☥☥☥
Дверь в вагон-ресторан, сияющего лоском, распахнулась, и перед группой интеллигентных мужчин, одетых с иголочки по последнему писку моды, предстали они: Джей, испачканный разбитыми куриными яйцами, с торчащими кое-где перьями в волосах. Мэдди, обсыпанная с головы до ног мукой и с всклокоченной прической. Да уж, видок идеально подходил для подобной важной встречи. И Винсент с довольной улыбкой до ушей, показательно стряхивающий пылинки с чистого, белого костюмчика. Только его, как назло, не тронул ни один мешок и не пнула ни одна грязная нога. Почему именно сейчас удача была на стороне этого пройдохи? Ну вот, Господи, они наконец-то выбрались из этой клоаки и смогли спокойно вздохнуть! Без риска получить хук слева под дых! А для счастья всего-то лишь нужно, чтобы было чем дышать, отсутствие чемоданов (их занесли в купе) и чистота вокруг. — Здравствуйте. Пардон, господа, мы немного задержались. Форс-мажор, так сказать, — неловко улыбнулась Хокинс и кивнула толпе с изредка мелькающими знакомыми лицами, желая провалиться сквозь землю. Повисла оглушающая тишина, и двадцать глаз археологов, историков, техников, геоморфологов и просто волонтёров-любителей раскопок уставились на троицу ошарашенными взглядами. Где-то звонко упала вилка, а, на первый вид, добродушный пожилой мужчина с бородой и в бежевой жилетке, сидящий за первым столиком, изумлённо разинул рот, теряя дар речи. — М-да, появляться эффектно — наш конёк, — пробормотал под нос Винс. — Простите, вы, случайно, не перепутали вагоны? — тот незнакомец прокашлялся и приподнял очки, съехавшие на нос. — Нет! Ох, не представилась. Мэдди Хокинс, журналистка, отправленная к вам газетой «Париж дня». Вас должны были предупредить, господа, — как можно увереннее заявила она, делая вид, будто ничего не произошло. — Это мои помощники: Джей Джей Снид, личный фотограф, и Винсент Хокинс… — девушка замялась на пару секунд, подбирая слова: — Мой мальчик на побегушках. — Эй! Сама ты на побегушках, — обиженно пихнул её в бок Винс. По салону волной пронёсся потрясённый шёпот: похоже, никто из этих людей не знал, что их сопроводителем будет женщина. Мужчины переглядывались и говорили что-то друг другу на уши, что Хокинс, естественно, заметила. К такой реакции она успела уже даже привыкнуть. — Ах, мадам, извините! Мы вас уже потеряли. Испугались, что пришлось оставить вас на вокзале. Меня зовут Пьер Пеллетье, я руководитель экспедиции, — он подскочил, подбежал к Мэдди и, кривясь, учтиво и коротко поцеловал её руку. — Очень приятно познакомиться. И вообще-то, мадемуазель, — поправила она. — Да, рад знакомству, — Джей пожал ему руку, которую Пьер принял с некой брезгливостью. Действительно, мало ли, где она побывала. — Здрасьте, здорово попасть в вашу команду, — практически панибратски хлопнул его Винсент по ладони. Троица с любопытством осматривалась, привыкая к изысканной обстановке: по потолку тянулись нарисованные золотые цветы и лозы, на каждом из столов, накрытых белыми скатертями, стояли электрические лампы с зелёными абажурами. — Пардон. По-моему, мы с вами уже где-то встречались, мадемуазель Хокинс, — прищурился Пьер. — Не на мельнице ли, случайно? Такую сложно забыть, — донёсся откуда-то с дальних столов ехидный голос. — Возможно, в музее. А может, и на мельнице, кто его знает, куда вас жизнь заносит, — непринуждённо пожала плечами Мэдди, найдя глазами того нахала, и пришпилила его к стулу острым взглядом. — Позвольте узнать, что с вами стряслось? — ошалело спросил Пьер. — У-у-у, это фантастическая история. Мы чуть не опоздали, с трудом запрыгнули на поезд. Оказались в третьем классе, там нас едва не затоптали, облили какими-то помоями, обсыпали мукой, и вдобавок с верхних полок свалились курицы. До чего же там хаос! Врата в ад, — вздрогнул Джей и обернулся, пытаясь избавиться от страшного наваждения перед глазами. — О, какой кошмар! Вам надо срочно умыться и привести себя в