Тайна Безмолвного Леса. Легенда о Восставшем

Несмотря на то, что Лулу помирилась с девочками, между ними словно возникла пропасть, которую ей теперь нечем было заполнить. Рассказывать им обо всех своих переживаниях подруга теперь не решалась. И поэтому приходилось подбирать все слова, следить за тем, что она говорила. А делиться с кем-то ещё она не могла. Оскар и Майк оба зашивались на работе, с Мией, которая отчего-то постоянно была на взводе, диалоги выходили напряжёнными, а Криса ундина теперь и сама старалась избегать. Её пугало то, во что может вылиться их общение. То, что она потеряет контроль и переступит дружескую черту. От себя она точно не ожидала подобной реакции на колдуна. А так как говорить по душам ей было не с кем, вот девушка и чувствовала себя очень одинокой. Пару раз она порывалась поговорить с кузиной Лирри, но у той и своих проблем в школе было полно. Молодость, драйв, интересные и новые уроки, знакомства. Ей было не до проблем дальней родственницы с другой планеты. Бабушка тоже не могла поддержать внучку так, как ей это требовалось. Ольга просто не видела проблемы. С девочками помирилась? Они с тобой разговаривают? Значит, и переживать не о чем. И уж тем более Лулу не хотела грузить своими подростковыми проблемами родителей – короля и королеву, у которых были гораздо более важные дела на Дельте. Однако девушка нашла выход. Тотемный зверь – фамильяр, вот кто всегда готов был её выслушать. Фамильяров могли видеть не все, а только колдуны и ведьмы, и некоторые другие существа, которые имели специальные способности для этого. Потому что фамильяр испокон веков являлся чем-то средним между духом и демоном, а значит был не совсем материальным. У Лулу был полупрозрачный кролик-баран зелёного цвета. Обрести его и приручить ей помогла Зельда ещё на первом курсе. Лулу не знала кого-то ещё из ундин, у кого тоже был бы фамильяр. Не то, чтобы она этим гордилась, но иногда ей хотелось посмотреть, какие животные служат её знакомым и друзьям. Пока что ещё одного тотемного зверя она видела лишь у самой Зельды – большую жёлтую жабу, которая называла его ласково Крокс и никому не показывала. Ундина звала своего кролика Розмарином или ласково Розмаринчиком. Ей казалось, что это зелёное растение как нельзя лучше подходит малышу. К тому же он любил лакомиться им, если девушка приносила вкусняшки, хоть у фамильяров и нет потребности в еде. Этим вечером взвинченная Мия улетела в какой-то клуб, оставив Лулу одну. Девушка даже не стала включать свет. Она лежала на нижнем ярусе их кровати, сложив руки на груди, и смотрела вверх и немного вбок, где под потолком прыгал Розмарин. Она ласково нашёптывала ему все свои мысли и становилось легче. А кролик будто бы даже и понимал её, иногда посматривая на хозяйку своими глазками-бусинками. Внезапно дверь распахнулась. Лулу от неожиданности вскочила. В комнату кто-то прокрался, подсвечивая себе путь световым шаром в ладони. Фамильяр растворился в воздухе, отправившись на свою волшебную полянку, где жил. Лулу дёрнула за верёвку выключателя ночника у кровати. В комнате стояла Фелисити, оглядываясь по сторонам. Как только Лулу включила свет, она выключила свой. На ней были твидовые брюки и простая блуза. Короткие волосики девушка постаралась уложить в жиденькие косички, и теперь те торчали в разные стороны, что отнюдь не прибавляло ей статуса, который ведьма всегда так старалась показать. Очки девушка сняла и теперь неловко щурилась. В такие моменты Лулу всегда задавалась вопросом: «Почему волшебники не могут наколдовать себе хорошее зрение?» — Ты тут одна? — спросила Фел довольно глупый вопрос. — Я думала, ты спишь. — Как ты вошла сюда? — Через дверь, — ведьма даже не повела бровью. — А, ты лежишь в кровати и никуда не выходишь, потому что забыла, как это делается. Ну, могу показать. — Она демонстративно махнула рукой на выход. — Вот это – волшебное изобретение людей, совсем не похоже на