Чëртова физика!

Наверное, первый урок физики с самого раннего утра является сущим кошмаром, не так ли? Давид нервно качает ногой, пытаясь собраться с мыслями, а боковым зрением просматривает на застывшего соседа по парте. На Итана. Как он тут оказался? Давид просто попросил остаться рядом с ним, дабы тот прикинуться учеником. Уши режет от невероятно противного голоса, что разносится по всему классу. Физик пытается что-то объяснить ученикам, вскрикивает и ходит по рядам, проверяя наличие записей. А у Дамиано этих записей как раз таки и не было. –Ты почему не пишешь? — Учитель подошёл к его парте, отодвигая тетрадь. — Я для кого объяснял, Давид?! –Я эту тему давным давно разобрал сам. Я не вижу смысла писать что-то. — Парнишка всем телом чувствовал напряжение от Торкио и знает, что тот еле сдерживается. –Останешься после уроков. Хотел уже Глассо просто развернуться и уйти до своего рабочего места, как увидел, что сосед Давида поднял на него какой-то неодобряющий взгляд. Тут то учитель и понял, что не видел этого парня в своём классе никогда. –Новенький? — Задался вопросом учитель, вопросительно посматривая на длинноволосого парня. –Старенький. Дамиано оставаться не собирается, у него есть дела поважнее. Одноклассники вокруг стали очень тихо перешептываться, от чего раздался гул по всему кабинету. Уж кого, но Мистера Торкио, сидячим за партой, они явно совсем не ожидали тут увидеть. И с чего такая наглость проявилась? Дамиано снова стал огрызаться и пинать хуи на уроках? Что снова происходит в этот раз? Альберто кинул на этих двоих строгий взгляд, совсем не понимая, к чему такие упрëки. –А ты кто такой, чтобы за него решать? –А ты кто такой, чтоб до него домогаться? — Торкио встал с места, упëрся о край парты, крепко сжимая её от гнева. –Что? Физик огляделся по всему классу, что буйно стали разговаривать во время урока. В углах не были найдены камеры, а взгляд упал на беспокойного кучерявого парня, что пристально уставился на Итана. Кажется, тот сказал что-то лишнее. –Ты кто вообще такой? — Учитель подошёл к нему, гордо подняв голову. — как ты смеешь так неуважительно общаться со старшими, мелочь? –О, Итан Торкио, бывший учитель физики одиннадцатого «Д» класса, очень приятно познакомиться, Мистер Глассо. — Парень с усмешкой протянул ему руку, щуря глаза. Как только старший пожал ему руку в ответ, Итан до боли сжал её, меняясь в лице. — Я засужу тебя за пару дней, будешь гнить за решёткой, а ты только попробуй хоть что-то сделать моему Дами, я скручу твою пустую и никчемную голову, даже не пожалев об этом. Уяснил или мне по другому объяснить? Давид в это время буквально потух на глазах, молча и нахмуренно встал с места и начал собирать вещи, позади себя слыша шепот, насмешки и обсуждения. По сердцу прошелся ещё один болезненный удар, заставляя глаза наполниться слезами. –Уяснил, уяснил! — Альберто прошипел от боли, отдëргивая свою заболевшую руку. –Вот и отлично… Парень противно улыбнулся своему «новому знакомому», забрал свои вещи с крючка и подошёл к любимому, беря его под руку и просто удаляясь из класса под разные взгляды. Дамиано же просто всю дорогу молча шёл, сдерживая слезы, пока его не завели в туалет. –Ты чего? — старший беспокойного вгзлянул на него, подходя ближе. Давид вспыхнул гневом и обидой. Настолько, что в принципе перестал контролировать свои действия, усугубляя ситуацию. Он лишь грубо отпихнул от себя любимого, а потом сам подошёл почти вплотную, больно спиваясь пальцем в сильную грудь. –Зачем ты за меня заступился? Зачем ты всё это говорит в классе?! –Я абсолютно не понимаю, что не так в моих словах. Мне неприятно твое поведение, будь добр, успокойся, пожалуйста. –Да у меня уже за спиной шепчутся! — Парнишка пустил пару слез, а лицо давно покраснело. Глаза так и полыхали непонятным гневом. Он просто сжал руку, что была на груди, в кулак и стиснул челюсть, делая шаг назад. — Едь домой. –Прости. Итан опустил взгляд и нервно закусил нижнюю губу, сам себе кивая. Просто молча забрал упавшую от неожиданности сумку и так же молча вышел из туалета, захлапывая за собой двери. Давид вздрогнул от хлопка и шумно выдохнул. Отошёл к стене, устало к ней прислоняясь, протирая руками лицо от слёз. Потом посмотрел на свои руки. Дрожащие, покрасневшие, одна из них перебинтована после удара. Он ведь не хотел, чтоб так получилось, оно просто… Просто… Само? Дамиано понял, что сделал Итану больно. Но ему делают в разы больнее, а поэтому он просто не может справиться. На дрожащую ладонь упала мокрая капля. Не слезы, что сами по себе шли из глаз, а крови. Тут то глаза и округлились, заставляя посмотреть в зеркало. Из носа шла тёмно-красная дорожка, пачкая раковину. В глазах мимолëтно потемнело, а голова начала болеть сама по себе. В помещении становилось душно с каждой секундой, словно стены сжимаются. Давид быстро среагировал и включил холодную воду, умываясь. Помогло. Оно и к лучшему, наверное. Взяв свой портфель, школьник, опустив голову, направился на следующий урок, ведь по всей школе раздался звонок.