порядок. Давайте я покажу вам, где уборная, — засуетился Пеллетье, как подобает настоящему руководителю. — Будем благодарны, — сквозь зубы прошипел Снид, до зуда в руках желающий оттереть яйца с жилета. В вагоне поднялась настоящая суета и шум, пока все ждали новичков. В основном члены команды уже знали друг друга не первый год и понимали, чего ждать, в отличие от залётных, присоединившихся журналистов. Мэдди облегчённо выдохнула, когда смыла проклятую муку и привела себя в более или менее презентабельный вид. Они вернулись через пару минут, и на пороге в неё едва не врезался человек, нервно шагающий из стороны в сторону как маятник. Хокинс ошарашенно вскинула брови и неожиданно споткнулась о выступ. — Осторожнее! — хотел схватить её за руку Джей, но не успел — она полетела на незнакомца, случайно со всей силы ударив того в грудь. Ещё немного — и Мэдди бы повалила его на пол. — Ой, простите, месье! — спохватилась она и столкнулась взглядом с его серыми глазами. По первому впечатлению, перед ней оказался не иначе, чем очередной аристократический павлин либо же кто-то из военных. Даже все приметы имелись: это оказался слащаво-приторный, утончённый мужчина лет тридцати с особенно яркими губами бантиком, бледной кожей, словно после болезни, кудрявыми белобрысыми волосами и главной гордостью любого гусара — густыми, закрученными усами. Его высокое происхождение и стать бросались в глаза с первого взгляда, и он выглядел как абсолютная противоположность Джею: вместо страсти — ледяная глыба правил и этикета. Внутри тоже что-то перевернулось, как при первой встрече с любимым, но даже эти чувства были обратными. Перевернулось так, что сразу захотелось посетить уборную. — Ничего-ничего! Наобо’хот, очень рад нашей встрече. Я Же’хеми Ло’хан, египтолог. Очень ждал вас, мадемуазель, — он оживился и прямо-таки засветился от счастья, будто маленькая собачка, готовая завилять хвостом. Мэдди едва не подавилась смехом, услышав, как тот картаво произнёс фамилию и имя. — Позвольте вашу г’ручку? Ну, практически угадала — псевдоученый. Снид намекающе кашлянул, но тот его проигнорировал и схватил ладонь Хокинс, обслюнявив её поцелуем. Она брезгливо отдёрнула руку и попыталась незаметно вытереть о платье. Больше всего на свете Мэдди ненавидела подобные жесты вежливости — едва ли не каждый второй пытался облобызать её сто раз на дню, но приходилось терпеть. Это был ещё один минус светской жизни в большом городе. — Мне тоже, месье Лоран, — она натянуто улыбнулась и кивнула. — Можно без таких условностей. Просто Же’хеми и на «ты». Нам ещё долго сот’худничать, — он довольно ухмыльнулся, сразу приосанившись и распушив свой невидимый хвост. — К слову, Мэдди забыла добавить, что я не просто фотограф, а её молодой человек. Так что мадемуазель она до некоторых пор, — Джей ещё громче прокашлялся, бесцеремонно прервал Лорана и дал жирный намёк на то, кто здесь главный, а после нагло отодвинул его в сторону. Хокинс невольно хихикнула в кулак — до чего же мило он её ревновал. Порой это подливало масла в огонь и не давало пламени погаснуть. — Ну что ж… П’хойдёмте, — новый знакомый недовольно покривился, чувствуя, что желаемая дама ускользает прямо у него из-под носа, стиснул зубы и учтиво повёл их к третьему столику, где заседали руководитель и его помощники. — Mon ami, ты ревнуешь? — усевшись на место, задорно усмехнулась Мэдди и пихнула Джея в бок, подначивая, пока Винсент с важным видом осматривал изысканный интерьер ресторана и пытался в него влиться или влить самую важную часть ресторана в себя — бренди. Срастись душой и телом с этой роскошью. — Ни капли, ma chérie. Я просто к слову пояснил, с кем он имеет дело, — невозмутимо отмахнулся Снид. — Ой, да не прикидывайся. Я же всё вижу. Ревнуешь, как пить дать, — она расплылась в ухмылке и похлопала его по плечу, на что тот насмешливо цокнул. — Знал бы ты, сколько людей хотят со мной познакомиться, давно