волшебный портал, но тоже вещь хорошая. — Давай обойдёмся без твоих саркастических замечаний, — перебила ундина. — Как ты вошла в нашу комнату? У тебя нет карточки. — Мне она не нужна. Я же ведьма. Или ты не знала, что Лавуа не ставил сигналки на двери, как это делают в квартирах? Бедняжка, — она покачала головой и поджала губы, — думала, директор парится о нашей безопасности. А на деле любой волшебник, если он не имбецил может проникнуть в комнаты. — Ты зачем вообще пришла? — А что, я помешала твоим разговорам с воображаемыми друзьями? Лулу скривилась и, не удержавшись, кинула подушку в Фелисити. Та, конечно же, поймала и удержала предмет силовым полем. — Я говорила с фамильяром. Фелисити на секунду округлила глаза, но больше ничем не выдала своей заинтересованности. А Лулу тут же пожалела, что у неё вырвалась эта фраза. — Значит, не друзья воображаемые, а зверь. Это ещё хуже. — У тебя что, нет своего фамильяра? — Я этого не говорила. Но по тону было заметно, что Фелисити была чем-то оскорблена. «Она не знает про фамильяров? Потомственная ведьма? У них же чуть ли не с пелёнок есть звери-покровители». — Зачем ты пришла? — Мне нужен Макгайр. Надеялась найти его тут. Но с другой стороны, что ему тут делать? Собирать с тобой пазлы? — А зачем тебе Оскар? Неужто это ты хочешь с ним пособирать пазлы? Шутка вышла не очень, Лулу и сама это понимала. Фелисити сложила руки на груди и посмотрела на ундину так, будто считала её самой глупой в этом здании. — Если я сказала, что мне нужен вонючий оборотень, значит он мне нужен. И тебя наши с ним дела не касаются. Может, ты знаешь, где он может быть? — На работе. Ведьма скосила глаза и губы в сторону, словно рассуждая, что ей делать с этой информацией: идти к нему или ждать тут. — Во сколько он вернётся? Лулу пожала плечами. Она действительно понятия не имела. Оскар вполне мог сегодня остаться в ночную смену. Это решение стояло только за ним. — Может, расскажешь, в чём дело? Я могу ему передать? Или это срочно? В целом, могу дать его номер. Правда, на работе ему запрещено в открытую пользоваться телефоном. Но вдруг… Фелисити её перебила жестом. — Не стоит пытаться любезничать со мной, Хэтчер. К тебе, кстати гости. — Что? Оставив её вопрос без внимания, ведьма подошла к окну и резко отдёрнула плотную штору. Лулу аж взвизгнула от увиденного. За стеклом находилось бледное лицо с чёрными кругами под глазами. Лицо скалилось и облизывало окно. — К-кто это? — Это я должна у тебя спросить. Фелисити сжала ладонь в кулак, чуть вытянув руку перед собой. Щупала энергию. А затем отшатнулась, резко задёрнув штору обратно. — Вампир, — голос не дрогнул, но по лицу пробежала тень. Колдуны недолюбливали вампиров, особенно учитывая ситуацию, складывавшуюся в городе и его пригородах. Вампиры бесчинствовали, убивая людей и магов, нарушая тем самым Кодекс. — Бежим к Лавуа? — Сами разберёмся. Фелисити решительно отдёрнула штору ещё раз и распахнула окно. Вампирша незамедлительно впрыгнула в комнату, но Фелисити успела поймать её в силовое поле. Конечно, та попыталась сразу вырваться и принялась бить по его стенкам со всей силы. — Будь так любезна, — натужным голосом проговорила Фел, — помочь мне. Подержи поле за меня. В голове у Лулу рой мыслей. Она никогда не перехватывала и не продолжала чужих заклинаний. Да и можно ли так было делать? Фелисити, словно прочитала мысли девушки и цокнула языком. — Просто на счёт «три» я отпускаю, а ты создаёшь новое поле. Мне нужно добраться до комнаты и взять эликсир. Когда Фелисити досчитала до трёх, Лулу закричала. Она понятия не имела, как долго сможет продержать силовое поле. Её было немного слабее, чем у Фелисити. Электромагнитная клетка сотрясалась от ударов так, что это передавалось даже девушки. Фел, прежде чем уйти, презрительно покачала головой. — Великий Мерлин, чем ты занимаешься на магифлексе? Ты ведь даже барьер удержать не можешь. Неизвестно, сколько так вампирша ещё