***

–Томас. — Родитель постучал в комнату, тихо в неё заходя. –Да, пап? — недовольно сказал парнишка, шмыгая носом. — Что опять? –Ты опять плачешь… — Мужчина сел на кроват рядышком, прижимаясь близко и обнимая потухшего сына за плечо. Парень просто пожал плечами, смахивая горькие слезы, что так и не могли остановиться. Под вечер у Раджи часто начинается истерика, ведь бедный парень так и не может принять расставание со своей недо-девушкой. Становилось противно от самого себя, ведь влюбленность затмила глаза. –Мы уже правда не знаем как тебе помочь, плохо и тебе и нам… –Простите, я просто… Не знаю. Я любил её, пап, она просто кинула меня. Обманула… — Раджи вырвался из объятий, отполз к стене и посмотрел на отца жалобным взглядом. –Томас, милый. — Мужчина положил руку на костлявое плечо, подбадривающе подглаживая. — Я уверен, что у тебя обязательно всё наладиться, а ты найдешь любовь всей своей жизни. Мы с твоей мамой уже почти двадцать лет вместе, рука об руку. У тебя так же будет, я верю это. — Как только отец заметил крохотную улыбку на лице сына, он продолжил. — У нас для тебя подарок. Пойдем на кухню, получишь, попьем чай… Согласен? –Согласен. –Пойдём. — Родитель встал с места и вышел из комнаты. Томас больше не плакал после ласковых слов своего папы. А когда услышал, что его ждет подарок, то искорки в глазах начали зажигаться, поэтому он сполз с мягкой постели, шаркая по полу пошёл в назначенное место. –Смотри. — Мать кивнула в бок, указывая куда-то взглядом. Туда парень посмотрел, шокированно распахивая глаза. –Мам, пап… Сын рванулся с места, подбегая к небольшому кухонному гарнитуру. В жестком кейсе лежала новая, гладкая, красная электрогитара, а рядом вполне себе крупная тканевая сумка. Бережно подняв подарок и встав с пола, парень с лучезарной улыбкой потеребил пару струн, поднимая голову на родителей. –Она дорогая ведь… Томас вздохнул, чувствуя, как щеки слегка запылали от стыда, ведь, он хоть и просил себе гитару, воодушевлённо рассказывал про их использование и музыку, но никогда не думал, что получит её. Качественную. От родителей. Все-таки глаза были настолько восторженные и искренние, что это нужно было видеть. Искорки разлетались по маленькой кухне. Томас почти прыгал от радости, натягивая улыбку до ушей. –Всё для тебя, милый. — женщина тепло улыбнулась, увидев наконец-то счастливого сына. Также бережно и осторожно убрав инструмент в законное место, Раджи подошёл к довольным родителям, обнимая сразу двоих своими длинными руками. –Спасибо… Большое спасибо. Вы самые лучшие. –А теперь чай. — Мама немного отошла, трепля парня по голове и целуя его в нос.

