Тайна Безмолвного Леса. Легенда о Восставшем

— Ну что ж, Эрика, как говорится: «Á charge revanche». Chose promise, chose due. И сегодня прекрасный день, quand tu dois payer tes dettes. — А теперь не на лягушачьем языке, можно? Эрика специально так сказала. Волчица прекрасно понимала, к чему клонит Лоренс, пусть и намекая ей на это на своём родном языке. Пусть с Оскаром ничего серьёзного не вышло, но Лоренс ведь выполнила свою часть уговора – помогла девушке спокойно поговорить с вервольфом, наладить контакт. Так что теперь Эрика должна была выполнить свою часть. Волчица сидела над учебником по этикету для оборотней за столом, спиной к соседке и усиленно смотрела в окно. На первой неделе декабря уже навалило порядочно снега. Эрика с тоской смотрела на танец снежинок в воздухе, на эти огромные белоснежные сугробы. Ей хотелось гулять, делать снежных ангелов, вытащить из шкафа свой сноуборд и поехать в лес, к горам, где можно было спокойно покататься без лишних глаз. А можно было взять коньки или лыжи напрокат, хоть волчица любила их и меньше. Но, к сожалению, в город можно было выходить лишь по очень важным причинам. А если кто-то бы заметил Эрику с лыжами наперевес, явно бы подумал, что причина недостаточно важна, чтобы покидать стены школы. Лоренс спрыгнула со своей кровати, надела свои розовые меховые тапочки и подошла к Эрике вплотную. — Ты выбираешь не самую хорошую стратегию. Игнорировать меня – делать себе хуже. Если ты будешь молчать, я просто залезу в твой разум и вынесу тебе мозг. Эрика чуть развернулась, скрипнув стулом. — Сегодня ты пойдёшь к Майку и заберёшь то, что я просила. — И как же? Нас не выпускают. — Но ты же Читерн. Что-нибудь придумаешь. Вылезешь через окно, в конце концов. Я даже могу тебе помочь. — Тебе так сильно нужна эта руна? — Не мне, а моему любимому братику. В конце декабря будет полнолуние. Его нельзя пропустить. — А не проще ли тебе было бы достать через Тано, который живёт с Майком? — Понимаешь, Эрика, тут дело принципа. Я помогла тебе и хочу, чтобы ты помогла мне. Ничего больше. Пришлось послушаться. Эрика не боялась попасться на глаза охранникам, которые теперь ходили по этажам и караулили все входы. Она могла выйти через подвал, где был некий подземный ход, разветвляющийся и ведущий прямиком к дендрарию, ферме и тренировочному полю для магов. Оставалось только выбрать, откуда вылезти на улицу. Ну или можно было воспользоваться предложением Лоренс и вылезти через окно, спрыгнув затем в сугроб. Девушка надела серое манто с капюшоном, убрала волосы в пучок, чтобы стать более неприметной. Зимние сапоги из дома она привезти до всеобщей изоляции не успела, поэтому пришлось залезать в кроссовки, надеясь, что ноги несильно промокнут. Брату она звонить не стала. Даже если он окажется в квартире, можно будет притвориться, что это сюрприз. Эрика выбрала дендрарий. Подземный переход был самым коротким и выход из него терялся в кустах и деревьях, ныне, конечно, оголевших, но всё равно делавших этот лаз неприметным. К тому же, дендрарий находился близко к северной части леса, от неё можно было дойти до парковой ограды, перелезть через неё, а там выйти к Главной Аллее и от неё – на Морскую Авеню. Так волчица и сделала. Добралась без приключений, если не считать приключением то, что у неё всё-таки промокли ноги, когда ей пришлось пересекать улицу по дорожной слякоти. И ветерок так и норовил залепить глаза мокрым снегом. Майк действительно оказался дома, а вот Тано не было. Тем лучше было для девушки. — Эрика? Какими судьбами? — У тебя выходной сегодня? — Что-то типа того. Как тебя отпустили? Что ты им сказала? — Ничего не сказала. Сама ушла без разрешения. — Через подвал? — Ну да, а как же ещё? — Чай поставить? Или кофе? — Давай, пожалуй, чай с брусникой. — Да вы, мадемуазель, у нас аристократка. Майк отвернулся к столешницам, поставил чайник кипятить воду, полез в шкафчики за сушёной брусникой и заваркой. Эрика тем временем повесила манто на крючок, проверила в кармане джинсов маленький пакетик. Всё на месте, можно дальше улыбаться и делать вид, что всё хорошо. Волчица уселась на пластиковый стул в ожидании своей чашки. — Что расскажешь? Учёба? Жизнь как? Мы с тобой не так часто общаемся, так что я рад, что ты заглянула. А Эндрю почему не взяла с собой? — Ты знаешь, я даже не спрашивала у него. Настолько спонтанно решила вырваться. Хочешь, можем сходить покататься