дергалась и брыкалась, но Лулу чувствовала, как от напряжения начинает уставать. Руки и ноги дрожали, удерживать концентрацию становилось всё тяжелее. Но с другой стороны, что ей ещё оставалось делать? Если она отпустит силовое поле, вампирша настигнет её за пару секунд. Лулу даже не успеет убежать. «А если это дитя Властелина? Она не выпьет мою кровь, но сольёт её всю». Почему-то эта дурацкая мысль промелькнула именно сейчас, и Лулу окончательно потеряла концентрацию. Как в замедленной съёмке, она видела приближающиеся безумные белые глаза и такие же белые острые зубы. — Somnus! Фелисити бросила склянку вампирше прямо в лицо, и та рухнула замертво в сантиметре от испуганной Лулу. — Ч-что… что ты в неё бросила? — Сонное зелье, — и видя непонимание в глазах ундины, вздохнула. — Ты что, прогуливала на третьем курсе? Ах да, ты же два месяца с Читерном где-то тёрлась. Записывай: две столовых ложки гамамелиса, десять капель эфирного масла из цветов апельсинного дерева, десять капель эфирного масла лаванды, десять капель эфирного масла бергамота, десять капель эфирного масла пиона, ложка мёда, тёртый корень пустырника – две столовые ложки. Последний ингредиент особенно важен. — И что, действует даже на вампиров? — Конечно. Если не забыть сказать слово «сомнус». Словно в подтверждение вампирша издала звук, напоминающий всхрапывание. — А усыпляющее заклинание есть? «Дормис» там какой-нибудь. Фелисити посмотрела на неё, как на дуру. — Если бы было, не придумали бы эликсир. Или ты думаешь, что магам заняться нечем, вот они сидят и варят зелья? Лулу перевернула вампиршу лицом кверху. Она имела славянские черты лица и носила чёрный плащ с капюшоном, а на шее у неё было два следа от клыков. «Я могла бы догадаться». — Что такое? У тебя лицо, как будто ты подавилась куском лимона. — Это моя сестра. Фелисити дёрнулась. — Зачем ей нападать на тебя? — Из ревности и… не только. Она встречалась с Оскаром девять лет назад, и у них случился конфликт. Он её укусил – чуть не убил, потому что не обладает даром обращения, как любой урождённый вампир, и она затаила на него обиду. Но в целом, она не вспоминала об этом случае до того, как появилась Мия. Мия – девушка, которая выжила после укуса и даже не обратилась. Ей повезло. — Фу, какая-то кровавая сага, — Фелисити опять дёрнула плечом. У ведьмы никогда не было отношений, и она старалась не лезть в чужие. Поэтому, когда Фел оказывалась случайно посвящённой во все дела амурные, ей невольно становилось не по себе. — Но всё равно неясно, зачем ей ты. — Юля – дитя Властелина. — Я читала про Властелина, — кивнула Фелисити. — Но это же сказки. Неужели… Лулу кивнула, и Фел прикрыла рот. Ундина впервые увидела в тёмных глазах ведьмы неподдельный страх. — Тогда их могут быть сотни. Они могут кишеть среди нас и убивать каждый день! И куда только смотрит правительство, полиция и… наш директор! Фелисити прошлась по комнате до окна, закрыла плотно створку и зашторила его. — Что будем делать с этой? Сожжём? Осина? — Она моя сестра и… — Фу, тупые родственные связи. Как это омерзительно сладко. Ундина знала, что у Фелисити довольно напряжённые отношения с матерью Анисьей, а других родственников у неё не было. С которыми бы она общалась, конечно. С тех пор, как Фел пошла в школу, она не оставляла надежды найти отца, который в своё время ушёл на войну и не вернулся, и пообщаться с пра-пра-пра-прабабушкой Беатрис. — Послушай, ты ведь даже её не знаешь. Вы не общались никогда толком. А если бы ты не знала, что это твоя сестра, ты бы согласилась её убить? — Я считаю, что, во-первых, она может быть нам полезна. А во-вторых, надо сообщить Лавуа. — Ой, тупая белая волшебница! Лавуа спрячется под стол и будет там трястись. Он боится вампиров. И поэтому ничего не хочет делать против них. Один раз уже попытался, так на него все учителя-вампиры ополчились. Да, Лулу помнила это. На втором курсе Асан Басам, Морбидия Кроу и ряд других