бы уже перестал. Но я всё равно остаюсь с тобой, так что не волнуйся понапрасну. Когда-нибудь в будущем стану твоей мадам. Они обсуждали этот вопрос ни раз, и Мэдди знала, как по началу Джея беспокоил вопрос брака, хотя сейчас и он отпустил эту мысль. В конце концов они стали семьёй и без штампа в паспорте. Как бы сильно она его ни любила, права незамужней женщины и свобода её привлекали гораздо сильнее, с чем Снид всё-таки согласился и принял, порассуждав логически. Чего нельзя было сказать о других людях, которые без конца совали носы не в своё дело и пытались направить их на путь истинный. Пьер постучал ложечкой по стакану в железномм подстаканнике, привлекая внимание. Все собрались возле его стола, и в ресторане мгновенно настала тишина. — Дамы и господа, раз мы все в сборе, то пора бы новичкам рассказать подробнее о цели археологической экспедиции, — он разложил карты Европы и Египта перед собой и взял карандаш. — Итак, всё началось три месяца назад, когда на одном из пыльных складов Археологического музея наши сотрудники нашли неожиданный и удивительный экспонат — часть некоего древнего ключа. Все ломали головы, откуда он мог там взяться, ведь мы тщательно следим за каждой вещью. Возможно, когда-то давно на него не обратили внимания и не учли. Однако факт остаётся фактом — на нём есть некие древние надписи и это явно осколок от чего-то более значимого, — Пеллетье внезапно достал из сумки громадный каменный треугольник, размером с кулак Джея, и Винсент поперхнулся от шока, рассматривая выдолбленные странные рисунки на нём. Багет ему через хребет! Этот осколок старинной цивилизации подозрительно походил на ключ от Эльдорадо, однако имел совершенно другой орнамент. Да, Хокинс определённо был уверен, что это — элемент ключа. А значит, есть замок, который можно им открыть! — Обалдеть… И что это? — изумлённо вскинул брови Джей. — Как сказали палеографисты, это египетские иероглифы. Жереми подтвердил, что они настоящие и им около трёх тысяч лет. Соответственно, его сделали примерно во времена Рамсеса II Великого, — с каждым словом Пьер интриговал всё больше. Три чёртовы тысячи лет! Снид краем уха когда-то слышал об этом правителе, но в династии Египта даже соваться боялся — там сам чёрт ногу сломит. Сейчас его сильнее волновали мурашки по коже, возникающие от осознания, что перед ним лежит такая древность. Дежавю происходящего не отпускало его. — И что же тут написано? Для чего он? — сразу поинтересовалась Мэдди. — О, не поверите, но это сокровище! Из-за него мы и уст’хоили эту экспедицию, — вмешался Лоран с восторженно горящими глазами. — Это настоящий ключ для входа в гробницу. Видите эти надписи? — он нетерпеливо ткнул в рисунки. — А я говорил! — разоблачающе воскликнул Винсент и поднял указательный палец. — Это ключ! — Нет, ты не говорил. Мистер очевидность, умолкни, — осадил его Джей, и тот стушевался: — А, правда?.. Значит, подумал, что сказал, — сконфуженно прокашлялся в кулак Хокинс, но моментально выкрутился. Лоран оглядел их с толикой одержимости своим делом и понизил голос: — Это не просто надписи и не просто ключ — это еще и ка’хта для поиска остальных элементов. П’хедположительно их т’хи. Здесь сказано:Во мраке пустыни души забытых царей
Скрывают ключ отчаянья от всех смертей.
Пирамида молчит, в её сердце сила спит,
Искушённый искатель, ты долгий путь начнёшь.
На берегах Нила, в тени пальм,
Координаты сокрыты, звёзды ждут твоего взгляда.
Следуй на север, где текут воды великой реки,
И откроется тайна, что скрыта в песке.
У подножья дюн, под мерцающим небесным сводом,
Земли Мемфиса в гробнице страшной тьмы и мрака.
Там, в песчаных недрах, таятся ключи забытых эпох,
И только отважный ответ найдёт.
Следуй за созвездиями, в глубины песчаных барханов,
И найди великий ключ, властью ужаса и мудрости.
Покори себя, расшифруй страх пустоты,
И пирамида откроется, даря вечность и величие навсегда в горячем мраке.
