изгнанны, — поделилась Джихе, листая в руках свой планшет с прикрепленными к нему отчетами, — Старое стрельбище было притоном, известным среди наших, по источникам в прошлом году там ночевало от пяти до тридцати людей, сгорел под влиянием неизведанного объекта. В морском ресторане на пятой пропало двое сотрудников, оба сбежавшие Защитники, объект там не появлялся. Общежитие на пятой, по данным этого месяца вселяло в себя тринадцать Защитников, сгорело после появления объекта, все целы. Ювелирный магазин, сгорел в прошлом месяце, директор заправлял объединением ушедших от Совета Защитников, насчитывающим двадцать участников, все мертвы…        Рюджин видела этот список. В общей сложности в городе с землёй сравнялось пять зданий, на месте которых находились синие перья. Не сгоревших мест обитания пропавших Защитников было ещё больше. Вывод делался довольно простой и легкий: связан создатель полудемонов с их неизведанным объектом или нет, преследовали ли они одну цель или разные, быть Защитником, особенно бывшим, в городе сейчас было опасно.        — Оно охотится кучно, — продолжила чужую мысль Рюджин, не дожидаясь когда ей передадут слово, — Либо чует их, либо тому, кто его направляет так легче выходить на след.        — Наш объект является артефактом. Или заклятием, оберегающим артефакт. В этом я уверена на девяносто девять процентов.        — И что нужно сделать чтобы сомнений не оставалось? — уточнил неприветливый низкий голос из угла комнаты. Большие очки и халат не особо красили Пака, но хотя бы придавали его виду комичности, которая мало разряжала обстановку в холодной лабораторной. Джихе, тем не менее, подняла голову достаточно бодро.        — Подобраться к нему поближе. Каковы шансы что оно выйдет на Лагерь?        — Нулевые. Мы обновляем защитные заклинания два раза в день.        Младшая Пак либо была в правду расстроена этими новостями, либо хотела такой казаться, но дальше альтернативы предлагать не стала. Их объект невозможно было отследить, его появления невозможно было предугадать. Записи о месте работы и проживания отказавшихся от Совета и ушедших по собственному желанию Защитников не велись по закону, и даже если бы велись…        — Оно действует импульсивно и следует не логике, а эмоциям… Скорее всего, эмоциям своего создателя, если мы придерживаемся моей теории о том, что это заклятие охраны артефакта, — Джихе подняла глаза на брата так, будто тот собирался с ней спорить, и, не встретив возражений, опустила их обратно к своим записям, — Я помню только об одном артефакте, непосредственно связанным с Защитниками. Полагаю, ты тоже.        Пак не согласился вслух. Но сведенные в недовольстве брови говорили уже о многом. Рюджин знала своего капитана уже девять лет, и за эти девять лет она заставала его сведенные в недовольстве брови лишь несколько раз. Лишь несколько раз Пак до последнего отказывался принимать факт, который не сумел предвидеть заранее, или просто не хотел.        — Мы не знаем где он. Учитывая его природу, я бы сказал «меньше знаем, крепче спим». Последняя наша информация заключалась в том, что он запечатан и не активен.        — Кажется, больше не запечатан, — склонила голову Джихе, — Или скоро не будет, как только кто-то, кто очевидно ищет его, доберётся до него раньше нас, — Пак не поднимал сурового взгляда, слушая свою сестру и не находя возражений, — Ты знаешь откуда начинать поиски.        Рюджин хотела спать, или как минимум шестую кружку кофе. Ей бы хотелось не попадаться за нарушениями так часто, чтобы ей не приходилось отрабатывать в лаборатории и за секретарской стойкой капитана. Ей бы хотелось иметь другие принципы и ощущать свое тело немного иначе, чтобы не препятствовать естественной связи с Защитником и выходить на задания. И, пожалуй, последнее перевешивало. В Лагере учили всему, а в нем происходило не многое. Жизнь начиналась по ту сторону ворот, и туда пустить её никто не даст. Разве что, глянуть одним глазком, как сейчас. За такое она бы отдала ещё одну бессонную ночь.        — Хан явно сказал, что желает чтобы мы и наша организация не связывались с ним ни по какому поводу, — сказал капитан немного менее уверенно, чем полагалось бы, — И я не из тех, кто спешит нарушать желание семьи усопшего.        — Нари бы с тобой не согласилась.        Дернувшийся в улыбке уголок губ Пака говорил о многом, и в первую очередь о том, что сказанные ради приличия возражения вряд ли имели сильный вес в принятии решения.        — Нет, — покачал он головой, — Не согласилась бы.        Рюджин знала лишь одну Хан Нари. И за такую информацию её бесонная ночь внезапно казалась почти мизерной платой.              ***        — И куда ты опять собрался?        В ушах играет музыка, а в голове несутся строчки заклятия на французском, но голос отца все равно сумел пробиться, и остановил Джисона где-то на середине лестницы. Ещё немного и он бы скрылся в комнате. Возможно, стоило прийти домой лишь на минуту раньше и тогда бы он не попался на глаза. Но теперь уже было поздно.        — К Феликсу.        — Хочешь чтобы я поверил что ты правда торчал у Феликса три недели?        Вообще-то шесть, но да, именно на это Джисон и рассчитывал. Джисон рассчитывал на то, что он физически видит отца от силы раз в месяц. Он рассчитывал на то, что уже и забыл когда отец спрашивал когда он придёт домой. Написал после работы и не вылетел из школы — вот и все, что надо чтобы продержаться в этом семействе без скандала. И ещё желательно не видеться. Поэтому шесть недель отсутствия не должны были стать проблемой.        Но старший Хан стоял внизу лестницы перед дверью и глядел на него через свои очки для слабовидящих так, будто Джисон заставил его волноваться. Это вводило в ступор, или по крайней мере вызывало сомнения. Отец мог волноваться, в теории. Например, когда Джисон не мог выйти из комнаты неделями он волновался до тех пор пока сын не подделывал справку от врача и не закрывал все долги. Ведь не дай бог он плохо закроет четверть или, боже упаси, раскроет что пьёт таблетки. Когда Джисону назначили психотерапию отец тоже волновался. Волновался, чтобы офис не оказался в районе школы или его работы.        — Я был дома, — попытался солгать Джисон. Выходило у него это обычно неплохо, ну или хотя бы достаточно хорошо чтобы отец не стал докапываться до правды, — Ты просто не видел.        — Не пытайся мне врать, — гавкнул отец.        Послышались тяжёлые шаги, а через секунду перед ногами Джисона, куда он уперся взглядом, показались носки изношенных туфель. Обзор раскрыла протянутая ладонь, — Закатай рукава.        Ладонь тут же полетела за спину будто ей было что скрывать. Голос дрогнул в панике и оборвался на полуфразе.        — Эй, я не…        Я больше этого не делаю и на всякий случай в школу ношу длинные рукава? Я не принимаю потому что нет таких денег?        Оправдания не понадобились, потому что тяжёлая рука тут же выдернула ладонь Джисона из-за спины, рывком поднимая рукав. От чего бы там ни собирался открещиваться Джисон, отца волновало не это. Он смотрел на кисть левой руки, ожидая увидеть там небольшой шрамик, которому только суждено было появиться. В его голосе яда было больше, чем Джисон когда-либо слышал за все годы жизни с ним.        — Что, тебя ещё не привязали к одному из этих ублюдков-Защитников?              *** Уже в квартале от дома Ханов Минхо начал стучать пальцем по рулю и поджимать губы. Сердце стукнуло сильнее обычного, и нога нажала на педаль газа чуть нетерпеливее. На дороге стояло ограничение скорости, но Минхо о нем забыл, и когда он доехал до нужного крыльца стало ясно почему. Дело, конечно, отчасти было в том, что у него были некоторые демонические способности, но и без них крики были бы слышны весьма неплохо.        Минхо поднялся ко входной двери в два шага, но звонил в дверь с невозмутимой приветственной улыбкой. Всё же, стоило бы произвести впечатление при первой встрече с отцом своего ведуна.        Дверь оказалась открытой, а впечатление производилось внушительное. Почему-то Минхо не был удивлен.        — Ты не можешь решать за меня!        — Могу, я твой отец, и я говорю что ты туда больше не вернешься. Я предупреждал чтобы ты держался подальше от стороны своей матери…        — Ты скрывал это все от меня! Это же моя жизнь.        — Твоя эта жизнь не продлится и года. Им нужно лишь пушечное мясо, они промывают тебе мозги и используют потому что ты для них никто!        — Тогда в чем разница здесь я или там! — глаза Джисона блеснули так, что не оставили Минхо догадок. Голос предательски задрожал, выдавая накопившиеся в сердце слова скомканно и слегка пискляво. Минхо догадывался, как в этот момент ненавидел себя Джисон. И был рад, что пока что младший не заметил свидетеля этой сцены.              — Ты вырос таким же безмозглым упрямцем как твоя мать.        — И тебе всегда было на неё плевать!        — Извините, — Почти в любой ситуации Минхо выбирал промолчать. Но услышав такие слова в адрес двух далеко не последних в его жизни людей, оба разделявшие одну фамилию, мяться у порога больше не выходило, — Я бы на вашем месте не стал так говорить…        — Ты ещё кто?        Минхо вернул на свое лицо улыбку, проходя мимо уставшего и красного отца Хана, останавливаясь на первой ступени лестницы между ним и сыном.        — Здравствуйте, — поприветствовал он, не протягивая руки, — Защитник вашего сына, Ли Минхо.        Он представлял себе Хан Чансона немного иначе, видя его лишь раз издалека на кладбище. А ещё он не думал, что тот будет таким высоким. Джисон, наверное, ростом пошёл в мать. Да и внешне Чонин походил на отца гораздо больше чем его брат.        Хотя, недоуменно сводили брови и приоткрывали рот они одинаково. Хану потребовалось пара секунд чтобы собраться с мыслями и вернуться к состоянию до появления перед ним парня с ихором в венах и холодом в глазах, которых не касалась улыбка.        — Он с тобой никуда не пойдёт.        — Пойдёт, — просто ответил Минхо, ни на секунду не сомневаясь в своих словах. У Чонсона могла быть власть над ситуацией и сыном, но власти над демонической силой у него не было. Минхо надеялся, что она ему не понадобится. И тем не менее…        — Ты не поедешь, — обращался теперь он к сыну за чужой спиной.        Джисон вспомнил, что Минхо не нравилось когда он его не видел. Так что с неизвестно откуда взявшейся уверенностью он сделал несколько шагов вниз, останавливаясь прямо перед отцом, с Защитником за своей спиной, — Ты ничего не будешь подписывать и делать для них.        — Я уже подписал, — ответил Джисон. У отца опустилось лицо, пока у младшего оно принимало хоть какое-то выражение. Почти довольное, хоть довольным он себя не чувствовал, — И я делаю это не для них, а для себя. Думаю, ты должен это понять. Эгоистичность все-таки единственное, что мне досталось не от мамы, а от тебя…        Возможно, не встань Джисон перед Минхо, старший успел бы отреагировать до того, как кулак прилетит в чужую скулу. Беря в расчёт его историю с семьёй Ханов, и что ни разу до этого мужчина себе такого не позволял, Минхо и не думал, что старший Хан решит поднять руку на сына. За такое он теперь мог её лишиться.        — Не надо, — тихо попросил Джисон со своего места, где теперь опустил голову, прижав ладонь к саднящей щеке. Отец замолчал от страха как только его рука, ударившая сына, оказалась в демонической хватке Защитника. Поверни он её ещё немногим в сторону, кость бы точно треснула. Минхо уже рассчитывал что сделает со второй рукой, стоит мужчине только открыть рот или дернуться. Хан не решался ни на что из этого, читая угрозу в налитых ихором глазах напротив. Минхо не выносил даже страх на чужом лице. Джисон вскрикивал, когда отец поднимал руку, а значит тот сейчас закричит тоже. Когда Минхо немного надавит…        Он почувствовал на спине еле заметное, скромное касание там, где Джисон поднёс к нему ладонь, и Минхо опустил чужую руку, вместо нее хватая другую, тонкую и слегка дрожащую. Он потащил Джисона с места и повел за собой сквозь дверь, усадил на переднее сидение и закрыл дверь машины. Отец не произнёс ни слова в попытке их остановить, и это было для его же блага. Минхо бы вернулся, услышав он хоть писк.        Когда он завёл мотор, Джисон уже поднял ноги на сидение и обхватывал колени. Обычно Минхо требовал чтобы тот пристегнулся и только потом трогался с места, но в этот раз ждать не стал. Чем дальше от этого дома, тем в голове становилось чуть яснее. Эмоции и инстинкты слегка расступались, позволяя логике занять свое привычное место, но на это потребовалась не одна минута. Когда Минхо смог найти слова, а Джисон поднял лицо от коленей, серые дома в окнах уже успели смениться на деревья и пустыри.        — Ты можешь остаться в Лагере, — начал он без ненужных прелюдий, — Со школой они точно что-то решат. Пока ты заканчиваешь курс, я могу работать в городе, потом…        — Все в порядке, — прервал Джисон, упираясь глазами в колени, на которых он нервно дергал нитки из дырок своих джинс. И если бы не слабость еле слышного в салоне голоса, Минхо бы ему даже поверил. Джисон, по крайней мере, в свои слова верил, — Я знал, что рано или поздно он это сделает. У нас с ним каждый разговор такой. А разговариваем мы редко, так что переживу. Теперь я хотя бы знаю что его так бесило во мне…        Рука Минхо дернулась к чужой.        Он смотрел на дорогу, но не заметить как пальцы Джисона начали ковырять заусенцы в своей дурной нервной привычке, от которой младший потом ходил с красными кровоподтеками, было невозможно. Одним движением он собирался расцепить чужие руки, и прекратить издевательство над пальцами. Но те внезапно сцепились вокруг его будто в ответ.        И рука Минхо полетела назад словно обожженная. А голова Джисона отворачивалась к окну, стыдливо пряча лицо.        И он касался его раньше много раз. Когда Защитник помогал ему подняться с земли в парке. Когда он держал его и падал с крыши. Но это, каким-то образом, было чем-то другим. Больше, чем когда он впервые коснулся его и почувствовал, как тело пропускает чужую энергию, и когда он понял, что стоит перед ним вовсе не обычный человек. Сейчас расцеплять его пальцы к нему тянулся не Защитник, и ответил на это прикосновение не ведун.        Сейчас Джисон упирался взглядом в размывающиеся перед глазами деревья за окном, ругаясь на разбесившееся в груди сердце, и понимал, что рядом с ним не какой-то случайный прохожий. Не только его напарник. И даже уже не его друг.        Что-то разбесилось не только в его груди, но и чуть ниже, под рёбрами. Большие пальцы тут же оказались зажаты в ладонях, чтобы больше не повторять ошибку. А глаза, спустя невозможно долгие десять минут, решили ее совершить и стыдливо покосились влево, на профиль парня, уставившегося на дорогу перед собой и не отвечающего на чужой взгляд. Рука сжимала руль до белых костяшек и выступающих вен. Нижняя губа поджата как всегда, когда старший был сосредоточен. Ошибочно можно было решить, что Минхо злился. Джисон поймал себя на мысли, что несмотря на мгновенный инстинкт вжать голову в плечи, ему нравится видеть как Минхо злился. В такие моменты переживать должен был кто угодно, но не Джисон. И в такие моменты он был по особенному красив. В прочем, Минхо всегда был красив.        И эта мысль наконец заставила Джисона метнуть взгляд обратно к окну и больше не оборачиваться.              ***        — Так будет выглядеть договор, — сказал Пак, кладя перед ними листы бумаги, на которые Минхо даже не взглянул. И было очевидно почему, — Но это просто формальность для Совета. Настоящий договор вы заключаете перед вселенной. Вы даёте ей право видеть вас двоих как одного. Вы понимаете, что это значит, не так ли?        Вопрос, вроде как, был адресован обоим, но смотрел капитан лишь на Джисона. И он, несмотря на то, что находился в этом мире не так давно, понимал. Или, по крайней мере, начинал понимать.        Один косой взгляд на Минхо подтвердил, что Защитник не смотрел на него и выглядел так, будто сидит в кабинете один. Джисону давали последний шанс отказаться, и Минхо не делал ничего чтобы остановить его от этого. Он так же не делал ничего, чтобы тот все же поразмышлял над отказом.        Джисон, глядя на профиль парня, очень хотел, чтобы тот дал ему повод. Хоть один повод сказать сейчас нет и не заключать их обоих в одни кандалы. Но Минхо даже не двигался.        — Связь предполагает, что вы клянётесь друг-другу в вечном партнёрстве, в котором будете делить все. Вы будете делить одну энергию, одну силу и одну жизнь. Ваши тела станут частью одного целого, у вас будет одно сердце и один оберегающий его щит. В нем не должно быть трещин. Любая ошибка может обратить вашу силу, данную связью, против вас и сделает вас уязвимыми. Между вами не должно возникать никаких моментов, компрометирующих связь, иначе это может стоить жизни вам обоим. Мне нужно, чтобы вы понимали это.        