учителей возмущались жёсткими условиями, которые им поставил директор ради безопасности школы, и даже угрожали несчастному директору. — Я не знаю, что делать, — призналась Лулу. С одной стороны, убить Юлю было бы правильным с точки зрения безопасности. Но с другой, она ведь и вправду её сестра. И не навлекут ли они гнев самого Властелина и других его детей после убийства одной из дочерей? — Ты боишься, что Властелин придёт, — внезапно поняла Фел. — Знаешь, что я думаю? Я думаю, что его нет. Что это всего лишь символ, которому следуют другие вампиры. — Но ведь обращённые с помощью ритуала, а не благодаря укусу, действительно отличаются. У них лучше развиты способности. — Но они и более уязвимы. Солнце для них смертельно, а не просто вызывает ожоги. Если верить литературе, конечно. Ладно, в целом, я могу принести тебе на выбор две колбы. Одна с седативным, другая – со смертельным для вампиров ядом. А ты сама решишь, что тебе с ней делать. — Не знала, что для вампиров яды есть. — Ну волшебники же не окрошку варят в котелках. В отличие от некоторых, — фыркнула ведьма, намекая на Бофару. Фелисити ушла, а Лулу осталась наедине с бездыханным телом Юли. Ей было одновременно жутко и любопытно. Девушка прекрасно понимала, что очнись вампирша сейчас – ундине несдобровать. У Лулу не было ни оружия против вампиров, ни зелий, ни заклинаний она не знала. И даже метла, стоявшая в углу за шкафом, не спасла бы её бегством. Несколько минут показались девушке вечностью, когда ведьма наконец появилась в дверях с двумя средними колбами. Та, что была в правой руке, была наполовину заполнена белой мутной жидкостью, напоминающей разведённое молоко. В другой руке была колба с чем-то красным, имевшим бурый осадок у самого дна. — Вот это, — Фел откупорила зубами пробку левой колбы, — яд. Можешь понюхать, он опасен только для вампиров. — А что в нём? — Умуксдуфк как основа, корень ятрышника, половинка сердца голубя, тёртый чеснок, ложка серебряной пыли и несколько капель святой воды. Лулу скривилась, и перебарывая тошноту, принюхалась. В нос ударил острый запах, напоминающий чистый спирт с примесью железа. — Почему нас этому не учат? — Учат, просто ты плохо учишься, — выдавила из себя улыбку девушка. — Может, нам просто её связать? — Ты что, ещё и нежить прогуливала? Ей твои верёвки что волосок. Она их порвёт, даже силу не прикладывая. Если не хочешь убивать, — Фелисити вернула пробку пробирки с ядом на место, — то вот тебе успокоительный настой. Две столовых ложки пустырника, настоянные и процеженные через сито. Столовая ложка сухих листьев мяты, четыре хмельные шишки и ложка ягод боярышника. Все заливается кипятком, настаивается несколько часов. — А подействует? — Подействует, но вампиру нужна больше доза. Всем же известно, что у вампиров самая уязвимая часть организма – это мозг. Поэтому они так подвержены всяким зависимостям и психическим заболеваниям. И даже нам рассказывали, что вампир с колом в сердце, если у него не повреждён мозг, выживет. А если наоборот – смерть его ждёт. Точно. Лулу помнила эту лекцию с Асаном Басамом на третьем курсе. Это было очень внезапно, потому как они должны были первые полгода изучать домашнюю нечисть, но из-за чрезвычайной ситуации в городе, им решили поставить несколько занятий по вампирам вначале курса, чтобы подготовить студентов и защитить их. — Короче вот, оставляю тебе эти два зелья. Можешь колбы не возвращать – не жалко. Фелисити поставила зелья на письменный стол и ретировалась. Лулу снова осталась наедине с Юлей, как вдруг та пошевелилась. Что же делать? Девушка метнулась к столу, схватила белую колбу, помучавшись с пробкой, осознала, что Фелисити не зря откупоривала ёмкость зубами, попробовала так же. У неё наконец получилось. Настойка пахла выраженным травянистым запахом, но слегка отдавала каким-то маслом. Не медля ни минуты, она села рядом с вампиршей на колени, с трудом перевернула её на спину свободной