Все ошарашенно уставились на Жереми, а Мэдди застыла в шоке. Невероятно. Она переводила взор то на него, то на этот клочок иероглифов, и в уме не укладывалось, как это могло на нём уместиться и как Лоран перевёл текст. — Ты либо гений, либо безумец! Как у тебя это получилось. Ты ещё и поэтично умудрился всё это перевести, — изумлённо ахнула Хокинс, пододвинувшись к нему поближе. — Ну, не з’хя же я пятнадцать лет занимаюсь палеографией и египтологией. Но это так, моё хобби. Надо же чем-то время занимать, будучи виконтом, — Жереми снисходительно улыбнулся, и Мэдди мысленно фыркнула: «Так я и думала, очередной богатенький мальчик, даже здесь выпендрился». — Выходит, это что-то типа зашифрованной карты? — ошеломлённо выдохнул озадаченный Джей. — Координаты, конечно, очень точные, — саркастично прыснул он. — Да, именно так. Во времена Рамсеса II на месте Каира находился Мемфис, он есть и сейчас. И мы предполагаем, что в Мемфисе и находятся другие элементы, — пояснил Пьер. — Подождите, но Мемфис не маленький, и это было, грубо говоря, три тысячи лет назад. Там сто раз уже всё перекопали и зарыли. Как вы собираетесь искать иголку в стоге сена? И вы едете в пустоту, доверяясь исключительно каким-то письменам на непонятном камне? — Снид подозрительно покосился на него, вздернув бровь и скрестив руки на груди. Чему его однозначно научило путешествие в Эльдорадо, так это тому, что нельзя верить всяким проходимцам, размахивающим сомнительными бумажками, и лишённых плана. Хотя… он и сам когда-то таким был. — Во-первых, это наша работа. Во-вторых, мы не едем в пустоту, мы едем в Мемфис. Мы позвонили коллегам в Булакский музей в Каире, и они сообщили, что после недавней песчаной бури недалеко от Эль-Гизы открылась новая пирамида. Ранее абсолютно неизвестная, с атрибутикой времен Рамсеса II. Местные археологи исследовали её, но что эти египтяне понимают в египтологии, и они не смогли попасть внутрь, потому что требовался ключ из трёх звеньев. В-третьих, на камне тоже отпечаток этого правителя. Всё сходится: мы едем к ним, а на месте уже решим, ознакомившись со всеми артефактами, которые у них будут. Нас ждут, — Пеллетье нахмурился и покачал головой, интонацией внушая уверенность. Джей облегчённо выдохнул, однако его не отпускала мысль: в этом шифре всё гораздо сложнее и запутаннее. Не могли древние египтяне вот так на поверхности буквально выложить всю информацию для входа в гробницу. Точных координат в тексте не было, а значит, их спрятали между строк. Вглубь песчаных барханов… В городе их быть не могло, соответственно, элемент ключа находился где-то за ним. А идти на север — откуда конкретно? Из Мемфиса или из другой точки? И насколько далеко? — Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, как говорится. За нас! За искателей приключений! — торжественно заключил Винсент и опрокинул в себя бокал с тем самым шампанским, взявшимся непонятно откуда. — Эй, братец, ты когда успел?! — воскликнула Мэдди, пытаясь выдернуть тот из его рук. — Винс, кто ж пьёт с утра-то? — успел только удивлённо взмахнуть рукой Джей, как перед ним предстал пустой бокал. — Да ещё и после бренди эту шипучку… — Пока вы тут трещали, я занимался делом — официанта поднапряг, он теперь такой напряжённый, ик, — широко улыбнулся Хокинс, икнув, и вальяжно откинулся на спинку дивана, потягиваясь. — Эх, хорошо тут всё-таки! Люди подхватили его задор и подняли гомон, что-то обсуждая и наслаждаясь комфортом. Поезд приятно покачивался из стороны в сторону, а официанты разносили еду. Наконец-то троица смогла нормально позавтракать. — Месье, расскажите о себе, чем вы занимаетесь, кроме этой работы? — поинтересовался один рыжий мужчина, сидящий рядом. — В общем-то, я предприниматель, у меня есть фотоателье в Париже. Сначала это было хобби, но потом переросло в профессию. Когда-то давно я хотел поступать на картографа, но не срослось, и это осталось увлечением, как и география. Очень хорошо владею картами, могу их составлять, — с непринуждённым видом перечислял Джей, чувствуя, как внутри разливается гордость за себя. Он смог выбраться из нищеты, встать на путь истинный, бросить бандитизм и исполнить мечту. А ещё несколько лет назад Снид и представить не мог, что окажется в Париже, а не в бегах из-за очередного ограбления. И всё это благодаря Мэдди, поистине удивительной и заставившей его захотеть