В любой другой день Джисон бы попытался не закатить глаза или посмеялся в голове над тем как смертельно серьёзно выглядел Пак произнося все эти метафоры вместо нормальных слов. Но не сегодня.        Минхо все это время сидел, уставившись в пространство, пока Джисон не отрывал глаз от него, будто под микроскопом выискивая любую реакцию на слова капитана, но старший был непробиваем. Это превратилось в проверку на прочность, в которой все ждали кто сломается первым из них и наконец озвучит то, что висело между ними несказанным. Ни один человек в этой комнате не был уверен в этом партнёрстве так, как связь этого требовала. Но никто не собирался ее останавливать.        — Вы сдали почти все нормативы, требуемые перед проведением обряда, и сделали это досрочно и не в рамках экзамена. У вас имеется опыт работы друг с другом. У вас имеется какая-то часть того, что мы по завершению обряда называем связью. Но иногда то, что кажется правильным и естественным нас обманывает. Так что вам нужно сдать итоговый тест. Мне нужно только ваше подтверждение о том, что вы готовы начать.        Джисон смотрел на Минхо, который вошёл в его жизнь несколько месяцев назад, перевернув её с ног на голову, и уже сегодня может остаться в ней навсегда, до самой смерти Джисона, и это было правильно, и естественно, и поэтому он отчаянно хотел, чтобы старший сейчас подтвердил любое из его опасений. И никто не давал Паку своего подтверждения. Когда спустя минуту тяжелого молчания в кабинете Минхо не выдержал ожидания и наконец повернул свои глаза лишь немногим вправо чтобы встретиться с глазами Джисона, тот вскочил с места, сказав, что хочет воды, и быстро выходил из кабинета, хватая по дороге Рюджин со стойки и уводя ее в коридор, потому что у Защитников был общеизвестно отменный слух.        — Чисто в теории, — начал он, упирая руки в бедра, а глаза в пол, не зная как начать, и перед этим оглядываясь чтобы в полутемном коридоре Лагеря не оказалось ни единого прохожего, который мог бы их услышать, — И я имею ввиду в теории… Могут у Защитника и ведуна появиться чувства друг к другу когда они связаны?        — Нет, — ответила девушка даже не задумываясь, — Связь не допускает слабостей. Никакой обряд не может дать такую, которой ничего не страшно, это могла дать только сама вселенная. Если такая связь и вовсе существовала, — объяснила Рюджин так уверенно, будто читала это по учебнику, хотя в учебниках такого не скажут.        В учебниках, которые прошерстил Джисон, про это все даже заикнуться было бы неприлично, ограничиваясь словами о том, как после обряда тела становятся посвящены только союзу, а не себе, и связь оберегает их от всего, что ставит их под угрозу, особенно такие непостоянные вещи как чувства. В теории это было бы возможно если бы гармония в связи была настолько экстремальной, что ничего не могло поставить ее под угрозу. Но и про такую настоящую, чистую связь в учебниках сказано было мало, ведь её существование никто не может доказать. Рюджин в своих убеждениях была непреклонна. А потом спросила так, будто то, о чем они говорят не было табуированно и не обсуждалось лишь шёпотом: — А что?        Да, в общем-то, ничего. Джисон не хотел даже думать об этом. Он прекрасно понимал позицию Рюджин в этом вопросе и её выбор, и свой выбор в пользу Минхо уже сделал. Но именно поэтому другого у него и не было. Он не представлял как может пройти через что-то подобное с кем-то другим. Он может почувствовать хоть сколько энергетик разных Защитников, но он никогда не стал бы останавливать свою жизнь на шесть недель и без единой мысли подвергать свое будущее в обычном мире сомнению, забросив школу, в ожидании в Лагере того же Чана. Он не ушёл бы с Чаном, если бы отец сказал «нет» и мог не пустить его назад домой. Он не пошёл бы видеться с Донхеком, зная, что на страже находится кто-то кроме Минхо. Поэтому если есть малейший шанс, что на пути этого может что-то стоять, что это может что-то скомпрометировать, Джисон предпочтет проверить это несколько раз        Бояться было нечего. Минхо встречается с Чаном, и, конечно же, у него есть определённый типаж, и это не щуплые пухлощекие ничего не понимающие молодые ведуны. Минхо не был глуп. Шансов не было.        