рукой и, раздвинув мертвенно-серые губы, влила весь напиток в рот Юле до последней капли. В этот же миг девушка распахнула свои большие белёсые глаза. Никакого понимания в них не было, лишь животный страх и… жажда? Лулу вскочила и попятилась назад. Успела ли подействовать настойка? Она не знала, но думала, что вряд ли, ведь прошло меньше минуты. И пожалела, что отошла к окну, а не в двери. Но надо было думать раньше. Вампирша с трудом перевернула себя на живот. Лулу поняла, что Юля встать не может по каким-то причинам. Возможно, у неё кружится голова от оглушения зельем, и сейчас она не понимает, где находится. Движения вампирши были замедленны: она ползла на Лулу, смотря на неё невидящим взглядом, словно бы сквозь её тело. Ундина поняла, что смотрела-то Юля не на неё, а на окно, куда, по-видимому, собиралась вылезти. Перебарывая отвращение и сковывающий ужас, Лулу встала напротив сестры и громко произнесла: — Нет, ты не вылезешь через окно. Вампирша остановилась, подняла взгляд, смотря исподлобья на девушку. — Потому что ты мне запрещаешь? — Нет, потому что ты пока ослаблена. Ты не можешь даже встать, не то, что спрыгнуть с третьего этажа. Казалось, Юля задумалась над её словами. Отвела глаза в сторону, покосившись на стол. Запахов она, к счастью, не чувствовала. Иначе сразу бы учуяла хмель и травы, чеснок и умуксдуфк. — Вы меня чем-то накачали? Проклятые ведьмы! Она ругалась, но голос был вялым, словно ей доставляло больших трудов шевелить языком во рту. Лулу присела перед сестрой на корточки. — Я просто хочу поговорить с тобой, спокойно, без кровопролития. — Зачем? — Возможно, я смогу как-то помочь тебе. — Никто и никогда из моей семьи не предлагал мне помощь. Ты лжёшь. — Ну, подумай сама. Я ведь почти тебя не знаю, чтобы испытывать какие-либо чувства. Как отрицательные, так и положительные. Но ты представляешь угрозу для меня и моих друзей. И в моих же интересах помочь тебе, чтобы ты просто отстала от нас. Вампирша подумала с минуту, а затем медленно сказала: — Помоги мне сесть. Придерживая Юлю подмышками, Лулу помогла девушке встать и усадила на мягкий диван, обложив подушками, чтобы той было легче держать голову и туловище, и она не стремилась завалиться на бок. — Что ты хочешь узнать? — Для начала: зачем ты преследуешь Оскара? Что тебе нужно? Лулу предполагала причину – ревность. Но ей хотелось услышать версию из первых уст. — Он единственный, кто любил меня. Но предал, обманул. Не рассказал. Если бы вампиры умели плакать слезами, Юля бы сейчас уже сотрясалась от рыданий. Но её глаза оставались сухими. Лишь по дрожащему голосу можно было понять её эмоции. — Он не рассказал тебе, что не может обратить в вампира, потому что не был урождённым? Но ведь ты знала, что он был оборотнем. Или, прожив с ним ни один год, неужели не замечала его острую реакцию на полнолуние. — Замечала, но, думала, что он… другой. Что он может меня спасти. — А в итоге сделал только хуже. — Да. Я не думала, что вампиром быть настолько грустно. Не видеть солнечного света, не мочь испытывать весь спектр эмоций, принимать на себя удары всех обвинений горожан. Никогда не повзрослеть. Лулу понимала, что это ужасно. Она не могла представить, каково это – быть вечно заключённой в теле двенадцатилетней девочки, имея при этом достаточно развитый, взрослый мозг. Сколько Юле должно было исполниться в этом году? Двадцать один? — Ну, и как ты мне с этим поможешь? — обозлённо сказала она. — А как тебе поможет месть? От того, что ты убьёшь Оскара и всех его партнёрш, ты снова станешь обычной девочкой? Юля замолчала. В комнате повисла удушающая тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканьем часов на подоконнике. — Ты ведь даже никогда не задумывалась об этом? Почему ты служишь Властелину? — Лулу сразу перешла ко второму вопросу. — Потому что он создатель ритуала. Он спаситель моей жизни. — Но разве не Кит, который вовремя пришёл с кубком и вином и