перекроить себя. Действительно, если бы он тогда не рискнул, то сейчас бы ничего этого не было. — О, это будет очень полезно! У нас есть картограф Билли, но ещё один не помешает. А фотографы — на вес золота, — восторженно похлопал в ладони Пьер, и его карие глаза засияли. — А я всю жизнь работаю акробатом, — с гордостью заявил Винсент, задрав подбородок. — Ну-ну, по вам видно, — гоготнул какой-то коренастый мужчина с бородой, оглядев его белый пижонистый костюм и бабочку. — Кхм, а я журналистка уже два года, — вмешалась Мэдди, прокашлявшись. — П’хости за вопрос, такой откровенный, но сколько тебе лет? Ты выглядишь так молодо, — прожигая её взглядом, поинтересовался Жереми, что та даже поёжилась. — Третьего ноября прошлого года мне исполнилось двадцать два. — М-м-м, Ско’хпион. Сильный знак, пробивной, — расплылся в загадочной ухмылке Лоран, улетая куда-то в пространные мысли, из-за чего Хокинс и Джей покосились на него. — А как ты так рано стала жу’хналисткой? — Как ты и сказал, за счёт пробивного характера, — срикошетила она хитрой улыбкой. — Пять раз я ходила в издательство со статьей, но мне отказывали. На шестой приняли. Я ни дня не сидела без работы, даже по катакомбам шлялась с бездомными. Жереми смотрел на неё с нескрываемым уважением, едва ли не аплодируя и, видимо, упиваясь её «космической энергетикой». Ещё бы он так не смотрел! Перед глазами пролетели те дни, самые напряжённые и стрессовые, когда они только переехали в Париж. Столько незнакомых людей, мест, без стабильного жилья, незнание языка. И отказ. Отказ. Отказ. Им не нужны женщины-журналисты. Слабая статья. Ваш французский слишком плох. «Мы можем предложить вам только вакансию машинистки». Это злило Мэдди, приводило в отчаяние каждый раз всё больше, и она плакала чаще над учебниками французского, получая очередную невидимую пощёчину и вызубривая этот чёртов язык. Если бы не поддержка подруги по переписке Нелли Блай и Джея, то она бы с большей вероятностью сдалась. Его крепкие объятия, поцелуи и слова, что у неё всё получится. Конечно, получилось бы. Хокинс же побывала в Эльдорадо, куда никто и никогда не добирался. А перед ней стояло какое-то жалкое издательство газеты. Она скрыла одну деталь перед командой: то, как попала на работу. Всего-то следила за директором несколько недель, выяснила про него всё. В том числе и то, что он встречается возле синагоги с любовницей каждый день в семь вечера. А после Мэдди с милой улыбкой пираньи принесла компромат к нему на стол и намекнула на очень плохие последствия в случае ещё одного отказа. — Если честно, поражён. Никто так сильно ещё не хотел попасть к нам на работу… Ладно, только не смейте говорить об этом кому-то. Нам нужны работники, которые будут вгрызаться в поиски правды, — сдавленно сглотнул тогда шеф и недовольно прокашлялся, а Хокинс ушла с подписанным контрактом. — Удивительно целеуст’хемлённая, — лицо Лорана вытянулось, и он почтительно покивал. — Да уж и не говори, сам иногда в шоке, — прыснул Снид. — Я знаю, — самодовольно заявила Мэдди, подмигнув им. — И не скромная, — с пренебрежительной подколкой добавил тот коренастый мужчина, уплетающий огромную куриную ножку. — Да. И вас я вообще не спрашивала, — моментом поставила на место она.☥☥☥
Альфонс Леклерк сидел в чёрном кожаном кресле и нервно курил кубинскую папиросу. Табачный дым клубился в воздухе, превращаясь в завитки из-за тёплого майского ветра. В этот момент его раздражало всё: интерьер своего кабинета, дорогие лакированные ботинки, даже самозабвенно любимые руки, которыми он сломал немало людей и жизней, и перстни. Но в особенности его бесили четверо увальней. Пф-ф, он ещё смел называть их «хорошими парнями и специалистами». Нет! Эти кретины выводили из себя до состояния берсерка, желающего испепелить и сжечь эту планету к чертям собачьим. Его помощники дрожали как осиновые листы (на самом деле, и пригодились бы осиновые колы) и судорожно опускали взгляд в пол, боясь даже шевельнуться. — Какого хрена вы посмели их упустить? Я вас спрашиваю! — неожиданно рявкнул Леклерк и со всей дури ударил кулаком по столу, что подпрыгнули не только предметы, но и четверо сподвижников: налетчик Ридли «Вислоухий», Арно «Ворюга», хулиган Люк «Длинный» и медвежатник Рэй «Жжённый». — Мы-мы… пытались их остановить! Но эти тварюги оказались слишком проворными, — заикаясь от страха, ответил