на сноубордах или коньках. Майк завис с чайником в руке. Тонкая струйка кипятка лилась в красную керамическую чашку. — Ой-ой, осторожнее! Сейчас перельётся. — Что-то я… не выспался, наверное. Майк поставил чашку на стол и поискал глазами тряпку на кухонном остове. Но не обнаружив её, вышел в ванную. — Я налью тебе тогда сама, — крикнула Эрика брату вслед. Сама же волчица, всё ещё не веря такой подвернувшейся удаче, взяла первую попавшуюся чашку с сушилки, кинула туда листьев, брусники, залила всё это кипятком и высыпала половину содержимого пакетика в напиток. Майк вернулся с ветошью в руках, вытер пролитое одним движением и сел напротив сестры. — Ты выглядишь грустным. Что-то… — Случилось, да. Ну, точнее, как-то всё… не ладится у меня. Из-за этого всеобщего помешательства с пропажей губернатора заказы на призраков сократились почти в три с половиной раза. И… мама говорила со мной насчёт Макгроу, насчёт того, что Лавуа всё равно сместят, как бы мы не пытались. Даже если это будет не Макгроу. Она спрашивала меня про эликсир, про руну, — на этом слове Эрика вздрогнула и надеялась лишь, что Майк ничего не заметил. — Про то, откуда я всё это узнал и как понял, что именно Тобиас оживил Макгроу. Она была всё время в курсе. И у меня складывалось ощущение, что она меня пыталась для чего-то использовать, когда я прилетел на Хандроз летом. Вот только я пока не понял, попался я на её удочку или ещё нет. — На тебя столько всего навалилось. Я даже не представляю, как ты живёшь. Наверное, сходишь с ума от мыслей. И как ты можешь говорить с… этой женщиной так спокойно? — Привык. Я не хочу ставить крест на ней. Да, она была не самой лучшей матерью и женой, не давала нам достаточно любви. Но может, она будет хорошей королевой? Пока никто из хандрозцев в открытую ведь не жалуется. Любой заслуживает шанса. — Ты знаешь, где сейчас Тобиас? — Понятия не имею. От Тано слышал, что он вроде сейчас в Небыле, решает какие-то мелкие вопросы. Он может нагрянуть в любой момент, и никакие затворы и засовы нам не помогут. А полиция вместо того, чтобы озаботиться этим, ищет долбанного губернатора. — Так ведь им никто не отдавал приказ защищать граждан. Это должен сделать губернатор, которого пока нет. — Система Совета немного по-другому устроена. Может, вы ещё пройдёте в школе – не знаю. Да только не всё один Карупышек решает. Там же не идиоты, в конце концов, сидят. — А Новый Год как будешь отмечать? На школьную вечеринку пойдёшь? — Не знаю, пока. Если появится работа, то отдам предпочтение ей. А если заняться нечем будет, то схожу на эти ваши танцульки. Знаешь, Эрика, раньше я всегда волновался перед танцами и всеми такими мероприятиями. Такой сложился у меня статус – весельчака, который может что-то да выкинуть. Но я переживал, что меня никто не воспринимает всерьёз. Мне хотелось как-нибудь прийти и поразить всем чем-то: одеждой, манерами, речью. Теперь, когда я могу это сделать, я утратил интерес. Мне больше не хочется показывать, какой я крутой. Зачем? Ведь на вечеринки приходят отдохнуть и расслабиться, а не хвастаться своими достижениями. — Но многие продолжают так делать, даже повзрослев. — Они идиоты. — Вот это высокомерность, Майк. И ты говоришь, что не хочешь казаться лучше других? — Мне не нужно казаться. Я и так лучше. — Вау. Пей давай свой чай, а то уже остыл поди с твоей этой философией жизни. Майк кивнул и припал к кружке. Отпил пару небольших глотков, затем нахмурился. — Что-то сладковатый. Даже как будто медовый. Ты не клала сахар? — Я же знаю, что ты пьёшь чай без сахара. — Когда Читерны врут, мы начинаем часто моргать глазами, — Майк лукаво улыбнулся и покрутил чашку. — Эрика, ты не научилась скрывать свои эмоции. Майк вскочил и прежде, чем волчица успела обратиться и что-либо предпринять, волшебник выкрикнул: — Paralia! И девушка застыла, лишь продолжая моргать глазами. — Так-так, посмотрим. Майк бесцеремонно залез в карман джинсов и вытащил пакетик. Демонстративно потряс им перед носом сестры, приоткрыл и аккуратно понюхал. — Сухое молоко, мёд… м-м-м… лаванда! Сонное зелье в форме порошка. Прекрасная работа. У кого взяла? И главное – зачем? Волшебник нажал сестре на шею между позвонком и та, размякнув, упала на четвереньки. — Что тебе нужно, признайся. Так будет лучше. — Зелье дала мне Лоренс, — стиснув зубы, процедила Эрика. Но что такое? Она ведь не хотела это говорить. Волчица подняла