провёл этот ритуал? Фактически-то он твой спаситель, а не Властелин. — Властелин очень сильный. Он уважает нас, неофитов, помогает нам справиться с настигшей нас силой, прочувствовать все способности, всему обучиться. Если бы я его не нашла, я чувствовала бы себя брошенной в этом жестоком мире. Наверняка заблудилась бы в лесу. Может, от голода бы не умерла, но сама наложила бы на себя осину от такой тоски и одиночества. — Неофитов? — Так называют новообращённых вампиров. Лулу согласно кивнула, мысленно отметив себе новое слово. — Ты знаешь, как Властелин связан с камнями? Юля вздрогнула, тем самым выдав себя, но вслух сказала: — Какими ещё камнями? Ундина полезла под кровать и вытащила свой королевский сундучок с золотом. Там же она хранила камни, но об этом никто не знал. Недавно к коллекции присоединился и зелёный камушек из храма планеты Дзэн – нефрит. — Вот эти камни. Когда Лулу показала вампирше сверкающие драгоценности, она вздрогнула и отвернулась, явно не желая продолжать разговор. — Пожалуйста, мне очень важна любая информация. Я же вижу, что ты знаешь. — Ты уже знаешь про драконов? Про то, что они создали наш мир и другие миры, запасные. И каждый камень связан с определённой частью Вселенной? Лулу согласно кивнула. Тот разговор с Майком был больше построен на предположениях, но теперь они явно подтверждались. — Где-то в самом сердце Безмолвного Леса есть стена – символ раскола между мирами: нашим и драконовым. Когда драконы покинули этот мир, они разрушили эту стену, которая поддерживала связь между мирами и всеми планетами, связывая их в единую сеть. Они воздвигли эту стену на заре создания мира, когда ещё не было ни людей, ни магов, ни нежити. Только драконы. Создали стену, в которой были камни. Как только появлялась жизнь на новой планете, камень загорался и поддерживал на ней мир и согласие. Не горело лишь два камня. Белый кахолонг и радиоактивный настуран. Настуран принадлежал планете, на которой жизнь появилась совсем недавно. Думаю, ты и сама догадываешься, что речь о Ф.А.В. А кахолонг вёл драконов в мир, где они могли бы начать всё заново. Пустой мир. Когда стена разрушилась, каждый из камней вернулся на своё место. И камни с волшебными свойствами, и камни планет. Но кахолонг исчез, вот почему, даже если удастся собрать все остальные камни, прежнего мира не получится. Ну и ещё потому, что тринадцатый камень находится в драконовом измерении. Его никто никогда не видел и по легенде его можно призвать с помощью ритуала. А ещё никто не знает, где искать эту стену, и осталось ли от неё вообще хоть что-то, кроме руин. — Тринадцатый? Я думала, камней двенадцать. — О тринадцатом камне поведал нам Властелин. Он существует слишком давно, чтобы даже помнить драконов. Возможно, он слышал о нём из первых уст. Но всё же никогда не видел. — А что за ритуал? — Я что тебе, ходячая энциклопедия? — разозлилась Юля. Эффект успокоительного настоя явно начинал сходить на нет. — Сходила бы сама к Властелину, да и спросила. «Отличная мысль», — подумала Лулу, не задумываясь о том, что она в очередной раз ввязывается в какое-то приключение, а вслух сказала: — Проведёшь меня к нему? — Ты должна знать, что, согласившись, больше никогда не станешь прежней. Возможно, ты тоже превратишься в дитя Властелина. Он не отпустит тебя, не забрав крови. Стоит ли оно этих рисков? — А если я помогу тебе вернуть человеческую сущность, ты обещаешь сохранить мне жизнь? — Это невозможно, — всплеснула руками вампирша. — В мире, где существуют драконы? Где семь планет связаны невидимыми глазу нитями энергии? Где есть призраки, ангелы, демоны и прочая нежить? В этом мире нет ничего невозможного. [1] Род листопадных кустарников семейства Гамамелисовые [2] Настуран — наиболее распространённый минерал урана. С точки зрения современной минералогии - устаревшее название, соответствующее скрытокристаллической морфологической разновидности минерального вида уранинит