самый старший из них — Ридли, мужчина лет тридцати пяти, высокого роста и с фирменной французской горбинкой на носу. Они находились у Альфонса практически на ладони: перед ним лежало досье на них, собранное его прекрасными помощниками за несколько дней, вплоть до расписаний и адресов. Леклерк не впервой знакомился с этой непутёвой семейкой. Год назад эта самоуверенная журналистка Мэдди, судя по всему, посчитавшая себя бессмертной затычкой в каждой дырке, осмелилась написать про его организацию статью. Ещё с тех пор он точил на них зуб, а её братец Винсент вбил последний клин в их вражду. Теперь он невыносимо желал поквитаться с ними, но помимо этого была и ещё одна веская причина… Альфонс отлично знал, куда опять понесло эту наглую девчонку, её хахаля Джей Джея и нахала Винсента — в Тулон, а оттуда в Египет в экспедицию. Знал конкретное время и даже перрон, откуда отходит поезд. Собрать это не составило труда, многочисленные агентурные сети всегда слушались его, словно змеи факира, но теперь, после такого сокрушительного фиаско, уязвлённая гордость Альфонса и обида особенно сильно зудели под кожей. Елисейские мальчики ни в коем случае не были всемогущими — они всего лишь считались второй негласной властью. — Что «мы-мы»? — разъярённо спародировал их Альфонс, скривившись, и подскочил с места. — Отвечайте нормально, а не как мямли! Хлюпикам не место в Елисейских мальчиках. Вы должны оправдывать звания сильнейших! Вопросы к вам, почему вы не смогли их догнать. Может, это вы простые слабаки? — он прожёг свиту убийственный взглядом. — Ну что, кто первый в очереди на линчевание? — Нет-нет, пожалуйста! Мы клянёмся, что обязательно их поймаем в следующий раз, — пролепетал низкий и коренастый Арно «Ворюга». — Что, если не будет никакого «следующего раза»? Если вы их упустили окончательно? О боги, горе мне горе, когда твои подчинённые идиоты, — ударил себя по лицу ладонью Леклерк и вознёс руки к небу. — То это значит, что и начальник идиот, — раздражённо пробубнил медвежатник Рэй, кудрявый и бородатый мужчина, больше походивший на шкаф. — Что ты сказал? — вспыхнул Альфонс, перейдя на запредельно высокие ноты. — Сказал, зачем вам, босс, вообще сдался этот мелкий планктон? Всего лишь из-за какого-то жалкого перстня вы перерыли всю их квартиру? Да у вас таких миллион найдётся, — тот быстро выкрутился и прокашлялся, словно ничего не было. — Дело вовсе не в кольце, а в том, что у этих болванов должна быть карта к Эльдорадо. Я уверен в этом! Именно её я и искал в их квартире, а нашёл только геморрой на свой зад, — брезгливо прошипел Альфонс и сплюнул на пол. — Спрятали, демоны, точно спрятали где-то или с собой увезли. Если б не та старая кошёлка!.. В его мечтах на горизонте уже маячили горы золота в Эльдорадо и то, как быстро он сможет завладеть не только Парижем, но и всем миром. Ну или, по крайней мере, его значительным куском. — Господин, вы действительно верите в эти сказки? — сомнительно протянул Люк. — Да! Два года назад я видел статью этой Хокинс про её неудачную поездку в Эльдорадо и как их всех пытались обдурить. Но дурит тут всех только она. Я чую враньё за километр. Иначе откуда у неё столько бабла и такая элитная квартира в центре города? И не надо мне говорить про внезапно умершую бабушку, оставившую наследство, — Альфонс снова закурил папиросу, пытаясь успокоиться. — Выглядит логично, босс, — отчеканил Ридли, вытянувшийся по струнке. — Значит так, пока я окончательно не решил вас пристрелить, поезжайте-ка в Тулон и перехватите их там. Что хотите делайте, но окажитесь там раньше! Иначе поедете за ними в Египет, где вас бедуины на куски порвут. Ясно? — жёстко проскрежетал Альфонс и оглядел немного побледневших парней. — Да, отец! — отсалютовал «Длинный». — Люк, я не твой отец, а Дон Леклерк. А теперь выметайтесь отсюда живо! — он ударил ладонью по столу, и всех как ветром сдуло. Леклерк обессиленно откинулся на спинку кресла и закатил глаза: вот обязательно же найдётся такая заноза в заднице, как эта чёртова семейка!☥☥☥