***

Де Анжелис не спится, наверное, уже третью ночь. Всё время она сидит в глубоких мыслях. Ведь Раджи уже несколько дней ходит растрëпанный и уставший. Растерянный. И это всё её вина, бросила его, использовала. Взяла и нагло отвергнула, а теперь просто места себе нигде не находит. За несколько дней она смогла понять несколько своих ужаснейших ошибок: первое — расстаться с Томасом, унизив и оскорбив его. Второе — она сделала немного неправильно, застукав Давида и Мистера Торкио, показав всё директриса. Третье — Из-за неё уволили замечательного учителя, ведь новый был… Слишком. Фу. И эти ошибки ей нужно исправить в невероятно скором времени. Ей самой становилось всё хуже. Она и подумала про Томаса и отношения с ними. Они и правда были близки, со схожими интересами, тусовками и общими друзьями. С невероятными талантами и общими вкусами, развлечениями. С Томасом не было скучно, наоборот, можно было вести себя как только ты захочешь, а он примет тебя абсолютно любой. За любой движ, готов на любые приключения, занятия, всегда поможет и поддержит, будет рядом, выслушает. Виктория его любит, оказывается. Она давно привязалась к нему, не может больше не видеть счастливую улыбку, устала смотреть на болезненое лицо. Девушка должна будет с ним поговорить, обязательно, ей нужно снова вернуть любимого счастливого парня, что с нежностью смотрел на неё, касался, любил. Снова хочеться крепких объятий и нежных поцелуев, небольших подарков и цветочков, снова хочеться оказаться в одной кровати, утопая в любви похоти. Снова хочеться сонной улыбки по утрам, заботливые вопросы… Вик так больше не может. Нужно ведь и поговорить с Дамиано, извиниться, объяснить всю ситуацию. И перед старым физиком извиниться. Каждый ведь имеет право на ошибку и на второй шанс, да? Хотя, её может и не простят, пошлют нахуй и отвергнут… Прийдется рисковать.