изумлённый взгляд на брата. — Догадалась. Умная девочка. Я самый настоящий подлец. Сыворотку правды подмешал тебе, предварительно убрав все примеси запахов, чего не сделала ты, вот и прокололась. Эрика готова была повалить его на спину и вцепиться в глаза, но вместо этого она сглотнула и села на пол. — Зачем? И когда? — Честно, говоря, я думал, ты сразу заметишь, что не только бруснику я достал из шкафчика. С тех пор, как мы с Тано подружились, я много чему научился у него. Когда ты пришла ко мне, в субботу, утром, вся из себя такая милая, не позвав Эндрю, я сразу понял, что тебе что-то от меня надо. И чтобы не тратить время зазря, хотел, чтобы ты сразу раскололась. Заболтал тебя, совершил отвлекающий манёвр с пролитой водой. Но вот чего я не ожидал, так это то, что ты подмешаешь мне сонное, мать его, зелье в чай. Эрика, я не верю, что ты на такое способна. — А вот поверь! Мне нужна… мне… Она прикусила язык. Майк сел напротив неё на корточки и выжидающе смотрел. Эрика зажмурилась, замотала головой, но затем сдалась и на одном дыхании выпалила: — Лоренс попросила забрать у тебя руну жизни. — Зачем она ей? — Колин. Это для Колина. Ему нужно провести какой-то ритуал с ней. — Ритуал использования живительного эликсира, — кивнул Майк, догадавшись. — Смотри-ка, как она любит своего братца. Не то, что ты, готовая отравить сонным зельем, ради того, чтобы помочь какой-то соседке. Почему ты ей вообще стала помогать? «О, нет-нет, я не могу рассказать ему про Оскара. Только не это, пожалуйста». — Она… мне… помогла, — Эрика почти хрипела. — Так-так. И в чём же? — С… парнем. «Боже, нет, он его убьёт». — Что за парень? Почему Лоренс о нём знает, а я нет? — Потому что… потому… А-а-а! Эрика ухватилась за голову и снова упала на пол. — Эр, не сопротивляйся, тебе станет легче, если ты расскажешь. Он тебя обидел? Трогал где-то? — Трогал меня другой. Урод Волкович! Запер меня в кладовке и напугал. Приставал ко мне! Повисла тишина. Взгляд Майка осатанел. Он вскочил на ноги, сжал руки в кулаки. Сама того не желая, Эрика рассказала брату о том, что произошло больше месяца назад в спортзале, хотя знала, что Майку для его же спокойствия лучше об этом не знать. — Я убью его! — Майк, стой, не надо! — Я убью его. Он не имеет права даже пальцем тебя трогать. Почему ты мне не рассказала вообще? — Потому что, — на глазах у Эрики выступили слёзы, она подползла к брату на коленях, — я боюсь, что тебя посадят. Нельзя. Пожалуйста, не делай этого. — Дурёха. Меня не посадят. Я сделаю всё так, что никто не заметит. И действовать буду не своими руками. Я же не идиот. Деньги есть, а желающие их получить найдутся. А даже если и попадусь, ну, отсижу в Ледяной тюрьме, ничего. Отец сидел, брат сидел – никто не умер. — Ма-а-айк, — Эрика ревела навзрыд и всхлипывала. Волшебнику стало неловко. Он терпеть не мог женские слёзы, а Эрику вообще видел, наверное, второй раз в жизни в таком состоянии. В первый – в день, когда за Тобиасом пришла полиция, а из дома ушла мама, двенадцать лет назад. — Сколько раз он тебя… трогал? — Один. Ну, может быть, два. Он приставал часто. То прижмёт к стенке, то потрогает за шею. — Господи! И когда это началось? — С первого курса. — И ты молчала всё это время?! Кто-то знает? — В этом году мальчики из твоего класса видели, как он меня запер и провоцировал. Ничего страшного, конечно, не было, но… я вообще сама виновата. Дала повод. — Дала повод чем? Быстро повзрослев физически? Он не имеет права приставать к тебе и трогать тебя, если ты этого сама не захочешь, блин. Вот это, конечно, один из минусов отсутствия родителей. Тебе никто это не объяснил, и ты решила, что если он к другим не пристаёт, то это ты что-то делаешь не так. Но на самом деле это Волкович – старый извращенец. — Не убивай его! — Стокгольмский синдром во всей красе. Эрика, я постараюсь разрешить ситуацию мирно. Мы заставим его, как минимум, выплатить компенсацию. Конечно, нужно было, чтобы ты раньше мне всё рассказала. Чёрт, теперь я даже не обижаюсь на то, что ты подсыпала мне снотворное. Это такой пустяк. Он поднял сестру с колен, крепко прижал к себе. Они стояли так какое-то время, пока дыхание волчицы не выровнялось, а слёзы не высохли. — Руну я тебе не дам. Если Лоренс или Колину она так нужна, пускай приходят сами – поговорим. [1] (фр.) Долг платежом красен. [2] (фр.) Сказано – сделано. [3] (фр.) для того, чтобы выплатить свои долги