— Ну и денёк выдался! Давно я не попадала в такие авантюры, меня как будто сегодня скомкали и попинали несколько раз, — устало протянула Мэдди и захлопнула за собой лакированную дверь купе. Весь шум и суматоха незатихающей толпы наконец-то остались позади. Они познакомились со всей командой и наболтались с ними настолько, что уже начинал болеть язык, а мозг закипать от количества имён. Благо теперь можно было раздеться, привести себя в порядок и хорошенько отдохнуть. Поезд убаюкивающе покачивался, и единственное, что нарушало тишину, — монотонный стук колёс о рельсы, приятно обволакивающий сознание. В этой крошечной комнатушке находились всего-то два боковых зелёных сидения, две верхние полки для размещения багажа, маленький столик из рыжего дерева и лампа, стоящая на нём. От неё лился тёплый, уютный свет и отражался в тёмном окне, за которым мелькали чёрные деревья. Хокинс любила такую атмосферу ночных переездов на поезде, когда она могла отпустить городскую суету и просто забраться под пушистый плед с книгой и любимым человеком. Насладиться моментом умиротворения, миром, спрятанным вдалеке от цивилизации, где последний его оплот — железная дорога — виляет среди глухой чащи. — Боже, от кого я слышу про авантюры! — с подколкой прыснул Джей, закидывая на верхнюю полку знатно поредевшие чемоданы. — От человека, который постоянно в них встревает. Напомнить, как ты две недели назад присутствовала на заседании в суде и писала об этом? О том, как там все передрались и тебе чуть не прилетело? — Ну, это когда было-то! Практически сто лет назад, — фыркнула она, развалившись на сидении и потянувшись. — Лучше поделись впечатлениями о команде. Первым делом Хокинс скинула обувь, а затем начала вытаскивать шпильки из причёски. — В целом вроде неплохие ребята. Не настолько подозрительные, как те чёртовы Фабио. Пьер выглядит заботливым руководителем, но эта его забавная козлиная бородка… вне конкуренции, — иронично усмехнулся Джей Джей. — Помоги мне причесать волосы, у меня уже руки отваливаются, — жалобно посмотрела на него Мэдди и протянула щётку. — Без проблем. Отрастила же ты гриву! — восхищённо выдохнул Снид и принялся расчёсывать густую русую копну. — Но мне не нравится этот Жереми. Слишком склизкий, не люблю таких, — он брезгливо поморщился. — Такой весь одетый с иголочки, вылизанный с головы до ног. Интересно, кто его вылизывает? — Фу-у! А по-моему, очень даже смешной и милый, чего стоит его картавый акцент, — невинно улыбнулась Хокинс, непринуждённо пожав плечами. — Между прочим, наш Винсент такой же модник. — Винсент — это вообще отдельная история! Не буди лихо, пока оно тихо. А то ещё припрётся на ночь глядя, потому что ему, видите ли, плохо спится, — растерянно фыркнул Джей и прижался к ней поближе. — Однако Лоран действительно умный парень. Ума не приложу, сколько сил нужно было потратить, чтобы выучить древнеегипетский язык. Стоит ему за это отдать должное, — нехотя согласился он. Некоторое время они ехали в тишине, и Мэдди просто наслаждалась мурашками, проносящимся по голове из-за расчёски и прикосновений Снида. Она любила их этот маленький вечерний ритуал, дарящий особую душевную близость. Он незаметно поглаживал её по руке и то и дело касался губами щеки, словно притягиваемый магнитом. Его горячее дыхание обжигало шею и дразнило, отчего Хокинс отчётливо понимала, что этим вечером они так быстро не уснут. — Знаешь, я весь день размышляю над этой картой. Странная она какая-то. Египтяне, конечно, гении своего времени, но зачем им нужно было делать ключ для гробницы, учитывая, что её специально закрывают, чтобы никто и никогда не потревожил их духов. А тут нате вам, всё как на ладони, — нарушил молчание Джей и задумчиво хмыкнул, размахивая в воздухе щеткой. — Что? Тут действительно всё как-то подозрительно, — рассеянно почесала подбородок Мэдди, выдернутая из мечтаний. — Ну да, пусть придётся покопаться в песке и грязи, побродить по пустыне в поисках других элементов, тем не менее… Так, стоп! А на кой чёрт им в принципе устраивать такую головоломку со звёздочкой — разбрасывать по городу элементы ключа? Если уж вы хотите спрятать богатства от воров, то и не надо делать дверей, как говорится, — саркастически фыркнул Снид. — Вдруг других элементов вовсе нет? Может, они решили поиздеваться и обдурить всех, проверить, кто здесь доверчивый идиот, — «ободряюще» улыбнулась Хокинс и неожиданно вскрикнула, когда тот сильно потянул её за волосы: — Ай, осторожнее! Больно же. — Ох, прости… Увлёкся, — он сконфуженно отдёрнул руку, отбросил щётку и поцеловал её в макушку. — Судя по всему, мы уже подходим под эту категорию всем скопом. Или же это был какой-то сверх гениальный