Невозможное сочетание. Книга 4. Проклятые острова.

Взгляд со стороны. Мир огромен и разнообразен. Жизни не хватит, чтобы обойти его весь. Именно поэтому, он воспринимается как нечто данное. Как нечто незыблемое и постоянное. То, что было, есть и будет всегда. Многие попадали в эту ловушку разума, считая жизнь неизменной и предсказуемой, рассчитывая прожить ее так, как прожили ее их предки и проживут потомки. Увы и ах, но жизнь, это борьба. И раз на протяжении нескольких поколений не было ударов, то значит она лишь замахивалась для одного, всесокрушающего удара… Жили да были в джунглях несколько семейств диких кошек, что уживались между собой вполне пристойно. Поделили охотничьи угодья, разграничили общие зоны и жили достаточно мирно, насколько это можно сказать про хищников. Беда пришла откуда не ждали, с запада в джунгли прибыла огромная свора псовых, состоящая из волков, гиен и многих других видов и подвидов. На контакт они не шли и, вместо того, чтобы просто договориться, он начали буквально уничтожать джунгли, пожирая все на своем пути, от змей и птиц, до насекомых. К сожалению, коты осознали угрозу слишком поздно, только тогда, когда род леопардов был выловлен и сожран практически подчистую. Вот тогда-то обычно ленивые и не особо поворотливые коты рассвирепели. Все виды кошачьих, от относительно мирных ягуарунди, до громадных и тяжелых тигров, объединились и совместными усилиями вышвырнули из полу разрушенных джунглей наглых псов, что посмели нарушить их покой. Установилось шаткое перемирие, коты не пускали псов в джунгли, где у тех было громадное преимущество, а псы стояли на границе и скалились, периодически делая попытки добраться до богатых охотничьих угодий котов. Но в итоге проблема разрешилась сама собой, ибо большая часть псовых попросту передохла с голоду. Лишь меньшая часть смогла приспособиться к жизни в примыкающих к джунглям саваннах за территориями охоты львов и гепардов. Но жизнь преподала урок и нужно быть редкостным дураком, чтобы не усвоить его А коты может и были слегка ленивы и флегматичны, но умом небыли обделены, поэтому на собрании глав семейств было решено объединиться раз и навсегда, для противостояния внешним угрозам. Так и пошло. Сначала всем руководил объединенный совет из мудрейших котов и кошек, который в основном устранял разногласия между видами, и разрешал спорные вопросы, закономерно возникающие при объединении. Тем не менее постепенно дела шли в гору, совместные отряды патрулировали границы, охотились и вскармливали молодняк. Тёрок становилось все меньше и меньше, пока в конце концов совет не был вынужден избрать кого-то одного, чтобы решать наиболее важные вопросы единолично, а не обсуждать их десять раз по кругу. По началу казалось, что возглавить весь кошачий народ должен кто-то из больших кошек, львов, ягуаров или тигров, однако все сложилось несколько иначе. Львы были по натуре ленивы и руководить кем-то кроме собственного прайда им было влом. Тигры были по сути одиночками и, хоть и признавали необходимость объединения, больше необходимого участвовать в нём не желали. А ягуары были по сути слишком агрессивные и задиристые и могли попросту задавит остальных при своем главенстве. И спустя несколько лет главенствующее положение заняли… пантеры. Ко всеобщему удивлению, они были просто идеальным вариантом, чтобы держать всю эту толпу кошаков в подчинении. Могли пойти на компромисс, но при этом были достаточно сильны, чтобы расцарапать морду зарвавшимся и достаточно мудры, чтобы вести кошачье племя вперед. Наступила золотая эпоха. Коты, что раньше жили полудикими племенами, быстро познали преимущество кооперации и разделения труда и начали семимильными шагами эволюционировать не как вид, но как цивилизация. Логова, где обычно спали и выводили потомство коты заменили шалаши и навесы, а через пару поколений и добротные деревянные дома, что не только укрывали от непогоды, но и предоставляли уставшим за день котам покой и уют. Охота и собирательство постепенно заменились животноводством и земледелием. Собственные когти заменились специализированными инструментами. Да что там уж говорить, коты даже научились ковать болотное железо. Хренового качества, но всего этого хватало с головой. Но, как уже говорилось, ничто не вечно под луной. По началу закат золотой эры почувствовали пограничные отряды, на которых стал усиливаться натиск со стороны псов. И забить бы им тревогу, но они попросту не придали этому значения. Мало ли, у сук большой помет в этом году уродился и надо девать куда-то лишние рты. Псы тем временем за эти поколения окончательно ассимилировались в степях и даже отжали один водопой с пасущимися там стадами травоядных. Так что формальный