***

Дамиано вернулся вечером домой после кладбища, немного заплаканный. Голова с самого утра так и не прошла от слова совсем, а наоборот, кажеться, только боль усилилась, неприятно пульсируя. Итана, оказывается, дома нету, отправил сообщение, что вернется чуть-чуть попозже, чем он. Только двое котов ластяться к ногам с самого порога, мяукая и требуя обнимашек. И как этих чудо-юд не взять? Парень устало улыбнулся, скинул на тумбочку свой рюкзак и повешал свою ветровку, снимая, а после ставя обувь на полку. Зайдя в комнату под тихий топот зверей, он переоделся и повешал одежду в шкаф, надевая домашние вещи. Достав ноутбук, он залез на кровать, подзывая своих детей к себе под бок. Те, разумеется, быстро среагировали и запрыгнули на кровать, укладываясь на прохладных ногах, согревая их и мурлыкая. Дамиано включил себе сериал, устроившись поудобнее. Практически через полтора часа любимый вернулся домой с довольной улыбкой на лице и прошёл в комнату прямо в одежде. Спасибо, что хоть обувь снял. На улице дождь недавно был, слякоть… –Дами, планы появились, пойдём прогуляемся? — Торкио, словно забыв сегодняшнее утро, умоляюще посмотрел на Давида, ожидая ответа. –Итан, я не хочу… — пришлось поставить фильм на паузу, кидая непонятный взгляд. С чего такая радость у него? –Ну почему? Пожалуйста, пойдём. –Итан, нет. Я не хочу. –Тебе давно нужно погулять, развеяться… –Блять, да не хочу я, можно я спокойно отдохну или как?! — Парень захлопнул крышку ноутбука, снова вспыхивая гневом. Торкио на глазах помрачнел, опуская взгляд. –Ясно. Дома буду поздно, хорошо тебе отдохнуть. — Старший развернулся и вышел из комнаты, прикрывая двери. Входная дверь закрылась следом, оставляя всё за пределами квартиры. У Давида появилось жгучие желание встать и пойти покурить. А раз захотелось, то нужно сделать, унять ебучий стресс. Только, кажется, к окну он подошёл очень и очень зря. Торкио неспеша подошёл к стоящей у подъезда девушке, что-то объясняя. Она покивала, подошла ближе, поцеловала его в щеку и взяла под руку, словно невеста какая-то. Оба они под смех двинулись вперёд, завернули за угол, скрываясь с поле зрения. А вот это уже нанесло очередную рану на сердце. –Это кто, блять, вообще такая и какого черта сейчас целовала его?! — Давид от резкой ревности сжал челюсть, пуская слезы, моментально отходя окна. — Сказал бы сразу, что я тебе надоел… Парень в очередной раз уселся на кровать, осознавая, что тут явно происходит что-то не то. Становилось неприятно, что его, скорее всего, сейчас променяли и ушли, бросив, как ненужное животное. Из-за этого глаза зажгло сильнее, а запястья маняще зачесались. Нет, он не станет резаться снова. Так нельзя… Несколько минут плача превратились в часовую истерику, что никак не прекращалась. Непонятные догадки в голове усугубляли всё положение, а голова сейчас буквально взорваться. Дышать, почему-то, стало тоже труднее, а по телу уже несколько часов проходиться холод. Практически третий час ночи показывал на часах, а сна так и нету. Вообще нету. По телу прошлась невероятная усталость, смешиваясь с душевной болью. Входная дверь в дом открылась, послышалась какая-то возня, а потом снова тишина. А нет. Дверь открылась и в комнату, пуская яркий свет из коридора и запах алкоголя. Ещё лучше… –Да-а-ами. — Старший прошёл внутрь, шмыгая носом и неглядя ища выключатель. Юноша встал с места и утëр слезы, тускнея. Тело почему-то стало ломить… Подойдя, включив свет самостоятельно, зажмурив глаза от слишком резкого света, он опять открыл их и взглянул на пришедшего Итана, что озадачено смотрел на него, будто ничего не произошло. У самого у него растрëпаны волосы из пучка, а синяки под глазами стали виднее. Алкоголем так и пахло. –И где ты был? — скрестив руки на груди, парень нахмурился. –В баре. — Старший подошёл к шкафу и неспеша стал растягивать слегка памятую и влажную рубашку. Пальцы все-таки не слушались и соскальзывали. –М-м-м. В баре. И с кем? –Это имеет значение? — Небрежно убрав скомканую вещь на небольшой стол, парень достал футболку, переодеваясь. — Я, вообще-то, звал тебя. –Это имеет огромное значение! — Дамиано подошёл к нему, повышая голос. Глаза снова защипало, лицо покраснело, кулаки сжались. — Ты, значит, под окном с кем-то сосешься и в бары ходишь, напиваясь как свинья, а я должен закрывать на это глаза и не спать до ночи?! Кто, блять, знает, чем ты в этом баре занимался и с кем, а? –Что? — Итан аж качнулся на месте, и это всё не пьяная голова. Слова заставили его нахмуриться, прищуренно смотря прямо в глаза. — После этих слов я не собираюсь тебя даже слушать. Ложись спать. –Это ты иди спать, изменщик хренов! — Дамиано неожиданно даже для себя поднял руку вверх, пытаясь замахнуться, а потом резко одëрнул её, испуганно смотря на любимого. — Итан… –Я не узнаю своего Дами. — Парень дрожащей рукой вытер первую слезу, неглядя оттолкнул Дамиано от себя, забрал подушку с кровати и молча ушёл в гостинную, по пути включая свет в коридоре. Это и правда не его Дамиано. Он всегда добрый, отзывчивый, муху не обидит. Всегда обнимается, ласкается, поддаётся. Всегда помогает. Улыбается, смеётся и многое другое. А перед ним абсолютно другой человек. Грубый и злой, недовольный и не любящий. Кричит и срывается. Устраивает сцены. Забыл про прогулки, делает больно окружающим. Дамиано сломался…? Щеки обожгло от ещё парочку слёз, что помогли Торкио забыться во сне в разы быстрее. Давиду было совсем не до сна. Он уже пожалел миллион раз о случившимся, бессильно усаживаясь на пол. Сцены ревности, сцены разлуки… Это точно когда-то закончиться?