план, пока только непонятно для чего. — Пф-ф, чтобы заманить в ловушку, а там прихлопнуть где-нибудь в зыбучих песках. Отличная очистка планеты от идиотов по-древнеегипетски. Какие-нибудь Анубис и Осирис бы оценили, — хлопнула Мэдди и потёрла руки, когда Снид уткнулся ей носом в шею, скользя ладонями по животу. — Но на их месте я бы сделала более понятные координаты, куда конкретно приходить и зажариваться на солнце. Ой, Джей, мне щекотно, ты колючий. — Недавно ведь брился, — тот игриво ухмыльнулся, ловко развернул возлюбленную к себе и впился в губы жарким поцелуем. — Я уверен, там зашифрованы координаты, спрятаны между строк… — горячо прошептал он, сверкая пылающими тёмно-синими глазами в полутьме. — Господи, почему даже такие серьёзные вещи ты можешь говорить так сексуально? — простонала она, поддаваясь навстречу. — Всё-всё обсудим завтра. Надеюсь, здесь не слишком тонкие стены, — Мэдди нетерпеливо поёрзала и вцепилась в его жилет, быстрее расстегивая пуговицы.☥☥☥
Пусть настенные лампы красиво сияли и мерцали в темноте коридора, но света давали немного. После третьего бокала шампанского, смешанного с бренди, Винсент шёл уже практически на ощупь, хватаясь за нового товарища Жереми. — Вот хо’хошо, что мы познакомились! Давно хотел найти кого-нибудь п’остого, душевного в общении, как ты. Надоели эти снобы из высшего общества, — торжественно воскликнул полупьяный Лоран. — И не говори, брат. Дурак дурака… В смысле рыбак рыбака видит издалека, — хохотнул Винсент и хлопнул того по спине, словно они уже были закадычными друзьями. Хокинс не мог нарадоваться, что его спальному месту повезло оказаться прямо в одном купе с Жереми! Они дошли до него, и Винс дёрнул за ручку. — Это ещё что за фокусы? — он протёр глаза и, пошатываясь, подёргал ещё. Дверь не открывалась! — Вот же подлюка. — Дай-ка мне. Уно моменто, — важным тоном потребовал Лоран и отпихнул его плечом. Результат тот же самый: заперто. Оба ошарашенно переглянулись, а Винсент тотчас протрезвел, испуганно таращась на ручку. Её заклинило! Так нагло и беспардонно. Ни туда и ни сюда. Это что ж, им теперь под дверью на коврике, как псам побитым, ночевать, без вещей и возможности почистить зубы? — Нет! Так дело не пойдёт. Ло’хану всегда приходится б’хать дело в свои руки, — Жереми поднял указательный палец, будто предводитель, и ткнул в тамбур. — Мы пойдём к твоей сест’ре, а завт’ха погово’хим с п’хводником. — Чего? — скривился Хокинс и посмотрел на него, как на сумасшедшего. — Ты хоть думай, что говоришь-то! Она же не одна и, наверное, спит. — Ну так и прове’хим. У них должны быть верхние полки. Там и заночуем. Не будем им мешать, мы это, на к’хаешке п’хист’хоимся, — непринуждённо пожал плечами Лоран и уверенной, твёрдой походкой, насколько это было возможно для пьяного человека, зашагал к выходу. Винсент неловко поёжился, прикидывая последствия такого ночного вторжения, и всё-таки поплёлся за приятелем. Они плутали некоторое время по прямому коридору, чуть не столкнулись, но всё же доползли до нужного купе, едва не заглянув в чужое. Хокинс хотел постучать, но Лоран нагло распахнул дверь. — Мадемуазель, месье, — начал он, но тут же потерял дар речи, выпучив глаза. Одетая лишь в одну сорочку, Мэдди восседала на Джее, как королева, и, похоже, собиралась снять последнее. На мгновение повисла тишина, а после она вместе со Снидом вскрикнула: — Да мать вашу! Вы совсем чокнулись?! Прохода от вас нет, никуда от тебя не спрятаться, — метеором слетела та с Джея и со всей силы метнула в чёрные фигуры подушку. Лоран успел увернуться в последнюю секунду, и огромный тяжёлый снаряд прилетел Винсенту в физиономию. — Какого хрена?! — подскочил Джей и ударился макушкой о верхнюю полку. — Да за какие грехи вы свалились на наши головы? — А вот не надо устраивать разврат с открытыми дверями! — поучительно заявил Винс, подняв вверх указательный палец. — О, мон шерри, г’азвх’ат — это так волнительно… — встрял в разговор Жереми, поедая взглядом полуобнажённую нимфу. — Можете продолжать. Я с г’адостью присоединюсь и… — Прибью! — прорычал Снид, стискивая кулаки и зверея. — Завидуйте молча и где-нибудь в другом месте, — потребовала Мэдди, прикрываясь сдёрнутым одеялом с постели. — Увы, можем только здесь, — буркнул Винс и протиснулся внутрь. — Слушайте, у нас сломан замок в купе, войти не смогли… Можно мы у вас перекантуемся?