повод так думать у патрулей был… А дальше им стало не до размышлений, ведь атаки начали происходить все чаще и чаще, даже появись жертвы. Вот только и тогда коты не прислушались к знаку судьбы, что начала замахиваться для удара. Вместо причины, они решили бороться с последствиями и попросту отгородились от саванны толстенной стеной, в состав которой входили живые деревья, что высаживались специально и через пару лет грозились вырасти неприступной стеной, что кружит джунгли и предотвратит проникновение бешеных собак на ихнюю территорию. И так действительно произошло, толстая и мощная стена из живых деревьев, которые не так то просто не только сломать, но и даже инструментами спилить, отгородила джунгли. Но, как показала практика ненадолго… В один прекрасный весенний день, когда время тропических дождей уже прошло, а палящее солнце еще не полностью вступило на свое место на небосводе, изрядно ужавшиеся патрули, услышали какой-то странный топот, от которого, казалось бы дрожала, земля. Или, не казалось… Только и успев отправить гонца с сообщением о нештатной ситуации, патруль был с силой отброшен… чем-то. Чем-то, что с неимоверной скоростью протаранило древесную стену с той стороны и даже почти проломило! -Ты как? – бросил своему напарнику тигр, отплевываясь от земли. -Жить буду. – слегка пошатываясь, встал пума. – Так, немного осколками посекло. -Надеюсь, он слышал это и передаст, что дела плохи. – рыкнул тигр, разгоняя чакру по телу. -Он слышал? – с сомнением посмотрел пума на живую стену, которую от разрушения сдерживали только лианы. – Думаю, это слышали все джунгли... -К бою! – взревел тигр, что почувствовал вновь затрясшуюся землю. И, стоило только древесине затрещать, как тигр тотчас же высвободил скопившуюся внутри него огненную чакру, которая в виде толстого луча прожгла не только стену, но и неведомую тварь, что таранила стену снаружи. К удивлению обоих, тварь не сдохла. И более того, подыхать и не собиралась! -Вторая схема! – крикнул пума и, разогнавшись, стрелой взлетел на ближайшее дерево. Тактика с тигром была отработана, так что проволочек не было, и тигр тут же бросился вправо. И как раз вовремя, промедли он чуть дольше и быть ему лепехой. Из разлома вышло… выбежало… чудовище. Внешне эта тварь напоминала носорога. Только в разы больше, злобнее и сильнее. А также вся увешанная хитиновыми пластинами. Ко всеобщему удивлению атака тигра, что способна была прожечь приличный валун насквозь, оставила лишь уродливую подпалину на морде существа, что хоть и выжгла ему левый глаз, но более серьезно на боеспособность не повлияло. На беду тигра он отскочил в сторону здорового глаза и взревевшее от боли и ярости чудовище не преминуло воспользоваться этим и, снова взяв разбег, понеслось прямо на него. -Да что ж ты за тварь такая! – едва успел увернуться тигр, едва не насадившись на острый рог. – Быстрая! Легко крутанувшись, тигр снова сместился в бок и огненным плевком попытался выжечь еще видящий глаз, плюнув него из пасти сгустком огня. Вот только смог лишь слегка подкоптить хитиновый панцирь твари. Не имея возможности подготовить что либо серьезное, тигр бы вынужден скакать по джунглям, как мартышка и благодарить свой дом за множество раскидистых тропических деревьев, что пусть вырывались с корнем, но все же достаточно сдерживали монстра, чтобы не дать затоптать тигра. Вертясь ужом на сковородке, тигр мысленно материл своего напарника, что любит бить наверняка и всегда долго выцеливался. Но вот наконец-то до чуткого уха тигра сквозь треск и грохот ломаемых деревьев донесся знакомый свист ветра, что означало, что напарник наконец-то начал действовать. Вот только кажется, что не туда. -Куда ты лепишь, мазила. – заорал во вос глотку тигр. – Да я… И в следующий момент был настолько ошарашен увиденным, что едва не был насажен на острый рог, лишь чудом отделавшись длиннющей рваной раной. -Твою ж мать… - пораженно прошипел тигр, несмотря на боль от самолично прижигаемой раны. На его глазах из пролома валил жиденький, но все более и более нарастающий поток тварей, напоминающий как сильно матировавших диких животных, так и псов, что выгладили, будто были поражены чумой и гнилью. Именно в этих тварей и лупил на максимальной скорости пума, особо даже не целясь. И тем не менее, каждая его атака разрубала минимум двоих тварей, что не только выглядели хрупко, оно и являлись. Вот только их было… много. -Я не смогу их долго сдерживать! – крикнула пума с дерева. – Их слишком много. Мгновенно сообразив, что так их быстро сомнут, тигр принял смелый, на грани отчаянья, и даже безумный шаг. Вновь плюнув в исполинское чудовище огнем, тигр из последних сил понесся вперед, ведя за собой тварь прямо к