Джисон вспомнил как он взглянул на него в машине, и острую боль где-то под грудной клеткой словно в ней образовалась маленькая безызходная чёрная дыра. Шансов не было.        — Связь делает это невозможным, так? — переспросил он, головой находясь в машине получасом ранее, смотря как щурятся на солнце чужие глаза, как приподнимается верхняя губа старшего и как он морщит нос, пытаясь разглядеть за лучами солнца дорожные знаки, и как его рука продолжала помнить на себе мимолетное секундное прикосновение.        — Связь делает это фатальным. Но она сильнее любых чувств.        И именно поэтому Рюджин она казалась опасной. Вполне схожа с любовью, в ее чистейшем виде, ведь как человек не мог выбирать кого любить, ведующий не выбирает кого ему распределяет. Но, в отличии от любви, связь не подлежит пересмотру или сроку годности.        Когда говорят о любви, у людей принято идти за сердцем. В случае Джисона, тот привык идти в обратном направлении. Любви он не боялся, и речей о ней не вёл. Он легко отказывается от неё. Но он не отказался бы от Минхо.        Минхо знал, что делает. Минхо не дурак. У Минхо есть парень, есть ведун, и есть голова на плечах.        — Послушай, — начала говорить Рюджин то, что Джисон уже и сам успел подумать, — Я не знаю ничего о том, что этот человеческий камень там чувствует, но я знаю кое-что о его приоритетах. И это ты. Он не даст тебе пострадать.        В этом Джисон убедился не раз. Поэтому ему нужно убедиться, что не пострадает и он. Связь сделает это невозможным.        — Уводишь у меня ведуна? — высунул голову из-за двери Минхо, заставив Рюджин подпрыгнуть от неожиданности и тут же отомстить шквалом угроз. Джисон не стал даже дёргаться.        — Вечно ты подозреваешь меня в какой-то хуйне, — возмутилась Рюджин, тут же сбрасывая с себя все осадки неприятного разговора, будто его и не было.        — Потому что твоя единственная цель на земле это поднасрать мне, — высунул язык Минхо в ответ, все еще даже не выходя из комнаты приёмной.        — Клевета.               — То же самое ты говорила когда хотела увести у меня пару на выпускной.        — Нужен мне был твой додик, он мне даже не нравится.        — Это ещё хуже!        — У вас был выпускной? — тихо уточнил Джисон со своего места, хлопая глазами на пару бывших напарников, тут же затихших и устремивших свои все еще горящие от перепалки глаза на него.        — Мы пошли вместе, — кивнул Минхо немного спокойнее теперь когда его внимание было обращено на него, а не на ведьму, кормя сознание Джисона образами молодого Защитника в костюме.        — Ничего подобного! — схватилась Рюджин за сердце, будто одна мысль об этом чуть не довела её до инфаркта, — У нас был план!        — Это у тебя был план, — хитро улыбнулся ей Минхо, словно нашкодивший кот, — Коварный план соблазнить меня. Я тебе нравлюсь.        Рюджин уже открыла было рот чтобы утонуть в оправданиях, но закатывая глаза обратила их на Джисона и тут же смолкла, из солидарности опуская свою оборонительную позицию. А через секунду и вовсе вжала голову в плечи, ведь за спиной Джисона кто-то только что положил на его плечо свою идеально наманикюренную руку.        — Почему это вы ещё не на экзамене? — поинтересовалась Джихе, заглядывая между головами троицы и тут же заставляя Минхо смести с лица свою издевательскую мину, — Я, вообще-то, тут пыталась эффектно опоздать.        — Вы будете на экзамене? — недоверчиво прищурился Минхо, быстро перекидываясь взглядом с Джисоном и не отрицая, что экзамен состоится.        В случае если их связи и правда что-то грозит, экзамен они все равно не пройдут.        — Конечно, — выпрямилась Джихе, глядя на парня в ответ сверху вниз, хоть и была чуть ниже, — Вам же нужен свидетель из Совета, не так ли?        На платье девушки не было карманов, но она все равно умудрилась достать откуда-то два небольших пузырька с прозрачной фиолетовой жидкостью.        — Готовы?