пролому. Петляя среди ошметков тел, укорачиваясь от истекающих слюной и гноем клыков, а так же чуть ли не поскальзываясь на кишках рассеченных надвое тварей, тигр привел чудовище прямо в центр потока тварей. -Сейчас! – взревел тигр, отскакивая в сторону. Поняв своего напарника без слов, пума сформировал особо мощную и пробивную вакуумную пулю и тотчас же выстрелил, лишая чудище второго глаза. Тогда чудовище окончательно взбесилось и начало безумно крушить все вокруг, давя в первую очередь пробирающуюся через пролом лавину тварей. Которым не понравилось такое поведение чудовищного носорога, и они старались огрызнуться в ответ. Все что оставалось делать окончательно вымотавшемуся патрулю, это добивать подранков. И молиться, чтобы помощь пришла быстрее, чем у них закончатся силы. Но на самом деле этому патрулю еще повезло отделаться в итоге только пропоротым боком и чакроистощением, ведь прорывов было много. Очень много. Некоторым патрулям повезло больше. Некоторым меньше. А некоторым не повезло вообще, ибо они были вырезаны и сожраны подчистую, а орда измененных тварей волной хлынула к ближайшему поселению. К счастью всех огромных тварей было достаточно легко найти и, навалившись толпой, ликвидировать, несмотря на всю их бронированность и свирепость. Ну а мелких тварей и вовсе передавили почти по ходу. Тем не менее, это была катастрофа… Оборонительный рубеж был прорван, неизвестные твари чуть не ворвались в селение и не устроили там форменную резню. Промедли коты чуть дольше или гоняй каждое поколение по боевке чуть хуже, последствия могли быть фатальными не для котов не только как государства, но и котов как вид. На экстренном совещании, созванном нынешним главой всего кошачьего племени, Фугаку, были заданы очень неудобные вопросы. Во-первых, как так вышло, что патрули были сокращены до стандартных троек, вместо положенных двух звезд. Во-вторых, почему сенсоры, что сидели на специально оборудованных заставах просрали такую орду. И в третьих, что вообще это за дрянь? Совету старейшин, что проталкивал такие решения под предлогом сокращения расходов и практики начинающим сенсорам пришлось мямлит в ответ что-то невразумительное. -Даю вам месяц на то, чтобы все исправить. – сказал, как припечатал Фугаку. – А так же объявляю всеобщую боевую готовность. По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, с кем столкнулись. В итоге Фугаку принял два определяющих решения, что повлияли на судьбу всего кошачьего рода. Во-первых, был дан приказ ученым изучить тела мутантов, определить их уязвимые точки и средства, которые смогут наиболее эффективно им противостоять. Во-вторых, было принято решение послать разведчика за стену, дабы попытаться найти источник этой дряни или хотя бы направление, откуда они пришли. На роль разведчика вызвался Итачи, сын Фугаку и один из самых сильных котов всего вида. Два месяца спустя. -Мама, а когда братец вернется? – спросил маленький котенок маму. – Он обещал со мной поиграть! -Не знаю, Саске. – вздохнув, ответила ему Микото. – От него два месяца уже нет вестей… Внезапно в дверь постучали и на пороге появилась самка каракала. -Микото-сама... – немного растерянно сказала он. – Ваш сын… он вернулся. -Итачи! – воскликнул Саске. И черной молнией бросился на выход. Медицинская секция. -Как он? - строго спросил врача Фугаку. -Крайняя степень истощения. – ответил манул. – Чудо, что он вообще дошел живым. -А братец Итачи не лопнет? – осведомился детский голосок. -Саске… - хмуро посмотрел на второго сына. А потом на ввалившуюся за ним Микото, что тут же цапнула его за шкирку. -Нет, не лопнет. – покачал головой манул, но все же с сомнением и некоторым удивлением проводил пятый тазик с мясом, который исчезал в ненасытной пасти Итачи, словно вода в песке. – Физиология адептов чакры позволяет творить удивительные вещи… Когда Микото унесла ноющего котенка, а Итачи наконец-то насытился, Фугаку наконец-то начал расспросы. -Что ты видел, сын. – спросил он. – Что там снаружи? -Кровь. – вздрогнул Итачи. – Кровь и гниль… Больше ничего… Его глаза остекленели, будто бы заново переживая какой-то кошмар. -Кровавое небо с кровавым дождем. Гнилые растения, что цветут гнилыми цветами. Кровавые животные, что жрут друг друга. Кровавые корни, что вытягивают саму жизнь, превращая землю в песок. – севшим голосом молвил он. – И все это идет на нас, будто какая чума, пожар или ураган. -Откуда все это началось? – спросил Фугку. -Не знаю… - сонным голосом проговорил Итачи. – Но там что-то есть… И оно… Просто… Хочет… есть… Увидев, что его сын уже тремя лапами в грезах, Итачи не стал его больше расспрашивать, а лишь тихо удалился, оставляя своего сына в палате одного. И это была фатальная ошибка.